Как молоды мы были...

              Гигант сельскохозяйственной индустрии, Алтайский моторный завод! Красный снаружи и прокопчённый  внутри, он напоминал огромного монстра, заглатывающего ежесуточно по двадцать пять тысяч работающих. Так же ежесуточно он извергал из себя до пятисот дизелей для тракторов и комбайнов.  Особым лакомством для него являлась молодёжь.  Она, словно катализатор, в его ненасытном чреве, «улучшала пищеварение», чтобы из дерьма получить золото.

             Именно на этом заводе и обосновался Николай Кузенцов, новоиспечённый мастер участка испытаний моторосборочного цеха.   После окончания Барнаульского машиностроительного техникума его, молодого специалиста, направили во вновь пущенный цех, где он успел несколько месяцев поработать мотористом. Потом, служил в армии.  После армии Николай вернулся  на знакомое поприще.

             Заместитель директора по кадрам, лысеющий мужчина, лет пятидесяти, встретил парня с распростёртыми объятиями.
 - К нам, на завод? Молодчина! И армию, поди, отслужил?..
- Да, сержант запаса, служил в автобате…
- Да ты у нас оказывается и до армии работал? – воскликнул кадровик, глянув документы Николая.
- После техникума три месяца отработал на сборке мотористом…

              - Похвально! Свои кадры возвращаются в родные пенаты.
Мастером пойдёшь в тот же цех?..
 - Пойду, конечно,  и даже с удовольствием…
 - Ну вот, и договорились. Пишу тебе направление на тот же участок, где и раньше работал.   Надеюсь, что справишься. Отдашь бумажку начальнику цеха. Там Арон Беркут сейчас командует. Да, кстати, как у тебя отношение с комсомолом?..
 - Я кандидат в члены КПСС…
- Да ты вообще для нас находка. Беги скорее, оформляйся!..

              Николай ушёл. А в октябре, во время очередных выборов в комсомольские органы, его избрали заместителем секретаря цеха по идеологии. Фамилии молодых мастеров мало кто знал, кроме администрации и кадровиков. Работники всех рангов обращались к ним по именам, и это не считалось зазорным. Однажды к Николаю подбежала учётчица, Таня, и на ухо прокричала:
 - Коль, тебя начальник БТК требует…
 - А что ему надо?..
- Разборки очередные.  «Бэтэковцы» десяток двигателей  забраковали…

              Николай пробирался по ревущему, извергающему клубы сизого дыма, сборочному цеху, едва удерживая равновесие на скользком, забитом грязью полу, с лужами машинного масла. Совсем недавно участок выглядел свежо. Сейчас ни о какой чистоте не было и речи. И Николай спешил в своих разъеденных маслом ботинках.

              Он знал, что разговор в БТК будет нелёгким. Каждая «штука» дизеля являлась  важной, в суточном количестве сданных «на гора» движков. Но противоборствующие стороны  в совершенстве знали своё дело. Сборщики и испытатели пытались спихнуть свои изделия на участок сбыта, а контролёры тормозили. Вот и устраивались между ними споры, с оскорблениями, чуть ли не до мордобития.

- Ой, ребята! Как тут темно, шумно и грязно! – услышал Николай чей-то мальчишеский возглас.  Навстречу ему двигалась группа молодых парней и девушек, похоже – практикантов. Сопровождал их худощавый пожилой мужчина. Вероятно, это был ответственный за производственное обучение. Николай не придал особого значения делегации. Мало ли их тут проходит ежедневно.
 
              - Мальчики! Будьте внимательны! А то, нам без вас…
Девушки из группы многозначительно шутили, посмеиваясь над деловыми парнями. А те всем  видом  пытались показать свою взрослость.  Некоторые курили,  небрежно стряхивая на пол  пепел, но привычности в этих жестах не просматривалось, а только рисовка и самолюбование.
- Беззаботная молодёжь! – подумал мастер.  – Ничего, окунутся в нашу производственную жизнь, пообтешутся…

              Николай обратил внимание на лицо девушки, похожей на алтайку. Таких смуглянок в учебных заведениях города училось множество. Не особо красивая, но  привлекательная, она сразу запомнилось парню.
- Не иначе, метиска, – подумал Николай, пристально глядя на девушку. – И европейское в ней, и азиатское, но смотрится приятно. И сколько же ей лет, интересно?

