Глава 11. Три встречи

   
       Мир взрывами петард отпраздновал очередной Новый год, на  Тибет  опустилось белое безмолвие, а в феврале китайский  центр «Макао»   выдал в  эфир очередной научный прогноз. 
       О грозящей  в ближайшее время человечеству экологической катастрофе по вине  правительства США. Не уделяющего  охране  окружающей среды должного  внимания.
       Поскольку же  по известным причинам, к каждому такому сообщению  на всех континентах   стали относиться  трепетно,  в  Пекин с  рабочим визитом сразу же прибыла помощник президента по национальной безопасности самой демократической страны в мире,    Кондолиза Райс.  Собственной персоной.
       - Это что? Та самая?  -  сидя у камина в  меховом халате и глядя на огонь, поинтересовался Кайман.
       - Думаю, да, - пробормотал я,   в очередной раз пополняя за столом свой дневник и дымя сигаретой.
       - Интересно, что потребуют от нее Дэн*  за то, чтобы допустить даму сюда -  пошевелив кочергой  потрескивающие поленья, вставил ее Панчен-Лама в держатель.
       - Да уж  чего-нибудь потребует, - буркнул я, поскольку он мешал мне  делать записи.
       У Китая были интересы по всему миру, и, пользуясь преференциями, он неуклонно  укреплял  свой  промышленный потенциал, одновременно расширяя национальные рынки сбыта, а также политическое влияние на планете.
       На второй день   визита,  «черная пантера»*  прилетела в аэропорт Лхасы, оттуда ее сопроводили  во дворец Поталу, где дама  пожелала быть принятой  Панчен - Ламой.
       Мы приняли старую знакомую без проволочек.  Судя  по  самоуверенному виду с лоском, африканка была ценима  своим патроном*  и горела желанием с честью выполнить   очередное поручение Белого дома.
       -  Я рада приветствовать Вас в новом качестве,  войдя в зал и остановившись  в нескольких шагах от нас, -  с достоинством произнесла Райс,  дав понять, что помнит нашу первую встречу. - Может,  предложите даме стул? - изобразила улыбку.
       -  И мы  рады видеть тебя во здравии, дочь моя, - глубокомысленно изрек Кайман. - На берегах Ориноко ты была скромнее.
       На лице  посланницы промелькнула тень, я же встал, прихватив свою сафьяновую  подушку, подошел к гостье и положил  рядом, - присаживайтесь. Затем, скрестив ноги,  опустился на ковер,  выжидательно на нее уставившись.
       - Как? Вот так? - поползли  брови Райс вверх, и она несколько  смешалась.
       - А почему нет?  - ответствовал я. -  Пусть будет все как тогда. В хижине.
       - Ну что же, - блеснула зубами  африканка . - Пусть. Вслед за чем грациозно уселась  напротив.
       Около минуты я  молча глядел в пол,    задумчиво перебирая четки, а затем вопросил:  «что тебе надо в этот раз?  Слушаю».
       В ответ  последовала  явно заранее подготовленная речь, суть которой сводилась к верховенству  США в мире, уважении ими дружественного Китая и взаимовыгодному сотрудничеству.
       - Это не по адресу, - взглянул я Кондолизе в глаза. - Мы не занимаемся политикой. Излагай яснее.
       - Ближе к телу, мэм, - добавил со своего трона   Панчен-Лама. - Как говорят у вас в  Бруклине.
       - Хорошо, - сжала губы Райс. - Нас интересует ваш последний прогноз в отношении  грядущей экологической катастрофы и непринятия правительством США мер к ее предотвращению.
       -  Ну, так примите, в чем вопрос? -  безразлично сказал  гуру Уваата. -  Это в ваших силах.
       - Нам нужна  конкретика, - заерзала на подушке  Кондолиза.
       -  В таком случае -  Тихий океан. На его пространствах.
