Источник вечной молодости. Глава 5

 В тусклом свете факелов тоннели выглядели весьма сумрачно. Пещеры, попадающиеся на пути, мерцали загадочно и таинственно, когда свет выхватывал то сталактит, либо сталагмит, то причудливой формы натёки, либо скалу, глядя на которые было сложно поверить, что природного камня не коснулся резец скульптора. По счастью в цепочке пещер и тоннелей никаких боковых ходов не имелось, переходя по широким и прочным мосткам глубокие расщелины, минуя красивейшие гроты и арки, словно бы созданные изо льда, отряд уверенно продвигался вперёд.

Наконец в конце очередного тоннеля забрезжил дневной свет. Выбравшись наружу, ратники застыли в изумлении, только теперь понимая, что значили слова великанши о том, что здесь нечего делать, а также фраза гнома о том, что с едой здесь не густо. На сколько мог охватить взор, повсюду простиралась чёрная, каменистая, безжизненная пустошь. Камень под ногами был твёрд, словно он спёкся в плавильной печи, местами виднелись потёки и "волны", порой создающие весьма высокие скалы, поблёскивающие на солнце агатово-чёрными боками. Складывалось впечатление, что чёрный камень, внезапно став жидким, тёк по земле полуострова, частично остывая и бывая захлёстнут последующей гигантской волной.

Впрочем, совсем уж безжизненной эта пустыня не была. В многочисленных трещинах, забившихся землёй, росла трава, в основном стелющаяся камнеломка, иной раз попадались даже карликовые, пригибающиеся к земле, деревца, ползали какие-то насекомые, от щели к щели ползли маленькие, аспидные змейки, грелись на солнышке ящерки. Но гном прав – жучками да ящерками сыт не будешь.

 Две седмицы пути по этой пустоши утомили больше, нежели дорога по перевалу. Еда, прихваченная у гномов, закончилась уже давно, и животы ратников изрядно подвело. Если же учесть, что за две седмицы не выпало ни одного дождичка, то и пить хотелось так, что языки во рту распухли. Но вот послышался глухой рокот, запахло морем, потом стали пролетать чайки, и дружина вышла к берегу Срединного Водораздела.

Здесь потоки чёрного камня застыли могучей громадой, весьма круто спускающейся к воде. Весьма круто, однако же не отвесно, а снизу и вовсе виднелась намытая пологая полоска. Мучимые жаждой, путники едва ли не кубарем слетели вниз. Но вода оказалась горько-солёной, все с отвращением начали выплёвывать её обратно.
- Тьфу ты, - проворчал Божен, - к чему сия вода надобна, коли она для пития не пригодна?
 Но светлые боги сжалились над ратниками - вскоре на берегу нашлась трещина, заполненная мутноватой водицей. Но эта хотя бы была пресной. Напившись, наполнив баклажки, воины устало расселись вокруг лужи.
- Ну что, други мои, - оглядел своё воинство княжич, - цель нашего похода уже близка. Проход к источнику вечной молодости расположен где-то недалеко от побережья.

Недалеко-то недалеко, да пара линий* на той карте, на местности превращались в пару-тройку вёрст, сам же крошечный крестик равняется нескольким квадратным верстам – попробуй, найди искомый проход. Да и дотуда ещё надобно дотопать – путь вдоль побережья мог оказаться ещё более долгим, отходить же далеко как-то не хотелось. Ещё целых две седмицы брели дружинники вдоль побережья, благо, что здесь вода имелась под боком, а в ней рыба, так что пусть не досыта, но с голоду не пухли. Правда пресных водоёмчиков больше не попадалось, и жажда вновь начала терзать путников. К тому же от той мутной водицы у многих начало крутить животы. Хороши воины, если они едва-едва идут!

Вечемир опасался проскочить момент, когда надо сворачивать вглубь полуострова. Сориентироваться помогли птицы, заметив в одном месте стайку явно не морских обитательниц, Вечемир проследил за направлением их полёта. Спустя три поприща впереди показался оазис, зелёной кляксой растёкшийся по чёрным волнам. Оазис оказался весьма скромным – всего лишь крупный холм, поросший лесом, от подножия которого тянулось несколько луговых "языков". Здесь, как в волшебной стране, слышалось пение птиц, журчание ручейков, среди деревьев шныряли мелкие животные, раз перед путниками, гордо переваливаясь, просеменил барсук, в другой раз пугливая лань, прядая ушами, выскочила на полянку, чтобы тут же умчаться в заросли. Вот где Вечемировы дружинники напились вволю, став похожими на бурдюки с водой.