             Наверное, "Машинку" окончила, а в цехе — на преддипломной практике. Если так, то ей лет восемнадцать-девятнадцать. «Гэпэтэушники» моложе выглядят…
Ему и самому недавно исполнилось двадцать четыре года. Девушка приглянулась, да настолько, что неурядицы, связанные с контролем двигателей, казались мелочными.

              Николай вернулся на свой участок. Не прошло и часа, как его и других мастеров пригласил в кабинет начальника цеха.  Арон Беркут, седовласый интеллигентный мужчина предпенсионного возраста, приветливо встречал прибывающий персонал.  Кроме начальника в кабинете находились две девушки.  Одна из них оказалась той самой смуглянкой. Она смотрела в сторону Николая и как-то странно улыбалась, словно знала парня сто лет.
- Надо же!.. И смуглянка здесь! –  подумал Николай. –  Как мила! И карие глаза, и выразительные брови, и модная стрижка чёрных волос!..

              Он  внимательно поглядел на девушку, и та, не выдержав его пристального взгляда, слегка смутилась. Её подруга, беленькая и маленькая, как дюймовочка, девчушка, отличалась от смуглянки шустростью. Она ёрзала на стуле, пыталась о чём-то шептаться с сокурсницей, прикрывая рот ладошкой.  Ей не терпелось, как показалось Николаю, скорее вырваться из этого прокуренного кабинета, и, блистая своими большими глазищами, с визгом кричать о впечатлениях прошедшего дня.

              - Товарищи! – открыл "летучку" начальник цеха. Прежде чем сказать о причине, заставившей собрать вас в моём кабинете, я хочу напомнить вам о деятельности молодёжи на нашем ударном предприятии. она устраивает субботники, организовывает ударные вахты, в честь каких-либо государственных праздников.

              Комсомольско-молодёжные бригады трудятся на самых ответственных объектах, участвуют в выполнении основных и встречных планов,  социалистических обязательств, выдвигают  почины, одобренные руководящими комсомольскими и партийными органами…

              Николаю надоело слушать начальника, и он взял со стола, из большой стопы заводских газет, несколько экземпляров «Моторостроителя». Развернув газету, он увидел, под рубрикой «Наши заводские поэты» свои стихи и фотоснимок, где он был запечатлён рядом с новеньким дизелем.

              - Ой, вы ещё и стихи пишете, и даже портрет ваш  напечатан, – сунула нос в газету беленькая девчушка,  кидая громким шёпотом Николаю комплименты. – А можно почитать?..
Николай отдал девушке две газеты.
- Одна из них должна достаться смуглянке, – подумал он. Так оно и вышло. Обе девушки с интересом читали стихи Николая.

             - Вам, видимо, не интересно меня слушать? – прервал свою речь начальник цеха.
 - Нет-нет, что вы, очень даже интересно! - успокоил его Николай.
- Тогда не мешайте другим…

             И начальник продолжал:
- У нас в цехе пополнение. К нам прибыли две практикантки из Барнаульского машиностроительного техникума, специалисты по двигателям внутреннего сгорания. Я отправил их на участок доукомплектовки, к старшему мастеру Сотниковой. Думаю, что наша многоуважаемая Вера Андреевна по-матерински присмотрит за молодёжью.

             Коллектив там женский, девушкам — в самый раз.  Но обязываю каждого мастера, каждого инженера любого отдела оказывать практикантам посильную помощь во всех неясных для них вопросах… 
Он попросил девушек представиться.
 - Тамара, – еле слышно произнесла смуглянка.
 - А я Света, – бойко ответила её подруга.
- Очень приятно слышать ваши голоса. С завтрашнего дня можете приступать к работе, – завершил своё выступление начальник цеха.

             Николая подмывало увидеть  Тамару, и он, между делом, заглянул на участок Веры Сотниковой. Тамара и Света еле успевали за движущимся подвесным конвейером, пытаясь закрепить какие-то детали на корпусах двигателей. Получалось не сразу, девушки нервничали.
- Привет, девчата! – крикнул им Николай, и махнул рукой, в знак приветствия. Но девушки, сосредоточившись на сложной для них операции, не обратили на парня внимания.

