Неявный лабиринт, глава 6

Выход (глава 6).

— Ваше Превосходительство, но вы не можете… — трясущимся голосом начал юноша в форме.

— Как это не могу, когда могу?! — я едва сдерживался, чтобы не вышвырнуть пришедшего в открытое окно.

— Наши действия были согласованы с вами, но решения всегда…

— Нет, черт возьми, не всегда, а только в мирное время! — оборвал я. — Я понимаю, что ты не сам решил прийти поделиться своей точной зрения. Теперь возвращайся к своему командиру и передай все мои указания!

— То есть... — паренек уже отступал в дверной проем.

— Свободен! — рявкнул я на прощанье.

Дверь с треском захлопнулась. Спустя несколько секунд я вспомнил, что не прикасался к ней, никакого сквозняка тут быть не могло, курьер на самоубийцу был не похож, и тоже не стал бы так с моей дверью обращаться. Это что получается, от моих нервов уже двери закрываются?

— Никогда не видел тебя таким. — Покачивая головой, прокомментировал мой заместитель, дожидавшийся меня в кабинете.

— Да, за последние дни я совсем обезумел. А как иначе, когда привычный и даже любимый мир рушится в одночасье у тебя на глазах, а ты, привыкший считать себя умеренно всемогущим, не можешь этому никак противостоять?

— Просто не будем отчаиваться, будем делать всё, что можем сделать, этого должно быть достаточно.

— Надеюсь, что так. Тебе в этом плане, пожалуй, легче. Много лет ты занимал различные руководящие должности со вполне серьёзной ответственностью, но всегда над тобой был кто-то, кому можно было передать наиболее сложные решения. Порой ты настолько хорошо, делал свое дело, что всем вокруг было ясно, что успех — заслуга в большей степени твоя, а не кого-то главного. С тех пор, как мы работаем вместе, я твердо знаю, что могу на тебя положиться в любом деле. Но сейчас, я даже примерно не представляю, что мы должны делать.

— Пожалуй, ты прав. Я, конечно, занимаюсь, тем, чем должен заниматься. Но в целом жду, когда ты мне скажешь, что делать в этой ситуации. Каково это, первый раз осознать, что ты — самый главный?

— Да, черт его знает! Видишь ли, когда я занял свою нынешнюю должность, мое положение не сильно изменилось. Нет, не так, положение как раз изменилось значительно, а вот состояние сохранилось. Непонятно? Конечно, непонятно, если бы я это услышал, а не сказал, тоже бы нихрена не понял. Так вот, задолго до того, как стать самым главным, я постоянно оказывался локально главным. То есть проблема, она вот, а начальство просто недосягаемо в те сроки, в которые проблему нужно решить. Аналогичным образом дела обстояли и до того, как я вообще начал кем-то руководить: с тех пор, как я оказался в Лекрейме, у меня были такие командиры, обращаться к которым с неразрешенной проблемой было самоубийством.

— «С тех пор, как оказался в Лекрейме?» Разве ты не местный? — удивился мой помощник.

— Неужели я так мало о себе рассказываю? — я удивился не меньше.

— Выходит, что так. Мне было бы интересно услышать, как складывалась твоя жизнь, тем более, что она неотделима от истории государства, а тебе стоило бы отвлечься на несколько минут от текущих проблем, просто чтобы не зацикливаться. Строго говоря, время у нас есть, ты сам сказал, что не знаешь, что мы должны делать.

— Тут ты прав. Ладно слушай, — согласился я и начал рассказывать.

 

Родился я в такой дыре, что вспоминать особо и не хочется. Единственным более-менее образованным человеком в деревне была старуха, которую все считали сумасшедшей. Возможно, она и была сумасшедшей, на её месте я бы и сам свихнулся. Ко мне она относилась хорошо, сначала просто угощала чаем с пирожками, а потом решила заняться моим обучением. Правда, прежде чем преставиться, она успела лишь научить меня читать. После этого я забрал себе её книги и пытался читать их. Большая часть книг была не понятна мне с первых строк, другие содержали в себе туфту из разряда «секреты ведьм», которая не работала. В целом книги меня разочаровали, но со временем ещё больше стали разочаровывать сверстники, казалось, они вообще не способны думать. Вряд ли, само по себе это стало бы достаточным толчком к дальнейшему развитию, но в решающий момент именно умение читать сыграло роль.

Когда мне было девять лет, настали годы неурожая, в поле от меня ещё не было толку. Отец пристроил лишний рот в трактир в соседней деревне, даже не знаю, как так получилось. Жизнь в трактире была откровенно собачьей, постоянно кто-то кричал, я почти непрерывно что-то мыл, и очень мало спал. Нет, относились ко мне вполне нормально, хозяин трактира и сам работал не меньше. Впрочем, это продолжалось всего несколько месяцев, потом удача улыбнулась мне, в трактир заехали несколько купцов. Один из них заметил, как я разглядываю их бумаги, и шутки ради спросил, понимаю ли я что-нибудь, узнав, что понимаю очень удивился, порасспросил ещё и решил взять меня с собой. Трактирщик сообщил купцу, что мальчик — не собственность, и вообще он обещал моему отцу, что со мной все будет нормально. Купца это не остановило, он спросил сначала хочу ли я ездить с караваном, а на следующий день отправился в деревню, где жили родители, и договорился обо всем с ними. Не сказать, что работа стала легче, порой в дороге бывало и потяжелее, но заботы стало больше на порядок: главное даже не то, что купец лучше кормил и одевал, нет, он продолжил мое обучение, это и было самым важным.

