Новогодняя касса свободна!

Супермаркет. Касса. Огромная очередь.  Симпатичная девушка неформального вида с тележкой. Назовем ее Алла.  Перед ней женщина-облако, большая и толстая с огромной дамской сумкой из кожзама с потрескавшимися ручками.  Алла несколько раз задевает сумку тетки своей тележкой.  Просто она становится жутко неуклюжей в общественных местах. У Аллы зрение минус три, она  смотрит только перед собой и машинально  прикидывает, что между ней и другой покупательницей метра-то полтора есть, но она не делает скидку на огромную сумку тетки, которая больше нее самой. Та в свою очередь недовольно  зыркает. Да, зыркает. Это жаргонное словечко подходит сюда как нельзя кстати. Всем своим видом женщина-облако показывает, что оскорблена до глубины своей нежной души.  Все происходит молча. Алла извиняться не собирается, она же не на ногу наступила и не толкнула. Всего лишь дотронулась своим краем тележки до ее края сумки.  Какие мы нежные! Да, ну, подумаешь несколько раз. Ну, не заметила! Но можно же было сказать вслух, чтобы не задевали. Да и, в конце концов, это не Опера, а супермаркет.  И скажем прямо, тетка оккупировал весь прилавок. Здесь все толкаются, думает она.  Алла ищет табличку «следующий покупатель», но понимает, что ее некуда поставить, лента сломана и не движется, вся завалена покупками  уже ненавистной тетки. Если бы тетка немного подвинулась бы сама и подвинула бы свои банки с персиковым вареньем, места бы хватило. Алла всегда оставляет пространство следующему покупателю, чтобы тот успел выгрузить товар и не создавать очередь. Аллу начинает раздражать «невоспитанная» тетенька. И она ловит себя на мысли, что очень хочет персиковое варенье, но у нее нет лишних денег. Вдруг она понимает, что ее рука машинально отодвигает впереди стоящую корзину и начинает выкладывать свои товары.
– Ну, а подождать нельзя? – нервно-поучительно говорит молодая кассирша в засаленном чепчике, принимая вид воспитательницы.
Алла мгновенно замирает. Половина ее покупок на ленте, другая – в тележке.  Кассирша в чепчике и тетя-облако осуждающе победоносно смотрят на нее как на провинившуюся школьницу.
Наконец-то дошла до нее очередь. Кассирша враждебно спрашивает нужен ли пакет?
– Да, – отвечает Алла.  Кассирша складывает в него ту часть продуктов, которая на сломанной ленте и называет сумму.
– Это не все. А теперь… подождите! –  растягивая каждое слово, с ехидством в голосе говорит Катя и по одному подает товар продавщице.
Она же сама хотела «подождать», вот пусть ждет. Тем более что открылось еще две кассы, и вся очередь переметнулась туда. Можно не спешить.
– Ближе ложите! – командует женщина-чепчик
– Кладите, – Алла  с ненавистью подает ближе. И напоследок яростно выкладывает на прилавок пачку прокладок с таким видом, как будто это козырной туз. Потом сверкает банковской картой и резко вставляет в отверстие для карт.  Расплачивается. Продавщица молчит.
– Спасибо за покупку, – подчеркнуто вежливо говорит Алла.
– Спасибо, – высокомерно повторяет продавец
– Это были ваши слова, и я сказала их за вас.
Алла уходит. Хоть бы покраснела или сделала бы кислое лицо! Но продавщица как стояла, так и осталась стоять, ожидая следующего покупателя.
– Новогодняя касса свободна! – орет поставленным голосом
 На душе у Аллы кошки скребут.  Экзамены провалила, из общаги выгнали,  с работы тоже, Новый год на носу, а ей негде жить – теперь выселяют из съемной квартиры, дали неделю на поиск нового жилья, и она заканчивается. Уезжать обратно в деревню – немыслимо, ведь она вкусила все прелести городской столичной жизни, и по-старому уже быть не может.  Хуже – может, но только бы не так как раньше, только бы не обратно в деревню. Это все только усиливает драму. – – Если бы можно было купить на кассе добро, тепло, дружбу, – фантазировала Алла, – Мне, пожалуйста, килограмм добра, два тепла, и дружбу в подарок, в честь Нового года. Я могу заплатить улыбкой и ответными чувствами, умноженными на любовь .
***
Такова суть истории, которую Алла изложила спустя неделю, на Рождество,  женщине, сдавшей ей на время комнату.  Тетя Наташа – дама 50 лет, живет одна, профессор, подобрала Аллу на улице в канун Нового года. Девушка стояла недалеко от того самого магазина, в луже снега в осенних ботинках, джинсах, кожаной куртке, с огромным рюкзаком и скрипкой, плакала и что-то кричала в телефон, а потом отшвырнула его. Из разговора тетя Наташа поняла, что студентку только что выгнали из дома, она растеряна и не знает куда пойти, потому что все знакомые разъехались, денег мало, а  тот, кто мог ее приютить, сказал что-то оскорбительное.  Странно, но при определенных обстоятельствах, совершенно чужие люди очень быстро становятся близкими. За неделю Алла и тетя Наташа стали друг другу родными. Своим знакомым женщина представляла ее как племянницу. Алла рассказывала ей обо всем, что думала. Вернусь к истории:
– Вы пред…
–Щас как тресну, ей-богу! Я что совсем рухлядь?
– Ой, простите, забыла…
– Алла! Не на «вы» и не во множественном числе!
– Я исправлюсь! Ты, ты, ты! Тетечка Наташечка, ты представляешь, со стороны я выглядела как хамка, потому что задела чужую  сумку, а потом бесцеремонно подвинула  корзину. Но в моих глазах все было наоборот – какая-то, скажем прямо, большая женщина растеклась по всему прилавку и не подумала о других. Но продавщица   повела себя вообще немыслимо! Она, – Алла начала задыхаться – Меня! Она начала меня, покупателя, учить как себя вести. Да в какой форме! Как будто я нагадивший на пол щенок.  Ее дело улыбаться и пробивать товар. Кем она себя возомнила?  Обслуга!
– Согласна. Так почему ты ей не сказала, что ее дело – обслуживать, а не поучать?
– Скандалить с тем, кто двух слов
связать не может? Ты считаешь меня воспитанной?
– На приемы к английским королевам тебе еще рано
– Признайся, толстая тетка не такая уж и плохая и не очень-то сильно  взбесила? Больше продавщица? В следующий раз скажи, что у них санитарные нормы не соблюдаются – лента не работает, чепчик грязный и в таком духе.  А то глупо хорошим людям ссориться из-за говорящих чепчиков.
Толстая тетка налила чай из фарфорового чайничка и достала то самое персиковое варенье…