Философский ноябрь 2016 г. часть третья последняя

ФИЛОСОФСКИЙ НОЯБРЬ 2016 г.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ (последняя)
Варшавские коаны
1. Как жаль, что человечество так и не научилось, не теряя находить то, что очень нужно, и не находя терять то, что ему совсем не нужно.
2. Никакой психический акт как анормально функционирующую условно-беспричинную и не структурную аномалию никогда не получиться доказать через имагинацию (воображение) логического суждения типа «Я постоянно наслаждаюсь музыкой Бетховена», впрочем, также как при помощи любого другого логического суждения, потому что каждое артикулируемое психическое переживание не может выступать в качестве доказательства своего собственного существования как логического отношения с беспричинной действительностью всех вещей. Совершенно не причинное и не структуральное взаимодействие психического акта, а следовательно и человеческой мысли с беспричинной и не структуральной действительностью происходит не на каузальным уровне материально-физических тел, а на акаузальным уровне инвагинации (внедрения) одной части беспричинной действительности в просвет (складку) своей другой части. Иначей говоря, хочу сказать, что правдоподобно всё чувственно-психическое в человеке и даже сама его мысль есть производной заходящей инвагинации (взаимодействия) одной части беспричинной действительности со своей другой частью, что однако ни какую из них не делает частью более общей структуры, потому что каждая из них продолжает быть абсолютно хаотичными свободными частями беспричинной действительности.
3. Современная психология и психиатрия как способ научной проблематизации чувственно-психического акта постоянно доказывают, что каждый психический акт в своём принципе действия есть сложно-комплексной структурой. Однако, вероятнее всего он таковым как-то становиться, по мере умственного развития человека, но в своей глубочайшей сути он остаётся анормально функционирующей условно-беспричинной не структурной аномалией, которая продолжает быть выражением постоянно происходящего эмерджентного нелинейного взаимодействия человека с тотально беспричинной, но не пустой действительностью. Абсолютная аномальность психики „нормального” человека в этом смысле не есть его укрытой патологией каждого акта психического познания мира а способом рабочего взаимодействия прежде всего с самим собой и только далеко потом с окружающей его беспричинной действительностью всех вещей. Следовательно, чтобы понимать психику не есть достаточным простая научная классификация и детальное объяснение психического акта как такового, без рассматривания оного в контесте его тотальной анормальности и как видим, совершенно не структурального взаимодействия с беспричинной действительностью всех вещей. Беспричинность как бесструктурная действительность „родила” свою психическую бесструктурную аномалию (человека) и поэтому они могут между собой как-то „нормально” взаимодействовать, но не как две равно великие структуры а как одна всё также тотальная, и к тому же совершенно не пустая действительность сначала только мира а потом уже человечества.
4. Нужна ли физически-материальная, чувственно-логическая, или на худой конец, хотя бы общественно-социальная причина для человеческой любви? Мне кажется что нет, потому что любая причина количественно или качественно измерима и следовательно a priori, не может быть „настоящей” человеческой любовью. Получается что абсолютная беспричинность идеальной любви человека и также его идеальной ненависти есть доказательством их экзистенциального постоянного существования в ним. Тогда чудо дивное творится на нашей Земле, ведь мы почти что постоянно чувствуем и следовательно отбираем какую-то любовь, ненависть и все наши логические мысли о них, но не понимаем их страшной глубины, а они всё время "тут" на поверхности, т.е. в нас самих анормально функционируют. Если пойдём этой тропой дальше, то тогда получается что всё что мы чувствуем, думаем и кажется что понимаем является всегда условно-беспричинным, но никак не пустотным, именно потому что это все есть, лишь – анормальным (т.е. беспричиновым) результатом выражения реально происходящих взаимодействий человека с беспричинной, но не пустой действительностью.
