С чего начинается Родина?

               

      В замечательном телесериале Рауфа Кубаева «Щит и меч» звучит потрясающая песня Вениамина Баснера и Михаила Матусовского, отражающая основную идею фильма, - «С чего начинается Родина?».
     И далее по тексту следуют ответы на вопрос, вынесенный в заголовок: «С картинки в твоём букваре», «Со старой отцовской будёновки, что где-то в шкафу мы нашли», «Со старых и верных товарищей, живущих в соседнем дворе».
     В Израиле эта песня приобрела много поклонников, музыка естественно осталась той же, а вот слова, переведенные на иврит, звучали несколько иначе. Чтобы не усложнять текст, отметим лишь основные, опорные слова этого перевода: «С картинки в твоём букваре» зазвучало, как «Картинки в твоём алеф-бет», «Старая отцовская будёновка» зазвучала, как «Кипа старого еврея», а «Старые и верные товарищи, живущие в соседнем дворе», превратились в «Хевейну шалом-алейхем» -  «Мы принесли вам мир».
      А вот у израильского репатрианта Циперовича Родина началась с покупки. Первой покупкой, которую совсем ещё свежий, зелёненький оле-хадаш (новый иммигрант в Израиль) сделал в Израиле, была крошечная швейная машинка, купленная с рук у араба. Покупка этой машинки не входила в жизненные планы Циперовича, но сработал совковый инстинкт. Проходя мимо скверика, где все лавочки были обсижены бывшими советскими и эсэнговскими, а ныне израильскими пенсионерами, Циперович обратил внимание на группу людей, окруживших молодого араба. Тот торговал всякой всячиной, в том числе портативными, величиной в полторы ладони, швейными машинками. Он просил за машинку хамишим (пятьдесят) шекелей,а седой упитанный еврей с грузинской внешностью и французским темпераментом убеждал его всеми мыслимыми и немыслимыми методами продать машинку за шлошим (тридцать). При этом еврей-грузин-француз отчаянно жестикулировал, делал страшные гримасы и зверски рычал, сбивая цену:
 - Шлошим шекелей и ни шагу назад!
-  Хамишим! – держал оборону араб!
-  Шлошим и генихт, позади Москва! (Тридцать и хватит, позади Москва).
-  Арбаим (сорок), - отступил араб под натиском превосходящих грузино-израильско-французских сил.
      Сгрудившиеся вокруг пенсионеры нервно следили за схваткой, согнутый пополам дедушка уже дважды подкладывал под язык валидол, предусмотрительно завезенный им из Бердичева.
- Шлошим, я сказал, ты что – русского языка не понимаешь?!
- Тов, тов, (Хорошо, хорошо) - согласился араб, - шлошим хамеш (тридцать пять) и хрен с тобой.
     Араб, как видно, хорошо понимал русский.
     Французско-еврейско-грузинский гибрид достал тридцать шекелей, царственно сунул в руку арабу и, преодолев символическое сопротивление, взял у него машинку. Араб  только крякнул, мол, чёрт с тобой, и положил деньги в карман. Тут же на него накинулись наблюдавшие за торгами пенсионеры.
      Каждый протягивал тридцать шекелей, и араб был уже просто вынужден продавать по этой цене.
      Циперович подскочил к концу распродажи, но быстро сориентировался в обстановке, достал тридцать шекелей и успел выхватить последнюю коробку, в которую была запакована машинка. Чья-то сухонькая рука с зажатыми тридцатью шекелями бессильно повисла в воздухе: мешок араба был пуст.
      Радуясь покупке и нахваливая себя за сноровку, Циперович отошёл на пару метров, присел на скамейку и раскрыл коробку. В принципе машинка была ему не нужна, но то, что ему удалось самому себе сделать мивцу (скидку), уплатить тридцать шекелей вместо стартовых пятидесяти, превращало заурядную покупку в удачно проведенную финансовую операцию. Вот она, эта выхваченная в острой схватке машинка. Беленькая, чистенькая, аккуратненькая. Но что это?! У Циперовича глаза полезли на лоб. В машинке не хватало главной детали – толкателя, кнопки, которой механизм приводился в действие. Вместо толкателя в корпусе машинки зияла такая же аккуратненькая дыра.
