Глава 7

На следующий день Максим, как прежде, работал с утра в офисе, отмечая, что, наконец-то, все становилось на круги своя — все его сотрудники вернулись из внепланового отпуска, никто не поднимал речь об убийстве, стараясь не будить воспоминания молодого директора фирмы. Более того, после случая с Виктором дела компании будто бы пошли в гору — Татьяна регулярно отдавала ему отчеты о новых покупателях, и все больше предложений получала «Нова» от других фирм. Возможно ли, что рекламные объявления, придуманные Яной, были настолько успешны?

Как бы то ни было, даже за работой все чувствовали приближение праздника. До наступления Нового года оставалось всего две недели, и на витринах магазинов уже можно было видеть разные елочные игрушки, гирлянды, искусственные елки. Снег шел все утро, заметая машины почти полностью, и Максим вспоминал, как бабушка говорила ему — если неделю перед Новым годом сильно метет снег, то год будет удачным. К сожалению, каким бы удачным ни был последующий год, ходить по такой погоде было не очень приятно. Водитель юноши взял больничный, и Максиму пришлось подниматься с утра пораньше, чтобы еле-еле, заходя погреться в супермаркеты по пути, дойти до офиса самому.

Во время составления очередных, сотых по счету документов, ему внезапно позвонила следователь.

— Светлана Олеговна? — ответил на звонок Максим. — Вы что-то нашли?

— Здравствуйте, да. Я хотела бы еще раз прояснить ваши отношения с Виктором, вы не можете подъехать сейчас в участок?

— Обязательно сейчас?

— Желательно. Вы бы очень нам помогли, — голос Светланы стал немного жестче, отчего юноша подумал, что отказывать ей не стоит.

— Хорошо, я выезжаю.

Положив трубку, Максим вздохнул. Ну и на чем же он поедет? Даже отец, который изредка мог подбросить до офиса, хотя ему было не по пути, уехал в командировку на три дня. Вызывать такси — так оно пока приедет… Еще раз просить Яну подвезти неудобно. Очень. Но другого выхода у него нет.

Пообещав себе пойти учиться водить как раз в следующем году, юноша постучался в дверь кабинета СМИ и услышал короткое «входите».

— Ян, привет… А ты не занята? — немного растерянно спросил Максим.

— Вообще занята, но если что — я в полном твоем распоряжении, — в своем стиле ответила женщина, оторвавшись от печатания какого-то текста в ворде. Кажется, утром её голос становился еще мягче.

— Из полиции звонили, просили подъехать к ним. А мой личный водитель в отпуске, так что я даже не…

— Подвезти тебя? — перебила юношу Яна, слегка улыбнувшись. — Всегда пожалуйста, я только рада проехаться.

Максим с благодарностью посмотрел на неё и добавил:

— Заодно узнаешь, так сказать, из первых уст их соображения насчет нашего дела. Следователь говорит, у нее что-то есть.

***

Как ни странно, уже с утра в этот день не обошлось без пробок, хотя обычно в их районе такого не бывает — видимо, не одному Максиму было неприятно ходить по такой погоде пешком. Как результат, даже до полицейского участка, до которого в любой другой день можно было доехать за пятнадцать минут, они ехали около часа, и все это время непрерывно работали дворники на переднем стекле тойоты Яны, сметая падающий снег.

Возле входа, под крышей участка, юношу ждала Светлана. Зачем она вышла его встречать, Максим не понял. Вместе с Яной они подошли к следователю и собирались было зайти в участок, но Светлана остановила жестом женщину и сказала:

— Извините, вам нельзя присутствовать на беседе. Максим Владимирович поговорит со мной наедине, а потом вернется к вам, хорошо?

Яна казалась слегка растерянной, но спорить не стала, только повела бровью и вернулась в машину, наблюдая, как юноша и полицейская заходят внутрь.

— Присаживайтесь, — сказала следователь, указав на один из двух стульев, поставленных по разные стороны от деревянного письменного стола. На другой стул она села сама, раскладывая перед собой какие-то бумаги. На одной из бумаг Максим краем глаза увидел нечто вроде фоторобота, только он будто бы не был закончен. — Давайте тогда я сразу задам вам несколько вопросов о Викторе, если вы не знаете чего-то — так и отвечайте, что не знаете.

