Сонное пляжное царство

Что такое пляж? Место для купания, загорания, ленивого созерцания. Поедания всего и всея, принесённого с собой или купленного у крикливых продавцов местной кулинарии, и много ещё всего, что свойственно человеческой натуре с максимально раздетым телом, с головой в панамке и с огромным желанием беспечно отваляться на раскалённом песке отпускные деньки. Никто не довлеет над тобой и твоим временем. Ощущая всю власть над собственными желаниями, мы сами себе хозяева! К великому сожалению этим летом поездка к морю в мои планы не входила, оставаясь мечтой до следующего "когда-нибудь". Но, как говорится "человек предполагает, а Бог располагает".

-Как себе хочешь, но ты обязана срочно вывезти маму на море!
-А как же обещанные мною ей прогулки по парку, походы в театр и тихие посиделки на скамейке с её подружками?
-Здрассстьте! Она столько лет мечтала о твоём приезде, об отдыхе именно с тобой на море.
-А ты?
-А у меня с работой полный швах-попадаю под сокращение на прежней, поэтому срочно ищу новую.
-Звони в отель, заказывай номер. Только обустроенный.
-Где найти обустроенный в самый разгар сезона?
-А ты постарайся.

Пока с мамой собираем монатки (впрочем, что их собирать? Я только что приехала, и все мои личные вещи уместились в рюкзачке, который ещё не разобран), младшая сестра договаривается по телефону. Успевая командным голосом сделать нам сто замечаний по организации сборов, наконец, сообщает о сумме за номер с кондиционером, бассейном во дворе и чудесной лестницей, спускающейся прямо к морскому берегу. Спасибо, сестра, еду царствовать над собственным временем!

Два часа тряски по разбитой дороге под палящим солнцем в отцовской старенькой машине без кондиционера, лихо управляемой сестрой, и-вуаля, курортная зона, семейный отель с видом на море. Плачу хозяйке всю сумму сразу. Она улыбается. Улыбаемся мы. В комнате, словно в раю, свежо, дышится легко, но надо бежать. Бежать в одном купальнике по лестнице вниз туда, где плещется, шумит, шурша волною о прибрежный песок, море!

Мама решает отдохнуть после утомительного переезда, а я удаляюсь на пляж. Только никак не могу отыскать лестницу, бегая между вазонов с усохшими стеблями. Что-то не вижу ни со стороны фасада, ни с торцов даже намёка на неё. Не сразу догадываюсь толкнуть проржавленную дверь железного сплошного забора, которым обнесена территория отеля. Не открывается, зараза. Ага, отодвигаю засов, дверь поддаётся со страшным скрипом, и … я зависаю над обрывом. Шаг влево, шаг вправо и легко можно скатиться вниз до самого забора из бетонных плит, за которым дряхлеет заброшенный порт.

Прекрасная лестница, ведущая к морю, оказывается узенькими решётчатыми ступеньками, вкопанными лопатой в потрескавшуюся  землю меж скрюченных корней полыни. Спускаясь, непременно надо держаться за поручни-трубы, иначе ждёт расквашенный нос и гипс на все болтающиеся части тела. Бедная мама! Ей, старенькой, слепенькой не преодолеть такое самостоятельно. Придётся искать окольные пути.

Позади «чудесная лестница», пышущий жаром бетонный забор, тропинка с кучками по краям человеческого «немогудобежать», прикрытого кусками туалетной бумаги, улыбчивые продавщицы, отбивающиеся от мух в полосатых палатках с копчёными лещами, и наконец, я на пляже. Долой сланцы. Горячий песок жжёт стопы.
Пляж большой, но что-то и народу на нём не мало. Побродив в поисках уютного местечка, устраиваюсь кое-как между недвижимыми отдыхающими. Наверное  умаялся народ в воде бултыхаться, спит. Ах, это сонное пляжное царство:небо-бездонная голубая высь, море-бескрайняя синяя гладь!

-Бац!-со звоном в мой лоб прилетает мяч.
-Простите.-мальчонка, вздыбливая песок, проворно ухватил его и был таков.
-Ничего, ничего!-улыбнулась вслед, смахивая с живота песок.
Полуденное солнце печёт нещадно. Что ж народ-то не расходится? Ведь так опасно с 12.00 до 15.00 солнце! Медики радиацией зря пугать не станут. Только что-то никто не следует их советам. А зря! Могли бы послушать мудрых учёных, заодно освободить места на пляже.

Пора окунуться. Тем более все вокруг только и говорят о парном молоке. Пробравшись к берегу через ноги, руки, зонтики, подстилки, ступаю в море. Холодрыга! Мама дорогая, хоть назад беги. Ничего, ничего, надо добраться туда, где поглубже, и нырнуть, как можно дольше пробыв под водой. Тогда, вынырнув, ощутишь прилив тепла во всём своём ещё не загорелом теле.

Оборачиваюсь. Пройдено немало метров, но что-то воды только по колено. Сколько же надо ещё преодолеть, чтобы нормально поплавать? Шоркаться животом по дну, не прикрыв даже пятой точки набегающей ленивой волной, вовсе не в моём характере. Упс! Я неожиданно с головой ухожу под воду.

Нанырявшись и наплававшись вдоволь, возвращаюсь к берегу, чтобы погрузиться в покой сонного пляжного царства, тем более моя «зарубка» (три весёлых тётеньки в голубых шляпках) на местах. Сидят рядком, вытянув ноги в воде, о чём-то хихикают. Я хорошо запомнила этих дам-за ними вверху моя подстилка, сланцы и сумка с водой. Смело шагаю к ним. Ужас! Это не тётеньки, и у них на головах не голубые шляпки. Это три пузато-усатых дядьки в кепках. Ржут, как кони, вспоминая вчерашний поход на рыбалку. А где тётки?