5. Какая собственно разница, где конкретно был разум, когда создавался первый геном вируса, амёбы или человека, если и так понятно, что без разума, т.е. без его каузального или интенционального отношения субъекта мышления к объекту научного познания всё ли равно ничего не существует. Однако, если попробуем представить, что все акты человеческого сознания это рути;нное действие, одного совершенно бесформенного и ничем неклассифицированного потока, который мы почему-то упрямо называем своими конституирующими актами сознания, то тогда получается что мы занимаемся совсем не тем и ищем совсем не то. Получается что бы, что-либо понять, нам необходима причина и её возможные последствия, т.е. опять таки обязательны каузальные или интенциональные отношения логического целого к своим составным частям, но "реальный" механизм мышления всё равно "навечно" закрыт самой невозможностью познавания действий хаотического потока осознавания действительности. Мы не можем, как это сделали адепты буддизма всё назвать абсолютной пустотой, хотя бы потому, что да, поток абсолютно хаотичен, но он всё таки есть выражением какого-то реально происходящего взаимодействия с чувственно-логической внутренней действительностью вируса, амёбы и человека.
6. Сомнения творческого человека это не порок, а маленькая оплата за Христовы мучения.
7. Совершенство встаёт на свое место не тогда, когда может, а когда хочет.
8. Все ищут источник заблуждения, но никто правду.
9. К любой цели можно прийти или процессуально (шаг за шагом), или немедленно (не сходя с места).
10. Все наши ответы не в языке также как вопросы не к материи.
11. Где же вы освобождающие и от рождения и смерти? И если каждая любовь есть рождением действительности. И если любая ненависть есть желанием движения к смерти.
12. Во мне всегда бушуют четыре стихии и каждая из них, почти самостоятельно стремится к одной всё поглощающей - Стихии.
13. Знать, где - Я - актуально и неактуально есть самым главным в любом правдивым человеке.
14. Постоянно быть наилучшим учеником - Подлости и Глупости, гораздо дряннее, чем временно бывать наихудшим подмастерьем - Мудрости.
15. Гори прошу, гори моя свеча, твоя свеча.
16. Мы вчера как обычно не встретились, наши руки тоскуют, а души болят всем не прожитым и не потерянным.
17. Человек не становится лучше или хуже, он "снова" приходит другим, который также не лучше и не хуже того преведущего.
18. Эта гадина-Действительность любит загадывать нелогические загадки.
19. Наши следы никакой дождь и время не смоет, потому что дождя и времени нет, а есть только моё временно усталое - Я.
20. Необходимо понимание:
- Разума как активности души человеческой.
- Отношения как невозможности действия мысли.
- Материи как пустоты, ищущей способа заполнения.
- Действительности как условности конструирования.
21. - Анаграммы Бога - Человека как начало или конец всего.
22. Мы постоянно что-то строим, а он разрушает. Ему хорошо, а нам плохо, но вместе ещё лучше. Так кто же из нас слепой, хромой и горбатый?
23. Мы красиво построим всё, он быстро разрушит хотя бы одно.
Ему будет очень хорошо, а нам совсем плохо, но вместе ещё лучше.
24. Раз, два, три, четыре, пять - Я, торопится само себя собрать. Кто не спрятался, тот, не виноват, потому что основы основ всё равно приходиться бить и ломать.
25. Ты это я, Я это ты. Зачем страдать. Однако меня нет, также как нет тебя.
26. Что рано утром есть настоящей правдой, то поздним вечером будет только обманом?
27. Я невозможности болезненный ответ, того, что постоянно нет, но действие того, что иногда бывает.
28. Необходимость в том, не больше, чего вовсе нету.
29. Открылись страшные врата, и ты влетела иль вошла, как прошлое уже растерзанной души, как будущность почти, что растворившейся надежды. Химеры вы, мои химеры.
30. Если у простого слова нет никакой силы, то почему же всё неумолкающее так страстно мне болит.
31. О любовь! О твои, всегда открытые владенья, не закрывайтесь человеку до конца.
32. Однажды на другой планете меня ты не узнаешь как теперь. Ведь сердцу своему Ты не прикажешь просто тайне верить, уму познать и всё как есть до самых малых мелочей взять и принять.
33. Твоё прощальное: - Пусти.
Моё преглупое: - Бывает.
Всё также тёмной ночью бьётся, бьётся, бьётся.
Гармония хаосу вчера сказала: - Да.
34. Гармония хаосу вчера сказала: - Да.
35. Лучше повернуться и уйти, чем на вечность разминуться.
36. Мы приходим, что бы уйти.Мы уходим, что бы вернуться.
37. Всего дороже тишина.
38. Ловить не значит поймать. Поймать не значит понять. Понять не значит сказать. Сказать не значит поверить. Поверить значит быть уверенным.
