Реабилитирован...

     14 марта 2016 года моему отцу Шарипову Шариаздану Сабирзяновичу исполнилось бы  90 лет.   
     В октябре 2002 года папа умер, оставив целую стопку документов, о существовании  которых, мы, его дети, даже и не ведали.  Сейчас, я понимаю,  что  он по крупицам  собирал эти документы, как доказательство того, что его отец, т.е. мой дед, был несправедливо осужден.
     В частности, справка от 18.05.1997 года свидетельствует о том, что мой отец «является сыном Мезитова Сабирзяна Мезитовича,  арестованного 18 июня 1931 года, осужденного 10 сентября 1931 года по ст.ст.58-10 58-11 УК РСФСР (контрреволюционная пропаганда и агитация) и заключению в концлагерь сроком на 3 года,  реабилитированного 14 августа 1989 года...
   На основании ст. 21    Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 года Шарипов Шариаздан Сабирзянович признается пострадавшим от политических репрессий»

    Мой отец всю свою жизнь проработал водителем. Сохранилось его «Личная карточка водителя», в которой указана дата начала его водительского стажа –  8 августа 1945 года.

    С детства  родным для меня стал запах бензина.  С маминых слов,  с четырех лет я уже провожала папу на работу. С 5 часов утра я стояла во дворе  у машины с куском хлеба,  посыпанным сахарным песочком, наблюдая как папа, заглядывая под капот, что-то там поправляет...   Помахав ручкой вслед, выезжающей со двора машине, я с чувством исполненного долга, отправлялась досыпать.

    С четвертого класса во время летних каникул я «сопровождала» отца в командировках,  с атласом автомобильных дорог в руках, высчитывая в уме, сколько километров осталось до следующего населенного пункта.  И, довольная сама собой, сообщала папе о результате моих вычислений.

                ***
    «Работал я в то время шофером в городе Бугульме. Утром 17 ноября 1960 года я и еще один водитель получили путевые листы в деревню Большое Афанасово, погрузили растворомешалку, канцелярский стол, сейф, два стула, лопаты, ломы и т. п. Ко мне в кабину сел Бояров и бухгалтер... 
    — Едем закладывать новый город,— сказал Бояров.
    Никогда не приходилось мне города закладывать. Но слышал, что  в таких случаях берут с собой один обыкновенный кирпич и булыжник. Это—как зерно семенное...
    Кирпич и булыжник отвезли в поле. Теперь я часто смотрю на то место, что немного правее трамвайного парка. Ну, а тогда мы старались представить себе огни города, вырисовывали воображением его очертания...»
 
    Эти строки принадлежат моему отцу.  Статью под названием «Помню 60-е»  он написал в ответ  на призыв местной газеты откликнуться  тех, кто вместе с их героями закладывал наш город.


                ***
    Передо мной лежит документ   от 5 февраля 2002 года (за полгода до смерти отца), согласно которому «Шарипов Шариаздан Сабирзянович, как оставшийся в несовершеннолетнем возрасте без попечения отца, необоснованно репрессированного по политическим мотивам, признан подвергавшимся политической репрессии и реабилитирован».