Вертолёт

- Варя, Серёжа!  Кто-нибудь, отберите у него клубок! – позвала из гостиной мама. Она сидела на диване и вязала папе свитер, а Степашка, точно маленький котёнок, незаметно утащил у неё клубок красных ниток и весело катал его по полу.
- Это просто наказание какое-то, а не собака, - пожаловалась на него мама. – То он клубок запутает, то погрызёт зонтик, то спрячет мои ботинки. Как с ним бороться?
- Просто ему скучно в городе, - сказа папа, на мгновенье отрываясь от книги. – На даче он спокойнее... Правда, Стёпа?
Стёпа навострил уши и озорно тявкнул. У него было отличное настроение с самого утра, с того самого момента, когда Варя и Серёжа тайком передали ему под столом свои котлеты. Стёпа проглотил их одним махом и благодарно облизал пальцы хозяевам. Приятная котлетная тяжесть до сих пор ощущалась у него в животе, и он был бодр и резв. Потеряв клубок, он мигом нашёл себе новую цель. Прокравшись за журнальным столиком, он внезапно атаковал папины тапки. Пока папа испуганно болтал в воздухе босыми ногами, Степашке удалось схватить один из них в зубы и умчаться в коридор. Там он забрался на шкафчик с обувью и притаился среди свисающих плащей и курток.
- Определённо, в прошлой жизни он был кошкой, - рассмеялся папа. – Не удивлюсь, если однажды увижу его на люстре.
- Кстати, о люстрах... - сказала мама, не поднимая голову от вязания. – Никто мне не скажет, почему она висит криво?..
Ребята переглянулись и сосредоточенно продолжили играть в шашки, а папа сделал вид, что не слышал вопроса.
- Понятно, - покачала головой мама. – Снова заговор. Наверняка опять ставили какие-то опыты. Признавайтесь, что на этот раз? Воздушный шар, самолёт, космический корабль?
- Почти угадала, - ответил папа, и по его губам проскользнула улыбка. – Мы испытывали игрушечный вертолёт. Я немного усовершенствовал его, чтобы добавить скорости, но, кажется, слегка не рассчитал траекторию...
- Сколько раз я просила вас не делать этого дома, - устало сказала мама. – Вам что, пустыря мало?
- Там холодно и ветер, - сказал Серёжа.
- Да, - кивнула Варя, и добавила серьёзным тоном. – Это ухудшает аэроакадемические свойства...
Мама на мгновенье оторвалась от вязания и с удивлением посмотрела на дочь.
- Какие, какие свойства? – переспросила она.
- Аэроакадемические, - звонко повторила Варя, и все засмеялись.
- Пап, а кто придумал вертолёт? – спросил Серёжа.
- Люди, - ответил папа.
- Это понятно, - отмахнулся Серёжа. – Кто именно?
- И что это тебе понятно? – насупился папа. – Между прочим, первенство в изобретении вертолёта у людей давно оспаривают древесные гномы и сухопутные дельфины. 
- Вау! – выдохнули ребята и, оставив шашки, пододвинулись к папе. – Расскажи нам про древесных гномов и сухопутных дельфинов!