39. Скажи, чем ты есть и им будешь точно не ты.
40. Только в человеке величественны не его ответы, а вопросы, которые он задаёт своей судьбе и Богу.
41. Человек есть постоянно самоактуализирующимся предчувствием своего великого предназначения, потому что только от него зависит, каким человек был, есть и будет потом.
42. Можно согласиться, с тем, что сейчас, эта невидимая калитка нам легко не раскроется, но абсурд с не абсурдом не перестанут в неё стучаться до пламенного эффекта.
43. Слово в нас есть, но самого слова нет.
44. Женщина дарит, то, что увеличивает, мужчина то, что уменьшает, а человек то, что не имеет.
45. Дети это, гнев, внуки это, ярость, а мы то, чем успели стать после вчерашнего дождя.
46. Перерезать всё, каждый сможет, сшить почти никто, но разве что не Я.
47. Этот ум - никому не нужен, но нужен другому - не Я!
48. Внутри меня не человек, но слово - Да!
49. Вы ошиблись, но всё равно это всё - Я!
50. Я ворую у самого себя, то, что совсем не моё, а что моё, мне уже давно не ценно.
51. Что есть там, всегда есть тут, только по-другому.
52. Однажды я спросил Гору, однажды она мне ответит.
53. Глухой шум раздается за дверью вечности, кто её отворяет, назад, никогда не просится, но всегда не узнанным возвращается.
54. Змея заглатывает лягушку, потому что лягушке очень нравиться заглатывать мотыля, и это хорошо!
55. Я думал, что это жизнь, но жизнь решила по другому.
56. Страдание - это Я, но самого страдания тут нет.
57. Если в плоти всегда есть не истинный человек, то и без плоти его всё равно там нет, не было и никогда не будет!
58. Ты задула мою свечу, но свою дверь не открыла. Теперь, я уже никогда не буду, в чём-либо сомневаться.
59. А ты уже здесь? – спросил Старик. Я там и не там! – ответило Оно.
60. Ты не принадлежишь мне, также ты не принадлежишь миру и даже самой себе, но есть ли у тебя крылья?
61. Это совершенно не правильно и не ошибочно, не реально и не иллюзорно, что я всё ещё не люблю тебя!
62. Однажды я спросил старика-монаха: - В чем правдивое счастье человека? Монах удивлённо посмотрел на меня и после долгого, долгого молчания ответил: - Нет для простого человека большего счастья, чем умирает отец, умирает сын, умирает внук.
63. Если я сегодня всё делаю только левой рукой, а завтра, это всё, буду делать только рукой правой, значит ли это, что я уже не двуручный? Нет, потому что послезавтра я могу сильно изменить своё мышление, и эвентуально буду какой-то другой, и совсем не обязательно что рациональный. Следовательно, выявить каждое моё, всё равно какое, внутреннее или внешнее отношение к чему-либо я могу или рационально, т.е. количественно и качественно, например: «Любимая книга стихов Пабло Неруды лежит на моём рабочем столе», или иррационально, т.е. не количественно и не качественно, а как-то абсурдно интенционально, например: «Если у тебя есть посох - я тебе его дам. Если у тебя нет посоха - я его у тебя заберу». Выявление своего рационального или иррационального отношения к конкретной реальности означает, что соединять противоположности в одно логическое целое, я могу, или при помощи умственно-логической эквилибристики или совершенно абсурдной ереси, которая также есть выбором каких-то общих, хотя бы только для меня - чувственно-интеллектуальных мерок мышления. Иначей говоря всё своё личностное отношение к окружаещему миру мы создаём через дуальный парадокс, через парадоксальное введение логических или алогических норм в человеческое в a priori совершенно “неструктуральное” мышление.
64. Она тебя позабыла совсем: - кричал чей то радостный голосок. Значит скоро познакомимся опять: - отвечало усталое Эхо.
65. Приключение длиной в жизнь, вот настоящее и мужское. Никто не верит своим чувствам, но только чужим намерениям. Открыть в себе что-то недурственное, это как бы заново родиться.
66. Моё только тогда твоё, когда оно наше. Простить своё прошлое труднее, чем настоящее. Каждый ищет в этом мире своей совершенной невозможности. Мы стареем своими неудачами, если не принимаем их сердцами. Никто и никогда не видел Бога, но все о ним думают и говрят.