Побродив вдоль берега, нашла своих тётенек левее дяденек метров на триста. Бывает. Закрутилась в воде, перепутала «зарубку». Всё! Вот и нежность родной подстилки. С удовольствием раскидываю руки. Теперь-наслаждение лучами ласкового солнышка и беспечное состояние полного отключения от суетного мира.

-Идиот! Идиот. Дурак! Дурак. Подлец! Подлец.

Мимо, словно три откормленных пингвина, выставив вперёд белоснежные животы, переваливаются гуськом моложавый мужчина с ребёнком, котомкой, спасательным кругом, покрывалом и бутылкой пива в руках, его хмурая супруга, недовольная тёща. Обе женщины в одинаково чёрных раздельных купальниках. Пыхтя и размахивая руками, грузно вбивая пятками песок, они костерили мужичка. Супруга громко, тёща тихонько, ехидно вторя дочери. За десять метров их шествия пляж узнал, что муж и зять-безрук, тугоух, безмозгл.

«А ну, закрыть всем рты, гадюки! Задолбали! Пива выпить с самого утра не дадут! Молчать, я сказал!» Пляж замер от громогласного своеволия супруга. Отдыхающие с интересом уставились на семью-ну, всё, пропал бедолага, сейчас бабы начнут убивать мужика. К удивлению, они покорно заткнулись. «Налево! Шагом марш!-не выпуская пиво, перекинув ребёнка, котомку, спасательный круг, покрывало в другую руку, повелительно скомандовал глава семейства.-На этом пляже мало места, идём на санаторский!» Гуськом, в обратной последовательности, сопя и раздувая красные щёки, тёща, жена, муж отправились к новому месту назначения.

Тишина. Мой долгожданный мёртвый час! О, Боже, как же я забыла про маму? Наверное, она отдохнула в отеле и теперь умирает от страха на обрыве, не в состоянии спуститься с «чудесной» лестницы. Я подскакиваю, лихорадочно сгребаю монатки. «Доча, как хорошо, что ты поднялась с подстилки. Иначе я бы тебя не увидела. Минут пять уже стою, высматриваю, где моя девочка отдыхает».-мама пробирается ко мне, радостно машет руками. Как с её-то больными ногами смогла спуститься?
-А чего спускаться-то! Пошла да и пошла себе, держась за перила. Неудобно, но тихонько, не спеша вполне можно.
Разинув рот я смотрела на семидесятилетнюю маму. Её оптимизму можно позавидовать.

-Ты уже сколько раз ополоснулась?
-Эээ, да я только что вылезла.
-Тогда моя очередь купаться!-мама смеётся, спешит к морю, на ходу добавляет-А твоя караулить вещи!
Фуххх, можно и полежать беспечно, расслаблено. Всё хорошо, мама здорова, солнце светит, море плещется. Время к вечеру. Народ потихоньку удаляется на ужин. Уже и чайки не стесняются ковыряться в мусорной куче, наваленной отдыхающими тут же, в середине пляжа.

-Свистулькина! А, Свистулькина!-это кричит вожатая из лагеря, под бдительным оком которой купался отряд подростков.
-Свистулькина! Сви-стуль-ки-на!-это уже хором орёт отряд подростков.
-Свистулькина! Свистулькина!-это уже басом зовёт водитель автобуса, на котором приехал отряд подростков.
После десятого призыва хочется найти эту Свистулькину и дать ей по шее.
-Да, вон она, катается на горке, ваша Свистулькина!-проорал над самым моим ухом парнишка, продавец кукурузы, креветок и семечек.
-Ребята, за мной!-отряд покидает пляж вслед за вожатой.

Наступила тишина. Блаженство! Солнце ласковое-ласковое. Ветерочек нежный-нежный. Море… Мама! Где мама? Вскакиваю. Пристально всматриваюсь в синюю гладь. Нет мамы. Спокойствие, только спокойствие! Мама пловец ещё тот, куда хочешь заплывёт и откуда хочешь выплывет. Правда, рассеянна, как и я, а значит, могла не запомнить место нашей лежанки и теперь бегает по берегу, ищет. Боже, как стучит моё сердце.
-Дочь, а дочь! Просыпайся, пора в отель. Нас ждёт вермишелевый супчик. Я успела сварганить. Ах, как славно тёплое море. Ах, как сморило мою девочку это сонное пляжное царство!

Суп? Вермишелевый? В такую жару? Мне б малиновый, с потрескавшимся бочком на степном ветерке, вызревшим на южном солнышке до сладкой сочности духмяный помидорчик. Да с куском мягкого присоленного хлебушка! Но мама, есть мама, привычек с годами не меняет. "А пойдём есть вермишелевый супчик!"-соглашаюсь, лениво потягиваясь, разлепляю веки. Пляж почти пустой.

Закутавшись в шёлковые палантины, удобно устроившись в креслах подле кустов древовидной мальвы во дворе отеля, мы смотрели с мамой на мерцающее в сумерках море. Рядом в пластиковом детском бассейне, оформленном в виде двухметровой фасолины, плавали забытые игрушки и отражались первые звёзды. Звонила из города сестра, спрашивала, довольны ли мы условиями проживания. Разумеется, довольны! Ведь, у нас есть всё, что заявлено в рекламе отеля:номер с кондиционером, бассейном во дворе и чудесной лестницей, спускающейся прямо к морскому берегу!