             Зато в обеденный перерыв у него появилась явная возможность поближе познакомиться с практикантками. До начала работы оставалось  минут двадцать, и все работницы находились на участке.
- Как дела, девчата? – обратился к сидящим женщинам Николай.
- Нашёл девчат!  Вон,  девчата сидят, у них и спрашивай о делах. А мы  перед Верой Андреевной отчитываться будем, – ответила за всех пожилая бригадирша.

             Девушки отреагировали на Николая по-разному. Тамара скромно улыбнулась, глядя внутрь себя, а Света застрекотала звонким голоском:
- Ой, а я вас узнала! Вы мастер? Вы были вчера на собрании у начальника цеха!  А зовут вас Николай? Я в газете прочитала.  А сколько вам лет? А вы давно работаете? А я Света! А это, Тамара!  Мы в «Машинке» учимся, к вам на практику пришли…

             Казалось, что этому стрёкоту не будет конца. Николай отвечал сдержанно,  поглядывая на Тамару. Поговорить наедине с девушкой не получалось. Закончился обеденный перерыв,  женщины разошлись по рабочим местам. Следующая операция по доукомплектовке двигателей оказалась проще. У девушек появилась возможность не задерживать конвейер.  Николай подошёл к Тамаре.

             - Я слышал от вашей подруги, что вы из «Машинки»?..
- Да, оттуда. У нас сейчас преддипломная практика. А потом, защита…
- Я тоже учился в «Машинке». Пять лет, как защитился.  В армии отслужил два года…

             - Родственная душа?  Приятно слышать. Вы на « двигателях внутреннего сгорания» учились?..
- Да, на ДВС. Наше коллективное фото висит в актовом зале, на Доске Обозрений…
- Я видела фото.  И вас, по-моему, на Доске Обозрения видела. Точно. Вы в центре фотоснимка. Такой  элегантный. В очках!  Многие девчонки из группы обратили на вас внимание. Никогда не думала, что нам доведётся когда-нибудь встретиться…
- Вот и встретились, – улыбнулся Николай.

              Они разговорились, как старые приятели. Вспомнили  знакомых преподавателей, обменялись смешными случаями, вошедшими в историю техникума.  Приветливая и общительная Тамара всё больше нравилась Николаю. От пристального взгляда парня она краснела и смущалась.

             - А вы не думаете поступать в институт?  Некоторые наши парни ушли с последнего курса в десятые классы вечерних школ, а потом сдали экзамены в «политех». От армии открутились. А я добросовестно защитился, даже на «отлично», и в армии служил с интересом.

              - Мне армия не грозит. Дай бы бог, техникум закончить. Об институте я подумывала, но как-то неконкретно…
- А я собираюсь учиться дальше. Двигатели внутреннего сгорания там есть. Многие работники нашего  цеха ходят на подготовительные курсы, при институте…
- Это хорошо! Могу принести вам учебники, специально предназначенные для подготовки к экзаменам. Я их купила для себя, но мне ещё рано об этом думать. После защиты видно будет…
- Принесите, если сами не собираетесь по ним готовиться…

              Николай  узнал, что Тамара живёт с родителями недавно переехала из горно-алтайского посёлка  Майма.  Мама — алтайка. Папа — русский. Мечтает поскорее выдать Тамару замуж, а мама считает, что с этим не надо спешить.
- А сами вы как относишься к замужеству? – спросил с улыбкой Николай.
- Почему бы и нет, если встречу хорошего человека?  Вы заходите к нам на участок. С вами так интересно!..
- С удовольствием, – ответил Николай. –  Вы находитесь рядом, за стенкой. А я,  человек относительно свободный. Буду рад с вами встретиться…

              Молодые люди часто виделись, и даже перешли на «ты».  Николай, после вечерней смены, провожал Тамару домой, в район Нового рынка.
 - Ой, я так боюсь ходить здесь по ночам! Столько безобразий в этой округе творится! – жаловалась парню девушка.
- Район мне знакомый. Я жил здесь, с рождения до своих двадцати двух лет. Знаю многих местных парней. Со мной никого не бойся.