       Африканка хотела было задать очередной вопрос, - но оракул предостерегающе поднял руку, - довольно.
       -  Тебе сказано больше чем следует, женщина, - нахмурился Панчен-лама. - У вас там  целый флот  и множество военных баз. Ищите, да обрящите.
       - Просто вы  наверняка ничего не знаете, - прошипела  гостья, явно теряя самообладание.
       - Бывает и так, - невозмутимо ответил я. - Но вот вам несколько точных прогнозов для США на будущее. Желаете?
       - Да, -  сразу же взяла себя в руки   посланница.
       - Вашим следующий президентом станет некий  демократ Билл Клинтон, который прославит страну на  весь мир.
       -  Гм-м. И чем же? - недоверчиво  блеснула глазами будущий госсекретарь.
       - Он будет играть на саксофоне со своей  юной помощницей в Овальном кабинете Белого дома.  Который за это  получит название «Оральный».
       - Вы забываетесь!  - аж подсигнула   та на  своем месте. - Это оскорбление!
       - При очередном, он будет актер и сын нынешнего  (продолжил я),  в Нью-Йорке произойдет самый крупный за всю историю человечества теракт. В результате будут убиты и изувечены  тысячи граждан.
       При этих словах  «черная пантера» стала шипеть как кошка и глотать воздух.
       - И последнее, - завершил оракул. - Актера на его посту сменит  ваш земляк афроамериканец Барак Обама. Полный невежда и  дегенерат. С его приходом начнется закат  Соединенных Штатов.
       После этого я замолчал, в зале надолго  воцарила тишина. Посеревшая Кондолиза Райс явно погрузилась в нирвану.
       Все это время неподвижно внимавший Панчен-Лама  встал со своего трона, спустившись вниз пшикнул газировки  в стакан из стоявшего на  ломбернм столике сифона и, подойдя, молча протянул   гостье. Та, цокая зубами по стеклу, выпила.
       - А теперь иди,  дочь моя, -  напутствовал ее  иерарх. - И путь твой во мраке.
       Помощница президента   поднялась, и, словно сомнамбула*, направилась к двери, покачиваясь на высоких  каблуках и оступаясь.
       Как и следовало ожидать, в последней декаде марта  у берегов Аляски  из танкера американской компании «Exxon Valdez»,   произошел самый крупный за всю историю цивилизаций разлив нефти.   В океан попало более одиннадцати миллионов  галлонов, а на ликвидацию последствий   экологической катастрофы было потрачено  два с половиной миллиарда долларов.
       Это вызвало очередной  политический скандал,   ряд государств  потребовали компенсации  от страны, мнившей себя  пупом Мира. 
       Когда же  в Гималаях начал таять снег, а в предгорьях  зацвели луга  тюльпанов,  встретиться с  гуру пожелали   американский президент Джордж  Буш старший    и Генсек страны Советов Горбачев. По кличке «пятнистый».  Естественно на Крыше Мира, поскольку я никуда не выезжал.  Как в известной  пословице про Магомеда.   
       На тот момент Кайман знал от меня  все, что случится с Советским Союзом и люто ненавидел  обоих.
       - Может, удавим этих падл   и концы в воду?  - сказал он, когда   последовал звонок  по «вч»* от товарища Дэн Сяопина.  Тот рекомендовал принять обоих, что было  в интересах  Поднебесной.
       - Кстати, в Потале  есть сеть тайных ходов, а под ними подземное озеро. Там  мои предшественники топили  конкурентов, - продолжил   свою мысль  Панчен - Лама.
       - Ну, удавим, а  что потом? - пробурчал  я. - Ход истории  изменить невозможно. Это может сделать только Творец. А ему  наши заботы  по барабану.
       - Это да, - согласился   приятель. - Обиделся он на людей.  И есть за что. Но тогда  хотя бы  предупредить. Может, одумаются?  -  взглянул на меня с надеждой.
