Острые ощущения

Я обжёгся прикосновением её замёрзшей руки в самом начале миллениума, когда разнополярное состояние заряженных человеческих частиц искрило радостным напряжением тревожного ожидания апокалипсиса на Манежной площади. Бой последнего куранта утонул в орущем залпе восторженных голосов, улетающих в чёрный бархат неба, на который горстями высыпались бриллианты фейерверков. Десятки незнакомых рук обняли моё одиночество, сбили снежную грусть с моего пальто и поздравили с наступившим тысячелетием. Моё лёгкое разочарование несбывшегося предсказания растворилось в протянутом бокале неожиданного шампанского.
- Вы похожи на печальный след слезы на прощальном письме – сказала незнакомка, пряча своё лицо за вуалью пара своего дыхания.
- Не хорошо читать чужие письма – парировал я нежданный выпад.
- Тогда снимите его со своего лица и спрячьте во внутренний карман сердца или засуньте в задний. А то я не в состоянии сдерживать моё вечно голодное любопытство, когда оно видит сахарную мозговую косточку.
- Хорошо, хорошо. Только не нужно её обгладывать сейчас. Оставьте на десерт.
- Это приглашение на благотворительный ужин?

Вопрос повис в морозном воздухе, как гелиевый шар, привязанный к протянутому бокалу шампанского, который я до сих пор не осмеливался взять. Стряхнув запорошенный снег со своего оцепенения, я обнял ладонью её холодную руку дающего и впервые посмотрел ей прямо в глаза. Именно в этот момент мои нервные окончания возвестили об ожоговой травме. Но я не отдёрнул руку от этого ледяного источника тепла, который сковал меня электрическим зарядом улыбки. Её лицо издевательски мерцало на воображаемом шаре в падающих снежинках, и глумилось над моей нерешительностью. Я как первоклашка, застигнутый врасплох вопросом от девочки в  бантиках, пытался найти правильный ответ в закоулках мозга. Бегая в лабиринте ячеек, я услышал, как где-то в глубине его коридоров включилась тревожная трель сигнализации, предупреждавшая о том, что мой личный апокалипсис всё-таки случился. Её нарастающий звон вывел из строя электромагнитный импульс её голоса.
- Мне кажется, я всё-таки заморозила ваше сердце, Кай.
- Теперь вы за него в ответе! И да, меня зовут Сашей. И это приглашение – отсалютовал я поднятым бокалом.
- Смело, безрассудно, неожиданно. Мне нравится. Меня зовут Лара и за это нужно выпить. Стой здесь и играй в ледяные игрушки –  сделав распоряжение, она незаметно перешла на ты и скрылась за кулисами людского полотна, колышущегося от дуновения праздника.

Оставшись наедине с окружавшими меня незнакомыми людьми, я пытался слепить снежки впечатлений из событий первых минут тысячелетия, но они рассыпались, не склеиваясь в цельный комок. Она вернулась и вручила мне открытое шампанское, ещё один фужер и поцелуй в щёку.
- Наливай на дорожку.
- Мы уходим? А как же ваши спутники?
- Они конечно настоящие Деды Морозы с толстыми мешками, набитыми подарками, но они не могут меня удивить. А вот в тебе я вижу потенциал.
- Я не волшебник, я только учусь, так что боюсь не смогу удовлетворить чаяния Снежной королевы.
- Как знать, как знать. Может, именно ты растопишь моё ледяное сердце.
Она явно получала удовольствие, смущая меня подобными откровениями. Я спрятал свою робость за халдейскими обязанностями разливающего. Молча, чокнувшись взглядами, мы залили игристое топливо в баки непредсказуемой ночи. После чего она, зацепившись за фаркоп моей согнутой руки, отбуксировала меня на набережную. Два сказочных часа были облеплены сугробами случайных встреч. Стайки молоденьких синичек чирикали на плечах сопливых снегирей. Пьяные тролли, водили хоровод вокруг своих снегурочек. Несколько раз мимо проносились какие-то олени, запряжённые в упряжку из гирлянд, и погоняемые разудалыми амазонками в открытых нарядах. И в каждом номере программы мы пили за Новый год со всем этим зверинцем. В финале этой части программы, я сам выступил в роли клоуна, ходившим на голове у её ног. Шёл по узкому проходу, держа её на руках, как канатоходец. Висел на ветках деревьев, изображая воздушного гимнаста. Я играл кота, прыгающего перед ней на задних лапках, мурлыча ей на ушко лирическую чушь. Я даже хлопал себя ластами, как морской котик, требуя поцелуй в награду. Короче говоря, я потихоньку сходил с ума и задыхался от счастья. Мне не хватало моего кислорода, сгорающего в её смехе. Обессилив от возбуждения, я припал к кислородной подушке её рта и потерял сознание от переизбытка адреналина. После этого пьянящего глотка, моё сознание накрыла снежная полупрозрачная пелена. Клубный тацпол мигал в памяти стробоскопом и затягивал нас в воронку звёзд зеркального шара. На дне этого омута мы сплетались телами в клубок, не замечая никого вокруг. Мы даже не заметили, как оказались в такси, везущее сплетённую субстанцию наших наэлектризованных тел в мою берлогу. Разряды разметали одежду по ходу движения нашей шаровой молнии, которая разнесла в клочья наши тела, как только мы коснулись пастели. Через два часа безумства я провалился в темноту.

Проснувшись днём, я нашёл записку на прикроватной тумбочке: «Ты меня удивил! Я позвоню». Через неделю я переболел и смог свободно дышать, ещё через неделю перестал ждать, а ещё через неделю я стал забывать этот сумасшедший Новый год. В пятницу она меня уколола звонком в болевую точку воспоминаний. Уровень адреналина подскочил до предельной отметки желания опять оторвать свою жизнь от серого снега февраля и бросить её в яркую мишуру призрачных надежд.
- Привет! Что делаешь?
- Рву листочки памяти на мелкие полоски.
- Правильно. Не стоит перечитывать ветхий завет. Давай напишем новые воспоминания.
И я опять растворился в зазеркалье Ларисы на двое суток. Утро понедельника разбудило захлопывающейся дверью. Записка на тумбочке кричала, что я застрял в городке Панксатони московской губернии. Как оказалось на долгих девять месяцев. Я не пытался её остановить утром, не пытался связаться вечером, я вообще не хотел с ней связывать свою судьбу, опасаясь за рассудок. Каждый прощальный понедельник я давал себе обещания, что это в последний раз, но когда она звонила, я ломался пополам и пропадал в её мире. Эти скачки в параллельную вселенную продолжались до сентября, после чего она пропала в неизвестность.

Новый год я опять встречаю в одиночестве своей квартиры и надеюсь, что в следующем году  Дед Мороз подарит мне простое человеческое счастье, а не острые ощущения воскресного аттракциона.