- Охотно, - ответил папа, закрывая книгу и придирчиво осматривая свои очки в поиске пятен. – В своё время я даже хотел написать диссертацию о древесных гномах и получить докторскую степень, но это в прошлом... Впрочем, и о сухопутных дельфинах я тоже немало наслышан. К слову, сами они себя именуют доронго-бами, что в приблизительном переводе означает: прощай вода. С их слов, они вышли на берег несколько десятков миллионов лет назад у берегов Южной Америки. Со временем доронго так хорошо научились передвигаться по суще, что вскоре перебрались в горы. Некоторые исследователи прослеживают их связь с культурой и обычаями древних инков, ацтеков и майя. К примеру, считается, что именно из-за них все эти древнейшие цивилизации Южной Америки так и не изобрели колеса. Дело в том, что у доронго круг был запретным символом, обозначающим смерть и забвение, и любое его изображение было под строжайшим запретом. Также доронго не имели в своём обиходе никаких металлических инструментов. Даже сложнейшие хирургические операции они делали с помощью остро отточенных камней и вулканического стекла. При этом доронго строили обсерватории, храмы и, само собой разумеется, бассейны, так как любовь к воде была у них в крови. К сожалению, от цивилизации доронго мало что осталось. Люди оказались более приспособленными к жизни на земле и гораздо более коварными. Они вытесняли сухопутных дельфинов всё выше и выше в горы, так что постепенно от былой империи остались лишь несколько разрозненных городов на недоступных вершинах. Именно тогда у доронго появилась суровая необходимость в летательных аппаратах, позволяющих связать уцелевшие осколки цивилизации воедино. Они придумали планеры и воздушные шары, но те были слишком капризны и непригодны для надёжного сообщения. Тогда доронго придумали самолёт, но идея осталась на бумаге, так как расчёты показали, что для такого чуда техники необходима длинная взлётно-посадочная полоса, которую было просто невозможно соорудить в горах. Крах, казалось, неминуем, когда молодой изобретатель по имени Тескватуайя, что значит «Человек, чьё сердце летит», представил совету старейших своё новое изобретение – летатетель. Это было грубое деревянное подобие первых вертолётов, которое, по задумке конструктора, должно было принимать на борт 15 пассажиров и перевозить их по воздуху на расстояния около 200 километров. Идею одобрили, и изобретатель приступил к изготовлению надёжного двигателя, но не успел, так как в высотных городах вспыхнула эпидемия красной чумы. Всего за один месяц две трети жителей погибли, а  их тела превратились в чёрные, иссохшие, рассыпающиеся мумии, так что ветер разносил их по горным ущельям точно пепел. Болезнь не щадила никого, и тогда оставшиеся в живых доронго в одну ночь покинули горы и двинулись к океану. Что было дальше, никому неизвестно. По одной версии, они сели на корабли и взяли курс на Океанию, где и поныне живут среди тысяч тропических островов. По другой, при помощи морских дельфинов, их дальних родственников, чей язык они всё ещё помнили, им удалось спуститься на морское дно и построить там город, дав тем самым основание для легенд об Атлантиде. Как бы то ни было, одно известно точно – Тескватуайя не покинул родных стен. Он бродил по пустынным улицам среди порхающего серого пепла и думал о том, как ему усовершенствовать двигатель, чтобы его летатетель взмыл ввысь и унёс бы его от смерти и забвения.
 Он умер, как и все, быстро и легко. И, так же как и все, обратился в горсть пепла, которую ветер разнёс по мастерской, где громоздился остов незаконченного деревянного монстра, который мог бы спасти древнюю загадочную цивилизацию.
- Мне так жалко бедных сухопутных дельфинчиков, - всхлипнула Варя. – Это несправедливо!
- Увы, - развёл руками папа. – Их история драматична, но она не нова. Многие цивилизации сгинули в глубине веков, и теперь нам остаётся лишь гадать, были ли воздвигнуты их города и храмы руками людей или иных, более мудрых, но менее удачливых существ.
- Я надеюсь, дорогой, - внушительно сказала мама, подавая Варе носовой платок и бросая на папу сердитый взгляд, - что история древесных гномов не будет такой мрачной...
- О, да, конечно, – переполошился папа. - С гномами всё было совсем по-другому, не волнуйтесь. Знаете, с ними вечно приключаются всякие комичные истории, и этот случай не был исключением.
Папа заново протёр свои очки и ухмыльнулся.