67. Найти себе добрую жену, семь железных сапог не сносить. Предательство есть только там, где никогда не было любви. Плохое всегда ищет ужасное, хорошему хватает нормальности. Встретить думающего человека гораздо труднее, чем сто чертей. Мечта строит города, государства и цивилизации через человека.
68. Мало драться до конца, надо до победы. Любовь нужна тому, кто нашёл её в себе.
Молодость ищет применения своим мечтам. Старость это радость от пройденного пути.
69. Ненависть необходима страсти быть любимым.
70. Радуга приходит после дождя. Зима извиняется только цветами.
Тишина есть концентрированным криком. Будущее прощает прошлое своим настоящим.
Человек верит надеждам, больше чем словам.
71. Бесконечность есть демонстрацией системно-комплексных отношений сингулярного с ординарным, потому что в ней, как самой большой сингулярности, взаимодействуют все её маленькие, и большие сингулярности с такими же ординарностями. Однако, парадокс в том, что все свойства и функции любой идеальной бесконечности как сингулярной действительности всегда эмерджентны, т.е. диаметрально противоположны всем свойствам и функциям её частей. Получается, что каждая сингулярность как целостный образ какоё-то действительности есть этакой русской матрёшкой, в которой все её уровни постоянно взаимодействуют, потому что, во первых: она иначей, тут-же перестаёт существовать, во вторых: в ней вообще нет, ничего стабильного, потому что каждая возможная сингулярность может уже как-бы в другом теоретическим рассмотрению манифести;роваться как ординарность и так до бесконечности, т.е. > сингулярность > ординарность > сингулярность >.
72. Прекрасное как событие, заранее не определишь, но к сожалению тоже самое происходит с самым ужасным. Получается, что разница между прекрасным и ужасным познаётся, только, после апперцепции точек отношения: maximo и minimum, когда они "вдруг" становятся, одним целостным значением, возможно всё ещё продолжающегося события, его внутренним dual extremum. Следовательно, каждое возможное событие a priori есть, способом выявления логического отношения a maximo ad minimum. Во вторых, как логическое взаимоотношение a maximo ad minimum оно определяют весь логический смысл этого, теперь уже совершенно дуального события. Если, однако, в каком-то a priori логическим событии экстремальных значений не находится, то тогда в нём нет и не может быть никакого смысла, потому что без взаимодействия экстремальной оппозиции a maximo ad minimum "вдруг" начать работать не может никакое логическое отношение.
73. Каждый субъект мышления есть объектом научного познания, точно также, как каждый объект научного познания есть субъектом мышления, потому что, только в субъекте мышления происходит апперцепция всех системно-комплексных отношений сингулярного с ординарным, как неизбежно становящаеся неосознаваемым способом конструирования процедурально-логической действительности субъекта мышления. По другому говоря, без субъекта мышления, без его, всегда бессознательной апперцепции системно-комплексных отношений сингулярного с ординарным, никакой объект научного познания в нашей действительности, просто не наличествует и наличествовать не может. Исходя из этого, любое субъективное, например мысль – о горячей чашке кофе, будучи сингулярностью, в другой логической процедуре (в л. отношению) будет несомненным ординарным, и следовательно совершенно объективным явлением моей действительности. Выходит, что мы не только, неосознанно строим существование целостной действительности, в которой нет и не может быть, искусственной оппозиционности всего субъективного к всему объективному, но и что ещё, гораздо важнее всего, оказывается, что вслед за Платоном c его тенью на скале, Лейбницем с его дифференциацией действительности, мы также, как они, конструируем нашу действительность, исходя из логических отношений субъективно-сингулярного с объективно-ординарным, которое есть результатом этого уже события. Если же, мы, попробуем доказать обратное, что любое субъективное не есть квинтенсецией перцепции действительности посредством логических отношений (л. процедур), то тогда и ничего объективного у нас не может быть a priori, потому что, не из чего будет строить оппозицию сингулярного к ординарному.
74. Каждая замечаемая или ещё не замечаемая душой гармония, всё равно есть, идеально возможным субъективным взаимоотношением между моим внутренним Я и объектом моего научного познавания, и именно в их рабочих взаимоотношениях создастся правдивая ткань чувственной, мыслимой и значит также всегда материально-объективной действительности.