— Простите, мне казалось, я вам сказал все, что знаю, еще тогда, на месте… случившегося, — подобрав нужное слово, чтобы не говорить «убийство», ответил Максим. — Но если вы хотите узнать что-то еще, то пожалуйста.

— Вы нам помогаете, — с улыбкой сказала Светлана. — Эти вопросы, в общем-то, формальность, но могут и прояснить кое-что. Значит, приступим.

В течение последующего часа он говорил о том, как Виктор относился к нему, как он относился к Виктору, как другие относились к Виктору… В общем-то, ничего нового он не сказал, как и прежде, умолчав об угрозах, потому что расследованию это не помогло бы и отношения к нему не имело, а о Викторе и так у всех не самое лучшее впечатление. Однако следователь продолжала спрашивать его о мотивах, а под конец сказала вот что:

— Знаете, у меня есть одна догадка. Уже установили, что его смерть наступила от множественных ножевых ранений, сейчас ищут орудие убийства, но похоже, что нож все еще у убийцы. Но вы же сами видели тело — убил либо полный психопат, либо человек с очень личными мотивами, испытывавший во время убийства сильный гнев. Возможно, он мстил Виктору или просто ненавидел его и желал ему смерти… Вы же видели, как он вспорол ему живот от груди! Человек с холодной головой такого не сделал бы. Поэтому мы ищем личные мотивы. Но вот еще что — я попробовала взглянуть на ситуацию немного по-другому, учитывая, что убили его все-таки в вашем офисе.

— Но я вообще не знаю, что ему там понадобилось, — возразил Максим. — Дверь моего офиса была открыта, и он хотел, наверное, украсть документы, потому что он мог так решить…

— Я вас ни в чем не обвиняю, — мягко ответила Светлана. — Но давайте не будем отрицать очевидное — Виктора однозначно убил человек, знавший и его, и вас. Так вот в чем моя догадка — что, если целью этого человека было не просто убить Виктора, а защитить таким образом вас от него? Поэтому я спрашиваю еще раз, есть ли среди ваших знакомых люди, которые знали о ваших непростых отношениях?

— Секретарь, да и все мои сотрудники, — недоуменно сказал юноша. — Я же говорил, с Виктором у всех были непростые отношения.

Теперь Максиму казалось, что говорить об угрозах уже не просто ненужно, а еще и опасно — ведь если он скажет, то и на него могут упасть подозрения… А он, естественно, никого не убивал.

— Хорошо… Тогда мы закончили. Если вдруг что-то вспомните — опять же, звоните мне, — следователь встала со стула и ждала, пока парень наденет пальто и шапку. Вместе они вышли на занесенное снегом крыльцо входа.

— До свидания, — попрощался с ней Максим, торопясь сесть в машину. Светлана помахала ему рукой и вернулась в участок.

Яна ждала его в тойоте, играя во что-то на мобильнике. Когда юноша открыл дверь машины, женщина оторвалась от телефона и сказала, насмешливо посмотрев на Максима:

— Все узнаю из первых уст, говоришь?

— Прости… — смутился он. — Я не думал, что она запретит тебе там находиться. Странные у них догадки, сейчас я тебе расскажу, как все было.

— Ты был там целых полтора часа, — добавила Яна. — Что же они такого у тебя спрашивали?

— Сколько?! — удивленно переспросил Максим. Вот уж не верилось, что столько времени он отвечал на простые, вроде бы, вопросы… — Прости, что заставил тебя ждать так много… Вообще ничего особо путного они не сказали, только спрашивали одно и то же — насчет моих отношений с Виктором. Их эксперты установили, что убили его ножом. А Светлана думает, будто убивший Виктора хотел защитить меня от него… В общем, не видно, что они чего-то добились за эту неделю.

— Не веришь, значит, в силу наших правоохранительных органов, — подытожила женщина, заводя машину. Дворники снова заработали, счищая почти полностью покрывший переднее стекло снег. — Что ж, сейчас уже час дня… Поедем в офис или где-нибудь поедим?

Юноша вздохнул — столько времени он потерял зря, ведь хотел же еще с бумагами в офисе разобраться… А еще хотел навестить Олю в обеденный перерыв, пока она не убежала на тренировку в спортзал. Может, бумаги подождут до вечера? В конце концов, у него впереди еще целый день, так что…

— Ян, а ты можешь высадить меня кое-где по дороге в офис? — попросил Максим. — Я покажу дорогу, тут совсем недалеко, даже без пробок сможем проехать.