             На работе Николай почти не отходил от девушки.
- Участок забросил! Днём с огнём не сыщешь. И где его черти носят? – ворчал старший мастер, Сергей Петрович, хотя знал, что Николая "черти носят" у девушки, на соседнем участке.

             Разговоров у Николая и Тамары хватало. Откуда что бралось. Они смотрелись прекрасной парой, дополняя друг друга. Света  ухмылялась, глядя на них. Уголки её глаз хитро светились.

             Ухмылялся и мастер участка, Василий Захаров, обычно нахмуренный, смуглый мужчина, с чёрным чубом, спускающимся на глаза. Было в его облике что-то от тюрок или кулундинских степняков. Немногословный, он, после принятия внутрь граммов сто спирта, становился весёлым, разговорчивым, порой — язвительным. Семьи не имел, но женщины, судя по его рассказам, проходу не давали.

             - Что-то зачастил ты к нам, Коля! – встретил как-то Николая Василий. –  Девушка понравилась? Понимаю. Мне она тоже нравится. Фигурка, ножки, личико!  Ох, Коленька, увезу её, когда-нибудь, на мотоцикле в лес, за «ползунихой». Думаю, не откажется…
 - Ты полегче, Вася! Девушка порядочная, не то, что твои «профуры», с которыми ты «якшаешься», – отпарировал Николай…
- Что, зацепило? После меня делай с ней, что хочешь. Гуляй, женись, дело хозяйское! – дохнул хмельком на Николая Василий…

             Николая возмутили слова Василия.
- И как его Надежда Андреевна терпит? Ветеран войны, танкистка, в Германии войну закончила, член  партийных органов всех подразделений города, военное обмундирование в Краеведческом музее хранится, а тут такой циник в подчинении, – возмущённо думал Николай. Он вспомнил случай, когда Василий организовал на участке, в ночную смену, пьянку. Закрылся в кабинке из-под одежды с «поддатой» девицей и занимался с ней любовью, пока их не обнаружил начальник цеха, вызванный одной из пожилых работниц.

              Многие думали, что конец Василию пришёл: из партии исключат, с работы выгонят. Но не тут-то было. Собрали закрытое заседание партбюро, влепили нарушителю  "строгача" с занесением. С тем он и вернулся к своим обязанностям.  И громогласные возмущения Сотниковой не помогли. А может, видимость создавала. Похоже, что своих-то партия не обижает.

              Николай  помогал девушкам в освоении специальности, насколько сам знал и понимал процесс сборки и испытаний двигателей. Заказывал в техбюро чертежи узлов и деталей, проверял конспекты,  вносил в рукописи поправки.  В техбюро он стал своим человеком. Начальник бюро, Дмитрий Переходенко, при виде Николая, восклицал, изображая на лице радость:
- Коля? Опять к нам?  Что-нибудь практиканткам понадобилось? Вмиг сделаем!..

              Однажды, Вера Андреевна  кинула клич:
 - Не справляемся с  планом, кто сможет,станьтесь после работы. Нам  нужны ваши трудолюбивые руки!..
Николай, как и некоторые добровольцы, тоже вышел на конвейер. Сотникова приветствовала приход Николая. И даже Василий помахал ему рукой. А Тамара улыбалась, довольная. До первых признаков рассвета участок справился с планом. Работники собрались  в душ и раздевалку, но в цехе вдруг потемнело. Исчезла  электроэнергия. Оборудование встало, наступила тишина.
 
              Едва обозначившихся лучей рассвета не хватало, чтобы осветить территорию участка, загромождённую контейнерами, коробками, ящиками, бумагой. Тут же висели крюки конвейеров, за которые невозможно было не зацепиться. Кое-как глаза стали привыкать к темноте. Мужчины жгли спички. Они тут же прогорали. Но, благодаря их кратковременным огонькам,  можно было, хоть немного, но ориентироваться в пространстве.