- Всё началось с потопа. Точнее, гномы сами устроили потоп, когда перегородили подземный ручей неумелой дамбой. Они рассчитывали всегда иметь под ругой небольшое водохранилище для полива сладкой плесени, из которой они делали варенье. Однако, вместо того, чтобы посоветоваться с бобрами, всемирно известными специалистами по строительству плотин, гномы решили, что никакой премудрости тут нет, и они отлично управятся сами. (А надо сказать, что гномы очень недолюбливают бобров: им вечно кажется, что те смотрят на них свысока...) В результате после первого же небольшого дождя  подземный ручей располнел, как Степашка после обеда, смыл хилую преграду на своём пути и затопил весь склад сушёных светлячков...
- А зачем гномам сушёные светлячки? – спросила Варя, прекратив шмыгать носом.
- Чтобы освещать ими дорогу в темноте,  - ответил папа. – Конечно они не такие яркие, как свечи, но зато куда более безопасные. Правильно высушенного светлячка нужно лишь слегка намочить в воде, и готово – маленький зелёный фонарик освещает вам путь в течение нескольких часов. Намокшие от наводнения светлячки засветились все разом и без толку сияли весь день, точно россыпь изумрудов, после чего погасли и оставили гномов без света. Но и эту беду гномы наверняка пережили бы, не начнись ужасное землетрясение... Позже, конечно, выяснилось, что мимо просто пробежало большое стадо слонов, но гномы были настолько потрясены обрушившимися на них бедствиями, что кое-кто стал поговаривать о конце света...
Гномы вообще легко поддаются панике, и те бедняги, о которых идёт речь, не были исключением. Стоило одному из них неосторожно ускорить шаг, как побежали все, а когда кто-то крикнул «Караул!», началось форменное столпотворение. Гномы носились в потёмках, сбивали друг друга с ног, охали, ахали, потирали вспухающие на лбах шишки и совершенно не знали, что делать. Тут-то и прозвучал призыв выбираться на поверхность, которому последовали все. Спешно схватив свои пожитки, целое поселение гномов бросилось по подземным коридорам наверх, выскочило наружу и, так как была ночь, и кругом было совершенно темно, не сбавляя шага, стало карабкаться вверх по огромному дереву, думая, что они всё ещё находятся под землёй.
Заря застала бедолаг высоко в кроне могучего баобаба, в сотне метрах от земли, которой даже не было видно  сквозь плотную завесу листьев. Когда лучи солнца коснулись перепуганных обитателей подземелья, они в ужасе сжались в плотный комок и приготовились умереть, но... ничего не происходило. Солнце продолжало приятно пригревать, свежий ветерок шелестел в листве, а в дебрях ветвей весело заливались птицы. Перекусив теми припасами, что были у них с собой, и напившись росы, скопившейся в больших листьях, гномы приободрились, так как нет более печального зрелища, нежели голодный гном, вынутый из-под земли.
- А тут не так уж и плохо, - заметил кто-то. – Только глазам немного больно, точно в них светят факелом, но зато тут тепло и не пахнет червями...
- Так-то оно так, - пропыхтел  другой гном, раскуривая свою трубку, - да только что мы будем есть на обед? У нас почти не осталось еды...
- Нужно тут всё хорошенько разведать, - предложили молодые гномы и отправились исследовать свой новый дом.
Само собой, на самом баобабе они никакой еды не нашли, но, спустившись ниже, обнаружили на соседних деревьях массу сладких фруктов. Раньше гномы только изредка лакомились ими, когда те падали на землю. Фрукты всегда были мятые, грязные, а подчас и гнилые, но сейчас они могли срывать только самые сочные и красивые плоды и лакомиться ими, сколько их душе было угодно. Такая новость заставила замолчать даже самых мрачных скептиков, желающих поскорее вернуться под землю. Гномы удобно расположились среди ветвей и приступили  к трапезе. Они успели изрядно набить животы, как вдруг на них обрушился град гнилых персиков и мандаринов. То были местные мартышки, которым не понравилось соседство гномов. Они с самого утра наблюдали за ними из-за укрытия, не зная, что им предпринять, но увидев, что маленькие нахальные обезьянки в ярких костюмчиках и смешных колпачках воруют их фрукты, не выдержали и закидали их подпорченными плодами. Гномы спешно отступили и укрылись в  большом дупле. Там они отёрли с себя фруктовую жижу и стали думать, что им делать дальше. Было очевидно, что мартышки теперь не оставят их в покое и будут постоянно им досаждать, но как дать им отпор? Несколько гномов попытались также бросить в обезьян несколько апельсинов, но им явно не хватало сноровки. Мартышки обрушили на них шквал фруктов, и гномы вновь отступили в дупло.