       - Вряд ли, - вздохнул я. - Но попробую.
       Джорджу Герберту  Уокеру  Бушу было тогда шестьдесят пять лет. Он происходил из семьи  банкира, в прошлом занимался нефтяным бизнесом,  и, как все президенты США, был ярым противником  коммунизма. 
       На аудиенцию американец  прибыл первым.
       А поскольку  то, что  он должен был услышать, являлось  тогда уму непостижимым, гостю, в порядке исключения, был предложен стул. Золоченный, с вензелями, поставленный в центре зала.
       Кстати, все  такие встречи, как и должно быть,  тайно прослушивались китайскими чекистами. Я об этом зал, но особо не беспокоился. Когда нам с Кайманом нужно было пообщаться  тет - а тет,  мы всегда находили способ и место.
       После  обычных приветствий, бывший нефтяной магнат сразу  взял «быка за рога», сообщив, что знает, кто я такой и надеется на конструктивную беседу.
       - Вы с берегов Ориноко, - безапелляционно заявил он.   - В прошлом известный там колдун, иммигрировавший в Китай.  После чего замолчал, наслаждаясь произведенным эффектом.
       - Похвальная осведомленность, -  чуть улыбнулся я. - Хотя и не совсем так. Кстати, а вы платите пенсию   погибшим  тогда  рейнджерам?
       - Кхм, - откашлялся в кулак президент. Ответ с вопросом ему явно не понравились.
       -  Забудем, что было,- тут же нашелся он. - Нужно думать о будущем. У меня к вам  деловое предложение.
       - Какое?
       - Зачем вам  нужна эта азиатская страна?  Предлагаю переехать к нам. На самых выгодных условиях.
       - И какие же они?
       - Гражданство США, неограниченный счет в банке, вилла в Калифорнии  и  должность моего личного  советника.
       - Заманчиво,  - чуть наклонился оракул вперед.- Но это невозможно.
       - Почему?
       - Я русский. И не терплю  Америку, которая всегда угнетала индейцев. А сейчас пытается развалить мою страну и мешает  развитию Китая. Вам понятно? 
       - Вот оно что, -   неприкрыто огорчился  президент. Не ожидавший  ничего подобного.
       - Именно, - развел я руками. - Так что оставим этот разговор и перейдем к другому.
       - Я весь внимание, - закинул ногу на ногу  американец.
       - Если вы не измените свой курс в отношении названных мною стран, Соединенные штаты ждут великие потрясения.
       - Гм, - занервничал   демократ. -  Здесь, если можно, поподробнее.
       - Извольте.  Вы ведь за этим и прилетели.Итак, однополярного мира, как видится вам - не будет. Терроризм  и насилие придут в вашу страну, где погибнут тысячи граждан, ближневосточная политика потерпит крах, как и европейская, а многие  союзники превратятся во врагов. И это будет только началом.
        - А что потом?  - в упор глядя на меня,   напрягся  американец.
        - Потом  у вас будет чернокожий президент, который все еще больше усугубит. Поставив мир на порог третьей мировой войны. От страха и безнадежности.
        - Это блеф, -  нарушил возникшую  вслед за этим тягостную  паузу заокеанский  гость. -  К тому же чернокожий президент (хмыкнул). Такого   не может быть. В принципе.
        - Это истина, -  ответил я. - Блеф в вашем мире. К этому ничего не могу добавить. Прощайте.
        На этом  встреча была закончена,  стороны холодно распрощались и  Буш вышел.
        - Ну и рожа у него была после твоих пророчеств, -  сказал все это время молчавший  Кайман.  -   Словно  черта увидел.
        -  Похоже, - согласился я. - Но вряд ли что изменится.