              Николай отыскал Тамару.
- Пойдем, Тома, отсидимся в боксе. Там даже телогрейки расстелены…
- Чего?  – возмутилась Тамара. – Телогрейки? А потом, чьи-то нахальные руки полезут за пазуху, под юбку?  Знаем мы вас, мужланов. Сначала, о высоких материях рассуждаете, а потом, начинаются похотливые домогательства…

              Она вырвала свою ладонь из его ладоней и ушла в темноту…
Николай опешил. Такой оскорбительно резкой он ни разу не видел девушку. Её словно подменили.
- Откуда взялись такие подозрения? – думал Николай.

              Его удивило и возмутило недоверие Тамары. Она, словно помоями, окатила парня.  Николай обиделся и перестал появляться  на участке доукомплектовки. Издали, он наблюдал за Тамарой. Та, не поднимая глаз, сосредоточенно копалась у двигателей. Парень и девушка не разговаривали, зато Василий ни на шаг не отходил от неё. Николай видел, как он говорил Тамаре какие-то комплименты. Она краснела и кивала в ответ, видимо, с чем-то соглашаясь. Василий улыбался и петухом глядел на собеседницу.
- Не иначе, опять поддатый, – думал о нём Николай.

              - Что-то давненько  тебя не было на нашем участке! – обратился однажды Василий к Николаю. – Поди, любовь кончилась? А у меня начинается. И всё с ней. Помнишь, говорил, что не упущу.  Девочка, что надо. Мне нравится.
- Твоё какое дело до чужих взаимоотношений, бабник! Не лезь "не в свои сани". Разберёмся, как-нибудь. И попробуй только пальцем тронуть девушку! Пришибу!..
- Какие мы грозные! Жуть берёт! И спрашивать не буду! Возьму вот этими руками и ещё кое-чем!..

               Николай скрипел зубами. В нём вскипала злость к этому злорадному, самонадеянному типу. Оскорблённое достоинство парня мешало ему действовать трезво и решительно. Да и Тамара явно издевалась над ним, и он её за это возненавидел. Но что-то мешало ему подойти к ней и конкретно объясниться.
 
               В конце месяца Николай опять пошёл добровольцем на участок Сотниковой. Ему довелось работать в паре с Тамарой. Девушка не обращала на него внимания.
- Так и будем в молчанки играть? – спросил Николай. – Я ничего не сделал такого, что могло бы тебя обидеть…
- Прости меня, Коля! Я сама не знаю, что творю. Тебя оскорбила. А тут Василий, со своими любезностями, житья не даёт…
- Мне было тяжело видеть, что ты от меня отвернулась. Видел твоё отношение к Василию…
- Я нарочно хотела тебя позлить…
- Ты добилась своего. Я и сейчас зол на Василия, готов разорвать его на части. Однако может, зря стою у вас на пути?..
- Мне плохо без тебя, – тихо произнесла Тамара.

              Дальше они работали молча. Девушка внешне преобразилась. Бросая на Николая пламенные взоры, она улыбалась каким-то своим внутренним мыслям.
- Между прочим, – вернулась она к разговору. – Василий не так уж и плох. Он провожал меня со второй смены. Говорил красивые слова, мы подолгу стояли у моего подъезда. Он даже поцеловать меня пытался, но я убежала…
- И зачем ты всё это мне рассказываешь?..
- Да так! Ты всё равно лучше…

              В самый разгар весны закончилась практика Тамары. Она и её сокурсники покидали завод. Перед Новым годом их ждала защита, а дипломные работы предстояло ещё написать.  Николай знал, что уход Тамары неизбежен. Он сожалел о том, что отношения их так и не сложились. И Василий подсуетился – подарил Тамаре огромную, махровую розу, лукаво подмигнув рядом стоящему Николаю.
 
              Тамара волновалась. Её выдавали глаза. Они, то вспыхивали, каким-то внутренним огнём, то гасли, отрешённо глядя в пространство. А на столе, в стакане, душистым космачом, стоял букет сирени.  Николаю припомнились несколько строк стихотворения какого-то неизвестного поэта:

Мой милый друг,
Твой сердца стук
Напоминает боль разлук…
Который день
Цветёт сирень,
А я брожу один, как тень…

              Николай шёл с Тамарой по ночным улицам города.
-Ты прекрасна! – тихо произнёс Николай. – И мне очень не хочется с тобой расставаться…
- Спасибо тебе за всё! – ответила задумчиво Тамара.
- Видишь звезду? Я зажёг её для тебя. Она твоя…
- Спасибо, Коля!..