Спустя пять лет мой опекун увлекся картами, что и стало его концом. Лекрейм тогда был единственным место на несколько сотен километров в округе, где купцы могли спокойно отдохнуть, не опасаясь грабителей. Я был рад приехать сюда снова, караван останавливался не менее, чем на три дня, хлопот в такие дни у меня бывало куда меньше, чем обычно. В первую ночь я рассчитывал просто выспаться, но стоило мне закрыть глаза, как счастье закончилось.

Люди вошли в комнату без стука, не таясь они стали осматривать наше имущество. По идее я должен был вошедших выдворить, но, оценив свои шансы на успех, я счел идею неудачной. «Твой хозяин проигрался в пух и прах, за комнату ему платить уже тоже нечем. — сообщили они. — Если не хочешь отрабатывать его карточные долги до конца жизни, лучше тебе отсюда убраться».

Все ещё надеясь, что это какое-то недоразумение, я нашел купца. Одного взгляда на его лицо хватило, чтобы понять, это - не ограбление и тем более не недоразумение. Купец проигрывал далеко не первый раз, и уже был должен почти всей гильдии, сомневаться не приходилось, он больше ничего не стоил. Нет, это не были холодные рассуждения, чего уж там, это был самый близкий мне человек, но ничем помочь ему я не мог. Он тоже сказал, что мне стоит держаться от него подальше.

Всю ночь я просидел на заднем крыльце, перспективы мои, казалось, были вполне однозначны и совсем не радужны. Мне оставалось продолжить ходить с караваном, только теперь пришлось бы быть у всех на побегушках, опять же мне могли припомнить долги бывшего хозяина. Но удача вновь улыбнулась мне, утром меня нашел тот же человек, что посоветовал сматываться во время описи имущества. «Твой хозяин занимался металлом и оружием, ты разбираешься в этих вещах?» — стал расспрашивать он. Я сказал, что разбираюсь, рассказал также, что умею писать и считать, оружием умею пользоваться, и на стоянках каравана стоял в дозоре. «Выходит, даже лучше, чем нужно, — сказал он. — Вот что, сейчас собирается несколько отрядов для патрулирования местности вокруг крепости, давно пора, а то сидим за стенами, выйти боимся. Думаю, ты им пригодился бы, дело рискованное, но для тебя неплохой шанс найти себе место. Только учти, окажется, что приврал, и толку от тебя не будет, вышвырнут без сожалений, хорошо, если в пределах стен, а караван к тому времени в любом случае уйдет. Интересно?». Конечно, я согласился.

Надо понимать, что это было за время. Многолетняя война разорила эти земли и оставила тысячи людей лишенными всего и практически не имеющими будущего. Многие из них закономерно пошли по кривой дорожке. А поскольку торговые пути всё-таки никуда не делись, здесь стала оседать масса чужеземного сброда. Обычно они грабили плохо защищенные караваны, но, почуяв чем дело пахнет, стали заниматься делом, не имеющим непосредственной выгоды, — истреблять патрули, подобные тому, в который я попал. Нашей же задачей было их выслеживать и либо уничтожать самим, либо быстро собирать подкрепление.

Разумеется, в рукопашной я здорово уступал взрослым мужчинам, зато стрелком был одним из лучших в отряде. Однажды, идя по следу, мы обнаружили достаточно крупный разбойничий лагерь. Такие лагеря отличались мобильностью, поэтому мы остановились в нескольких милях и выслали гонцов. Когда командир расставлял часовых, я предложил для поста два места с хорошим обзором, но слишком близко от противника.  Инициатива не приветствовалась, и часовым поставили меня вне очереди, причем на второе место не поставили никого. «Крикни хоть, когда убивать будут!» — получил я совет на прощанье. Вероятно, заметили нас с самого начала, не прошло и часа, как я увидел врагов. Место я выбрал просто отличное, окружали нас медленно, и времени на отход вышло предостаточно. Нас нельзя было оставлять в живых, мы могли бы вывести прибывшее подкрепление на неприятеля. За нами началась погоня, и почти нос к носу столкнулась с тем самым подкреплением. Врага покрошили в мелкий салат почти без потерь. С тех пор со мной стали советоваться, сначала по вопросам расстановки часовых, потом и по любым другим.

Однако, спустя три месяца, меня не послушали, что кончилось весьма плачевно. Рассчитывали истребить группу разбойников до воссоединения со второй половиной банды. Как я и боялся, не успели. Пришлось отбиваться с двух сторон, от значительно превосходящего числа бандитов. В конце концов мы одержали верх, но погибло почти две трети нашего отряда и все командование.

Обычно отряд, понесший большие потери расформировывали, а людей раскидывали по другим, но наш числился одним из лучших, поэтому его решили дополнить. Командиром назначили малоопытного офицера, в итоге фактически управлял отрядом я. Год спустя формальности были приведены в соответствие.

Успех продолжал мне сопутствовать, вскоре я командовал всеми силами, следящими за порядком на восточном тракте и вдоль него. С западная контролируемая мной территория была прикрыта другими отрядами и собственно Лекреймом, с остальных же сторон её окружали труднопроходимые скалы, таким образом, крупных неожиданностей можно было ожидать только со стороны Зеленого Каньона. Возникло закономерное желание укрепиться там, чем я и занялся.

В то время о крупные сражения я даже не задумывался, поэтому с минимальными затратами времени и ресурсов было установлено нечто среднее между хорошо защищенным лагерем и очень слабозащищенной крепостью: неглубокий ров, деревянный частокол и тому подобное. Я не был против, когда там начали останавливаться торговцы, но не успел и глазом моргнуть, как туда переместилась часть коммерции Лекрейма, разумеется вместе с товаром, который хранить в Зеленом каньоне было значительно дешевле. Как и следовало ожидать, крупная добыча привлекла крупного хищника. Это был первый и последний раз, когда я спасался бегством.