        Товарищ Горбачев навестил Китай с рабочим визитом в апреле. Как водится, встреча глав двух дружеских государств была обставлена  всей необходимой атрибутикой. С почетным караулом в аэропорту «Столичный»,  кортежем, промчавшимся по центральным улицам  и непременной пресс-конференцией.  На которой  последний генсек страны  Советов сообщил об успехах идущего  в ней  строительства  коммунизма.   Причем как всегда, путано  и туманно.
       - Хрен поймешь, чего он говорит, -  хмыкнул Кайман, когда мы смотрели встречу двух лидеров, освещавшуюся по  телевизионным  каналам.
       - У него такая манера, пускать пыль в глаза, - глядя на  историческую личность, ответил я, вспоминая  былое.
       «Отца перестройки», труса и перевертыша,  по прошлой службе знал не понаслышке.
       В августе 91-го,  зная о готовящемся путче  в СССР, он спрятался в своей резиденции на Форосе, выжидая, чья возьмет. А  когда путч провалился, объявил себя жертвой.
       Спустя год, уже будучи устраненный от дел, Горбачев предпринял попытку вернуть себе   власть. Для чего тайно вызвал в столицу депутатов Верховного Совета, обещая провести чрезвычайный съезд, подкрепив его массовыми выступлениями пролетариата при участии войск Московского военного гарнизона.
       О готовящемся стало известно в КГБ, который безотлагательно проинформировал Ельцина.
       Тот, изрядно перетрухав, тут же издал  Постановление Президиума Верховного Совета России  о незаконности  таких действий. Заодно приказал новому Генпрокурору Степанкову профилактировать Горбачева с оргкомитетом, а в случае  попытки реализации  его плана  - арестовать.
       Профилактика  была поручена мне, при участии сотрудников с Лубянки и кончилась вынесением официальных предостережений руководителям оргкомитета:      Алкснису с Умалатовой, Ампилову и  генералу  Макашову. Сам же  «пятнистый» в очередной раз сбежал, спрятавшись на  своей даче в  Барвихе. 
       И вот теперь, этот деятель  желал встречи.  Перестройка в  стране буксовала, росло обнищание и недовольством масс,  нового Иуду беспокоило свое будущее.
       В Лхасу  Горбачев прилетел на цековском вертолете, под предлогом  экскурсионной поездки, разместившись в лучшей гостинице.  Навестив с утра  несколько  близлежащих храмов  и отобедав, во второй половине дня, любимец  Запада  был принят  во дворце Потала,  в том же составе что и американский президент. Тихо  и неофициально.
       Размашисто войдя в зал,  он бодро поприветствовал нас «здравствуйте товарищи!»
       -  И тебе  не хворать,  - пробасил со своего возвышения  Панчен - лама,  указав жезлом  на стул. - Присаживайся.
       - Э-э-э, -  опустился на него  генсек,  уставившись на иерарха. После чего озадаченно протянул, - так вы русский?
       -  Как и гуру Уваата, - изрек  Кайман.
       Я  бесстрастно кивнул  со своей подушки.
       - Приятно встретить соотечественников, - тут же оживился гость. - Да еще в таком качестве!
       После чего, воодушевившись,  стал  рассказывать об успехах перестройки в СССР, демократизации общества и прочей лаже.
       Мы внимали полчаса, потом  Кайман взглянул на меня (гуру кивнул),  и    стукнул  жезлом в пол. - Короче Склифосовский!   
       - К-ак? -  поперхнулся на слове докладчик.
       - Я сказал, короче, - нахмурился  иерарх. -   Здесь тебе не партсобрание. Ближе к телу.
       - Да вы что се..!  - начал было привставать Горбачев, но  тут же вспомнил где находится,   и, опустив седалище на стул, с готовностью закивал лысиной, - понял.
       -  Реформы в Союзе провалились, - выдержав паузу,   поднял я на генсека глаза. - В стране  кризис  и  массовое недовольство.  Чего тебе от нас надо?
       - Всего ничего, политический прогноз,  - зажав коленями руки,  заерзал он  на стуле.
