Жизнь после нас

-Почему на могилах нет имён, -спросил однажды Арсений.
Потому что Господу они и так известны, -ответил Христофор.
-А потомкам имена без надобности. Через сто лет уже никто не вспомнит, кому они принадлежали. Бывает, что и через пятьдесят. А может быть, даже через тридцать.
- Так помнят во всём мире или только в Рукиной слободке?
- Пожалуй, что во во всём мире. Но особенно в Рукиной слободке. Мы не строим мраморных склепов и не высекаем имён, ибо нашим кладбищам дано право превращаться в леса и поля. Что отрадно.

Евгений Водолазкин "Лавр"


Странные и противоречивые чувства испытываешь, когда среди бескрайних полей, вдруг, видишь обпаханный лесок - кладбище. В недоумении озираешься, прикидываешь в уме расстояние до ближайшего жилья, и ещё больше недоумеваешь. Далековато. Секунда, и мыслеаппарат выдаёт - здесь был хутор. Вхожу под сень ещё не старых акаций, на вид им лет двадцать. Вокруг, в густом бурьяне, тут и там, железные кресты и памятнички, а где-то и вовсе не высокий холмик, еле заметный в этом буйном разнотравье. О, а это что такое? Такого памятника я ещё никогда не видел. Пирамидка, которая возвышается в ногах, из дерева. Жаль, табличка не сохранилась. Впрочем, как и у многих других памятников.

Решаю обойти всё кладбище, благо оно не большое, примерно 40 на 40 метров. Видно, что за более современной частью ещё пытаются ухаживать, и скорее всего это один человек - многие памятники выкрашены одинаковой небесно-голубой масляной краской. Самые молодые могилки конца 70-х годов, самые старые, с табличкой, конца 40-х. Но вон там, в густой и совершенно непролазной чаще, могилки ещё старей. Но к ним не подобраться. На один квадратный метр приходится 7-8 молодых акациевых деревцов в палец толщиной, да ещё молодая поросль, да трава в рост человека. Обхожу вокруг в надежде зайти с другой стороны и натыкаюсь на целый ряд одинаковых деревянных крестов, весьма современного вида. Судя по всему им лет 5-7, не больше. Откуда они тут? Может быть это перезахоронение? Вопросов больше чем ответов.

Итак здесь был хутор Глебо-Борисовский, в честь невинно убиенных благоверных князей. Всё что о нём известно, это то, что официально он снят с учёта в 1982 году. Но фактически перестал существовать в конце 70-х. Вот и всё. Сухая запись в реестре упразднённых названий.

Я иду обратно к машине. Вот здесь, именно на этом месте, на этом распаханном поле стоял хутор. Люди вели своё нехитрое хозяйство, мечтали и любили, горевали и радовались - жили. Под ногами та же земля, обильно "удобренная" металлом, кирпичом, осколками керамики, то же небо - такое же чистое и голубое, как, наверное, и тысячу лет назад, так же высоко в нём парит степной орёл - гордый сын неба, высматривая свою добычу. Всё то же. Только люди здесь больше не живут. О них напоминает лишь маленькое хуторское кладбище. Но пройдут годы, и не станет того сердобольного человека, который хоть как то поддерживает памятники, красит их, в меру возможностей убирает траву, и природа возьмёт своё. Молодые деревца почувствуют свободу и дружно потянутся ввысь. Травы сплошным ковром застелят кресты и надгробия, и останется лишь память, да несколько строк в архиве.