Урок я учел, но от задумки не отказался, наоборот, стал планировать строительство уже настоящей крепости. Я рассчитывал, начав весной, к зиме закончить, но командование Лекрейма частично было против, памятуя мою прошлую попытку, частично просто мяло сиськи. Поскольку уложиться в сезон было критично, я решил действовать своими силами. Да, на тот момент у меня уже были средства и связи, позволявшие взяться за подобное дело. В процессе, правда, мне пришлось занять и наобещать столько всего, что в случае неудачи, пришлось бы срочно отправиться за океан и там уйти в отшельники. Так появился Страж Зеленого Каньона.

Ещё до завершения работ меня решили призвать к ответу за самовольные действия, заодно обвинили в присвоении конфискованного, честно говоря, небезосновательно. Завершив строительство крепости, а также подготовив возможность побега, я сдался на милость власти. В суде меня больше старались унизить, чем обвинить. Я же не спорил ни с тем, ни с другим, но вскользь упомянул, что большинство моих подчиненных успели перевезти семьи в Страж и лесные лагеря, и намекнул, что все эти силы могут перестать подчиняться Лекрейму в случае моего ухода с должности. Вечером меня поместили в камеру на самом промозглом и вонючем нижнем этаже, а утром отправили домой без лишнего шума, велев, больше так не делать. Меня ещё долго считали опасным и пытались подсидеть, но вот незадача, до Стража Зеленого Каньона нужно было ещё добраться через земли, где под каждым кустом сидели мои люди. Честно говоря, я не хотел бы, чтобы эта часть моей жизни стала широко известка, не хотел бы, чтобы кто-то подражал мне таким образом, это было необходимо в той ситуации, но недопустимо, когда государственный аппарат уже налажен. Конечно, я понимаю, что мое мнение по этому вопросу сложно считать объективным.

К счастью никаких расколов так и не произошло. Укрепления в соседнем секторе я возводил вполне санкционировано. В течении следующих трех лет подобные крепости расположились на всех пяти трактах, а перед Стражем появилась ещё одна, сам же Страж обзавелся вторым кольцом стен. Руководил всем этим я, и со временем мне пришлось перебраться обратно в Лекрейм.

Я пытался выяснить, кем и когда он был построен. Но все источники упирались в миф, о том, что крепость была создана вместе с самим миром.

Что было дальше, ты в общем-то знаешь сам. На защищенных территориях стало буквально лавинообразно развиваться скотоводство, а позже и всё остальное. В то же время, мы все дальше продвигались по равнинам, открывшимся за Зеленым Каньоном, отбивая их у кочевых племен, закрепляя успех строительством новых крепостей. Формально я занимал должность командующего внешними войсками, но выходило так, что подчинялись мне практически все инстанции, то есть в моих руках оказалась львиная доля власти, но при этом меня окружало достаточно мало бюрократов.

Сейчас в это уже трудно поверить, а менее тридцати лет назад Лекрейм жил только за счет проходящих через него торговых путей. Богатство привлекало как новых друзей, так и новых врагов. Свои войска двинул на нас кочевой хан Низурег. Сами по себе эти оборванцы опасности не представляли, даже несмотря на огромную численность, но к ним на положении наемников присоединились маги из Культа Чистой Силы, самый меркантильный культ из всех, какие я встречал. Исхода войны это не изменило, но потери были немалые. Одна волшебница, по имени Лайсон, даже умудрилась, миновав всю охрану проникнуть в мой дом. Сам я, как ты знаешь далеко не маг и тогда им не был, но это не мешало мне иметь неплохую коллекцию средств магической защиты и уметь ими пользоваться. Одно приспособление оказалось настолько эффективным, что волшебницу удалось обезвредить не убивая.

Вскоре после победы над ордой Низурега, наводившей ужас на весь континент, наш формальный лидер объявил себя императором. Зря он так, наверное, через год после коронации его убили какие-то заговорщики. Их, конечно, поймали и покарали, но я так и не разобрался, зачем они это сделали, у нас с Лайсон родилась дочь, и мне стало не до того.

Лекрейм, с некоторых пор так называли не только столичную крепость, но и всё государство, продолжал расширяться и развиваться во всех направлениях. Это уже история государства, а не моя, я, конечно, почти везде участвовал в той или иной мере, но ничего радикального уже не делал.

Ну и наконец, если ты пропустил что-то из последних событий… Три недели назад ничто не предвещало беды. Девятнадцать дней назад колдуны из Храма Исследований Вселенной, будь они прокляты, открыли портал в другой мир. Создавалось впечатление, что обитатели того мира только этого и ждали. Из портала хлынул настоящий поток разных членистоногих тварей, в среднем размерами с двухэтажный дом. По рассказам выживших Храм за несколько минут превратился в груду измазанных вонючей слизью камней. За несколько часов стая почти неуязвимых насекомых заполонила окрестности Храма километров на тридцать, убивая и сжирая всё живое, что встречалось на пути.

К порталу срочно отправилась группа магов чтобы закрыть его. Через сутки дирижабль, на котором они отбыли вернулся, команда рассказала, что незадолго до того, как маги высадились, из портала появилось существо невероятных размеров, маги легко справлялись с большинством насекомых, и, вероятно, рассчитывали справиться с этим тоже, только вот не учли длину его щупалец и молниеносность их движений. Они вообще ничего сделать не успели. Возглавляла группу Лайсон.