       - Ну что же, слушай, -   стал перебирать оракул янтарь. - Будущее страны и твое. Может образумишься.
       И далее  подробно сообщил  все что знал. Вплоть до  Беловежского соглашения с позорной  отставкой.
       По мере  изложения, лицо  слушавшего менялось.  Вначале побагровела каинова печать на лбу, затем рожа, а в конце   все сменилось на бледность. Трус по натуре и по сути подлец,  «Горби» смертельно перепугался.
       Дело в том, что помимо прочего, я упомянул   один, уже  свершившийся в его биографии факт - получение взятки в размере ста тысяч долларов от американского президента. О котором тогда знали Рейган и председатель КГБ  Крючков, помалкивавший  до  своего будущего ареста.
       - И к-как же теперь быть? - дрожа брыжами, прошлепал губами генсек.
       - На твоем месте я бы отработал назад или застрелился, - пожал я плечами.
       - Такое невозможно, -  всхлипнул  он. - Запад нам поможет. А к тому же я коммунист. Это противоречит Уставу.
       - Мудило ты, а  не коммунист, - презрительно изрек,  внимательно наблюдавший все это время   за двурушником,  Панчен - Лама.
       -   А теперь прощай, и подумай над моими словами, - добавил я. - У тебя еще есть время.
       - Да-да, - часто закивал башкой  любимец  облагодетельствованной им Европы. После чего  тяжело встал,   пошаркав  лаковыми штиблетами  к  выходу.  За которым для него начиналось забвение  и проклятия собственного народа.
       - Плесень, - когда тихо претворилась дверь,- в сердцах харкнул на ковер Кайман. - И такие уроды правят народами?
       - За ним будет второй, - горько усмехнулся я. - Все только начинается.
       Когда после этих  двух встреч, мы с Кайманом в очередной раз навестили Пекин, будучи приглашенными на торжественное мероприятие по случаю крупной партийной даты,  в приватной беседе после него  Председатель Дэн  сообщил, что  не верит в  успех советской «перестройки».
        - Каково   ваше мнение о взятом Горбачевым курсе  на сближение с Западом? -    поинтересовался он.
        - Вы об этом знаете, - ответил я. Имея в виду прослушку.
        -  Знаю, - подтвердил  вождь -  И это весьма прискорбно.
        Спустя три года, как и следовало ожидать, Советский Союз канул в лету,  ветер перемен  смел последнего генсека, и на престол взошел    Ельцин.
        В прошлом  сподвижник Горбачева и ярый коммунист, он сразу же отрекся от  марксизма, став  ковать новую демократическую Россию  под  эгидой  США с Европой  и при их активном участии.
        Передовая интеллигенция, а за ней весь электорат, восхищенно  рукоплескали, ожидая перемен, и они, естественно, случились. Все, что семьдесят лет созидал народ, было раздуванено ближайшему окружению царя Бориса «со товарищи», остальным же досталась фига.
        Он же, упиваясь властью,  стал разъезжать по «дружественным»  странам, целуя   взасос друзей  Билла  с Колем,  а также демонстрировать там русскую удаль. Писая по пьянке в общественных местах, дирижируя  оркестрами и отплясывая «калинку».
        На небывалом подъеме демократии в новой России, этот дегенерат  избрался на второй срок,  но вскоре праздник жизни кончился. Страна неудержимо летела под откос,    не помогали даже    кремлевские  предсказатели.
        Отринув одну веру, Борис Николаевич ударился в другую. Стал глубоко верующим христианином, заведя личного священника, которому исповедовался с похмелья, а также  звездочетов.
        Именовались они по научному   «астрологи», и таких  в Кремле было целое подразделение. Помимо личного оракула Джуны*, с которой   в той жизни  я был немного знаком. По одному делу.
        Руководил звездочетами его главный охранник  Коржаков, а «прогнозы» выдавал  один  мой однокашник по ВКШ,  с которым мы не раз   пили водку.
