М. М. Кириллов Сазанка Очерк

  М.М. КИРИЛЛОВ

САЗАНКА

Очерк

     Сазанка – это посёлок - пригород Энгельса, сразу к югу от моста через Волгу. И посёлок, и  одноимённое озеро, и лес. Всё это  – прямо напротив  Саратова. 
       Сазанка расположена на  левом, низком,  берегу Волги. Поэтому и посёлок, и шоссе, окружающее его, стоят на насыпи. Сразу за мостом грузовой порт, склады, хранилища горючего, баржи с песком и щебнем, горы сложенных брёвен.
      За портом к югу - зона отдыха: лес, домики, пристань, песчаные пляжи. Саратов отсюда, хотя и расположен на высоком, противоположном, берегу Волги, многоэтажным не кажется. Исключение составляет Соколовая гора с памятником «Журавли» на её вершине. Её хорошо видно и отсюда.
      Первый раз я побывал на Сазанке ранней осенью 1966 года, почти сразу после моего перевода  на службу в г. Саратов.
      Преподаватели двух кафедр факультета - военно-полевой хирургии  (В.Р.Ермолаев, Г.Л.Полянский, В.А.Орешников и другие) и кафедры военно-полевой терапии (Л.М.Клячкин, А.М.Горелик и А.И.Стрелков) - в одно из воскресений сентября съездили через недавно введенный в эксплуатацию, знаменитый, мост через Волгу  в ближайший лес. Это был самый крупный мост в Европе в то время. Красавец – мост. А лесок и озеро,  оказавшиеся за мостом, и были тем местом, которое называлось Сазанкой. Рядом был  незнакомый нам город Энгельс.
       Моросило в тот день, отдых наш не заладился и мы, попытавшись порыбачить (кое-кто захватил с собой улочки) и подышав немного лесным воздухом, вынуждены были вернуться  в Саратов. Я пишу об  этом неудачном посещении Сазанки, только для того, чтобы вспомнить  о своих прежних товарищах - сослуживцах, тем более, что никого из них уже нет в живых, как нет последние 6 лет и нашего Военно-медицинского института, в коем я проработал больше половины своей жизни. Ну, а теперь о  самой Сазанке.
        Когда сходишь с троллейбуса, переехав из Саратова в Энгельс через мост, то, после саратовского шума, кажется, как будто выключили стоявший рядом  телевизор. Проходишь улицей несколько частных домов и углубляешься в лес.  Я как-то ходил туда с нашей уже старенькой мамой и женой. Хорошо было вместе бродить по лесу.  Пригорки да поляночки. Лес высокий, исключительно лиственный. Людей - никого.
      Это было в мае. Собирали полевой хвощ, мама это растение очень ценила: сушила впрок, потом  заваривала и пила. Говорила «от поджелудочной». Ей очень помогало. Но обязательно, чтобы собрано было в мае.
      Несколько лет подряд мы потом ездили именно в этот же лес на развёртывание полкового медицинского пункта и медсанбата по плану учебной подготовки слушателей нашего факультета.
     Заезжали туда на машинах, правда, с другой стороны леса.  Слушатели приходили в лес строем.
     Славное было время. Это происходило в конце 60-х годов и в 70-е годы. Многие преподаватели нашего Военно-медицинского факультета тех лет были  фронтовиками, людьми с опытом. Были и возрастом моложе (из терапевтов А.А.Кажекин, М.Н.Лебедева и я).
      С началом занятий лес оживал. Заполнялся людьми и привезенными палатками. Это были специфические игры, особенно осмысленные для тех,  у кого уже был  реальный военный опыт. Участвовали в работе по развёртыванию медицинских подразделений и женщины, лаборантки наших кафедр. Их задачей было размещение и сохранение имущества, в том числе носилок и полевых укладок.
      Я помню, как и сам, в пятидесятые годы, тогда ещё будучи слушателем Ленинградской  Военно-медицинской Академии, ездил на такие же лагерные сборы  в Красное село. Это было поучительно.
       Многие из преподавателей Саратовского факультета брали с собой на Сазанку своих сыновей-школьников. И я своего сына, Серёжу. Ребята помогали взрослым таскать носилки, ставить растяжки к палаткам  и размещать в них медицинское имущество. Они включались в общую работу, и охотно выполняли все поручения.  Интересно, что эти мальчишки, окончив  школу, а затем медицинский институт или Академию, со временем становились военными врачами.   
        На полевые занятия приглашались и преподаватели гражданских кафедр Саратовского мединститута, участвовавшие в обучении слушателей.   С ними, бывало, мы находили время даже искупаться в озере, которое было рядом, сразу у леса. Снимали сапоги, портупеи, гимнастёрки и купались. В жару это было удовольствие!