После прихода огромного монстра стая начала движение, движение вполне направленное, не вызывало сомнений, что цель — наша крепость. Больше никаких сведений о главном существе получить не удалось, улетело несколько дирижаблей, ни один не вернулся, а через два дня сообщили, что среди захватчиков появилось что-то вроде стрекоз.

Вчера вечером стая окружила крепость, ворота запечатали наглухо. Твари пытались ползти по стене, но соскальзывали, их расстреливали сверху, прилетали стрекозы, но их было мало, с ними кое-как справлялись. Убитых насекомых немедленно съедали их сородичи, никакой другой реакции на потери не следовало.

 

— Спасибо, с последними событиями я действительно знаком, а вот насчет остального хотелось бы расспросить тебя подробней, — заговорил мой заместитель, поняв, что рассказ закончен. — Надеюсь, у нас ещё будет такая возможность.

Какое-то время мы молчали. Дверь приоткрылась.

— Пап, а где мама? — всхлипывая спросила дочь. — Ты говорил, она занимается закрытием этого портала, но мне сказали… — она опустила голову и закрыла лицо руками.

Я обнял её, крепко прижав к груди, она продолжала трястись от беззвучных рыданий.

— Она… — Я первый раз за много лет не знал, что сказать. Уже неделю знал, что должен как-то сказать об этом, но не мог, а может и сам не верил. А теперь вот теперь ей рассказал кто-то посторонний.

— Что со мной теперь будет? — она чуть отстранилась. — Нельзя же вырасти без мамы.

— Придется, — выдавил я.

— Нет, — взвизгнула она, отпрянув, — я не буду взрослеть без мамы!

Она выбежала из кабинета, я бросился за ней. Когда я выскочил во двор, она уже успела скрыться.

— Сканта! — крикнул я, но ответа не было.

Во двор вбежал запыхавшийся солдат.

— Оно… появилось… — еле выговорил он.

— Что?

— Здоровенное чудище, оно выше стен Лекрейма.

Я тут же бросился к воротам. На улице путь мне преградила шумная толпа, охрана не успевала бежать за мной, дорвались в общем.

— Уходить надо было! Уезжать из проклятого места! Все погибнем из-за тебя! — именно с этими ублюдками я требовал разобраться, не сюсюкаясь, пол часа назад. Как только стало известно, что стая движется не куда-то, а именно сюда. Пошли слухи, что нужно отдать им Лекрейм, и тогда всё будет хорошо. Я не сомневался, что самое страшное начнется, если Лекрейм падет.

— Там, в подвале краснокирпичного дома начинается подземный ход, ведущий далеко за стены, хотите — проваливайте!

Обезумевшие люди бросились в указанном направлении, чуть не затоптав меня.

Через десять минут я вбежал на стену. Это было невообразимо: гигантская тварь действительно была выше стен, по всему телу её что-то шевелилось. Оно приближалось. В него начали метать камни катапультами, но оно, не обращая никакого внимания, продолжало двигаться. Вдруг тварь вытянула чешуйчатый хобот в нашу сторону, из него выплеснулось облако оранжевых брызг и налипло на стену у основания. Я вгляделся туда и ужаснулся: мелкие, теперь они казались мелкими, насекомые ползли по тем местам, где прилипла оранжевая слизь. Плевки последовали один за другим, стена залеплялась всё выше и выше, на измазанные участки немедленно заползали. Наконец первый муравей заполз на стену, от него не осталось даже пепла, но на его месте тут же появилось ещё двое. Новые плевки расширяли полосу, по которой твари могли залазить. Густой поток гигантских насекомых хлынул на стену, они убивали всех, до кого дотягивались, их было всё больше и больше.

Ещё несколько секунд, замерев от ужаса и отчаяния, я смотрел на эту бойню, а потом во мне словно что-то сломалось, почти утратив рассудок, совершенно не контролируя себя, я кинулся в бой. Мне не было страшно, нет, меня захлестнула дикая ярость. Первого жука, напавшего на меня я схватил за жвала и разорвал его голову пополам, второму я просто разбил голову ударом кулака. Они набрасывались со всех сторон, но я просто рвал их на части. Меня отвлекло какое-то движение, я поднял взгляд и успел заметить, как щупальце, протянувшееся от главного существа, утаскивает человека со стены. Протянулось ещё несколько щупалец, я слышал вопли тех, кого они хватали, но ничем не мог помочь. Вдруг сзади что-то схватило меня, мгновение и оно стащило меня со стены, уже в воздухе я смог извернуться и оторвать его.

Упав, я снова стал рвать и ломать всё, до чего дотягивался. Мне начало казаться, что враги стали меньше, потом я заметил, что мои руки стали похожи на куриные лапы, только они сверкали словно отполированный металл. Я нашел взглядом главную тварь, она тоже казалась меньше, чем раньше, я ринулся к ней. Я заметил, что не бегу, а лечу, подо мной был пруд, довольно большой насколько я помнил, но сейчас он не вмещал моё отражение: я не увидел почти половины крыльев и кончика хвоста, но я увидел округлое, словно птичье, тело всё в черной броне и оскаленную морду с пылающими багровым огнем глазами.