- Они слишком проворные, - сказал один гном, выковыривая из ушей персиковую кашицу. – Нам никак не совладать с ними. Они прыгают с ветки на ветку, прячутся за листвой, а затем внезапно выскакивают и метко бросают свои персики.
- Точно, - сказал второй, отплёвываясь от гнилого мандарина. – Они тут живут всю жизнь, а мы, чужаки, того и гляди свалимся вниз. Нам лучше вернуться под землю. Вода скоро спадёт, и наши туннели высохнут. Да, там нет таких вкусных фруктов, но нет и этих несносных мартышек!
- А ещё, - заметил третий гном, потирая шишку на лбу, - нам мешает солнце, к которому мы не привыкли. Нет, нам точно не одолеть их...
- Постойте, - сказал толстый гном, не жалевший возвращаться в холодные и мрачные туннели. – А что если поквитаться с ними ночью? Во мраке мы видим не хуже котов, а вот мартышки темноты боятся.
- Отличная идея! – поддержали его остальные. – Мы покажем этим хвостатым гномам, как нас задирать. За дело, ребята, устроим им весёлую ночку!
Одни гномы принялись распускать свои шерстяные носки и вить из них тонкие, прочные верёвки, а другие срезали несколько тонких ветвей и принялись мастерить свистки. К вечеру всё было готово. Когда закат запылал над саванной, мартышки оставили гномов в покое и поспешили на соседнее дерево, где они всегда проводили ночь. Гномы скрытно двинулись за ними следом. Когда окончательно стемнело и мартышки уснули на ветвях, несколько проворных гномов тихонько подобрались к ним и связали шерстяной верёвкой хвосты всей обезьяньей стаи воедино. После чего каждый гном взял в рот по свистку и по команде толстого гнома дунул в него что есть мочи. Перепуганные мартышки устроили дикий переполох. Они прыгали, путались в чужих и собственных хвостах, кричали, визжали и, оборвав, наконец, связывающую их верёвку, бросились врассыпную. Гномы поздравили себя с победой, и пошли спать и с той поры лакомились свежими фруктами безо всяких неприятностей. Более того, если в округе появлялась новая стая обезьян, то стоило им только завидеть верёвку в руках хотя бы одного гнома, как они поднимали жуткий визг и спешно уносили ноги, так как знали, с этими странными существами шутки плохи. Ко всему прочему, гномы вскоре и сами выучились отменно бросаться фруктами и даже устраивали состязания по метанию груш.
 Гномы легко научились устраивать себе дома из листьев и лиан, хотя, если была такая возможность, предпочитали селиться в дуплах. Жизнь под куполом неба пришлась им по душе. Только некоторые из них так и не смогли привыкнуть к солнцу и ветру и вернулись обратно, остальные же продолжили обустраивать свой баобаб и изучать окрестности, так как гномы ужасно любопытны. Но одно дело путешествовать по глубоким норам или ветвям деревьев, и совсем другое - спускаться на землю. Тут гномов ждали новые испытания, и в первую очередь это были хищники. Леопарды с удовольствием охотились на крохотных человечков, и гномов спасало только то, что в силу своих внушительных размеров эти хищники не могли забраться на тонкие ветви, способные выдерживать вес гномов. Однако настоящим бичом стали сервалы. Эти небольшие, проворные кошки могли преследовать гномов буквально повсюду, и остановить их мог только дружный вооружённый отпор. К счастью, по части вооружения гномы всегда были на высоте. У них имелись мечи и палицы, а для защиты от сервалов они сделали себе отличные копья и никогда с ними не расставались. Мало-помалу гномы начали забывать о подземельях. Предания о том, что когда-то давно все они жили под землёй, стали казаться сказками. Их слушали, удивлялись, немного боялись, но мало верили.