И не знаю, по  стечению звезд или   озарению ассирийской гуру, первый российский президент обратил свой взор на Тибет.  Обеспокоясь судьбой страны, да и своей тоже.
        Мидами  двух государств тут же была организована тайная поездка,  личным самолетом гарант  прилетел в Пекин, где имел  приватную беседу с китайским лидером, а оттуда в Лхасу.  Узнать, будут ли ему благоприятствовать звезды.
       Судя по виду, с которым вошел  «царь всея», он слегка принял на грудь, что являлось его обычным состоянием, мутно оглядел нас  с Панчен-Ламой  и уселся на  жалобно скрипнувший «президентский»  стул, - здорово, ребята!
       - Мы вежливо кивнули.
       - Кто я, вы знаете, памаш, -  вскинул голову. - Нужен это, как его?   Астрологический прогноз. А то мои засранцы все время обманывают.
       -  Астрологических  у нас нет, -  переглянулся я с Кайманом.
       -  Как так? -  недовольно засопел  гарант.- Газеты, они что? Брешут?
       -  Мы не читаем газет,- слукавил я. -  Только  Трипитаку.
       -  А это  что за хрень?  - наморщил лоб президент. - Никогда не слышал.
       -  Там истина, сын мой, - поднял    вверх руки  лама Уваата.
       -  Ну, так давай истину, -  пробасил он. - В отношении Меня и России. Можешь?
       -  Могу, - кивнул я.  И выдал весь тот бардак, которой был в стране. В самых ярких проявлениях.
       -  Это все мне известно, - нахмурился  ЕБН.  - Ты скажи, как быть. - Болтать  и мои умеют.
       - Хорошо, - начал перебирать я  четки. - Слушай и внимай. Повторять не буду.
       Для начала  побереги здоровье. Оно у тебя ни в дугу. Что ты отлично знаешь.
       - Это да, - сокрушенно  вздохнул  гарант. - Подводить стало, памаш.   
       -  А потому не выдвигайся на третий срок, - продолжил оракул. - Не потянешь.
       - Это я то, не потяну? -  вскинулся  царь всея - Брешешь!
       - Ты - ты, - осадил его Панчен - Лама. - Сиди и не ори. Чего такой нервный? 
       Бывший партократ что-то недовольно пробурчал  и  хмыкнул, - валяй дальше.
       - Лучше подбери себе преемника  из надежных, а сам  уйди в тень, - поднял я вверх палец. - Будешь оттуда править, а отвечать он.  Так  всегда  делали  мудрые властители. 
       - Где ж  такого найти, - пробормотал  гарант. - У меня кругом одни воры. Хотя есть два,  вроде ничего. Исполнительные  ребята.
       -  Немцов  с Чубайсом?
       У гаранта отвисла челюсть. - Откуда знаешь?
       - Ты забыл, кто я такой, -  вперил я в него взгляд. - Не твои Джуна с  Коржаковым.
       -  Забыл, черт, -  сокрушенно стукнул он по колену кулаком. - Ну, и какое твое мнение?
       -  Эти не только воры, но и мошенники. -   Любой из них, став президентом, тебя тут же посадит. А страну раздербанит вконец. После чего свалит на Запад.
       - Вот курвы, -  скривился   самодержец. - А такие оба сладкие.
       -  Есть один человек, который в самый раз, -  заговорщицки сказал я. - Верный и надежный.
       -  Кто такой? -  оживился  гарант. -  Фамилия.
       -   Пу-тин, -  по слогам сказал я. - Владимир Владимирович.
       -  Гм-м,  - наморщил он лоб. - Это который у меня директор ФСБ?
       -  Точно.
       -  Даже  не знаю, что  и сказать,-  почесал нос Ельцин. -  Мутный он какой-то. Хотя хватка будь здоров. Взял и  подловил Скуратова* на бабах.. Но какой из него президент? Для России нужен гренадер, как я! - ткнул себя в грудь.     А у него рост метр шестьдесят с ботинками.