Я вцепился в огромную тварь, кусками отрывал её склизкую плоть. Толстое щупальце обвило меня, оттянуло и ударило с размаху о землю, я на мгновение утратил ориентацию, но, когда меня снова подняло, выгнул шею и перекусил его. Такой мерзости я не пробовал никогда, инстинктивно очистив рот пламенем, я снова бросился на врага. Ещё одно щупальце я успел опалить до того, как оно меня обхватило, полыхая, оно попробовало сжаться, но тут же осыпалось вниз горящими кусками. Ещё один взмах лапы, и мне открылась полость внутри существа, я, не раздумывая, наполнил её огнем, тварь задрожала, а я продолжал рвать её и поджигать, скоро она перестала куда-то ползти и лишь бесцельно дергала чем-то, что я ещё не оторвал.

Огромный костер полыхал у самой стены и новые насекомые не могли залезть на неё, защитники не теряли времени, наверху добивали последний десяток. Я окинул взглядом поле, жуки заполняли его до горизонта, но я знал, что нужно делать: запрокинув голову, выпустил не струю пламени, а облако негаснущих искр. Каждая искра находила свою цель и впивалась в неё, тварь начинала извиваться, потом загоралась изнутри и поджигала тех, что сидели рядом. Всего через несколько минут, от полчищ неведомых тварей осталось только уходящее за горизонт выжженное поле.

Отдыхать было рано, я развернулся и полетел туда, где зияла рваная дыра в милом мне мире — портал в мир злобных насекомых. На развалинах Храма появлялись новые членистоногие, я быстро расправился с ними и, решив закончить начатое, нырнул в портал.

Здесь их было много, многократно больше, чем приползло к нам. Но возникало ощущение какой-то простоты и даже пустоты. Даже один самый флегматичный человек испытывает больше эмоций, чем все обитатели этого мира вместе взятые. За всем многообразием чудовищных форм скрывался однотонный, тупой и беспощадный первобытный голод. Я больше не совершал никаких движений, не было никаких огненных истреблений, просто потребовал эту дрянь исчезнуть, и она исчезла. Этот мир стал совершенно пуст и спокоен.

Странно, но это мертвое спокойствие было для меня естественным, я понял, что не хочу возвращаться в шумный мир откуда пришел, я любил его и был искренне рад, что смог его защитить, но возвращаться совершенно не хотел. Портал закрылся, пустой мир и я вместе с ним развеялись, став дополнительной оболочкой моего мира, навсегда защищая его от новых посягательств.

 

На автопилоте я дошел до комнаты, уже падая на кровать отметил, что я — снова я, человек или почти человек, а не какая-то невероятная субстанция, осознающая себя и защищающая целый мир от внешних угроз. Ещё я вспомнил Хиарру, ничего о ней не думал, просто отметил, что она существует, и это, пожалуй, хорошо. Запланировав обдумать оба факта утром, я отрубился.

 

Я вспомнил, что должен был срочно что-то сделать и, возможно, уже опаздывал. Я вскочил с кровати, взгляд сам упал на часы. Верхний сосуд был почти пуст, песок заполнял лишь сужающуюся к отверстию часть, круг вверху песчаного конуса сужался прямо на глазах. Не помню, как одевался или бежал по коридору, словно этого и не было. Я быстро шел по каменной дороге через бескрайнюю степь. Я очень спешил, хоть все ещё не знал куда, иногда пытался бежать, но быстро сбивал дыхание.

Солнце сильно пекло. Запыхавшись в очередной раз, я огляделся и отметил, что травы вокруг почти не осталось, сухая земля растрескалась, кое-где торчали колючие кусты. Нужно было идти дальше, вскоре, я обнаружил, что меня окружает лишь песок, дорога исчезла, и ноги стали вязнуть.

Поднимаясь на очередной бархан, я неожиданно ударился носом и лбом обо что-то плоское и твердое. Отступив я попытался рассмотреть препятствие, это была совершенно гладкая темная стена, не заметить её было невозможно, даже глядя под ноги. Приложив ладони, я понял, что это стекло, оно отсвечивало, не давая рассмотреть, что находится за ним. Я вновь прислонил лицо к стеклу, прикрыв руками глаза с боков.

За стеклом я увидел полутемный бар, кажется он был пуст. Левая дверь приоткрылась, кто-то вошел. Зажегся свет, человек оказался тем самым швейцаром, который «помог» мне выбрать дверь в первый день в Лабиринте. Нужно было попасть туда. Трезво рассудив, что бить стекло руками вредно для здоровья, я ударил по нему носком сапога, стекло выдержало. Я стал пинать сильнее, пробовал бить пяткой — всё с тем же успехом. Тем временем швейцар покрутил ручку левой двери, и, видимо, удовлетворенный результатом погасил свет и вышел в правую, захлопнув за собой и её.

Песок из-под ног ручейками утекал вниз по склону, я сперва не придавал этому значения, но поток усиливался, и в какой-то момент стало трудно держаться на ногах. Кое-как поймав равновесие, я попытался ударить ещё раз, но тут же упал и покатился вниз с волной песка. Сперва, я подумал, что, докатившись до низа, встану и попробую подняться вновь, но потом заметил, что не верхушка ссыпается к подножию, а весь песок в поле зрения скатывается в середину воронки, где куда-то проваливается. Издали отверстие показалось довольно маленьким, я приготовился упереться в противоположную стенку ногами, но в итоге так и не достав до неё полетел вниз.

Я упал в сеть, которая сразу поехала куда-то в сторону вытаскивая меня из потока песка. Затем где-то сверху сеть отцепилась, я ощутил недолгий полет и упал на металлический пол. Выпутавшись, я встал и огляделся. Я оказался на маленькой площадке, от которой шел арматурный мост к совершенно невероятному строению, оно все состояло из каких-то огромных механизмов, соединенных между собой трубами, ленточными конвейерами и мостами типа того, по которому я шел. Справа, слева, сверху и снизу края чудовищной системы растворялись во мраке. По мере приближения нарастал шум, среди лязга и скрежета можно было различить крики.