Но даже на этом крошечном пятачке жизни можно было искать проход достаточно долго, посему решили вначале проверить самые примечательные места. В центре холма возвышалась белая скала, именно к ней и направилась дружина. Обогнув скалу, заметили хорошо видимый на белом вход в пещеру. Разведать его вызвался Волк, вскоре он выглянул.
- Друже, тут тоннель вниз идёт, глубокий.
- Точно тот самый вход и есть. Гном сказывал, что в подземельях источник сокрыт.
Теперь уж карабкаться пришлось всем. Едва не срываясь, обдирая в кровь пальцы, ратники полезли к проходу, но вот они уже внутри грота, из которого вправду уходила штольня. Зажегши факелы, начали осторожно спускаться. Штольня делала несколько изгибов, местами на ней встречались вырубленные широкие ступени, делающие спуск не столь крутым. Наконец потолок ушёл ввысь, стены раздались – дружинники очутились в пещере. У дальнего края серебрилась водная гладь, выложенная по краю тускло мерцающим жёлтым металлом, на котором лежал золотой же ковш.
- Вот он…, - выдохнули все.
- Погодьте, - начал было Вечемир, доставая прихваченный снаружи сухой прутик, однако его дерзнул перебить Проныра:
- Тсс, сюда что-то движется.
- Дружина, к бою.

Из чернеющего возле источника зева тоннеля один за другим выползли два чудовища, обладающие змеиными телами, увенчанными мужскими торсами, в ручищах чудища сжимали мечи.
- Василиски!
- Да преогромные, гляньте-ка, только людское тулово с косую сажень будет.
- А их обычное оружие берёт?
- Должно.
Дружина, рассредоточиться!
Василиски, поблёскивая чёрной чешуйчатой кожей, заскользили к людям. Мало было дружинников, зато остались лучшие из лучших, ну, исключая возницу с Пронырой.
- Орешу бы сюда с его длинными стрелами, - упомянул Агнияр уже о втором своём друге, доставая из-за спины сулицу.
Два ратника метнули свои, однако василиск оказался достойным противником, отбив оба копья мечом, тут ему в грудь вонзились стрелы, но гиганта эти раны нимало не поколебали.
- По глазам, лучники, по глазам ему бейте!

Следующая пара стрел полетела гиганту в лицо, он перехватил их рукой, но на секунду отвлёкся, чем и воспользовался Агнияр. Быстро подбежав, он со всей силы запустил сулицей в грудь навьей твари. Полутораметровое копьё вошло на треть. Василиск взревел, обрушивая на богатыря удар, но промахнулся, закачался и, попотчевав всё же напоследок Агнияра ударом пусть не меча, так хвоста, распростёрся на полу, самый кончик хвоста его продолжал мелко подрагивать, по змеиному телу пробегали судороги.
- Ты как? – склонился над Агнияром Проныра.
- Ничего, жить буду… наверно. Подмогни лучше остальным.

Второй василиск уже зарубил одного из ратников, теперь же пытался достать Волка, но быстрый волколак постоянно уворачивался от сокрушительных ударов. В чудовище торчало несколько стрел – лучники переключились на него, но из-за того, что василиск постоянно находился в движении, попасть ему в лицо никак не удавалось. Проныра сзади, разбежавшись, метнул топор в голову василиска. Просвистев, топор зацепил таки гиганту черепушку, он лишь снял с неё часть скальпа, однако василиску это крайне не понравилось. Развернувшись к наглецу, он сбил с ног хвостом пару слишком ретивых противников, заскользив к своему обидчику. Вот только волколака из виду упустил… Когда меч гиганта обрушился на едва-едва успевшего отскочить Проныру, Волк уже был рядом. Меч резанул могучему василиску по кисти, перерубить её волколак, несмотря на нечеловеческую силу, все же не сумел, но сустав повредил изрядно. Василиск взвыл, выронив своё оружие. В этот момент в лицо ему впились две стрелы, одна из которых выбила глаз, одновременно с ними в грудь вонзилась сулица. Увы, но метнувший копьецо Божен, хоть и был крепок, всё-таки силою Агнияра не обладал – сулица так и застряла в груди, не сразив гиганта.

