Лопата под залог

Десять тысяч баксикау
---------------------------------------
На следующее утро, после прилета в Минск, я взял такси на стоянке на Круглой Площади и поехал на кладбище. На Чижовском кладбище похоронены бабушка, дедушка и отец.
Я вертелся на заднем сидении, с жадностью разглядывая город, который не видел много лет. Таксист следил за мной в зеркало заднего вида, решил, что я иногородний и повез дальней дорогой. Я умилился такой его наивной хитрости. Сказал, что когда работал таксистом в Нью-Йорке, возил лохов в Кеннеди аэропорт по Белтпарквей.
Он спросил:
- А гэта дзе?
- В Америке.
- А цяпер я панимаю, чаму вы селі на задняе сядзенне. Нашы ўсе сядаюць на пярэдняе, каб на счотчык глядзець. Даўно вы ў Амерыцы?
- Давно. Двадцать лет.
Мы остановились на светофоре, водитель обернулся ко мне и сказал:
- Можна на ты. Мы ж з табой калегі.
- Но проблем, - сказал я.
- Я извиняюся, ты калі-небудзь чорную е**л?
- Нет.
- Дваццаць гадоў у Амерыцы і ні разу не е**л чорную?
- Я женат, у меня красивая жена.
- А жонка з якіх?
- Наша, беларуска.
- Беларуска, - сказал он разочарованно. - Значыць белая. А вось, каб чыста чорную.
- А ты когда-нибудь видел этих черных? Посмотришь вблизи,  сам не захочешь.
- Ай ты нейкі расізм кажаш. У мяне даўняя мечта выебать чорную. У семдзесят чацвёртым годзе, калі я служыў у войску, у Тайцах пад Ленінградам, нехта прывёз з горада журнал Огонек, так мы ўсёй ротай шафёраў драчыли на партрэт Анжелы Дэвіс.
- Всей ротой вместе дрочили на Анжелу Девис? – изумился я.
- Не, ну не так як ты думаеш. Па чарзе.
Я за мяжой быў у Польшчы, але там чорных таксама няма. Кажуць у Турцыі яны на курортах ёсць. Але гэта дорага. У мяне такіх грошай не водзіцца. Мне хлопцы з парку, даведаўшыся пра маю мару, сказалі, што бачылі класных чорных баб у Інтурысце. Але туды не падступішся. Там мафія. І ў аэрапорце мафія. Ўсюды, дзе грошы - мафия. Такім простым рабацягам, як я, застаецца базар і вакзал
Когда мы приехали, я рассчитался с таксистом, дал чаевые и только хотел сказать, что если он подождет меня какое-то время... Но уксус повел себя странно. Он пересчитал деньги два раза, посмотрел на меня безумными глазами, и, не говоря ни слова, стартанул с бешеным дрифтингом и исчез, оставив в воздухе запах горелой резины. Я сперва удивился такому его поведению, но потом догадался, что переплатил таксисту в десять раз. Я путался в беларуских деньгах.
- Вот, смотри, - говорил мне минский товарищ, показывая купюру с изображением красивого здания, - это доллар.
Я пытался запомнить. Оперный театр – доллар, а сколько тогда Дом Профсоюзов?
Ночью выпало много снега. Кладбище засыпало. Из сугробов торчали только верхушки памятников . Я понял, что без лопаты мне к могилам не подобраться и пошел по единственной расчищенной дорожке, которая вела в помещение дежурного по кладбищу. В помещении в верхней одежде сидела молодая женщина, она грела руки над электрической плиткой. Лицо ее подсвечивалось спиралями, это было красиво.
- Здравствуйте, - сказал я.
Это было ошибкой.
- Ноги отрахивать трэба, - ответила женщина. - Хто пасьля вас будзе лужыны выціраць.
- Можно попросить у вас лопату? – спросил я.
- Дзесяць тысяч, - сказала она.
«Десять тысяч, - подумал я, - это много или мало?»
- Мне только почистить, робко сказал я. – Я лопату верну.
- А калі не вернеце? – спросила она.
- Могу оставить залог, - сказал я.
Она посмотрела на меня внимательно, все поняла:
- Заклад за лапату сто тысяч.
- Сто тысяч чего? - спросил я испуганно.
- Баксикау, - сказала она.