Самопорождение я

Бог вдыхает в христианина свое дыхание, которое через время обязательно вернётся к Нему, но личностное начало души находится в "я". Рожденный организм тела, в котором мы живем, как мы думаем, принадлежит нашему "я", но производимые им ощущения ещё не есть "я". Мое тело имеет ощущения, но "я" не сводится к телу. В своих основных внутренних процессах жизнедеятельности организм управляется бессознательно и не подконтролен моему ”я”.
Можно дальше сказать, что "я" есть мысль о себе, но все отдельные мысли в языковой форме, логические схемы и даже целые догматические позиции мы получаем из вне как предшествующий опыт человеческого познания.
Есть ещё вариант, что "я" - это сознание, но и здесь оказывается, что "я" ещё в нем не определено и не осознано. Сознание есть реакция на обнаружение внешнего мира, окно, через которое мы видим происходящее. В нем меняющиеся внешние обстоятельства происходят без осознания себя как "я". Такое нахождение в динамике ситуации похоже на полное поглощение внешним, и действия происходят автоматически или по интуитивному чувству.
Предшествует сознанию ощущение, которое воспринимается, и через это обнаруживается существующая данность наличного бытия. Чтобы отличить один предмет от другого, воспринятое должно быть осознано и этим переведено в абстрактную форму всеобщего. Предмет в доязыковой форме сознания узнается через всеобщий образ, заложенный в памяти. Теперь сознание начинает “видеть” предметы во вне, узнавать и отличать их друг от друга. Через эти абстрактные всеобщие образы мы узнаем единичные вещи в их разнообразии и наполняем ими внутреннюю пустоту сознания. В языковой форме всеобщий образ получает имя. Через эти имена Адам кодировал и отличал одну вещь от другой, переводил внешний мир во внутренний образ.
Для встречи с собой человеку необходимо остановиться, выйти из ситуации внешней жизни. Прекратив движение во вне, вырвавшись из потока дел, можно осознать происходящее и обнаружить свое “я”, как начало личности. С этого начинается работа самосознания.
Такое различие с телом, умом и душевными проявлениями приводит нас к тому, что внутренняя позиция, рождающая "я", обнаруживается только в действии самосознания. Сознание делает себя объектом рассмотрения, и тогда появляется субъект.
В самосознании "я" может осуществить процедуру осознанного присвоения и отождествления себя с телом, чувствами, мыслями, сказав, что это я ощущаю, чувствую, представляю и мыслю.
Центр самосознания находится в нематериальной точке самопороджения, в абстрактно всеобщем. В этой точке отсчёта, как неопределенном образе самого себя, "я" получает нематериальное бытие. Также как Бог творит мир из ничто, также появляется "я". Как субъект, “я” есть моя единичная воля, но как всеобщее понятие, “я” принадлежит Духу - “Я есть Господь”. Когда единичная личность говорит о себе “я”, то обнаруживает противоречие всеобщего и единичного. “Я” не только принадлежит каждому, как мое я, но и оказывается вневременным всеобщим. В нем мы едины как люди, в нем мы едины со Христом. Осознав себя, человек, созданный по образу и подобию, стал как Бог, но не стал Богом.
Чистая воля, говорящая о себе “я”, бездействует, пока не отождествилась  с инородным, со своим, но другим телом, чувствами, мыслями. В бездействии нематериальное "я" испытывает риск исчезновения. Избегая смерти, "я" присваивает себе тело и ответственность за его содержание, чтобы иметь возможность совершать поступки и избежать возвращения в неопределенность ничто. Только в этом облачении тела наше нематериальное "я" может находиться в материальном мире. Только при посредстве тела сознание воспринимает, а  самосознание осуществляет рефлексию и мышление.
На чуждый мир “я” смотрит через скважину сознания из потустороннего нематериального мира.
Внутренний ноуменальный мир, мир идей-ангелов, тоже не принадлежит "я", пока “я” его не присвоит в понимании. Когда мы думаем, что мысль принадлежит нам, то значит мы осуществили отождествление себя с языком и культурой мысли через понимание и этим присвоили ее себе. Понимание есть взаимодействие любви человека и Духа Божьего. Мысль же развивается по Божественному Логосу и принадлежит Его всеобщему Разуму, само же "я" есть ничто и становится чем-то в понимании всеобщего, когда приобретает содержание, соединяясь с Сыном в Духе.
Когда человек хочет остаться жить после физической смерти, то забывает о том, что его личностная душа составлена взаимодействием многих функций, которые объединяет в себе его “я”.  В смерти “я” теряет индивидуально личное содержание, и остается только искра всеобщего Божественного Духа. Чем больше христианин составляет единство с Сыном, единым с Отцом в Духе, тем больше в нем бессмертного содержания, тем ближе он к цели Спасения при жизни.
Отождествив себя с телом, наше "я" приобретает страдание, телесное удовольствие и множество связанных с этим проблем в содержании, украшении и дрессировке питомца. Тело нужно кормить, тренировать, лечить и не использовать его ресурс бездумно, так как от этого зависит существование “я”.
