Воспоминания 56 или Блуждания
На меня же его эпохальное творение – вспомнил! «Тропик Рака!» - не произвело никакого впечатления – и настроение не то, и модернизм меня не привлекает. Люблю добротную, спокойную прозу, с редкими включениями удивительных, каких-нибудь, странностей, неожиданных, экзотических, цепляющих подсознание прекрасных парадоксов, молниеносно, но только на мгновение, освещающих весь-весь наш мир и тут же растворяющихся в широком, спокойно дышащем простором, потоке самой жизни.
Как солнечный зайчик, рождённый открытой, чьей-то незнакомой, женской рукой, рамой окна, вдруг скользнёт по затемнённой, родной и уютной комнате, растормошит, взметнёт безостановочный хоровод самовлюблённых, золотистых пылинок и исчезнет, оставив только впечатление да мгновенное прозрение судьбы той самой незнакомки, из дома напротив…
И обязательно же я влеплю в конце длиннющей фразы это многоточие! Мало, мол, мне простора, еще нужно было что-то добавить, да ладно уж, догадывайтесь сами!
Странная вещь, эти самые многоточия. Я часто натыкаюсь, в интернетных своих блужданиях, на предложения, просто безбожно рассеченные этими точками, точками, точками! Сначала я никак не мог понять – зачем?.. А потом, когда столкнулся с еще более удивительной манерой писать, вообще, без всяких там, этих ваших, знаков препинания, то догадался, что так люди прячут своё плохое понимание загадочных законов пунктуации. Наверное.
А эти вечные смайлики! Лыбящиеся скобочки! Всех своих милых собеседниц я сразу пытаюсь отучить от смайликов – некоторые слушаются! С чего бы это?.. Жалуются, правда, что руки так и зудят, так и тянуться! Не туда тянуться, не туда… Одна, правда, девушка в возрасте, постоянно доказывающая невинность небольших доз алкоголя, в отместку, в заключение, в добивание, специально швырнула мне в рожу целую вереницу этой моргающей гадости! И знала, прекрасно знала, как я на это реагирую! Получай, мол, трезвенник хренов! У неё, с детства, на столе стоял графинчик с вином и никто не спился! Вот тебе, Робин Гуд ты!
А вот и приветик, из графинчика-то. Ведь дама явно хотела сравнить меня с Дон Кихотом, сражающимся с ветряными мельницами, а миллионы умерших и вытекших в унитаз нейронов, из её серого вещества, дали о себе знать, дали – и пропал печальный Дон, и явился, ни в чем не повинный, Робин. Кстати, изрядный пьяница, вместе со своим весёлым монахом.
Да, понимаю я, понимаю, что Дон Кихот я, что поезд давным-давно ушел – нация в два раза, по душевому потреблению привычного яда, в два раза превысила точку невозврата. Слабая и страшноватая надежда только на эволюцию, которая жестоко всё отрегулирует. Только понадобиться ей для этого тысячи и тысячи лет и миллионы единиц отбракованного, выброшенного в отвал материала. И венцом всего может явиться некая особь, пьющая яд литрами, ничего не соображающая разъеденным мозгом, кроме самых примитивных, звериных инстинктов и, тем не менее, успешно размножающаяся. Дивная, неизбежная и отвратительная перспектива.
И, вот ведь чудеса – ни один явный пьяница со мной не спорит! Спорят и, с пеной у рта, доказывают полезность культурного пития именно малопьющие люди! Женщины!! Матери!!! Дивны дела твои, СМИ…
А интернет подбрасывает всё новые и новые сюрпризы. Еще одним шоком для меня стала эта манера разговора какими-то картинками, комиксами с многозначительными, мало что значащими, фразами на каком-нибудь, ладно, если не мерцающем, фоне.
А жизнь, настоящая жизнь проходит, проплывает мимо. Удачи ей, попутного ветра и семи футов под килем, где, еще глубже, в обратную сторону, безмятежно плыву я в своих бредовых фантазиях. «А я плыву у човни и всэ до фени мэни». Где-то так.
А сейчас моя лодка причаливает в родном Днепропетровске, где меня радостно встречает верный мой дружбан Юрик. Он уже несколько раз просвистел наш позывной: Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»! Именно так мы вызываем друг друга, с балкона, зажатого стеной дома и чередой тополей, на важный и неотложный разговор. Эпопея с курением и «Жареной рыбой» закончилась, вместе с пачкой сигарет «Львив», и я должен придумать, для нашего трио, новую миссию. Я отпихиваю лодку воображения назад, в будущее и важно шествую явить народу и двору свою свежайшую задумку.
На челе – Эврика! В руке – бумажка с номером. Номером автомобиля. В котором скрывается опаснейший шпион! Ведь именно шпионы были тогда для нас символами зла, а не современные мафиози, не жуткие маньяки, о которых нам еще не талдычили, с утра до вечера, с экранов телевизоров, как сейчас.
И, нашей бравой троице, просто необходимо отыскать этот автомобиль в каменных джунглях ничего не подозревающего Днепропетровска.
