Два ракурса

Я сижу в кресле слева от окна за письменным столом так, чтобы свет падал не прямо в глаза. С этого места мне видны стены соседних девятиэтажек, похожих одна на другую, если не как близнецы, то, как родные, в крайнем случае, двоюродные братья. Или сёстры. За ними и над ними белёсое одноцветное небо без проблесков и оттенков, без жемчужной игры бликов, без борьбы и равновесия света и тени: ничего для кисти импрессионистов. Воздух ниже, хотя и сумрачен, всё же достаточно ясен; в призме нет и следов радужной палитры. Нет и глубины. Тон его напоминает пасмурный осенний день, уснувший и не желающий просыпаться. И уж совсем нет в нём волнующей весенней тайны, когда сумрак облаков таит в себе всплеск освежающей грозы.
И внизу, на земле, под другим углом зрения, тоже ничего весеннего. Унылая белизна начала ноября с первым выпавшим снегом, но без обжигающей, тревожной свежести озона. На дворе  же дряхлая декабрьская старость, жизнь на закате, похожая на сон. Между чёрными дорогами и тротуарами белые марлевые повязки. Они чистые, без налёта городского чада. Сёстры милосердия сменили их ночью. На расчищенных дорожках между  белыми полосами чёрные фигуры пешеходов. Контрастная двуцветная графика параллелей и перпендикуляров, геометрия, таящая в себе, однако, скрытную поэзию города, полную драматизма, близких слёз, морозной жёсткости и ожидания солнца.