Чернырныш

                Старенький трамвай, образца семидесятых годов прошлого столетия, громыхал на рельсах. Его «мотыляло» из стороны в сторону, а среди ног немногочисленных пассажиров крутился чёрный кот. Он жалобно мяучил, заглядывая в глаза дремлющим обитателям вагона и просил хоть какой-нибудь съестной кусочек, чтобы утолить голод. Некоторые жалели его, подсовывая ему кусочки булочек, некоторые отпинывали, восклицая: «Брысь, нечистая сила!» Кот не обижался. Он отскакивал в сторону и перебегал к другому пассажиру. Не все же люди одинаково злые, были среди них и добрые.

                На заднем сидении он увидел мужчину и запрыгнул к нему на колени.
 - А я тебя знаю, – сказал он по-кошачьи. – В прошлой жизни ты тоже котом был. И глаза у тебя зелёные, как у нас…
Мужчина встрепенулся:
 - Откуда ты меня знаешь, да ещё по прошлой жизни…
- Я же бываю в параллельных мирах, и там тебя видел. Только окрас был у тебя тигровый. А здесь ты человеком заделался. Да ещё злым и хладнокровным…

                Кот встал на задние лапы и пристально поглядел в глаза мужчине.
- Я ведь жил в вашей семье, и вы звали меня Черныш. По утрам я с нетерпением ожидал, когда проснётся семейство. И стоило кому-то опустить ноги на коврик, возле кровати, как я мчался на кухню, где меня ожидал завтрак из варёной скумбрии. И повторялось это каждое утро. Никакой другой пищи я не видел. Щенка Тяпу вы почему-то супом с крошками кормили и мясо давали, а мне всё рыбу да рыбу. А ты сказал, что так дешевле.

                Единственное, что мне нравилось в вашей жизни, это песенка про чёрного кота. Песенку-то и вы любили, а меня нет, хотя по кровати я не ходил и на лица ваши спящие не наступал. Ты мне запрещал бегать по квартире, когда мы с домовёнком Кузей в догонялки играли…

                От пристального зелёного взгляда мужчине становилось не по себе.
- В прошлой жизни мы даже друзьями считались, но ты был на много скромнее. А теперь? Кузя обижал меня. Я шёл к тебе пожаловаться. А ты кричал: «Брысь, кошачье отродье!» Разве не обидно? Твой младший сын меня против шести гладил и говорил с надменной улыбкой, что из меня пушистого делает.

                Только старший и заступался, котенькой называл. И супруга твоя меня маленького носом в мои же какашки тыкала, а потом брала за шиворот и в ящик с песком уносила. Для меня её действия были унизительными. С возрастом я научился какать и писать в умывальник. А что мне оставалось делать?

                Меня регулярно купали. Расстилали на деревянную решётку, намыливали и обмывали из душа. А ведь, кошки не любят воду, и ты, бывший кот,  конечно же, знал об этом.
 
                Однажды меня придавило диваном, а ты лениво произнёс: ничего, мол, с ним не случится, выживет. У них, у кошек, семь жизней. Но ты ошибся. У нас девять жизней. И я, слава богу, отлежался. А ты, потом, воду в меня наливал и отжимал, как тряпку, когда я на балконе скипидару напился из лужицы, после опрокинутой мной бутылки. Ты же мне весь «кайф переломал».   Это ли не издевательство над личностью?

                А когда я вошёл в свой жениховский возраст, мальчишки твои унесли меня во двор детского сада. Возле столовой я вырвался из рук старшего сына и спрятался в зарослях травы. Но в столовой меня невзлюбили. Особенно толстая повариха. Она пинала меня, гоняла шваброй. Пришлось уйти, куда глаза глядят.
 
                На улице я встретил миловидную кошечку Алису. И как только у нас с ней сложились любовные отношения, мальчишки палками разрушили наше единство. Я спрятался на дереве. Алиса убежала в подвал, где на неё  набросились дикие коты и свершили над ней насилие.

                Если бы меня оставили в семье, жизнь моя сложилась бы по-другому. Так что, дорогой, пришла пора ответить за все беды, причинённые мне твоей семьёй»…

                Черныш занёс над мужчиной когтистую лапу. Тот хотел оттолкнуть его, но тело, как свинцом налитое, не слушалось. Мужчина попытался закричать, но не услышал своего голоса, и никто из пассажиров даже не оглянулся.

                «Зря стараешься, – произнёс Черныш. – Нас никто не видит…» Он по-кошачьи улыбался, и лапа его медленно опускалась на лицо мужчины. Но трамвайный сигнал заставил граждан вздрогнуть. А чёрный кот гулял среди ног пассажиров и жалобно заглядывал каждому в лицо.

                11.07.15г.