О Камчатке

В 1971 году я и муж получили вызов на Камчатку, в посёлок Усть-Пахачи, на свой страх и риск мы решили взять с собой шестилетнюю дочь. Оформив в милиции пропуск, купили билеты на самолёт и с двумя посадками в Иркутске и Новосибирске оказались в Петропавловске-Камчатском. Двадцать два часа полёта оказались утомительными. После посадки в самолёт вошли пограничники и началась проверка пропусков и документов. Только после этого состоялся выход в город.
  Шел мелкий проливной дождь через плотную пелену тумана город казался серым и неприветливым. Дальше нам предстояло или лететь самолётом, или плыть пароходом. Три дня, пытаясь купить билеты на самолёт, мы провели в аэропорту.  Гостиница не работала - была на ремонте.  Мы с дочкой находились в комнате матери и ребёнка, а муж вместе с другими  пассажирами ночевал под лестницей в зале аэропорта. Билетов не было и изрядно измучившись, мы решили добираться морем. Между тем, погода стала налаживаться сквозь тучи проглянуло солнце и в его лучах двухэтажные дома города засветились яркими красками.
 В морском порту было не так многолюдно и мы довольно быстро купили билеты. Была уже середина мая, но было ещё холодно. Одетые в осенние пальто мы  ожидали посадку. Наконец, её объявили и по трапу мы взошли на борт теплохода «Петропавловск». Пассажирское судно было довольно большим и было  удивительно когда небольшой катер–лоцман взял его на буксир и вывел  из Авачинской бухты на рейд. Раздались прощальные гудки и теплоход взял курс на восточное побережье Камчатки.
Наша каюта была рассчитана на четыре человека. Три места занимала наша семья,  а одно занимал мужчина возвращавшийся из отпуска с «материка». Он постоянно отсутствовал – догуливал в ресторане отпуск. Лишь только к ночи он приходил отсыпаться и всякий раз приносил шоколадку нашей дочери. А мы в ресторан  ходили только обедать поскольку деньги взятые в долг на дорогу, подходили к концу и приходилось экономить на всем.
Предстоял трёхдневный переход до пункта назначения. Через иллюминатор я с тревогой смотрела на берег успокаивало то, что он был в пределах видимости. На второй день нашего пути теплоход попал в полосу густого тумана. Сбавив скорость, он подавал протяжные сигнальные гудки. Наш попутчик "морской человек" как он себя называл объяснил, что туман на море представлял большую опасность. Целый день на небольшой скорости наше судно медленно продвигалось вперёд. Утром, выйдя на палубу, увидели Солнце и  море, которое при небольшой волне искрилось и сверкало. День прошел спокойно и мы уже начали собирать вещи в чемодан, так как на следующее  утро объявили прибытие.
 Но когда  проснулись, то  поняли, что теплоход стоит на рейде, а поднявшись на палубу увидели, что его окружают льдины. Вдалеке виднелись сопки у подножия которых расположился небольшой посёлок. Наш попутчик находился на палубе. Он сказал, что высадки не будет так как капитан дал радиограмму, что теплоход окружают паковые льды и что теплоход уйдет в ближайший порт и переждет там. Ближайший порт находился на расстоянии одного дня пути. Наш «морской» человек бывалый объяснил нам, что это не паковый лёд, а шуга.
 Остальные пассажиры  толпились на палубе, переговариваясь между собой.   Решено было дать радиограмму начальнику пароходства с просьбой о разрешении на высадку потому, что лёд не паковый, а всего лишь шуга. На всякий случай такую же радиограмму дали в Камчатрыбпром.
 Капитана можно было  понять – судно могло получить пробоину и он, желая  подстраховаться, запросил  ледокол. На палубе было очень холодно, и мы спустились в свою каюту, а активисты остались на палубе. Целый день длились переговоры с переменным успехом. Руководство  Камчатрыбпрома  связалось  с начальником пароходства, вместе они изучили сложившуюся  обстановку и вынесли решение:
– Высадку разрешить!
Уже темнело когда пассажиры, собрав вещи, вышли на палубу. И каково было наше удивление когда увидели огни  маленького катерка, который через льдины  пробирался к теплоходу. Его огни мигали, временами он как бы проваливался, но снова появлялся на поднявшей его волне. На палубе послышался весёлый смех и вскоре катер подошел под борт и отдал швартовы. С теплохода спустили трап и по нему пассажиры сошли на катер.