- Надул! – покрылся потом Циперович. – Подсунул заведомо бракованную машинку. Так вот в чём причина покладистости араба. Вот почему он будто бы дал себя уговорить. Весь его мешок, очевидно, набит бракованными машинками, собранными где-то на свалке, в сбыте этих машинок и состоит его бизнес.
         Циперовича как ветром сдуло со скамьи. Он бросился обратно в скверик в надежде вернуть покупку арабу и спасти свои тридцать шекелей, но куда там, - араба и след простыл. Циперович расстроился до слёз. Жаль было полученных подъёмных, где считан был каждый шекель, но ещё обиднее было оттого, что его провели вокруг пальца. Никто не любит, чтобы из него лепили клоуна. И Циперович не любил. Поэтому он стал рыскать по скверику от скамейки к скамейке, холодным разумом понимая, что все его усилия тщетны, но горячим сердцем не принимая доводов рассудка. Пепел Клааса стучал в его сердце. Вдруг он увидел другого араба с похожим мешком и стремглав кинулся к нему. Расчёт его оказался верен. Этот, другой араб, тоже торговал беленькими машинками и ещё какой-то дребеденью.
- Ты-то мне и нужен, - подскочил Циперович к этому, другому, арабу и потряс перед его носом бракованной машинкой.
- В чём дело? – отстранился тот.
- Твой друг продал мне поломанную машинку, - объяснил Циперович языком эсперанто, где на  пять русских слов приходилось одно ивритское.
- И какие ко мне претензии?
- Я же говорю: твой друг всучил мне полуфабрикат. Бракованную машинку.
- А я тут причём?   
- При том, что оба вы из одной подворотни. Одна шайка-лейка, у вас одни и те же машинки. Я сейчас вызову эту, как её? – шотеру, то есть, миштеру, короче, вызову полицию и натравлю на вас. Скажу, что вы обманываете людей, занимаетесь аферами, кроме того, я оглашу на весь мир, что вы торгуете бракованной продукцией, сделаю вам такую рекламу, что вы не продадите больше ни одной своей говняной машинки.
Угроза, кажется, подействовала. Зиц-араб покочевряжился ещё малость, затем сказал:
- Ладно, пойдём искать, но учти: я к нему не имею никакого отношения.
    Примерно через час интенсивных поисков Циперович понял, что дело его безнадёжно, -   нужный ему араб как в воду канул. 
- Слушай, - предложил Циперович арабу-два, - а давай-ка мы сделаем обмен – я отдам тебе свою дефективную машинку, а ты мне свою работающую – вон у тебя их сколько. А потом ты вернёшь её своему другу, а у него возьмёшь новую.
- Ты что?! – араб-два чуть не задохнулся от такой наглости. – Я тебе эту машинку продавал?
- Ло (нет), - честно признал Циперович.
- Ну, а если «ло», то чего ты от меня хочешь?
- Да, ты меня не знаешь, - согласился Циперович, - но зато ты знаешь того, кто продал  мне эту машинку. Вот я сейчас вызову шотера (полицейского), он схватится за тебя, как за ниточку, и вытянет на свет всю вашу мафию.
         Циперович и сам не верил в свою угрозу, ибо вот уже битый час он выискивал глазами хоть одного завалящего шотера и не мог его отыскать. Не водились шотеры на улицах этого маленького израильского городка.
         Поиски продолжались. Циперович не мог ни на шаг отойти от своего невольного попутчика, «скованные одной цепью» они устало передвигались по улицам, но энтузиазма у Циперовича поубавилось, взгляд его потух, вид был жалкий, как у побитого пса. Вдруг он увидел идущую навстречу женщину в синих джинсах и голубой рубахе.
- Шотер, - блеснула догадка, и как только женщина поравнялась с ними, он преградил ей дорогу. – Слиха (Извините), вы случайно не шотерша?               
- От слихи слышу, - обиделась женщина, ей показалось, что «шотерша» и «бандерша» слова одного корня. – Чего ты хочешь?
- Да вот, - затараторил Циперович, - купил машинку, а она с большим браком – вместо пусковой кнопки дырка. Я хочу привлечь к ответственности этого мошенника, пусть вернёт мне эти деньги или поменяет машинку.
- Поменяй! – приказала арабу женщина, но тут уже затараторил араб.
