Terra de Sonrisas

- У нас какой-то праздник? – спросила мама при виде торта.
- Ещё неизвестно, - ответил папа, ставя торт на стол и начиная разрезать его. – Очень трудно понять, есть ли какой-нибудь праздник или нет, пока не купишь торт и не попробуешь его... Нам нужно провести научный эксперимент. Как вы считаете?
- Точно, - согласился Серёжа, жадно глядя на торт. – Пока не попробуешь, ничего не понятно...
Варя ничего не ответила, но её горящие глаза говорил сами за себя. К тому же, пока мужчины болтали, она успела вооружиться тарелкой и чайной ложкой, и была полностью  готова к исследованиям...
- Так, так, так... – произнёс папа, с важным видом откусывая первый кусок. – Шоколад, орехи, бисквит... Что бы это могло значить, коллеги, а?
Коллеги промычали что-то с набитыми ртами и продолжили стучать ложками. Даже мама, несмотря на свою диету, не выдержала и тоже погрузилась в научную работу. Один Степашка был в стороне и грустно смотрел на своих хозяев. Сладкое ему не полагалось, но он каждый раз надеялся на чудо.
«А вдруг что-нибудь случится, и все куда-то убегут, а торт бросят на пол? – думал он, облизываясь. – Можно даже на пол и не бросать, я со стула дотянусь, как в прошлый раз...»
Стёпа вспомнил, как он стащил папин омлет и как папа носился за ним по участку и усмехнулся.
«Да, - пусть они просто все уйдут по делам, а уж я присмотрю за тортом, чтобы он не сбежал... Я же караульная собака...»
- Кажется, я начинаю прозревать, - заявил папа, стирая салфеткой крем со своих очков. – Меня посетило необычайное вдохновение, и я готов выдвинуть свою гипотезу.
- Давай, - кивнула мама, с трудом отказывая себе во втором кусочке торта. – Какой сегодня праздник, по твоему мнению?
 - Сегодня, - с профессорским видом сказал папа, - теперь я в этом абсолютно уверен, день Летнего Тортостояния.
Ребята горячо закивали головами, но вновь не вымолвили ни единого слова, так как такого рода научные эксперименты требуют собранности.
- Да, - продолжил папа. – Это был трудный путь, дорогие коллеги, но мы выстояли и победили! Мы не забыли нашего призвания! Мы всецело погрузились в науку и получили впечатляющий результат! Ура!
- Да уж, - сказала мама, протягивая Варе салфетку. – Один исследователь так глубоко погрузился в науку, что даже уши в ней испачкал...
- Наука не бывает без жертв, – прокомментировал её слова папа. – Но это того стоит! Кстати, раз уж мы коснулись науки, мне вспомнилась история про одного очень именитого учёного, который очень хотел выяснить, где живут вчерашние улыбки. Умберто Пио, так звали нашего героя, был абсолютно уверен, что улыбка каждого человека имеет свою собственную душу и после того, как человек прекращает улыбаться, она не пропадает, а переселяется в другой мир. Он назвал это место Terra de Sonrisas, Земля Улыбок, и выдвинул целую научную теорию, подкреплённую десятками внушительных томов и диаграмм. Умберто даже успел найти несколько последователей его идей, когда очередной научный конгресс разнёс его теорию в пух и прах, так что учёному во всех смыслах было не до улыбок. Он потратил на изучение Terra de Sonrisas более 25 лет жизни и теперь, когда все его труды были осмеяны, решил навсегда оставить науку, и сделался пекарем, открыв крошечную кондитерскую.  Умберто отнёсся к своей новой работе со всей серьёзностью, и имел определённый успех - его заварные пирожные и сдобные булочки были восхитительны, но учёный грустил, становясь всё более замкнутым и хмурым. В конечном итоге, он настолько погрузился в меланхолию, что у него часто стала болеть голова,  мучить бессонница и совершенно пропал аппетит. Бедняга сильно сдал, пока один весёлый доктор, полагающий, что  свежий воздух, неспешные прогулки и хорошее настроение лечат от большинства болезней, не посоветовал ему отправиться к морю.
