Кино на все времена

   Дед Матвей сидел во дворе, грея под жарким июльским солнцем часто ноющие по ночам кости. От одолевшей старости помощи по дому от деда - никакой. Он старался никому не мешать и часто садился возле сарая за поленницей дров на чурбачок.
   Отсюда ему хорошо виден был соседский двор, куда на каникулы из города приезжал внук соседей, худой, длинный, как жердь, Митяй. Так дед звал Дмитрия, студента какого-то вуза. Что такое "вуз", старику было неизвестно, знал только, что учится парень на корреспондента. Это слово дед Матвей слышал ещё на войне.
   Сейчас его интересовала вовсе не война, а происходящее у соседей. Деда за дровами не было видно ни в своём дворе, ни соседском. В своём доме ничего интересного не происходило и можно было повернуть шею, как перископ, на соседний.
   Хитрый старик сидел, посмеиваясь, прищурив подслеповатые глаза и тихо шепча самому себе: "Ай да Митяй, ай да жеребец! Нет, ты - не жеребец, ты - кобель подстоловый. Только пёс-то под столом кости ищет, а ты у девки под юбкой шаришь. Тебе не кости подавай, а на костях мяса побольше."
   Дед достал из кармана чистую тряпицу, которую сноха дала утром вместо носового платка, и вытер слезящиеся глаза, стараясь не пропустить ни одного кадра интересного "кино": "Кино, да и только", - снова пробурчал под нос дед Матвей.
   Митяй всё продолжал тискать свою подружку Настёнку, дебелую, пышногрудую блондинку. Девушка игриво перебрасывала косу за спину, но она, словно дразня парня, снова перекидывалась на пышную грудь и Митяй, ища повод прикоснуться лишний раз к мягкому телу Настёнки, помогал ей вновь убрать косу.
   Иногда его другая рука после очередного маневра нахально лезла девушке под подол платья. Та притворно взвизгивала, шлёпала парня по рукам, но не убегала. Такая игра и ей приходилась по душе, и они продолжали обниматься, думая, что за сараями находятся одни, без посторонних глаз.
   Дед Матвей устал сидеть на голом чурбачке, осторожно снял пиджак и положил на сиденье. "Так-то помягче будет", - похвалил свою догадливость дед, и на время отвлёкшись от влюблённой парочки вдруг вспомнил себя молодого.. Так ясно выплыл откуда-то издалека образ парнишки, за амбаром тискавшего девку Дарью, жившую на соседней улице. Дарья была старше его на четыре года. Матвей был у неё не первый и не единственный. Он так страстно был влюблён, что не обращал на такие, как казалось ему, мелочи никакого внимания.
   Старик вспомнил свой прощальный вечер с Дарьей, накануне его проводов в армию. Они также подпирали стену амбара. Девушка играла с ним в любовь, дразнила, манила, а потом повела его в поле. Это была самая счастливая ночь в его жизни... Потом - война.... Дарью угнали немцы в Германию. Так и пропала бесследно.
 Матвей вернулся с войны раненый, но, слава богу - живой. Вскоре женился. Последняя ночь перед армией осталась самым ярким пятном в его жизни, потому, что было это счастье до войны. Тогда молодой Матвей, не видевший столько горя, мог наслаждаться любовью с истинным удовольствием...
   Образ парня Матвея стал блёкнуть и постепенно растаял. Дед спохватился, чем же он занимался до воспоминаний? Снова загляделся на молодых, но влюблённые, словно почувствовав, что за ними наблюдают, взявшись за руки, медленно пошли к роще, где так призывно шумели берёзы, маня и зазывая под шуршащие кроны, где можно было спрятаться от любопытных глаз, и где земля была мягкая, как ковёр, а трава шёлковым покрывалом устилала постель...
   Дед Матвей понуро опустил голову и, просидев в полудрёме некоторое время, вновь услышал шёпот Митяя и Настёнки, вернувшихся из рощи.
   Встрепенувшись, словно молодой кочет, старик снова ожил, решив до конца досмотреть "кино", но голос снохи позвал свёкра ужинать. Кряхтя, он медленно побрёл к крыльцу...
   


Рецензии
У зарисовки нет концовки. Просто эпизод перед ужином.

Николай Хребтов   10.03.2017 12:00     Заявить о нарушении