- Ах, вот оно что, - сказала она, выслушав эмоциональную тираду. -  Так машинку ты купил не у него?
- Правильно, не у него. Но того араба я не могу найти. Поймал взамен этого. Он знает того. Задержите этого, и он вам выдаст того.
- Того, этого... Вообще-то говоря,  бракованная продукция это не его забота. Это забота изготовителя. Видишь, на коробке указана фирма. Иди сейчас в супермаркет, сдай машинку, они дадут тебе другую, а эту отправят на фирму.
- Правда? – затеплилась надежда у Циперовича.
- Правда, правда, - заверила женщина, и радостный Циперович помчался в супермаркет. Но там его окатили холодным душем:
- Вы что – машинку брали у нас? Есть чек на покупку? Мы сроду не торговали такими машинками.      
      Это был нокаутирующий удар. Поникший Циперович вышел из супермаркета и остановился у входа. Рядом на стульчике сидел охранник.
- Скажите, вы не говорите по-русски? – обратился к нему Циперович.
- Говорю, а что?
- Понимаете, я стал жертвой шайки аферистов. Они продают людям заведомо бракованные машинки, подсовывают им туфту, получают за это деньги и скрываются. Помогите чем можете.
- А чем я могу вам помочь? С поста уходить нельзя. Могу лишь помочь советом: никогда не покупайте с рук, это чревато самыми паршивыми последствиями. Да вы и сами в этом убедились.
- Да, вы правы, это будет мне хорошим уроком, но сейчас-то как выкрутиться? Позвоните, пожалуйста, в полицию, объясните им ситуацию, может они помогут.
- Попробуем, - согласился охранник и подошёл к висевшему рядом телефону. Он набрал номер, что-то кому-то сказал, затем повесил трубку и развёл руками.
-Как я и думал. Полиция в это дело вмешиваться не будет. Раз вы купили с рук, значит взяли ответственность на себя.
     Это был конец. Бесславный конец и крах всех надежд. Расстроенный вернулся домой Циперович, но и здесь не нашёл успокоения. Жена устроила ему нахлобучку, а сын прочитал назидательную лекцию о вреде покупки с рук.
- Да я и сам это понял, - уныло согласился Циперович.
- Ну, а раз понял, считай, что эти тридцать шекелей ты заплатил за науку. По-моему, не такая большая цена.
- Пожалуй, - вздохнул Циперович и вдруг глаза его загорелись бойцовским блеском. – А ну-ка, сынок, скажи мне, где тут записывают в легион израильских патриотов. Только теперь я допёр в чём суть арабо-израильского конфликта.
- Ха-ха-ха, - рассмеялся сын. – Национальность тут ни при чём. С таким же успехом тебя мог надуть еврей, русский, американец. Просто не надо быть шляпой. Обманывают лишь того, кто  даёт себя обмануть.
Циперович улёгся спать, а утром проснулся с новым приливом сил. На свежую голову ему пришла спасительная идея.
- Раз полиция от этого дела открещивается, раз это только моя проблема, то решать её буду я сам.
 И Циперович, взяв с собой портфель с машинкой, снова отправился в тот самый сквер,
       Уселся на скамеечку, прикрылся газетой и стал вести наблюдение
- Авось араб-один снова заглянет сюда, - рассуждал он. – Ведь не всех ещё ему удалось околпачить. Есть ещё скрытые резервы. Правда, по логике вещей, он должен обходить это место десятой дорогой. Но может, напрасно я так агрессивен. Может, поломанная машинка – досадная случайность, о которой сам продавец и не догадывается. Тогда ему нечего бояться, он придёт сюда как ни в чём не бывало.
        Два часа просидел Циперович на солнцепёке, высматривая из-под газеты «своего» араба, и наконец его бдения увенчались успехом. Араб появился, держа в руках тот же мешок и такую же швейную машинку. Циперович коршуном взлетел со скамейки, бросился на араба и сунул ему под нос машинку.
- Вот, смотри. Вчера купил у тебя. Узнаёшь? Помнишь?
- Помню, - кивнул араб.
- А это помнишь? – Циперович ткнул пальцем в дырку, зиявшую вместо кнопки.
- Это? – араб взглянул на машинку и изобразил на лице удивление. – Хорошо, я сейчас её поменяю.