Стараясь не смотреть на воду, и крепко держа дочь за руку, по трапу мы спустились на катер. Муж с чемоданами последовал за нами. Дав отходной гудок катер направился к посёлку. Мы с дочкой спустились в трюм где было тепло, а муж остался на палубе с чемоданами. На подходе к посёлку он спустился за нами. На палубе было видно, что катер шел по реке – это была река Пахача, так её назвали коренные жители ещё в стародавние времена. Катер подошел к пирсу оцепленному канатами и пограничники с автоматами занялись проверкой пропусков и документов. Наконец, разрешили выйти за оцепление и, ступив на твёрдую землю, мы направились  в сторону посёлка.
Несмотря на позднее время нас встречали комендант и начальник жилищно-коммунального обслуживания. Они поселили  нас в комнату в бараке и ушли спать, а мы стали располагаться. Комната была пустая, а при нас было только два чемодана. Составив вместе чемоданы и постелив на них  пальто уложили дочку спать, а сами устроились на полу.
Наутро пошли к директору завода устраиваться на работу. Ему уже доложили, что мы приехали с ребёнком. Он отругал нас и сказал:
- Вас беру на работу, а для ребёнка в детском садике мест нет.
  От завода, во временное пользование мы получили кровати, матрасы, одеяла, подушки и постельное бельё. Соседи по бараку великодушно дали всё необходимое; тарелки, ложки, кастрюлю, а также стол и стулья.
Посёлок располагался на косе между морем и речкой. Во время штормов солёная вода попадала в реку и из крана поступала солёная вода которой стирали бельё, мыли посуду. А  пресную воду возили в бочках и люди выстраивались в очередь за ней. Эта вода употреблялась, как питьевая и на приготовление пищи.
Мы приехали 20 мая и в посёлке ещё лежал снег высотою он достигал крыш домов. Только в июне снег  растаял полностью. Но и в июне и в июле небольшой снег ещё выпадал.
 Над посёлком проплывали низкие тучи температура воздуха не поднималась выше тринадцати градусов. За всё лето вразнобой лишь несколько дней оказались тёплыми плюс семнадцать градусов.
На работе люди разделялись на местных и новичков. Местных распределяли на хорошо оплачиваемую работу. Новичкам доставалась вся тяжёлая и грязная работа. Путина ещё не началась и меня вместе с другими новенькими послали колоть лёд во дворе цеха. Тяжёлым ломом я колола  полуметровый лёд когда приехал директор и сразу подошел ко мне.
- Женщина, вы почему работаете без спецодежды? – спросил он.
-На складе мне сказали, что спецодежды нет! – ответила я.
-Завтра идите на склад и скажите, что я приказал выдать всё, что положено!
Утром я получила всё, что положено. Работать стало легче, а вскоре началась путина пошла красная рыба и местные и новенькие работали на рыбе. Опыта у меня не было, но было желание работать. И я, работая рядом с местными, старалась перенять у них навыки и не отставала ни в какой работе. И вскоре мое старание заметили и мастер и рабочие. Меня стали распределять на хорошие работы. Постепенно и я стала местной, а через год была уже ударником Коммунистического труда.
 За час до начала работы вместе с бригадой, я была уже на рабочем месте. Шла подготовка к работе; расчехляли ящики с пустыми железными банками, готовили рабочее место к приёму жареной рыбы. Лишь после этого начиналось обычное рабочее время и мы начинали укладку рыбы в банки. Работа на конвейере требовала большой скорости и сноровки.
 Зимой обычно работали в консервном цехе, а летом переходили в икорный цех на выемку икры. По ленте конвейера шла кета и горбуша с обрезанной головой и надо было быстро захватить рыбу и двумя пальцами достать икру и бросить её в ящик. Хотя нас было несколько человек  вовремя  успеть это сделать было непросто. Дальше икра отправлялась в другой цех на засолку. Бригада на эту работу подбиралась специально ещё зимой. Во время путины работали по двенадцать часов без выходных. Мы были молоды и здоровы  и  трудности нам были нипочём.
За работой три года прошли незаметно, получив запланированный отпуск и довольно приличные отпускные,  мы уехали отдыхать на «материк» на всё лето.