— Как скажешь, — хмыкнула Яна. — А что там, куда ты идешь?

— Моей подруге завтра исполняется семнадцать, и я вот решил к ней зайти, может, помочь устроить день рождения. Она всегда столько людей приглашает — невозможно разобраться, кто есть кто, я их далеко не всех знаю… Ее Оля зовут, — зачем-то добавил парень, понимая, что такая информация его собеседницу, в общем-то, не интересует. Максим вообще считал, что часто выкладывает Яне столько всего, что её никак не касается, но не мог остановить себя вовремя — и дело здесь, скорее всего, не в его болтливости, а в том, что Яна всегда слушает.

— Понятно, — усмехнулась женщина, поворачивая в указанном Максимом направлении. — Ничего, если я пойду с тобой?

Юноша почувствовал себя неловко. Он не хотел знакомить Яну с Олей по многим причинам. Хотя бы потому, что сам еще не очень хорошо знает её, а знакомить дорогого ему человека с тем, кого не знает, даже если их с Яной многое связывает, Максим опасался. Что, если Оля начнет расспрашивать, как они познакомились? Сказать ей, что они целовались на лугу? Смешно.

— Ну… Яна, прости, но я хочу пойти туда один, — постарался не обидеть подругу парень. — Большое спасибо, что подвезешь меня, и если хочешь, то можешь ехать домой — ты же с утра много работала.

Казалось, глаза женщины, которые, как часто замечал Максим, имели способность то замораживать взглядом, то ощутимо теплеть, сейчас будто почернели. Это выражение глаз означало разочарование? Когда юноша отказывал кому-то в работе на правах директора, он мог замечать похожее выражение у неудавшихся кандидатов в сотрудники, но этот оттенок черноты отличался ото всех своей глубиной, что для человека с глазами цвета стали было необычно.

— Не хочешь меня с ней знакомить? — усмехаясь, как и прежде, только теперь немного наигранно, поинтересовалась Яна.

— Прости еще раз. Но я думаю, она не поймет всего… Всего, что происходит, — почти честно ответил Максим.

Некоторое время они ехали молча, прерывая молчание только указаниями юноши, как ехать и куда поворачивать, и коротким «поняла» Яны.

— А ты сам понимаешь, что происходит? — внезапно спросила женщина.

— … — так же внезапно Максим очень четко осознал, прокручивая в голове свои разговоры с Яной, что нет, он не понимает. — Я… Останови машину, пожалуйста.

Яна вопросительно посмотрела на него, будто не ожидая, что её вопрос вызовет у парня такую реакцию, но аккуратно припарковала тойоту на свободное место возле тротуара, рядом с небольшим магазином, на витринах которого красовались дед-морозы и всевозможные елочные игрушки и гирлянды.

— Ты решил здесь выйти? Мне казалось, нам еще…

— Яна, стой, — перебил её юноша. — Ты вообще кто?

Теперь Максим мог быть уверенным, что видел в глазах Яны хоть немного удивления — та непонимающе взглянула на него и ответила:

— В смысле, кто? Я не понимаю, почему ты так реагируешь… Я тебя чем-то обидела? Если да, то извини, я случайно, иногда я могу быть…

— Да-да, я знаю — иногда ты можешь быть странной, загадочной и вообще непонятной, — с раздражением вновь перебил её парень, какой-то частью мозга все же понимая, что как бы там ни было, сейчас он ведет себя очень некрасиво. Но Максиму было плевать — все более ему казалось, что этот разговор, начатый сейчас, нужно было вести еще давно, только познакомившись с этим человеком.

— Так дай мне тогда объяснить! — непонимающе или, возможно, притворяясь, что не понимает, воскликнула Яна. — Только скажи, что конкретно тебе непонятно и раздражает, прежде чем перебивать меня и вообще…

— Да все непонятно, Ян, все! — уже повышая голос, опять перебил женщину Максим. Он спешно застегивал пальто, собираясь выходить из машины. — Как ты нашла меня, все эти встречи и твои слова о помощи, ни капли объяснений, а еще почему-то ты выглядишь старше меня… Если честно, то вся эта ситуация напоминает мне мировой заговор, не менее.