Василиск выдернул стрелу из глазницы, оставшимся зло оглядывая врагов. Развернувшись и получив ещё одно копьё в спину, он быстро заскользил в сторону тоннеля, в котором благополучно и скрылся. Осмотрев дружину, Вечемир заприметил, что возница уже зачерпывает ковшом воду из источника.
- Погодь, не пей!
Но тот уже отпил… тело ратника с головы до пят мигом окутал густой пар, затем его кожа почернела, иссохла, крупный мужчина прямо на глазах превратился в мумию. Вскоре на полу перед источником лежали продолжающие быстро истлевать кости.
- Тьфу ты… торопыга, - плюнул в сердцах княжич.
- Так что, Вечемир, неужто не тот источник?
- Видать не тот. Я нарочно сухую веточку прихватил, потому, как часто перед истинным устраивается обманный. Как в сокровищнице – не ту дверь отопрёшь, стрелу в грудь получишь.
- И что теперича?
- Положите раненых возле стены, всем быть наготове, идём дальше.
- Отсюда отходят несколько тоннелей, по какому пойдём?
- По тому, в котором скрылся василиск, не иначе, как он исцеляться пополз, гадюка проклятущая. Пятеро остаются охранять раненых, остальные – за мной.
- Сладим ли мы с ним впятером-то, княжич?
- Ежели поторопимся, то он ещё от ран своих оклематься не успеет.
Оставив половину боеспособной дружины охранять покалеченных товарищей, прочие споро зашагали к тоннелю.

 В это же самое время, очень далеко от Агнияра с его новыми товарищами, в тёмном лесу, где вековые сосны и ели царапают своими верхушками небо, почти на границе ортов с сатурами, едва ли не в самой чащобе, собрались в горнице несколько ведунов. Ярко горели масляные лампы, с притолок свешивалась паутина – любая живность угодна богам, в креслах, умело вырезанных из цельных пней, восседали трое старцев. Перед седобородыми старцами стоял молодой парень, одетый в чёрный хитон и скуфью.

- Ну, Буковиц, сказывай нам – что из сего материала ты запомнил? Али со времени своего возвращения баклуши бьёшь?
Буковиц, переминаясь с ноги на ногу, начал:
- Всего имеется девять сторон света, каждые две стороны отсекают сегмент, делимый ещё на сорок частей. В результате мы получаем круг из трёхсот шестидесяти частей, по коим легко определить местонахождение любого объекта. Для того существуют разные приспособы, исчисляющие ход звёзд и планет.
- Чего замер? Дальше давай.
- Про время? Али про приспособы рассказать?
- Если про направления больше нечего добавить, давай про время, - согласился сидящий слева старец.
- От времён сотворения мира идёт тридцать девять тысяч восемьсот семьдесят третий год, - затараторил Буковиц.
- А почему "от времён сотворения мира"? – перебил его средний старец, тот самый, что когда-то беседовал с Агнияром.
- Потому, как именно столько времён назад произошла большая битва со Злом, после одержания победы над коим, опосля лютой зимы, длившейся несколько лет, установился мир на наших землях. Сварожий Круг равен периоду прецессии земной оси в двадцать пять тысяч девятьсот двадцать лет, уже закончилась эпоха Лиса и сейчас идёт эпоха Волка.
- Хорошо, видим, что крупные отрезки ты выучил, переходи к мелким, начни с суток.
-В сутках имеется шестнадцать часов, каждый час содержит сто сорок четыре части, в каждой части тысяча двести девяноста шесть долей, в каждой доле – семьдесят два мгновения, в каждом мгновении – семьсот шестьдесят мигов, в каждом миге – сто шестьдесят сигов*, - на едином дыхании выпалил экзаменуемый.