 Он взял у Циперовича машинку, достал из мешка другую и вручил ему со словами:
- Теперь всё будет о кей.
- Э-э, нет, - сказал Циперович, - теперь я должен её досконально проверить. Может в ней  какой-то скрытый дефект.
        Он распечатал машинку и предложил арабу:
- Вставь батарейки.
    Тот вставил, нажал на кнопку и машинка застрочила.
- Бэседер? ( Порядок?) – спросил араб.
- Полубэседер. Ты тут поторгуй в скверике, а я изучу её устройство. Может там какой-то другой подвох.
     Он присел на скамейку и стал изучать свою машинку. Это - шпулька. Это – регулятор     натяжения нити. Это – комплект запасных деталей и ниток. А где запасная игла?
- Эй! – вернул он араба. –  А где запасная игла?
- Вот, - тот стал разглядывать целлофановый мешочек с запасными деталями, но запасной  иглы  в нём не обнаружил. Тогда он достал другой мешочек, где игла была хорошо видна, и  отдал его Циперовичу
- Бэседер?
- На шестьдесят процентов, - подсчитал Циперович. – Я ещё посмотрю. Значит, это – кнопка. Это – шпулька. Это – регулятор натяжения нити.
          А как снимается шпулька? Вытаскивается или отвинчивается? Попробовал отвинтить – не отвинчивается, потянул на себя – не тянется.
- Эй! – снова окликнул он араба. – Поди-ка сюда!
Тот подошёл, изображая на лице крайнюю степень недовольства.
- Как снять шпульку? – спросил Циперович.
- Потянуть на себя, - показал араб
- Ну, потяни.
      Араб потянул, но шпулька не снималась. Тогда араб вцепился в неё зубами и стал тянуть, напрягшись из всех сил. Вдруг раздался какой-то хруст. Зуб сломал, - подумал Циперович.
  Но зуб оказался цел. Это хрустнула пластмассовая шпулька. Хрустнула, но так и не снялась. Араб с сожалением посмотрел на неё и с тяжким вздохом полез в мешок за новой машинкой. Третьей по счёту. Циперович вставил в неё батарейки, проверил ход и снова стал изучать конструкцию машинки. Араб тут же ретировался. Но далеко уйти не успел. Циперович догнал его,
положил руку на плечо. Араб обернулся и задрожал. Лицо его исказила страдальческая гримаса
- Друг, - задушевным голосом обратился к нему Циперович, - ты не пугайся. Менять машинку не будем.
- Ну, что тебе ещё? – араб уже чуть не плакал.- Да так, ерунда. Скажи для чего среди запасных частей вот эта пластмассовая фиговина.
 - Вот для чего, - показал араб.
 - А-а, - уяснил Циперович. – Ну, будь здоров.
 И они опять разошлись. Циперович медленно-медленно, араб быстро-быстро. Он уже не пытался ничего продавать, он просто хотел уйти отсюда живым.
 Прошла неделя после покупки. Машинка оказалась исправной, Циперович и домашние радовались удачному приобретению.
  Однажды Циперович прогуливался по улице и вдруг заметил на другой стороне «своего» араба. Араб тоже заметил Циперовича и заметался по тротуару. Сперва он резко повернул назад, потом вскочил в какой-то магазин и через витрину стал наблюдать за Циперовичем. Манёвры араба развеселили Циперовича. Он тоже зашёл в какой-то магазин на своей стороне, забрался поглубже и стал рассматривать прилавок. Одновременно боковым зрением он держал под прицелом противоположную сторону, где скрывался араб. Увидев, что Циперовича нет, араб высунул нос из магазина, осмотрелся по сторонам и хотел проскочить опасную зону.
- Дурачок, - подумал Циперович, - и чего он меня боится. Пойду, скажу ему, что конфликт давно исчерпан, я доволен покупкой, и вообще еврейскому и арабскому народам после инцидента с машинкой делить больше нечего.
        Но не успел Циперович перейти на другую сторону, из магазина выскочил араб и, как ошпаренный, помчался по улице. Бежал он быстро, резво, в хорошем спортивном темпе, если бы даже Циперович хотел догнать его, ему бы это никак не удалось.
          Так и не успел представитель еврейского народа сказать представителю арабского мира о своей глубокой симпатии, о чувстве дружбы, которое издавна связывает эти два великих народа.