- Вам просто необходимо отвлечься, голубчик, - говорил он, ощупывая и прослушивая несчастного Умберто. – Я прописываю вам морской воздух, длинные прогулки по пляжу, водные процедуры и компанию весёлых людей. Мне недавно попалась на глаза статья в одном медицинском журнале, где один мой коллега расписывал прелести небольшого острова в Тихом океане. По его словам, там живут самые улыбчивые и весёлые люди мира, а это как раз то, что вам нужно. Так что бросайте всё и езжайте туда немедленно, и не возвращайтесь ранее, чем через один год! Я вам так и напишу в рецепте...
Умберто недолго колебался.
«В конце концов, - размышлял он, - меня тут давно ничего не держит. Мои работы никому не нужны, мои последователи разбежались, а печь булки и эклеры мне порядком надоело. Решено, я послушаюсь совета своего доктора и уеду на этот остров, а там будь что будет...»
Умберто даже не подозревал, какой подарок преподносит ему судьба, отправляя его за тридевять земель, на богом забытый остров, где в жизни не видели телевизоров и телефонов,  а самым современным средством передвижения является старый велосипед, у которого нет шин.
Учёный продал что мог, в последний раз замесил тесто, чтобы устроить прощальный вечер, а на следующее утро покинул спящий город и отправился в порт. Путешествие по морю заняло у него около месяца и развеяло скуку. Умберто вновь почувствовал вкус к жизни и даже перечитал свои работы, которые бережно хранились в его дорожном сундучке. Он нашёл их весьма неглупыми, хотя и достаточно поверхностными, и решил заняться ими вновь, но уже не ради служения науке, а просто из удовольствия.
- Без исследований я - как рыбак без удочки, – говорил он себе. – Пусть я и не поймаю большую рыбу, но я не откажу себе в удовольствии встать пораньше и посидеть на берегу пруда, наблюдая за поплавком и проплывающими облаками. Такая жизнь по мне, а научные конгрессы меня больше не волнуют. Всё равно там никто ничего не смыслит в рыбалке...
Островок понравился Умберто. Туземцы называли его Радужный остров, потому что зимой там было много дождей, после которых в небе сияло сразу по нескольку радуг. Местные жители верили, что радуга - это улыбка их Весёлого бога Туга-Пуга, который иногда встаёт на голову, чтобы подурачиться и напомнить людям, что всё не так плохо.
Учёный поселился в старом доме, который когда-то принадлежал португальским колонистам, а теперь пустовал, потому что туземцы боялись жить за каменными стенами, полагая,  что там живут злые духи, так как кирпичи обжигали в печах. Умберто отлично устроился на первом этаже дома, так как на втором этаже крыша настолько прохудилась, что он мог наблюдать за звёздами, не выходя наружу.
Первое время туземцы относились к Умберто с опаской. Их пугало то, что, на их взгляд, он редко улыбался. В представлении местных жителей, нормальный человек должен смеяться каждые десять минут, а два раза в сутки, утром и вечером, хохотать до изнеможения.  Что же касается улыбок, то тут и вовсе считалось, что их никогда не следует стирать с лица и даже во сне стараться негромко хихикать.
Умберто не знал всех этих тонкостей, но постепенно он сдружился с одним туземцем, по имени Оча-Оча, который поведал ему основы хорошего тона на Радужном острове. С этого момента взаимное недоверие растаяло, точно утренний туман над лагуной, где местные жители ловили крабов, и жизнь на крохотной части суши потекла легко и беззаботно, как и прежде.
Чем больше Умберто, которого все здесь звали на местный лад Умо-Умо, узнавал нравы и обычаи островитян, тем больше он приходил от них в восторг и искренне изумлялся, отчего у него на родине люди не рассуждают столь же здраво и не живут так же весело. Местные жители смеялись буквально надо всем, и все болезни также лечили только смехом. Собственно, они так много смеялись для профилактики, что никогда и не болели за исключением одного дня, следующего за их главным праздником – днём рождения Туга-Пуга, который совпадал с Новым годом. Первого января на острове было не до смеха, потому что накануне все хохотали до глубокой ночи и утром от долгого смеха у всех болели животы, и туземцы сильно мучились, лежа в своих гамаках и умоляя друг друга не смешить их, а то они лопнут. Сам Умберто, подхватив с непривычки океанский насморк, при первом же чихе был окружён толпой местных жителей, которые веселили его буквально до упаду в течение нескольких часов, и к вечеру от его насморка не осталось и следа. Но смехом тут исцеляли не только болезни.
Как-то раз поутру учёный отправился к своему другу Оча-Оча, чтобы взять у него взаймы несколько бананов для завтрака и немного посмеяться для аппетита. Проходя мимо лужайки в центре туземного посёлка, он увидел  хохочущую  толпу местных жителей и поспешил к ним. На его вопрос, что происходит, ему ответили, что идёт судебный процесс над очень важным делом, а именно о споре двух братьев, кому из них двоих принадлежит курица, что досталась им в наследство.
- О,  - воскликнул Умберто, - я давно хотел посмотреть, как у вас разрешаются подобные конфликты. Пожалуйста, объясните мне, кто здесь судья, а кто адвокат и что говорит прокурор.
- Судья? Адвокат? Прокурор?  - изумились туземцы. – Извини, мы не знаем таких богов. У нас всё решается очень просто.  Каждый проситель будет рассказывать по анекдоту до тех пор, пока его соперник не свалится от хохота на землю. Как только это произойдёт, тот, кто устоит на ногах, получит курицу и суд закончится. Однажды судебное заседание растянулось на три недели, и всё это время мы непрерывно слушали анекдоты и смеялись, так что потом нам было очень плохо. С тех пор у нас есть строгое правило - не более одной тысячи анекдотов на дело, а иначе предмет спора становится общим, как наш велосипед. А у вас разве всё не так устроено?
- Увы, - усмехнулся учёный, - хотя, по правде говоря, на приговоры нашего суда тоже не взглянешь без смеха...
В этот момент один из братьев схватился за живот и рухнул на землю, а за ним повалилась и добрая дюжина зрителей. Задыхающийся  победитель, икая и утирая слёзы, прижал к груди курицу и побрёл домой, а Умберто ещё раз подивился тому, как хорошо налажена на Радужном острове судебная система и насколько разумны эти простые люди.

Одним словом, вся обстановка на острове как нельзя лучше способствовала продолжению исследований Умо-Умо, чем он и занялся спустя пару месяцев, поразив туземцев своей способностью читать толстые скучные книги без единой весёлой картинки.
Под тропическим солнцем и вечным шумом прибоя,  Умберто почувствовал, как его наполняют новые идеи и прозрения. Он старался трудиться ночами, так как днём ему было слишком весело, и его  работа успешно продвигалась вперёд. Он понял свои прежние ошибки и от души смеялся над теми глупыми промахами, что допускал прежде. Теперь он был абсолютно уверен, что он на верном пути, но единственное, чего ему недоставало, это практики и научного подтверждения своей гипотезы, без которых, как он уже успел убедиться, его работа не стоила и ломаного гроша.
«Как же мне проследить, куда улетает улыбка, после того, как она покидает человека, - размышлял он, прохаживаясь под звёздным небом вдоль пенящегося прибоя. – Что же мне сделать? Как проследить её путь?..»
Внезапно учёного осенило.
- Ну конечно же, - закричал он, приплясывая на берегу. –  Как же мне это раньше не пришло в голову? Мне просто нужно покрасить улыбку специальной краской, а затем проследить её путь! Да, сделать такую краску будет непросто, но как только я заполучу её, мой труд будет иметь документальное подтверждение и никто больше не посмеет сказать мне, что я просто сумасшедший.
Учёный немедленно начал ставить эксперименты с различными составами, но все они не имели успеха. Казалось, он перепробовал всё, но улыбка по-прежнему оставалась невидимой и покидала своего хозяина под самым носом Умберто.  Но наш герой не отчаивался и продолжал свои поиски, пока однажды его вновь не осенило.
- А может, всё дело в том, что когда улыбка слетает, она едва видна и солнечный свет мешает её увидеть? Что если попробовать увидеть её не днём, а ночью?
Умо-Умо стал раздумывать, чем же ему окрасить улыбку, чтобы она была видна в темноте, и, спустя некоторое время, ему пришла в голову мысль использовать светлячков, пляшущих по ночам в глубине леса. Дождавшись темноты, учёный поймал несколько сверкающих насекомых, добыл из них светящийся состав и помчался к Оча-Оча, так как краска получилась очень недолговечной и быстро угасала.
- Просыпайся, скорей, это очень важно! – закричал он, ворвавшись в хижину друга.
- Очень важно, - засмеялся Оча-Оча. – Отличная шутка, Умо-Умо! «Очень важно» в два часа ночи!  Спасибо, я запомню её и рассмешу кого-нибудь завтра. А пока спокойной ночи...
Он снова закрыл глаза, собираясь продолжить прерванный сон, но учёный не шутил.
- Я не шучу, - сказал он, тормоша Оча-Оча. – Это и вправду важно. Пойдём, я должен кое-что проверить, а для этого мне нужен помощник, чтобы никто потом не сказал, что мне это всё почудилось. 
- Какие же вы всё-таки странные люди, - усмехнулся Оча-Оча. – Днём вы грустите, ночью волнуетесь... Как вы живёте?
Они вышли на берег океана, где было очень темно, и Умберто вкратце рассказал, что у него на уме. К его удивлению, Оча-Оча прекрасно его понял и согласился помочь. Они быстро нанесли на губы туземцу светящуюся краску, и Умберто приказал ему улыбнуться, а затем, стать на минутку серьёзным. Оча-Оча послушно выполнил указания нашего героя, но, увы, улыбка не улетела, а продолжала сиять на губах его друга.
- Что же не так, - терялся в догадках Умберто. – Неужели я опять ошибся, и всё было напрасно?! Почему?!
Но в этот момент улыбка вдруг встрепенулась, точно очнувшись ото сна, затрепетала и слетела с уст Оча-Оча, закружившись вокруг него в безмолвном танце. Умберто не верил своим глазам, боясь даже дышать, чтобы не вспугнуть душу улыбки, но та нисколечко не боялась и кружила вокруг Очи-Очи, словно забавляясь. Постепенно краска бледнела, и очертания улыбки гасли, пока не исчезли вовсе, но и тогда учёному казалось, что он всё ещё чувствует её трепетанье.
- Мне нужно гораздо больше краски, - выдохнул он, наконец. – И она не должна так быстро бледнеть, чтобы я мог проследить, куда улетает улыбка.
- Так ты хочешь узнать, куда улетает улыбка, - засмеялся Оча-Оча, мало впечатлённый тем, что произошло.  – Что же ты сразу мне не сказал?
- А ты знаешь, куда она улетает? – недоверчиво спросил Умберто.
- Ну конечно, - захохотал Оча-Оча. – У нас на острове это знает каждый малыш.
- И куда же, по-твоему, она улетает? – поинтересовался учёный, немного обиженный тем пренебрежением, что проявил туземец к его многолетней работе.
- Улыбка возвращается туда, откуда она прилетает к нам, - ответил Оча-Оча.
- И где же это место, - настаивал Умберто. – Ты можешь мне его показать?
- Разумеется, – тихо ответил туземец, а затем, он протянул свою руку и показал на грудь учёного. – Она живёт там, в твоём сердце и чем чаще ты выпускаешь её на свободу, тем сильней делаются её крылья...
 В наступившей тишине папа тихонько встал со стула и начал убирать остатки торта в холодильник.
- И что же было дальше? – не выдержала Варя. – Что сказал учёный?
- Не знаю, - беспечно улыбнулся папа, - но что-то мне подсказывает, что он был умным человеком, а потому просто промолчал.
- Но почему?! – воскликнул Серёжа.
- Потому что той ночью Умберто узнал о себе нечто гораздо более важное, чем ему могла бы рассказать вся наука мира, - ответил папа. - Ему вдруг стало очень легко и спокойно на душе. Он долго бродил вдоль прибоя, прислушиваясь к шелесту пальм  и любуясь звёздами, а Оча-Оча молча шёл рядом, зная, что в такие минуты все слова излишни.