75. Ноль - это пустота. Один - это начало. Два - это отношение. Три - это стабильность. Четыре - это симметрия. Пять - это действительность. Шесть - это ликвидация.
Семь - это гармония.
76. Всякое существующее, чувствуется и понимается, только как логическое отношение между мной и объектом познания, и обратно, то, что не чувствуется и не понимается через логическое отношение, для меня просто не существует. Следовательно, каждое логическое отношение между мной и объектом познания есть, прежде всего, логической процедурой из нескольких логических предикатов (логических отношений), которые реально (в моей голове) конструируют мою субъективную перцепцию уже существующей действительности. Таким образом, всё уже существующее в нашей действительности, мы можем и должны, описать при помощи разнообразных субъективных (реальных) логических процедур, а что не можем вообще логически не существует. Получается, что любое мыслимое противоречие между субъективным отношением моего Я, и объектом научного познания разрешимо, только посредством разработки нового логического отношение между мной и объектом познания, т.е. новой логической процедуры, которая ещё лучше будет описывать процесс моего чувствования и понимания существующей действительности. Нет, поэтому проблемы реальности субъективного и объективного, но всегда есть "хорошее" или "плохое" логическое отношение между мной и объектом познания, которое описывает мою реальность.
77. Любая глубокая человеческая мысль, без всякого сомнения, рано или поздно повстречает свою непосредственную душегубку, которая через себя, совершенно беспардонно покажет бедной "старушке" всю её, абсолютную несостоятельность, глупость и даже уже превеликую пошлость. Однако, с некоторыми, когда-то очевидно гениальными мыслями, не всё так просто, потому что, иногда, когда казалось бы, они уже давным давно убиты, основательно расчленены на самые маленькие исходные элементы, и казалось бы даже, полностью забыты многими преведущими поколениями мыслителей, новое поколение мыслителей неожиданно возвращает им все свои многочисленные смыслы существования и прежде всего воздействия на них же самих. Это даёт основание думать, что сильные мысли навсегда никогда не умирают, они только, в своей новой версии дифферинциации окружающей действительности находят для себя самих какое-то новое, очевидно что не банальное прочтение и интерпретацию её всё также глубоких смыслов.
78. Большинство людей очень опрометчиво о себе думают, как о homo sapiens или хотя бы, как о homo affectum, но это совсем не так. Мыслит и чувствует не совсем даже человек, а его тайная сущность, которая уже многие миллиарды лет есть у всего живущего на Земле. Поэтому дважды рождённый человек, это не просто риторическая фигура какого-то древнего греческого философа или странствующего индийского буддисты, а чёткое понимание того, что человеком становятся только те, кто действительно понял, но прежде всего на самом себе, сначала прочувствовал и потом принял все причины и следствия необходимости своей внутренней перемены.
79. Разрушение есть созиданием, созидание есть разрушением, но если не знаешь, что именно разрушаешь, то нипочем не можешь начать простого, как сама правда - Созидания. Поэтому, в своей сущности, не так важно, что собственно делаешь: созидаешь или разрушешь, главное понимаешь ли способ своего личного рефлексирования конкретной проблемы.
80. Семь великих ведьм (ст.-слав. в;дьма — та, что обладает ведовством, знанием) упекли в одной печи разные калачи, одного божеского действия, которое само себя обогнало, но объяснить людям никак не может, как конечная явь, в тайным вечным упованию, на то, что однажды откроется, потом никогда не закроется, а то что сбудется, то вторительно, так просто не забудется. А то что сейчас уже как бы есть, то того как бы завтра совсем ещё нет, но обязательно будет вчера.
81. Наше сущностное, есть, запечатанным семью божественными печатями, которое не дифференцируемо, но всегда опережающе конструирует физическую действительность нашего сознания, которому мы, как форма тотально принадлежим, но которое нам, как смысл единственно-возможной правды не принадлежит никак. Поэтому каждую сущность явления exempli gratia - Счастье, или сущность вещи e. g. - Часы, мы можем хорошо или плохо прочувствовать, описать и как-то даже прокомментировать, нами же выведёнными материально-абстрактными принципами конкретной науки или философии, но не объяснить, как оно есть и быть одновременно – сущностью самого себя. Понимание проблемы невозможности объяснения сущности своего - Я, дальше автоматически распространяется уже на все открываемые явления природы, ведь мы продолжаем как тот, буриданов осёл стоять в полном многовековым окружению, того что понять сейчас невозможно, потому что нет новых идей, способов и следовательно новых теорий объяснения "нашего" сущностного сознавания континуум действительности.