- Достаточно, теперь давай про исчисления расстояний. Малые можешь пропустить – их каждый оратай ведает. Про большие давай.
- Самым большим исчислением расстояния является "дальняя даль", сие есть путь, проходимый лучом света за одну целую четыре десятых года. А у меня вопрос…
- Вопрошай.
- К чему нашим предкам нужны были столь малые единицы времени? Ведь есть даже меньше сига!
- Значит было что им исчислять подобными, - насупились старцы. – Что мы сейчас умеем? Да почти ничего! А наши пращуры могли перемещаться в любое место за единый миг. Умели молнию не с помощью амулетов пускать, а из голых дланей своих. Меж звёзд могли путешествовать, мы же едва-едва по земле ходим. Однако всё сие надобно знать и передавать другим, ибо рано или поздно, но наступят времена, когда орты вновь расправят свои крылья, став достойными своих великих предков, - голос старца звучал глухо, устало, словно он за день уже сотню раз повторил подобное… Либо же сам не особо в это верил?
- Получается, что они богами были?!
- Они были сыны и дщери богов, следовательно и умели всё то, что богам доступно. Разве что миров не сотворяли. Ну что ж, порешим – отчитался ты нам, изучил ещё толику премудрости. Вот, Буковиц, ты самый способный из наших учеников. После того, как повидал богиню, в тебе и вовсе дух словно бы воссиял. Однако вельми ленив ты, отрок, пороть тебя надобно. Ладно, через седмицу посмотрим, как ты практические навыки усвоил. Пока же ступай к себе, да книги не забудь брату книгохранителю отдать, обалдуй ты этакий.

Буковиц, который уж давненько вышел из отроческого возраста, оставаясь оным разве что в глазах старцев, направился к себе. В тесной комнатёнке он зажёг сальную свечу – масляные светильники полагались только старцам. Огонёк свечки выхватил нищенское убранство комнатки – стол, табурет и лавку, покрытую дерюжкой. Повсюду на столе лежали стопки фолиантов, здесь же расположился глобус, в углу примостился человечий скелет, к которому был прислонён узловатый посох. Ученик ведунов сел на табурет и задумался. Да… богиню он видел, далеко не в каждом поколении старцев таковой счастливчик сыщется. Некоторые земли ортские посмотрел, даже к сатурам заглянул. Но… Мир велик, он не ограничен северным материком, да и на Орасе Буковиц мало что повидал. Столько ещё земель разных, столько народов на них живёт!  А ещё есть южный – Абия, там люди и на языках-то иных говорят. Поднявшись, Буковиц подошёл к глобусу, крутанув его – красива их Ор-Дея, слов нет, да только на глобусе и картах разве же эту красоту увидишь? Разглядишь ли луга зеленеющие, леса бескрайние, горы высокие? Сможешь ли вдохнуть пьянящий запах клевера, окунуть длани в прозрачную воду реки? В который уж раз вспомнились друзья. Как они там поживают? Чьи обозы сопровождает Могута, каково ей одной-то? Чай опять её купцы обделять стали. А великан Ореша? Поди-ка несёт сейчас службу ратную на границе, вместе со старшим братом, либо землю с отцом, дедом и прадедом пашет. Не вернулся ли Проныра к своему негожему ремеслу? Поправилась ли сестрёнка Агниярова – Айка? Да и сам Агнияр, всё ли у него сложилось с его зазнобой? Хотелось Буковицу верить, что сложилось, однако сердце юного ведуна подсказывало, что это не так. А коли не так, то где сейчас его друг, жив ли?

Тяжело вздохнув, Буковиц потащил фолианты в книгохранилище, придерживая их подбородком. Опять брат книгохранитель станет ворчать, что он страницы салом со свеч закапал, обяжет седмицу переписывать разные книги. Ну, это уж после сдачи практических навыков. Вот там иное дело: рунические письмена, пентакли, знаки обережные – всё применимо, всё живо. С помощью одних можно дождь вызвать, с помощью других – ветер, который наполнит парус ладьи, либо наоборот – утихомирить ветер и вызвать сушь. Практику он любит. А зачем вообще нужна теория, ежели сиднем на одном месте всю жизнь просидеть? "Мёртвую" же теорию Буковиц и вовсе считал никчемной. Какой ему прок знать, что в одном сиге четырнадцать тысяч сантигов?  Кому он этим знанием состояние облегчит? Где на практике сможет его применить? Ну да, они знания для будущих поколений сберегают, оно понятно. Так для того достаточно книги переписывать и во многих укромных местах прятать. К чему сия зубрёжка? Ещё раз тяжело вздохнув, Буковиц отворил задом дверь в книгохранилище.


*Линия – древнерусская мера длины, равнялась десяти точкам, или 2,54 миллиметрам.
*Чему же равен 1 сиг, в современных единицах времени? При подсчётах получим -  в одной секунде содержится 300244992 сига, впечатляет, не правда ли?. Считается настоящим исчислением времени и расстояния нашими предками, взятыми из Вед. Можно верить этому, можно нет. Однако же слова "в миг" и "сигануть" вряд ли могли взяться на пустом месте.