      Вечером, по окончании занятий,  руководителем перед строем слушателей проводился итоговый разбор, и объявлялось о завершении работы.
       Лагерь сворачивался. Имущество грузили на машины и увозили на факультет до следующего года. Уезжали и мы сами, а слушатели организованно уходили к троллейбусной остановке у моста и убывали в Саратов.
         Пару раз на популярный в Саратове волжский пляж Сазанки мы ездили на теплоходе всей семьёй (я, жена Люся, дочь Маша и Серёжа). Это тоже было в 70-е годы. С нами иногда ездил и наш, ныне покойный, отец.  Он в те годы жил у нас.
        Пристань на Сазанке была деревянной с  мостком на берег. Тут же на привязи стояло несколько лодок. Пляж был широкий и пологий. Светло-серый песок тянулся на юг более двух километров. Вплотную, чуть выше стоял высокий лес. В нём примостились продуктовый магазин и торговые палатки. Пляж не был оборудован. Отдыхающие загорали на своих полотенцах прямо на песке под знойным солнцем, бродили вдоль берега, бегали, играли в волейбол, купались. Но можно было отдохнуть и в тени, в лесу. Народу много не было, хотя теплоход из Саратова ходил каждый час. Пляж был  просторным. Каждая новая порция прибывающих на пляж горожан тянулась от пристани  по бережку куда-нибудь подальше.  Места хватало всем.
     Мы расположились в тенёчке: отец был уже не молод и недавно перенёс инфаркт миокарда. Приходилось беречься. Но купались. Волжская вода малопрозрачная, но лёгкая. Так и хочется в жару нырнуть ещё разок.
      Как-то, бродя по берегу, мы одновременно с отцом   увидели недалеко плывущую поверху рыбу. Она плыла медленно, кругами, то, погружаясь, то вновь всплывая. У левого берега Волга  мелководна, так что вытащить рыбу нам труда не составило. Это был лещ длиной до полуметра и довольно тяжёлый на вес.  Жабры его  дышали.
       Подумали, что, может быть,  рыба больна  или ушиблена каким-либо проходившим судном. Это объясняло бы её необычное поведение в реке. Решить это мы не могли, и отец предложил закопать её в мокрый и сравнительно холодный песок  недалеко от берега, что бы рыба не протухла,  пока мы ещё здесь побудем немного и  потом доберёмся до дому.
       Вернулись на теплоходе и рыбу довезли. Дома мы её распотрошили, и не нашли никакой видимой порчи. Соседи наши это подтвердили, и мы, сварив её, по кусочку  съели. Все остались живы и здоровы. Так что, наверное, Бог нам эту рыбу послал. Жаль только, что костистая оказалась.
       Интересно, что лет пять до этого  мы с отцом и с братом  Володей, также поймали оглушённую  рыбину, но уже в заливчике  реки Оки под Рязанью. Сохранили её таким же способом и благополучно донесли до  дому. Бывает же такое!
         Мои посещения Сазанки этим не ограничились. В дни проведения Всесоюзного съезда врачей-пульмонологов в сентябре 1988 года мне пришлось вместе с проф. Н.А.Ардаматским, А.П.Ребровым и Л.М.Кацем  организовывать и отдых приехавших делегатов. Его проводили на лодочной базе на озере Сазанка. Здесь озеро было много шире, чем у посёлка, стояли лодки на приколе, была вытоплена баня с парной и приготовлены  угощения. Кое-кто из учёных попарился вдоволь,  но большинство из них предпочло пивной бар с сушёной волжской рыбкой.
      Съезд завершал работу, им было создано Всесоюзное научное общество врачей-пульмонологов (А.Г.Чучалин, Г.Б.Федосеев, Н.В.Путов и многие-многие другие), и после долгой работы гости отдыхали. Были здесь и многие ранее мне знакомые по Ленинграду товарищи (Н.А.Богданов, А.Н.Кокосов, Т.Е.Гембицкая, М.А.Петрова, М.М.Илькович) и пульмонологи из Москвы (Т.А.Фёдорова, С.А.Слесаренко, Г.И. Сахарова).
       Сентябрь в том году был удивительно тёплым. Вечером уже совсем стемнело. На небе высветились звёзды. Чёрную неподвижную гладь озера освещал только яркий фонарь на соседней вышке. Гости стояли у самого берега, прямо у воды. Наступающая ночь скрыла очертания даже ближних построек. Оставались  только неподвижное лаковое чёрное озеро и звёздное небо. На минуту всех охватило какое-то молчаливое и восхищённое оцепенение.
       Но пришло время отвезти гостей в Саратов. И мы уехали.
       
       Декабрь 2016-го года, Саратов.