Сказочный развод

                - Устала я, Горыныч, тебя любить. Сколько лет служила верой и правдой. Все! Больше не могу, - отважилась на признание Яга, натирая мужнину спину лягушечьим пометом. Немного помолчала, вздохнула, жалея себя, и с укором продолжила:
                - Ты мне обещал, что этим летом жить будем в новом доме.
                - Так ведь, Ягуся, отделочные работы только остались, - заискивающе отозвался на критику Змей.
                - А где клиника на десять койко-мест? Ты же, трехголовый, на мою жилплощадь заселился со всем своим барахлом. Свободного пространства в избушке не осталось – народ принимать негде. Квалификацию теряю.
                - Так ты сама после свадьбы говорила, что работу бросишь, хозяйством управляться станешь да обо мне заботиться, - напомнил Горыныч.
                - Ну и что, что говорила, а вот сейчас работать хочу! – пошла в наступление Яга.
                - Родная, так я хорошо зарабатываю. На все хватает! – возразил Змей.
                - Что ты понимаешь в женской натуре, толстокожий! Я может быть гибну, как индивид, в лесной глуши. Мне общение нужно, развитие моих знахарских способностей. А помещения нет!
                Горыныч удрученно вздохнул, левая голова поморщилась:
                - Так это…  Дорого за участок просят. Вот обещали скинуть немного.
                - Опоздал, неуклюжий. Кикимора, подружка моя давняя, купила вчера ту землицу. Торговаться не стала. А ты - скупердяй! Где только глаза мои были, когда замуж за тебя выходила.
                Три головы Горыныча разом загрустили: обвинение было серьезным. Баба Яга, видя состояние Змея, решила больше не церемониться:
                - Всё предупреждаю: последний раз притирку делаю и – развод. Я еще женщина хоть куда, вон и Водяной на отношения намекал, обещал в новый дом водопровод провести.
                Горыныч задымил, закашлялся.
                - А отопление как же?
                - А ты на что? Зимой тебе все равно делать нечего. Прилетать будешь да топить. Я у Лешего узнавала – алименты мне полагаются: в командировки летал, а я ждала.
                - Так ты давно все замыслила! Шашни с Водяным за моей спиной развела! – пыхнул Змей, пуская газы.
                Бабка, увидев в глазах мужа гневный огонь, заюлила, причитая:
                - Что ты, что ты. У нас ничего и не было. Разлюбила я тебя: хворый ты, неперспективный.
                - А Водяной, значит, перспективный? – спросила средняя голова.
                - А на жизнь он чем зарабатывает? – полюбопытствовала правая голова, приближаясь к старухе.
                -  Сантехник он, - гордо ответила Яга, отодвигаясь на безопасное расстояние. - А певец какой! Который месяц по лесному радио шлягер крутят. Это он мне посвятил. А я из-за дыма твоего вонючего и храпа подлючего все прослушала. И осмелевшая бабка фальшиво запела:
                - Эх, жизнь моя - жестянка…. Живу я, как поганка….
                - А с тобой, - загрохотал Горыныч, сглотнув слюну, - заживет?
                - Так ему «летать охота», любит он меня и давно,- проворковала Яга.
                Змей загрустил еще сильнее.
                - Ягуся, так ведь и я тебя люблю.  Не надо развода. Может кто порчу на нас навел? Давай на Бали слетаем, подлечимся. Вернемся назад – газы пускать перестану, храпеть не буду, голос перекую у кузнеца…
                - Нет, поздно. Ты вот что, отделочные работы в доме заканчивай побыстрее. Мы там с Водяным жить будем, а пока ты здесь, я в его шалашик перееду. И вот что еще, на твою пещеру в Чудногорье я не претендую. Мокрый говорит, что климат там сухой, места незнакомые и переезд дорогой. Я, правда, говорила, что ты все оплатишь, но он ни в какую – не сошлись мы в этом вопросе. Тебе жилплощадь ту оставляем.
                От услышанного Змей поперхнулся, закашлялся, пытаясь сказать что-то. Но Яга его опередила:
                - Если вопросов нет, то пакуй вещи, а мне позвонить еще надо.
                - Водюша, милый! Со мной все в порядке. Угрозы моей жизни нет. Дымит только сильно. До встречи. И я тебя, целую. – полушепотом сюсюкала бабка.
                Выдержать такое уже не было никаких змеиных сил. Дым валил из ноздрей и ушей. Процедив сквозь зубы: «Прощай, любовь», Змей вылетел из избушки через печную трубу.
                Минуло три года. Все в том же лесу на крыльце покосившегося домишки на курьих ножках сидела Баба Яга, перебирая поганки. Поднявшийся ветер донес слова нового шлягера: «Водяной и Русалка – красивая пара. Ла, ла, ла…». Яга, прислушавшись, зло выругалась:
                - Водяной – подлюга, бабник, соблазнил, обманул, со своей рыбьей полюбовницей дом занял. А Горыныч столько деньжищ в него вбухал, душу вложил…
                Нарастающий гул в небе заглушил звуки музыки. Бабка вздрогнула.
                - Батюшки, никак трехголовый летит. Реактивный двигатель справил. Хорошо живет гад летучий. А я? Вернуть бы все назад. Что ж ты, Змеюка, меня вовремя не образумил: врезал бы пару раз между глаз, мозги бы на место и встряхнулись. А ты интеллигентничать начал – Бали предлагал. Бабка смахнула набежавшую слезу, призадумалась:
                - А может SMS ему отправить – в гости позвать, притирку предложить. Авось простит, ступу новую купит, моя совсем уже развалилась.


  *Продолжение. Начало см. «Подарок»