Стоило мне оказаться внутри, как мост за спиной отсоединился и, повиснув на цепях уехал куда-то вверх.

Снизу донеслись голоса, пройдя за поворот, я смог увидеть источник звука: по конвейеру ехали несколько человек нервно оглядываясь по сторонам. Я почувствовал сильный толчок под ногами, и два человека с удаляющимися криками полетели вниз, один голос быстро прервался, видимо, его хозяин наткнулся на что-то ещё, второй постепенно растворился в окружающем гуле, заметить, что их столкнуло, я не успел. Конвейер завез людей внутри какой-то машины, я не видел, что происходило внутри, но дождался пока кто-нибудь появится на выходящем конвейере, расположенном под прямым углом к первому. Люди вскоре появились, но их стало ещё меньше и стояли они в луже крови. Я узнал их, это был волшебник, ограбивший лорда Леффи и его подчиненные. Дальше конвейер проходил мимо площадки, на которую можно было сойти, доехал до неё только сам маг, но стоило ему спрыгнуть, как сверху на него упал короб, поглотив моего знакомого, короб поднялся на тросе и куда-то уехал.

Я увидел Керса, он сидел внутри какой-то гигантской мясорубки и боялся пошевелиться, едва ли и я мог ему чем-то помочь. Ещё несколько человек встретились мне в весьма незавидном положении, наши с ними пути по-прежнему не пресекались.

Вдалеке я разглядел женскую фигуру, толи бредущую по мосту, как я, толи двигающуюся по конвейеру. Я не видел её лица, но догадывался, кто она.

— Хиарра! — выкрикнул я, — Эй! Хиарра!

Ответа не последовало.

— Хи-ар-ра! — как мог, громко крикнул я опять.

— Хи-ра… — ответило эхо, и фигура скрылась из вида.

Мост привел меня к очередной площадке, мимо неё скользила лента конвейера, другого пути не было, я поехал.

По пути я увидел Игоря, он никуда не шел и не ехал, он сидел в кресле и улыбался, глядя в одну точку. Объективно, он сделал не так уж много зла, да и обстоятельства особого выбора ему не оставили, всё равно он был мне противней и ненавистней всех встреченных негодяев. Я не мог простить ему того, что он сделал, он предал мечту.

Тем временем я увидел, что конвейер везет меня к темному входу в некую машину. Я совсем не хотел узнавать, что она делает с теми, кто попадает внутрь, но похоже выхода не оставалось.

— Ригхас! — окликнул меня знакомый голос снизу. — Прыгай сюда.

Это был Лайлтис, я глянул вниз и ужаснулся, он стоял буквально посреди моря разных шестерней, готовых перемолоть любого, кто сунет туда хотя бы палец. Только присмотревшись я заметил неподвижные островки. Прыгать было довольно высоко, но я решился. Ноги попали туда, куда планировал, но скорость была слишком большой и равновесия удержать не удалось. Я был готов к этому и оперся рукой, но вот тут просчитался, металлический стержень был идеально круглым и и-за этого казался неподвижным, но на самом деле вращался довольно быстро, рука мгновенно съехала. Я понял, что больше хвататься не за что и приготовился к неминуемой смерти, но внезапно меня подхватили за плечи и помогли принять вертикальное положение. Я не нашелся, что сказать, и молча смотрел на Лайлтиса, удивляясь, как он смог так быстро подбежать.

— Поздравляю, ты всё ещё жив! — ухмыльнулся он. — Тут не так опасно, как кажется, просто нужно привыкнуть.

— Не хотел бы я к этому привыкать.

— Думаешь, тебя кто-то спрашивает? Это необходимо, причем, как можно быстрее, у нас очень много дел. Начнем!

С этими словами он неожиданно толкнул меня в грудь, я успел найти, куда переставить ногу и удержался. Не давая мне опомниться, он толкнул меня снова, в этот раз я не попал ногой, куда хотел, и начал падать.

 

Я почти почувствовал, как мне начинает прищемлять пальцы, когда вдруг проснулся. Даже с пониманием того, что это был сон, потребовалось несколько минут, чтобы пресечь все шальные мысли. Успокоившись, я вспомнил, что реальное положение дел не многим лучше, подскочил с кровати и уставился на часы в углу. На вскидку в верхнем сосуде оставалось две трети песка, а то и три четверти.

Направляясь в душ, я продолжил размышлять о приснившемся. Прежде всего меня волновало, являлся ли этот сон только плодом моего воображения или тоже был послан мне. Если послан, то как к этому относиться и была ли женщина, чьего лица я не разглядел, Хиаррой? Если все-таки воображение, то тут все закономерно, лица Хиарры я не мог бы увидеть, так как не мог его вспомнить.

Так или иначе, сон укрепил два моих решения: первое — поменьше иметь дело с Лайлтисом, а лучшее вообще не иметь; и второе — безотлагательно попробовать найти выход из Лабиринта там, где его рекомендовал искать Крихон, разумеется, сделать это вместе с Хиаррой.

Одеваясь, я заметил, что дверь в комнату приоткрыта. В коридоре, вроде, стало немного темней, чем было раньше, а когда я попробовал осветить его глазами, показалось, что тень словно живая плавно уползла в сторону «плохой» двери. Интересно, не причастна ли эта дрянь к моему кошмару? Я пообещал себе в будущем следить, чтобы дверь была плотно закрыта, даже будучи смертельно уставшим.