Как нравится мне без конца повторять это: Днепропетровск, Днепропетровск! Милый, родной мой город! Ведь от тебя скоро не оставят даже названия! Даже названия…
О своём новом квесте я, предварительно, поведал отцу и он внёс небольшие, такие, коррективы – зря, мол, я, после обычных четырёх цифр, влепил какое-то МВФ (А!? Каково!?). Вряд ли автомобиль с таким номером существует в природе. Вот ДНГ или, там, ДНБ – другое дело. Я не спорю – ДНГ так ДНГ.
И мы – двинулись. Сначала тщательно проверили трестовскую «Нису» - пришлось даже залазить в верхний, вентиляционный проём над мощными, деревянными воротами гаража. Здесь шпиона не оказалось, хотя этот шофёр и, особенно, его неконтачащий с нами сынок, явно что-то скрывают! «Волга» Костиного отца пока не просматривалась, куда-то уехала, возможно, закладывает тайник или творит еще какие черные дела. Ладно, вернёмся – проверим! Тем более, что у неё, вроде бы, ДНБ в конце.
Идём по Южной – тут машин днём с огнём не найдёшь, непуганый народ сидит себе, посиживает. Проходим мимо домика, где обитает Натали Старухович, её незаметная, милая сестрёнка Нина, её мать – властная, насмешливая и грозная Полина Михайловна и батя, шофёр автобуса, добрейшей души человек – Иван Анастасьевич. И всегда-то, всегда-то вот так: если жена – гроза грозой, то муж – хоть к ране прикладывай, и никаких лекарств не надо! Это я записал, вдруг, выскочившие из памяти милые имена, пока опять их не забыл…
Просматривал я, из интернета, современную панораму нашей родной Южной и нашел-таки домик единственной, первой и последней любви своего старшего брата. Стоит себе, постаивает, зажатый громадными современными уродинами, облепленными нашлёпкам банков и ломбардов. А как же! Взял кредит, купил какую-то лабуду и, тут же, сдал в ломбард – красота! А еще удобнее было, когда рядом с кошмаром многих и многих семей, с притонами игровых автоматов, впритык лепились эти самые ломбарды – всё для удобства дорого клиента!
Смотрю и думаю – ну, как же вам не стыдно, господа застройщики! Неужели из тех своих диких, запредельных, неподдающихся никакому воображению прибылей, вы не могли выделить комнатушки в дивных своих новоделах, вот для этих, продолжающих ютиться в невообразимых, древних бараках людей? Неужели же ваша совесть не кричит, не вопит, когда вы пролетаете на своих шикарных машинах мимо торчащих ваших фаллосов-свечек, у подножия которых ютятся развалюхи с живым, никому не нужным материалом? Но ведь мы-то, я-то, вижу всё это и ужасаюсь!
А малолетний, частично сопливый СМЕРШ уже выруливает, строгий и зоркий, на проспект Карла-Марла. Пять минут ходу из нашего прекрасного, патриархального мирка и мы – на центральной артерии красавца-города. Вот и налезли, напёрли эти громадины в те местечки и закоулки, где проходила моя прекрасная, самая счастливая пора. И чего-чего только здесь не понастраивали!
Как хорошо, что у меня нет средств и я не могу навестить эти свои, любимые до слёз, навсегда утраченные улочки и закоулки, скверики и дворики… В какой бы запредельный ужас меня повергли все эти комоды и свечи, все эти странные, уродливые шары, висящие на высоте десятого этажа над землёй моего детства. Нет-нет! Я совсем не против всех этих строительных вакханалий, но только не здесь! Пожалуйста, не здесь…
На проспекте – шум транспорта, звонки трамваев, пульс жизни, простой и правильной, рабочей, полезной и нужной. И где-то здесь наверняка притаился шпион, где же еще?
Мы вертим головами, пытаемся отследить жиденький, по современным меркам, поток транспорта. Опасность не обнаружена. Движемся по направлению к центру, где парк Кирова, кинотеатры Родина и Кинопанорама, гранитная громадина горкома, на крутой, рвущейся вниз, к проспекту и дальше, к Днепру, Исполкомовской, что ли, улице. Плохой из меня географ, плохой. И каким это только чудом мне удалось сдать тот, ужасный, экзамен по непостижимой, для меня, географии в Киевской школе 195? Думаю, что только благодаря доброму ко мне отношению нашей географички.
Здесь, где перед горкомом, ёлочкой, стоят многочисленные легковушки, здесь он, точно, здесь! Обыскиваем, обнюхиваем, ищем. Нет, не нашли. Почти!.. – но не нашли. Одна только цифра и не совпала, только одна! А искали в правильном месте… Где-то здесь он был, этот самый шпион-диверсант, обрушивший мою любимую страну в пропасть развала, а противостоял ему только наш маленький, беспомощный отряд…
И мы потерпели полное, сокрушительное поражение. Судьба Рустама мне не известна, но я о ней догадываюсь. Судьба Юрика, увы, хорошо, слишком хорошо известна. Моя судьба завершилась вместе с любимой моей страной.
Сам виноват – не угадал номер…
Свидетельство о публикации №216122900565