«Как можно вечно жить в холодных и мрачных норах, не видя солнца и звёзд, питаясь вареньем из плесени и оладьями из жуков? – вопрошала молодёжь. – Это просто сказки для малышей. Мы всегда жили на деревьях, собирали фрукты, бились с сервалами и метали в цель груши по большим праздникам...»
Так, живя в кронах деревьев, гномы столкнулись с той же проблемой, что и сухопутные дельфины. Им необходимо было средство способное доставить их с одного, отдельно стоящего дерева, на другое, минуя при этом землю, где гномов поджидало немало опасностей. Отчасти решение было найдено давно. Специальные плащи, которые носили гномы, позволяли им планировать меж деревьев, как это делали белки-летяги. Однако некоторые упитанные гномы  (а таких было большинство, так как гномы обожали сладкое), не могли спланировать дальше своего носа и им требовалось нечто более внушительное, нежели простой кусок ткани за спиной. Так началась эпоха изобретений. Каких только странных приспособлений не придумали гномы, чтобы подняться в воздух. Это были прыгунки на деревянных пружинах, позволяющие скакать как кенгуру и подлетать на десятки метров. Затем появились подобия воздушных шаров, следом катапульты, позволяющие выстрелить гномом в направлении нужного дерева. Правда, если прицел был взят неверно, то бедняга, под общий хохот, улетал далеко в джунгли и возвращался обратно только под вечер весь исцарапанный и злой. Гномы пытались приделывать крылья себе на руки, приручать больших птиц, чтобы те носили их на спине и даже пытались парить над землёй при помощи одной только силы мысли, но лишь набили себе кучку синяков. Наконец, после долгих лет мучений, всеобщее внимание гномов завоевал новый проект под названием вращекрыл. Это был странный гибрид примитивного велосипеда и допотопного вертолёта, где в качестве двигателя использовалась живая сила: четверо гномов одновременно крутили педали, чем приводили в действие четырёхпалый винт. Оболочка летательного аппарата была выполнена в виде корзины, что обеспечивало её лёгкость, хорошую вентиляцию, так  как крутить педали на жаре было трудным занятием, и эластичность, в случае если вращекрыл терял скорость и падал на землю. В целом,  отдавая должное инженерному гению гномов, конструкция была весьма интересной, за одним исключением - поднять её в воздух никак не удавалось. Гномы меняли винты, корзины, увеличивали и уменьшали количество педалей, но всё было тщетно. В их расчёты явно закралась какая-то незначительная ошибка, но найти её так никому и не удавалось. В конце концов идею вращекрыла забросили, и плетёный прародитель вертолёта остался висеть на ветвях гигантского баобаба, пугая птиц и служа детям качелями. Вскоре гномы создали канатную дорогу между деревьями и на этом окончательно похоронили свои мечты о покорении воздушной стихии. Впрочем, как мне иногда кажется, они не очень то и старались. Хоть древесные гномы и мнили себя особенными, в душе они всё равно оставались обычными гномами, которым уютная кровать и хороший обед дороже любых путешествий, пусть даже и на вертолёте.
- Пап, пап, - спросил Серёжа, - а когда люди придумали вертолёт?
- Тут нет единого мнения, - ответил папа. – Одни говорят, что его придумали ещё в Древнем Китае, другие, что его автор Леонардо да Винчи, а я по-прежнему уверен, что это дело рук одного предприимчивого малого по имени Верто Леот, который, помимо изобретения вертолёта, придумал также губную гармошку, вареники и ботинки со шнурками. Как-нибудь расскажу и о нём!


Рецензии