Меня не покидало ощущение, что нужно торопиться, поэтому я решил не задерживаться на завтрак. Возможность перекусить мне представлялась довольно часто, идеально было бы напроситься на чай к одной девушке. Как раз возможность сделать это давно следовало проверить. Я закрыл глаза и отправился в небольшой сад, окруженный туманом, калитка не закрывалась, ещё шаг и туман остался позади.

Часть яблок уже упала с яблони на землю, среди них стояло кресло-качалка, плоды вокруг него были понадкусаны, но ни одного нормально выеденного огрызка я не увидел.

Дойдя до двери, я тактично постучал. Ответа не последовало, я постучал менее тактично и громко поинтересовался, есть ли дома кто.

— Ригхас? Как ты сюда попал? — донесся голос сверху. — Заходи и поставь чайник!

Я выполнил указания, сверху донесся звук льющейся воды, чтобы просто так не сидеть, я нарезал найденные хлеб, сыр и колбасу, а потом разлил чай. Плеск не прекращался, не удержавшись я начал есть, съел почти все, но к моменту, когда Хиарра наконец спустилась, успел нарезать всё заново и налить себе новый чай.

— Доброе утро! Хорошо, что ты пришел, я не знала, как тебя найти.

— Доброе! Знал бы я сам, как меня можно найти. Кстати, а здесь время суток вообще меняется? Мне не с чем сравнивать, но на утро, то что за окном не очень похоже, или у тебя часы есть?

— Я проснулась, значит утро. Правда, я не выспалась, поэтому ещё могу согласиться на ночь, но тогда тебе придется подождать ещё несколько часов. — Она сделал паузу ожидая моих возражений, я предпочел воздержать. — Ты просто пришел сюда также, как в любое другое место? И никаких трудностей с проникновением на мою личную территорию не возникло?

— Да, просто пришел. А что?

— Не знаю, хочу понять, насколько здесь безопасно. Тебе я, конечно, сама показала это место. Как думаешь, может ли кто-то проследить за мной?

— Я даже примерно не знаю, как это работает, соответственно думаю, что стоит быть готовой ко всему.

— Да уж, а у меня, блин, даже дверь не закрывается. Хотя… — Не договорив, она встала и вышла в прихожую, несколько секунд, скрестив руки на груди, разглядывала дверь, потом закрыла глаза и вытянула руки перед собой, так постояла ещё немного, открыла глаза и, картинно отряхивая руки, прокомментировала: — Вот, другое дело.

Я вышел в прихожую следом за девушкой, посмотреть на результат. На двери появилась массивная щеколда, мощный язычок на несколько сантиметров заходил на косяк.

— Здорово! — Я подошел к двери и, ухмыляясь, легким движением руки открыл её на себя.

— Гад ты, — сообщила Хиарра, — Закрой обратно.

Я послушался, как только дверь закрылась, щеколда переместилась на верхний косяк. Теперь система должна была работать правильно, но хозяйка всё же проверила, что она не открывается.

— Ну, рассказывай, с чем пришел? — заговорила Хиарра, отпив чай. — Что-нибудь прояснилось? Мы все умрем?

— Нет. Умереть-то умрем, наверное, может быть, очень скоро. Но ничего особо не прояснилось. Никакой цели, кроме как выйти отсюда я по-прежнему не представляю, но после сегодняшнего сна мне очень хочется это сделать, по меньшей мере нужно попробовать.

— Мне давно не снилось ничего осмысленного, что ты видел?

— Я видел тех, кто в последнее время умирал в моем присутствии. Они снова гибли, только раньше это выглядело, как некое стечение обстоятельств, а во сне они все оказались внутри какого-то невероятного комбайна, где смерть совершенно неизбежна.

— Думаю, что поняла тебя. И ты хочешь попробовать, выйти через бар, как советовал Крихон?

— Да.

— Согласна, попробовать стоит, даже если не получится, все равно проявим хоть какую-то инициативу.

Мы молча допили чай и вышли в прихожую. Обуваясь Хиарра кивнула на шпингалет:

— Эх, только начала обживаться.

Я не ответил, но вспомнил, что, покидая свое жилище, тоже думал о двери, как будто собирался вернуться.

— Кстати, как яблочки? — поинтересовался я, выходя в сад.

— Кисловаты, но есть можно. Хочешь попробовать?

Мы сгрызли по яблоку, не так уж они и кислили. И вообще, на островке среди тумана было хорошо.

— Идем?

— Да, пошли.

Калитка слегка скрипнула, нас окутал плотный туман, а когда рассеялся, я обнаружил себя в баре «Неявный Лабиринт». Хиарра оказалась по другую сторону стойки, наверное, так было правильно.

— Чего желаете? — усмехнулась она.

— Подхалтурить напоследок решила? Что ж, давай ещё чайку, раз такое дело.

Я услышал, как открывается дверь и обернулся. В помещение вошли четверо мужчин, в современных деловых костюмах, что-то в них было необычное, но я не мог понять, что именно.

— Не знал, что здесь бывают другие посетители, — тихо проговорил я.

— Их и не должно быть, — одними губами ответила Хиарра. — Они — не те, кем хотят казаться, такие люди вообще не должны иметь дела с магией, а эти одно что не светятся.

Компания тем временем расположилась за ближайшим к двери столом, и вроде как ожидала меню. Я попробовал вспомнить, как злой волшебник, первый из тех, кем мне довелось побывать, осматривал окрестности, и попытался сделать также. Несмотря на то, что мне было не с чем сравнивать, я сразу понял, о чем говорила Хиарра. На людях были не просто следы магии, а множество явно действующих чар. В воздухе перед дверьми висел какой-то диск, я догадался, что это некая ловушка.