— У тебя что, нервный срыв? — глухо спросила Яна, скорее риторически, чем действительно надеясь на ответ. — С тобой точно все в порядке?

— Со мной-то все в порядке! Просто не собираюсь больше общаться с сомнительными людьми. И где же у меня раньше глаза были! — зло воскликнул юноша, хлопая дверью тойоты и наблюдая, как мрачнеет его собеседница.

Снежные хлопья мгновенно осыпали все пальто Максима, а холод немного отрезвил голову, так что когда раздраженная поведением парня Яна вышла вместе с ним, чтобы разобраться, что к чему, юноша уже старался думать яснее.

— Слушай, давай так. Прости меня за эту вспышку, я просто не люблю, когда… Давай вот что — давай все забудем, и если ты все еще хочешь со мной работать — я не буду возражать, — с трудом подбирая правильные, как ему казалось, слова, сказал Максим.

— Ты хочешь сказать, что больше не друг мне? — мрачно спросила Яна. — Что ж, ладно. Мне, конечно, неприятно, что после того, что я для тебя сделала, ты не готов простить мне мою скрытность… Но раз ты такой хреновый друг, то мне все ясно.

Кажется, теперь в глазах женщины таился гнев. Но не такой, какой парень видел в глазах Виктора, тот гнев был смешан со страхом, а в гневе Яны ни капли страха не было, что делало её взгляд довольно устрашающим. Тем не менее, Максиму очень не понравилось, что его обозвали хреновым другом, поэтому он, понимая, что ссоры уже никак не миновать, процедил сквозь зубы:

— Знаешь, нихера особенного ты не сделала, чтобы я простил тебе твой отвратительный характер. Ну подвезла три раза, и что мне теперь — забыть, как мы целовались? Забыть, как ты говорила: «если я поймала бабочку, то имею право ей обладать»? Да, Яна, не удивляйся, я это прекрасно помню, тем более, что ты оставила мне тот гребаный конверт. Так что пошла к черту — я не собираюсь быть твоей бабочкой или что ты там о нас возомнила!

Если честно, Максим не собирался говорить последнюю фразу — слишком перегибать палку тоже не стоило, но он не сдержался, очень хотел задеть женщину за живое, ожидая, что та разозлится и тоже получит свою порцию негатива. Но вопреки ожиданиям юноши Яна сначала тихо рассмеялась себе в кулак, а потом уже и хохотала в голос. Было в этом смехе что-то нездоровое, истерическое и пугающее, так что Максим надумал уже скорее уходить подальше от этого человека, но тут женщина отдышалась и ответила:

— Эти слова о бабочке очень милые, но… Ты правда думаешь, что я ничего для тебя не сделала? Только ли подвозила, а? Подумай хорошенько, Максим, ты же считаешь себя таким умным — что еще я сделала для тебя?

Сначала парень не хотел отвечать, но желание нагрубить и некоторое любопытство пересилили даже злость.

— Да хватит уже — ничем я тебе не обязан. Отвали от меня, я пешком дойду.

Пару секунд Яна молчала, а потом, театрально растягивая слова, заявила:

— Убийцу Виктора, говоришь, усердно ищут, да?

...

Сердце Максима сжалось от ужаса, по спине и рукам пробежали сотни мурашек. Ум сразу же подбросил сотни догадок, и совсем по-новому зазвучала фраза Светланы — что, если целью убийцы было защитить его от Виктора? Избегая встречаться взглядом с Яной, он глухо спросил, едва слыша свой голос:

— Что? Ты?…

В ответ женщина только кивнула головой и опять рассмеялась, выплевывая в лицо оцепеневшего парня отдельные фразы, которые он из-за жуткого смеха не мог связать:

— Вали к своей подруге… И скажи, чтобы… Прежде чем я… Хах, Максим… Ты такой смешной, когда… Вали к ней и говори, кому хочешь… Но знай, что ты пожалеешь.

Еще мгновение юноша стоял, не двигаясь, смотря в одну точку над машиной и осознавая услышанное, а потом развернулся к Яне спиной и побежал, наспех стирая снежные хлопья с лица, чтобы перед глазами не расплывалась дорога.