              Тамара прижалась к Николаю. Она чувствовала  руку парня у себя под мышкой.   Каждое  шевеление его пальцев отзывалось в девушке  букетом мелодий, счастливых, полётных и приземлёно-грустных, словно её и Николая связывал пучок струн, и он (Николай) управлял ими, как искусный музыкант, касаясь то одной, то другой, а то всех сразу.
 
              Девушке хотелось повиснуть у него на шее, насладившись вкусом горячих губ, припасть к груди, вслушиваясь в стук его сердца. Она ждала.

              Николай вёл Тамару под руку. Он чувствовал тепло её тела и тугой девичьей груди,  мысленно шептал ей слова любви и целовал лоб, нос и мягкие, живые губы. Тонкий аромат её духов добавлял страсти, однако Николай сдерживал себя.

              - А вдруг она опять обидится, посчитав его наглецом. А может, ей Василий больше нравится?  Проходимец!..
Они подошли к её дому. Николай молчал, и в этой натянутости, как спасительное разрешение его неловкости, прозвучали слова Тамары:
- Я пойду?..
- Удачи тебе и счастья! – обречённо произнёс Николай.

                Лето и осень проскочили незаметно. Николай полностью отдавал себя работе.  Его участок представлялся фронтом в борьбе за план. Вокруг парня сновало много девушек, однако ни одна из них так и не тронула сердце Николая. Образ Тамары стоял перед глазами, и всё остальное, вокруг него, сливалось в единую абстрактную массу.

                Накануне Нового года Тамара и Света пришли в цех.
- Поздравьте нас, мы защитились! – кричала Света, врезаясь своим звонким голосом в рёв моторов.  Она заговорщицки улыбалась, поглядывая на покрасневшую от смущения Тамару.
 
                Николай во все глаза глядел на девушку:
- Она пришла! Что бы это значило?..
- Я конспект потеряла и не могу найти. Может, когда-нибудь пригодиться. Наверное, где-то на участке оставила? Давай поищем…

                Николай понимал, что конспекта они не найдут, но охотно принял участие в поисках пропажи. Её, конечно же, нигде не обнаружили. Света поспешила домой, а Николай отпросился у старшего мастера и пошёл провожать Тамару.  Он надеялся, что найдёт слова для девушки, и взаимоотношения молодых людей обретут новую силу, способную связать воедино их сердца. Но таких слов опять  не нашлось.

                - Какой же я балбес! – ругал себя Николай. – Опять упустил любимую девушку!..
 Он знал, где живёт Тамара, и каждый вечер собирался пойти к её дому. Он мечтал дождаться девушку, произнести ей пылкую речь, с признаниями. Однажды, Николай так и поступил. Он прождал её до глубокой ночи, но так и не дождался.

                - Сейчас не получилось, зато, в следующий раз получится, – успокаивал себя Николай. Но следующий раз не представился. Завод не справлялся с планом, и парню пришлось торчать на, богом проклятом, заводе чуть ли не по суткам. Но вот, и конец первого квартала. План скорректировали в министерстве. Это значило, что он был выполнен.
 
                В техбюро моторосборочного цеха поступили чертежи новой модели дизеля, разработанного заводскими конструкторами. Руководители всех участков собрались в кабинете Дмитрия Переходенко.
- Слушай, Коля! – обратился к мастеру  начальник техбюро. – У меня тут тетрадь на столе лежит. Подписана Тамарой Соловьёвой. Девушка давно не работает. Как ей передать? Ума не приложу. Может, на адрес техникума отправить?..

               Он подал Николаю тетрадь. Из неё выпало фото, с его изображением, переснятое с техникумовской Доски Обозрения.
- Не надо никуда отправлять. Я сам передам! – перехватил тетрадь Василий. – Тамара у меня живёт, мы скоро поженимся…

                14.11.15г.