— Как думаешь, что им надо?

— Нутром чую, что ничего хорошего, поэтому давай заранее решим, что будем делать.

— Увы, умениями для схватки меня Лабиринт не наделил, тем более, я даже примерно не знаю, что могут они. С другой стороны, они про нас тоже вряд ли все знают. — Я вспомнил, как Игорь расправился с Джеком. — И все-таки я кое-что могу попробовать сделать.

— Нет, пока никто себя не проявил, мы можем использовать неожиданность, потом такой возможности может не быть. Нужно сматываться!

— Как пришли?

— Нет, не успеем.

— Тогда давай я попробую поговорить, а ты уходи.

— Не строй из себя героя. Моя дверь рядом, до неё я всегда успею, если Крихон прав, это выход. Тебе же нужно пройти через зал мимо гостей. Давай так: ты делаешь вид, что идешь к ним, и одновременно немного обходишь, в этот момент я их отвлекаю, а ты выскакиваешь в дверь, пока они будут метаться за тобой, уйду и я.

— Так себе план, если честно, но ничего лучше предложить не могу. Что ж, приятно было познакомится, жаль, что не узнал тебя лучше.

— Мне тоже, удачи!

Я по кругу стал подходить к столу, за которым сидели нежданные гости.

— Не замечал, чтобы сюда ходили компаниями. Вы здесь впервые?

— Да, решили вот зайти. Ты присаживайся, расскажешь, что да как. — Говоривший подтянул стул от соседнего стола и поставил к своему, предлагая его мне. С этого места быстро выскочить уже точно не получилось бы.

— Ребята! — громко окликнула посетителей Хиарра, и картинно распахнула куртку, стоя боком и плавно поворачиваясь. Я рассчитывал на что-то более оригинальное, и мысленно уткнул лицо в ладонь. Под курткой глазам присутствующих открылась рубашка и не более того, но «ребята» схавали.

Я не упустил момент и бросился к дверям, по памяти обогнул ловушку, и попытался повернуть ручку левой двери. Ручка не поворачивалась, дверь не открывалась, в центре ручки находилась замочная скважина, ничего больше, что можно было бы открыть на двери не было. Опомнившись, «посетители» уже повскакивали из-за стола, один из них почти настиг меня и находился как раз там, где, как я помнил, должен был висеть магический капкан. Ловушка, видимо, не срабатывала на своих, я махнул рукой наугад, помещение на миг осветилось ослепительной вспышкой, руку словно ударило током, человек находившийся передо мной отлетел в другой конец зала, снеся в полете товарища и пару столов.

Правая дверь легко открылась, выходя, я успел увидеть, как Хиарра юркнула в дверь за стойкой. Я сбежал с крыльца и обернулся, бар никуда не делся, но это ничего не значило, когда я сюда пришел, он тоже не возник у меня перед носом. На всякий случай я побежал дальше, и, повторно обернувшись понял, что не зря. Три человека выбежали из бара вслед за мной.

Мне было совсем не до того, чтобы прислушиваться к ощущениям, ожидая возвращения воспоминаний. Один черт улица, по которой я бежал, была мне не знакома. На перекрестке я свернул налево, на следующем направо. Потом нырнул во дворы, там сбавил скорость, стараясь не шуметь. Погоня кажется отстала, я прошел квартал насквозь, перешел улицу и опять скрылся во дворах.

Мое внимание привлекла луна, она была ещё далеко не полной, но овал почему-то расположился на небе точно по горизонтали. Выйдя из-за здания, я увидел ещё одну и запоздало понял, что это глаза, и смотрели они прямо на меня.

— Хотел убежать? — громыхнул голос сверху, — Давай, попробуй ещё раз!

Навстречу мне быстрым шагом шли четверо, я обернулся, сзади меня догоняли трое из бара. План явно не удался, но возможно Хиарра смогла уйти, стоило хотя бы это узнать прежде, чем меня настигнут. С другой стороны, если она всё ещё находилась в баре, можно было попробовать сделать что-то вместе, наверняка ведь и она уже умела что-то, о чем я не знал. Налево улица все ещё была свободна, и я побежал туда, надеясь сделать круг и вернуться в бар.

За следующим поворотом я с опозданием заметил, что улицу пересекает забор, вернуться на перекресток мне уже не позволяла погоня, зато, как мне показалось, можно было пройти вдоль забора за зданием справа. Прохода не было, в нескольких метрах от угла здания было крыльцо с стершейся вывеской, а сразу за ним забор примыкал к дому. С одной стороны дверь немного выступала из косяка. «Неужели не заперто?». Одним прыжком я влетел на крыльцо и схватился за ручку, она оказалась мокрой от конденсата, пальцы пронзило холодом.

— Значит теперь ты согласен на мои условия? — прозвучало у меня в голове.

— Какие ещё условия?

— Ах да, ты не знаешь. Тогда слушай, это займет всего несколько минут.

Из-за угла показались двое преследователей, оценив ситуацию они, видимо, решили, что я уже никуда не денусь, и остановились толи дождаться остальных, толи просто перевести дыхание. Очевидно, чертова дверь, ведущая черт знает куда, была единственным выходом.

— Твою мать! — вслух изложил я своё видение ситуации, резко открыл дверь и шагнул вовнутрь.

На улице была ночь, но всё равно, в помещении темнота казалась кромешной, даже через дверной проем за спиной ничего не освещалось. Я попытался закрыть дверь наощупь, но не обнаружил ни двери, ни стены.