       -  Мал золотник да дорог, -  изрек со своего   трона Панчен - Лама.  - Это  именно тот случай.
       - А почему я собственно   должен вам верить?  - подозрительно обведя лам глазами, вопросил Ельцин. 
       - Кто  не поверил, тех уже  нет, а другие далече, - бесцветно сказал я. - Например Улаф Пальме или тот же   Михаил Сергеевич
       - Этот мудак  тоже  был  здесь?!  -  вскинул брови гарант,  имея  в виду бывшего  партийного соратника.
       -  Был.  -  И плохо кончил. Вот к чему приводит неверие.
       -  Я это свидетельствую, -  торжественно прогудел   Кайман. - От имени великого Будды!
       -  Да, дела, в тудыт  тебе качель, - озадачился  Ельцин. - Даже выпить захотелось.
       Я взглянул на Каймана, тот понимающе  кивнул,   «динь-дили-динь» пропел в его руке колокольчик.
       В чуть  приоткрывшуюся   дверь скользнул монах, просеменил к иерарху,  тот что-то шепнул ему на ухо.
       Служитель  молча поклонился и исчез. Нетленной тенью.
       -  Ну, так что,  как говорят у русских попов «по лампадке?» - щелкнул я себя   по кадыку пальцем через несколько минут, обращаясь к погрузившемуся в нирвану президенту.
       - Да, без бутылки тут  хрен поймешь, -  вернулся  он  в объективную реальность. -  Приглашайте, черти! 
       Кайман молча встал  со своего трона,  сунув в подставку жезл и  величаво спустился с возвышения.  Далее шагнул  за него,  давнув скрытую  в стене кнопку. Одна из панелей бесшумно откатилась в сторону, открыв  потайную дверь,  после чего иерарх сделал  Ельцину  приглашающий  знак рукою. 
       Тот, с кряхтеньем встав, зашагал в нужном направлении.   
       В просторном   изыскано отделанном  помещении    (то была комната отдыха)    был накрыт  стол с холодными закусками, на котором красовались  несколько бутылок маотая.
       - Прошу, -     уселся во главе стола Кайман. Мы с гарантом, разойдясь в стороны, расположились друг  против друга.
       Далее, на правах хозяина,   иерарх наполнил  рюмки,  Ельцин, покашляв в кулак, огласил тост  за содружество наций,      после чего все дружно дернули головами.
       - Хороша водка черт! -  крякнул вслед за этим гарант,  нюхнув корочку хлеба - А соленого огурца  нету?
       -  Увы, -  выдохнул воздух приятель. -  Мы же китайцы.
       -  Ну, тогда давай по второй, - махнул рукой европеец. - Где наша не бывала!
       Дернули по второй. Бледные щеки самодержца порозовели.
       Вскоре обстановка за столом стала непринужденной - гость начал величать иерарха   Пашкой, а меня Иваном,  вслед за чем пожелал песен.
       «Хорошо не танцев»  подумал я. Вслед за чем  Кайман   вызвал монаха, и тот притащил гитару.
       Сначала   под  чутким  руководством     были исполнены «Степь да степь кругом», далее  «По тундре», а в заключение «Интернационал». Сказались гены коммуниста.
       Когда же  нетвердо ступающего гаранта в тиаре  Панчен - Ламы (Кайман подарил ее на память), охрана  бережно выводила из дворца, он поочередно нас облобызал,  обещая прислать вагон паюсный икры, а затем, подмигнул мне.   - Так значит, говоришь Путин?
       - А вроде ничего мужик,- сказал Кайман, после того, как  грузное тело загрузили в «мерседес», и  кортеж покатил от дворца, направляясь  в сторону аэропорта.
       -  Ничего, - согласился я. - Когда спит зубами к стенке.