82. Сущность человека, так сказать его монада, развивается в каждом возможном случае, вне времени и конечно же вне пространства, иначей она, эта сущность просто не могла бы существовать. Все материально-физические тела и происходящие в них внутренние процессы нормируются многочисленными, уже открытыми или ещё не открытыми циклами, которые мы ex post в их совокупным значению вынужденны называть - Время. Поэтому время, как совершенно условная единица материального развития нашего физического мира так идеально удобна для его формального описания, прогнозирования и объяснения, но оно же, совсем не проглядывается при рассмотрению этого же мира нематериальных сущностей, на который мы только волей-неволей, как бы постоянно наслаиваем все физические процессы. Получается, что на самом деле, мы и сейчас не знаем, только одного, но принципиально очень важного процесса, мы не знаем как и зачем соединяется вместе нематериальная сущность (душа) человека с материальным объектом, т.е. с физическим телом, и почему они должны позднее обязательно разъединиться.
83. Моя сущность имеет тело, и это "его" маленькое тело, потому что иначей "моё" восресение было бы уж невозможно. Тогда, каждое моё умирание не есть окончательным рассеиванием, что так долго собиралось в целое, а есть только очередным сворачиванием, что ещё раз откроется в только моим - Я. Оно, уже много раз было под семью печатями, как акт абсолютнгого творения самого себя, и снова откроется от них, но тогда, когда само захочет.
84. Во все времена, прекрасное означает живое и цельное, а потому требующее очень громадного усилия для его понимания, безобразное же всегда означает что-то мёртвое и уже распавшееся, а потому лёгкое для поточного понимания. Следовательно, казалось бы, что бы это "что-то" увидеть, надо его прежде понять, а что бы понять, надо прежде его увидеть, т.е. "чтобы увидеть радугу, надо пережить дождь". Однако, этим самым, мы вообще пробуем не увидеть упреждающего усилия нашего разума, который позволяет нам тотально познавать действительность не только на конкретным, но также и на общим, т.е. на принципах человеческого мышления. В этот способ мы опять возвращаемся к лейбницианскому пониманию сингулярности и ординарности действительности мышления, где каждое сущностное, дуально, потому что безусловно сингулярно, как работающий принцип упреждающего развития действительности и одновременно условно ординарно (заурядно), как "что-то" в ней же абсолютно конкретное.
85. Убогость современной цивилизации не в том, что наука, философия и культура, эти слепые поводыри слепых людей продолжают сомневаются даже в факте существования пока ещё не определяемой ничем сущности человека, в её божественном происхождению и стало быть в единственном предназначению, быть прежде всего внутренне, и всегда концептуально самим собой. Да, Бог с ними, с этими вечно воюющими посредством чужих идей разной масти структуралистами, ведь, как и во времена великого назаретянина, они прежде всего вожделеют коллекционировать "твёрдые" доводы существования Бога, т.е. эти глупые душой, хотят "железных" подтверждений для смысла своего абсолютного неверия, потому что им, кажется, что "правдивая " вера всегда нуждается в материальности, доводов существования самой себя. Этим наивным, на конец, следует принять к сведенью, что ум есть, только одним из огромного множества, в большинстве случаев, ещё не открытых свойств души, при том не самым главным свойством. Не о разум тут вообще ходит, в проекте под рабочим названием - Человек, а о его "божественную" сущность, и это есть, во всём этом самое страшное, потому что совершенно не понятное и таинственное.
86. Если прогресс разума есть, прежде всего, условием тотального примирения человека c природой вообще, и с собой в частности, то обязательно последующий за ним прогресс внутренней личной антинормы нравственности и этики, а не всегда внешней нормы общественной нравственности и этики должно изменить в ним, то, чем он прежде ещё никогда не был, он никогда не был - Cуперчеловеком. Однако, даже сейчас, мы точно не знаем, как эта надчеловеческая нравственность и этика будет, если вообще будет, в ним категориально-логически и аффективно-практически в эмоциях выражаться. