Мистер Флопп

- Кто-нибудь видел мои очки? – вопрошал папа, бегая по кухне. – Мне они очень нужны, понимаете? О-чень. Очень. Я не могу без них! Признайтесь, вы их нарочно спрятали, да?
Все отрицательно замотали головами, и даже Счастливчик, казалось, мотнул свой хитрой мордочкой туда-сюда.
- Тогда где же они? – кричал папа, опускаясь на стул. – Я уже целый час пытаюсь их найти. Я перерыл весь дом, весь сарай, всю веранду, но их нигде нет.
- Ты смотрел в бочке для дождевой воды? - спросила мама. - В прошлый раз они были именно там...
- Смотрел, - буркнул папа, которому было неприятно вспоминать тот случай. – Я даже обыскал весь свой розарий и кусты жасмина, что я обрезал утром – их нигде нет, понимаете, НИГДЕ! Это ужасно... Мне нужно писать книгу, а я не могу. Это трагедия! Тра-ге-ди-я!
- Почему бы тебе не взять твои запасные очки? - предложила мама. – У тебя же есть ещё одна пара, специально для таких случаев.
- Именно её-то я и ищу, - досадливо морщась, сказал папа. – Первую пару я потерял ещё вчера... Это просто дурдом какой-то. Кто-то постоянно похищает мои очки и прячет их в самых невероятных местах!  Это... это...
Папа умолк и с изумлением уставился на свои очки, которые он только что извлёк из кармана куртки.
- А вот и похититель, - сказала мама, старясь не засмеяться. – Что говорится – пойман с поличным... Варя, Серёжа, садитесь за стол. Пора обедать. И вы, мистер Пинкертон, тоже  мойте руки и присоединяйтесь.
- Ничего не понимаю, - бормотал папа, растерянно оглядывая очки. – То есть, всё это время я носил их с собой? Так, что ли?.. А где же тогда те, что я потерял вчера?.. Или это они и есть?.. Странно, странно...
- Ничего странного, - звонко засмеялась Варя. – Просто ты, папочка, очень рассеянный!
- Ничего подобного, - встрепенулся папа. – Я... я просто очень занят. Я писатель, и я всё время о чём-то думаю... О чём-то очень важном! Одним словом, это совсем не то, что вы думаете, и в доказательство этому я вам сейчас поведаю историю об одном по-настоящему рассеянном человеке, который жил сто с небольшим лет назад...
- Все разговоры после еды, - строго прервала его мама. – Мой руки, а то суп остынет.
***
  Обед прошёл быстро. Едва все тарелки были перемыты и стол протёрт, как Варя с Серёжей набросились на папу.
- Рассказывай скорее свою историю!
- Конечно, конечно, – ответил папа. – Я, как я уже не один раз вам говорил, совершенно не рассеянный человек и всё прекрасно помню.
Папа вручил Степашке половину морковки и сел на кресло.
- Итак, друзья мои, - начал он, – сегодня я бы хотел раз и навсегда покончить со всеми ваши несправедливым обвинениям в мой адрес и привести вам пример истинной рассеянности,  примером которой служил один человек, по странному стечению обстоятельств тоже являющийся писателем.
- Так, так, - заинтересовалась мама. – То есть твой коллега?..
- Да... – нехотя признался папа, - но только в этом вопросе, друзья мои, только в этом!
- И что же с ним приключилось? – спросил Серёжа.
- Вся его жизнь была сплошным приключением,  - горячо заверил всех собравшихся папа. – Вся, без исключения, и я приведу вам лишь некоторые, особенно яркие эпизоды его биографии, чтобы вы ощутили разницу  между его рассеянностью и моей необычайной собранностью. 
Папа оживлённо потёр руки и приступил к рассказу:
- После того, как в юности господин Флопп по ошибке забрёл  в порт, где, пребывая в глубокой задумчивости, каким-то образом поднялся на чайный клипер и отплыл в Индию, где ухитрился попасть в плен к восставшим  сипаям, прошло довольно много времени. Исколесив ещё полсвета таким образом, он наконец-то обосновался в Северной Америке, в одном крошечном городке на краю пустыни и зажил спокойно и мирно, ведя колонку в одной  местной газете. Однако такая разительная в образе жизни мистера Флоппа вовсе не означала, что он переменился. О, нет! Не было случая, чтобы он сдавал свою статью вовремя, а если такое и происходило, то это была статья, которую ему нужно было принести неделю назад и что-то вообще не относящееся к делу. Конечно, в любой другой газете его давно бы уволили, но городок был настолько мал, что ему всё сходило с рук, так как другой газеты просто не было и её всё равно покупали. Немалую роль в этом играл и писательский талант автора. Он ухитрялся из всего делать интересные и занимательные истории. Его череда очерков «о жизни дождевых червей в дренажных канавах» имела такой успех, что редактор собирался отправить её в Вашингтон, на конкурс самых смешных очерков о сельской жизни, но, увы, мистер Флопп потерял текст. Когда же его общими усилиями города вновь собрали по фрагментам газет и принесли ему, он по ошибке истопил им печь, а на конкурс отправил пачку макулатуры.
(Злые языки утверждают, что именно этой пачке макулатуры и присудили главный приз в том году, но мы не может утверждать это наверняка, потому что современные литературные конкурсы настолько же разительно отличаются от своих предшественников, как нынешние куры от тех, что жили сто лет назад...)
Исходя из всего этого, легко понять, что временное мирное существование мистера Флоппа в этом выдающемся городке было вызвано лишь одним обстоятельством – в городе не было ни железнодорожной станции, ни остановки дилижансов, ни прочего сообщения, кроме тех редких случаев, когда туда  привозили почту. Но даже тут мистеру Флоппу не везло. Он уже дважды по рассеянности усаживался в почтовый дилижанс, но так как других пассажиров в нём не было и ему невозможно было затеряться в толпе, его неизменно снимали с рейса и он брёл домой, чтобы дописать статью, которую ему нужно было сдать месяц назад или выпить стаканчик чернил вместо кофе.
Возможно, хотя я лично в это и не верю, наш герой так бы и прожил остаток своей жизни вдали от суеты большого мира, который он уже вдоволь успел исколесить, не произойди в его городке одно трагическое событие. В воскресенье утром в своей постели умер старый портной, у которого одевался весь город. Весть, разумеется, мгновенно облетела все дома, и мистер Флопп поспешил на место событий, так как помимо всего прочего, он был и единственным репортёром в своей газете. Покружив по городу и попав по рассеянности сначала на петушиные бои на задворках чьего-то дома, потом в салун, откуда он чудом унёс ноги, а после на воскресную службу в церкви, мистер Флопп всё же под покровом сумерек пересёк порог дома, где случилась беда. Само собой, ничего примечательного там уже не было, и все люди давно ушли. Мистер Флопп побродил по дому и устало опустился на один из стульев, потому что день у него выдался тяжёлым. Покойный лежал в соседней комнате, но мистер Флопп совершенно не боялся мертвецов.  К тому же, по всей видимости, он вообще забыл, где он находится и зачем он тут оказался. Сняв  сюртук и ботинки, он дописал последний абзац своей уморительно смешной статьи о выращивании крыжовника, преспокойно улёгся в приготовленный для усопшего гроб и заснул!
Дальнейшие события разворачивались следующим образом. В завещании портного значилось, что его бренные останки следует захоронить в его родном городе, что был в сотне миль на восток. Решив в точности исполнить волю портного, поверенный отправил гробовщика в дом покойного с тем, чтобы тот уложил его в гроб, заколотил крышку и немедленно отправился в путь, чтобы успеть к безутешным родственникам. Гробовщик в точности выполнил все указания, за исключением одного – он не удостоверился в том, что в гробу лежит портной, а не кто-то ещё. Такое и в голову не могло ему прийти. Он пришел в дом, когда совсем стемнело и, увидев, что тело уже в гробу и ему не нужно заниматься утомительной работой, быстро приложил крышку, прикрепил её шурупами и, положив гроб на телегу, отправился в путь. Он рассчитывал преодолеть за ночь много миль с тем, чтобы избежать дневной жары.
Что же мистер Флопп? Неужели он не почувствовал, что его перетаскивают с места на место, а после везут по каменистой дороге? Я уверенно отвечу, что нет, и тому есть множество причин, главная из которых - огромный опыт путешествий, приобретённый мистером Флоппом в годы юности. Он действительно мог спать когда угодно и где угодно. В Индии до сих пор бытует одна легенда, согласно которой, когда мистер Флопп попал в руки сипаев и те собирались казнить его и уже нацелили на него свои ружья, он заснул и свалился им под ноги. Стрелять в спящего человека солдаты отказались и уселись ждать, когда же он проснётся, потому что ни щекотка, ни пинки, ни даже холодная вода не смогла разбудить этого соню. Этот сон спас ему жизнь, потому что за час до его пробуждения королевские силы атаковали лагерь мятежников и освободили всех пленников. Мистера Флоппа посчитали мёртвым в тот день и едва не похоронили со всеми полагающимися военными почестями, но в самый ответственный момент «покойник» так громко чихнул, что почётный караул едва не разбежался, а один генерал даже остался заикой...
Словом, что бы ни происходило  той ночью, мистер Флопп спал в гробу, как убитый, и проснулся поздно утром, прекрасно отдохнувший  и полный сил. Не раскрывая глаз, он попытался сесть в своей «кровати» и больно ударился лбом о доски. От этого звука, гробовщик подскочил как ужаленный, когда же мистер Флопп начал ругаться, стучать кулаками  и требовать, чтобы его немедленно выпустили, он в ужасе бросил поводья и сломя голову кинулся обратно, клянясь всеми святыми, что больше никогда в жизни не будет употреблять кукурузный виски с самого утра. Меж тем его лошадь, мало беспокоясь о том, что происходит позади неё, продолжала свой степенный ход  по пустынной  дороге и к вечеру торжественно въехала в ещё один небольшой городок. После череды забавных происшествий местный священник при поддержке вооруженного шерифа и трёх добровольцев с вилами гроб наконец-то открыли и выпустили незадачливого путешественника. Объяснение было долгим и мучительным, так как мистер Флопп понятия не имел, что с ним произошло. От штрафа и тюремного заточения его спас один заезжий торговец, который опознал в нём репортёра из газеты «Вечерний восход», выходившей в соседнем городе. Литературный талант мистера Флоппа был непререкаем и его статьи рассказывали вместо анекдотов, так что его немедленно отпустили, и шериф лично пообещал отправить его обратно следующим утром со всеми наивозможными удобствами. Увы, шериф не учёл одного важного обстоятельства – в его городе была большая остановка дилижансов и к тому времени, когда мистера Флоппа спохватились, он был уже далеко... Воистину, это был удивительный человек! Всего через неделю (что по меркам того времени было весьма коротким промежутком времени) он уже сходил с перрона Чикагского вокзала, совершенно не отдавая себе отчёт в том, что с ним происходит. В подтверждение этому служил тот факт, что он всё ещё работал над своей  статьей о безвременно  усопшем портном и, блуждая по шумным улицам, тщетно силился найти редакцию «Вечернего восхода».
Блуждая от одной двери к другой, мистер Флопп в конце концов попал в рекрутскую службу и, сам того не заметив, подписал контракт на службу в армии.  Полное отсутствие какой-либо военной дисциплины у мистера Флоппа с лихвой компенсировалось его абсолютным бесстрашием перед лицом любого самого грозного и многочисленного врага. Его всем известная «атака отважного одиночки», которую он однажды случайно предпринял против целого батальона и которая едва не стоила ему жизни, принесла ему славу и чин капитана.  В следующий раз он, возглавляя свой крохотный отряд, заставил отступить целую армию и мог бы вполне дослужиться до генерала, если бы научился отдавать честь и щёлкать шпорами. Он был трижды тяжело ранен, 9 раз объявлялся убитым,  пятнадцать раз оказывался контуженным, 64 раза был пленён (в том  числе 12 раз своей собственной армией), совершил несчётное количество побегов и дезертирств, за что 85 раз был разжалован из офицера в рядовые, и закончил свою службу капралом с целым сундуком медалей, которые он по ошибке сдал в утиль. Его имя гремело по всей стране. Простые люди обожали его. Ему предрекали большое будущее и даже президентство, но мистер Флопп  был неисправим. По рассеянности оказавшись на выставке летательных аппаратов, он задремал в дирижабле и улетел в Парагвай, откуда перебрался в Боливию, затем в Чили, а после и вовсе отплыл с экспедицией, исследующей Антарктику, случайно упав к ним в трюм.
Пережив два кораблекрушения и зимовку во льдах, мистер Флопп был спасён английским корветом и после долгих лет разлуки вернулся в Великобританию. Радостно вдохнув полной грудью воздух родного Ливерпуля, небрежный непоседа решил перекусить в прибрежной таверне. Ему понравилось одно небольшое заведение, которое на поверку оказалось норвежским китобойным судном, снимающимся с якоря. Так мистер Флопп отправился в путешествие по северным морям, которое закончилось катастрофой близ Шпицбергена, где его, чуть живого, вытащили из воды русские моряки, с которыми он вполне благополучно добрался до Владивостока и прожил там какое-то время. Ему вообще понравилось в России. Он всегда очень хорошо отзывался о ней в своих автобиографических очерках, говоря, что «...только в этой огромной и удивительной стране я впервые встретил людей, которые не только полностью соответствовали моему духу и представлениям о жизни, но и ежечасно подтверждали это своим личным примером, совершая порой поступки настолько опрометчивые, что мне становилось стыдно за свою природную сдержанность и рассудительность...»
Во время русско-японской войны немолодой уже мистер Флопп, само собой разумеется, оказался в самой гуще событий и был поочерёдно пленён близ Порт-Артура сначала русскими солдатами, а затем силами  японской армии. Оказавшись в Японии, мистер Флопп увлёкся живописью и сочинением стихов, и какое-то время о нём ничего не было слышно, пока он по недоразумению не нарисовал большой иероглиф, оскорбивший самого императора. Будучи иностранцем, он избежал смертной казни и был выслан из столицы на Окинаву, откуда, сев не на свой пароход, перебрался в Сингапур. Именно здесь на старости лет он повстречал любовь всей своей жизни и немедленно обвенчался. Да, да, ему удалось сделать это, так как невеста ни на секунду не отпускала его руки и всё, что ему удалось сделать в то знаменательное утро, это уронить пару свечей и едва не спалить единственную церковь в округе, но это, в сравнении с его прошлой жизнью, было сущим пустяком.
 Его жена, много лет слывшая подающим надежды литературным критиком, мигом осознала, какой кладезь невероятных историй она имеет под рукой, и заставила мистера Флоппа трудиться не покладая рук, во всех смыслах стоя у него за спиной. Она установила железную дисциплину в их маленьком домике, и мистер Флопп расцвел, как расцветают некоторые растения в тепличных условиях. Его первые очерки были мгновенно распроданы и сделали его популярным.  Спустя некоторое время счастливая семья перебралась во французский Индокитай, где мистер Флопп под неусыпным надзором жены заработал на всю катушку, выдавая одно произведение за другим и зарабатывая кучу денег. Его супруга разумно распоряжалась их постоянно растущим состоянием, и они жили душа в душу, не зная никаких бед долгие годы, пока одним солнечным утром мистер Флопп не исчез... Его супруга не успела вернуться засветло из города и заночевала у знакомых, а когда добралась до дома, то застала его пустым. Разумеется, были организованны самые тщательные поиски, и всюду были разосланы его портреты и описания, но всё было тщетно. Тело мистера Флоппа так и не нашли, и местное следствие пришло к выводу, что старик по рассеянности свернул в темноте с дороги и упал в реку, где стал лёгкой добычей крокодилов. Мир литературы тяжело переживал эту утрату, и ряд стран даже приспустил государственные флаги, чтобы отдать дань неукротимому авантюризму этого рассеянного человека. После себя мистер Флопп оставил огромное количество разрозненных записей, в том числе блистательнейшую и искромётную статью о смерти некого неизвестного портного, которую даже внесли в ряд учебников журналистики.
 - Что ж,  - вздохнул папа, - возможно, так всё и было, но лично я слышал другую версию, которую и поныне можно услышать во Вьетнаме от старых рыбаков. По их словам, спустя пару дней после исчезновения мистера Флоппа какой-то странный пожилой европеец  без документов поднимался на корабль, держащий свой путь не то на Мадагаскар, не то в Марокко, не то к берегу Слоновой кости. Правда, у того европейца не было бороды, которой обзавёлся мистер Флопп за время супружеской жизни, но в отсутствие жены по рассеянности он запросто мог её сбрить и отправиться в своё последнее, самое длинное и самое удивительное путешествие, и мне хочется верить, что эта история заканчивается именно так. Так что, удачи, мистер Флопп, удачи!
Папа тихонько рассмеялся и встал с кресла.
- Вот,  друзья мои, - сказал он, торжественно оглядывая своих слушателей, - вот что я называю настоящей рассеянностью! Кстати, за свою жизнь мистер Флопп потерял более 100000 пар очков. Более ста тысяч! И это при том, что у него никогда не было проблем со зрением... Я же всего-навсего оказался жертвой рокового стечения обстоятельств и не могу найти всего одну пару. Одну! Нет, я решительно  отметаю все обвинения в своей рассеянности. Я, невероятно собранный и...
 И тут папа споткнулся о высунувшегося из-под стола Степашку и рухнул на пол, так что вся кухня заходила ходуном.
- Дорогой, - испуганно воскликнула мама,  - с тобой всё в порядке? Ты не ушибся?
- Я проворен, как рысь, - отозвался папа, поднимаясь и потирая бок. – Только вот, кажется, мои очки немного треснули... А почему это вы все смеётесь? Это совершенно не смешно! Уверяю вас. Со-вер-шен-но. К тому же я всё могу объяснить...