Лес

Сосенка, даже одиноко стоящая, вольная – сущий пустяк рядом с пихтой или елью. Найдёшь старый пихтовый валёжник и чувствуешь себя на нём верхом тараканом. Огромное бревно с лёгким гулом поддаётся стопам: слой зелёного мха в палец толщиной да трухлявая древесина того и гляди поглотят идущего. Ползёт таракан по павшему великану в кровать шириной, ищет, чем поживиться. А поживиться есть чем: опят осенью – видимо-невидимо. С одного брёвнышка рюкзак получается.
Присядет сборщик грибов на упругий мох, нет, не покурить. Сборщик не курит. Присядет сборщик послушать тишину. Она тут особо остра. Даже солнце как будто из прошлой жизни: едва пробивается из-за верхушек великанов ещё живых. Нравится сборщику этот полумрак, нравится сыроватый привкус мха и грибов в воздухе, нравится взмах крыла птицы, сорвавшейся с ветки, слышимый ярко, почти осязаемый в этой вселенской тиши на середине пути к Барсуку.
Травяной ковёр в лесу небогат – хвоёй всё застлано, да и света мало: куцый подлесок едва разбавлен коварной ягодой вороний глаз. Торчит она тут и там на стебельке одинокая. Как она тянула сборщика в детстве, как хотелось набрать охапку ягодок в кулак, манящих, как тёмный спелый виноград, подёрнутых туманом природного воска. Набрать охапку сочных да съесть. Съесть и навсегда отправиться в мир духов! Но, рано ещё. Рано. Солнце в зените, хотя об этом можно только догадываться, а значит, вторая половина дня ещё моя. Но так не охота покидать этот лес…

30 декабря 2016 г.