Неосознанные склейки "я" с мирским, отождествление, полагающее себя как плотское, рождают "эго" во всей его красе самодовольного гедонизма. Быть органичным, целостным в телесно-ориентированной направленности христианская позиция считает заблуждением, которое заслоняет видение Бога. Цель христианина - вовсе не здоровый образ жизни, а единство с Богом в Духе и Истине ума Христова.
В мире "эго" любовь горит ненасытным, пожирающим огнем пока есть внешний ресурс земной плоти. Страждущая плоть, упиваясь чувством, торжествуя победу властной воли, обретает мирскую, временную значимость, дающую чувство жизни.
Для “я” все внешнее становится вещью, объектом, который в поглощении теряет свою цель для себя. Эта война есть основной способ освоения мира. Делать своим, разрушать, расширять территорию за свои пределы, подчинять своему влиянию в доминировании, размножать себя через присвоение и этим проявлять свою власть над материальным есть замкнутый круг плотской жизни эго. Христианство традиционно воюет с этим духом и его сынами, не считая телесное выживание в этой войне носителей греха обязательным.
Всякая склейка "я" с чем-либо иным, как неосознанное отождествление с телом, чувствами, мыслями приводит к болезненной одержимости внешним, в котором всеобщее “я” теряет всеобщность. Происходит победа тела над духом, феноменального телесного содержания над ноуменальным Духовным.
Будучи абстрактно свободным, "я" бездейственно, потому что всякий акт действия предполагает отождествление с налично существующим. Для действий в материальном мире "я" должно облечься в тело, слиться, отождествиться с ним. Но тело имеет свою родовую программу, и "я", не обладая умением разделения в рефлексии, самоопределяя себя в односторонности тела, попадает в зависимость от него. В религиозной позиции “я” обнаруживает противоречие тела и Духа и в борьбе за свою свободу неоправданно калечит тело, отрицая в нем совершенство Божественного творения. Христианину бывает трудно возлюбить своего врага - природные проявления, и выданное на время жизни тело так и не становится единым со Христом.
Если "я" само по себе бездейственно и может действовать только через отождествление, то и в Духе "я" обладает волей только через мысль, приняв её за свою. Присвоение в понимании возлагает ответственность и долг за приобретенную духовную позицию, если она подкреплена действием. "Смотрящий на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своем." Всеобщее содержание, как ангельская сфера Закона, не принадлежит "я", но незнание его не освобождает от ответственности. "Я" христианина рассматривает его своим в принятии и понимании, а поэтому вдвойне подлежит суду.
Всякое содержание принадлежит Божественному Логосу либо недомыслию дьявола, но волевой поступок совершает "я". Также можно сказать, что Бог совершает этот поступок, потому что через "я" человека безличное, всеобщее содержание Абсолюта получает Триединое Лицо в Сыне.
В мышлении "я" обладает всеобщностью, и сказать о себе "я" может каждый. Именно человек может сказать о себе "я", обладая языком. Эта позиция, получившая существование через язык, общая для всех людей. В этой позиции "я" мы едины друг с другом и бессмертны.
Но это всеобщее "я" являет лишь один момент из двух. Второй - это непосредственная единичность "я" со всеми своими потребностями, состояниями и грехами, это чувствующая душа, субъект в своем эмпирическом временном облике. И хотя я остаюсь конечным самосознанием, но в мысли возвышаюсь над всем конечным до абсолютного. При наличии таких двух крайних позиций "я"  все же едино, но это единство находится для себя в борьбе с собой двух сиамских близнецов. Разобраться в этом помогает рефлексия внутреннего содержания. В одном случае мое внимание находится на стороне эмпирического, конечного сознания, в другом я исключаю себя из себя, выношу себе суровый приговор и даю перевес бесконечному сознанию. "Я" есть это противоречие, и это единение в борьбе происходит для меня. "Я" в Самом Себе определено как бесконечное, противостоящее мне как конечному, и как конечное сознание, противостоящее моему мышлению как бесконечному. "Я" не один из участников сражения, но "я" - оба воюющих и сама борьба.
Внутренняя рефлексия самосознания для объективности понимания пытается представить себя как стороннего наблюдателя. Такой взгляд со стороны из вневременного начала делает одержимость в переживании менее интенсивной, поскольку происходит не только диссоциация от чувственного и мыслимого содержания, но и пространственно-временной выход за его пределы в рассмотрении ситуации.
Божественное всеобщее, воплощаясь в телесно-эмпирическом, приводит к мирному единству в Воскресении.
Пиком противостояния при этом является Голгофа, в которой происходит скачек из смертельного противостояния в Божественную гармонию новой Жизни.
Бог вне "Я" не обладает сознанием и тем более самосознанием. Вне "Я" - это бессознательный космический порядок, не знающий Себя. Я есть Господь! "Я" Господа - это телесная полнота Его Триединой Сущности. Это "Я" также невозможно без тела, как Творец без творения, как Отец без рожденного Сына. Самопорождающая Божественная Сущность рождает Своё "Я" во Христе, и неизвестный для Себя Бог обретает Самосознание. Без "Я" нет Бога, но "Я" невозможно без воплощения, и поэтому без тела нет "Я", а без "Я" нет самосознания Духа. Рассматривать Бога без воплощения, без "Я", как не присутствующий в сознании бесплотный дух есть недомыслие, ибо “полнота божества пребывает телесно”.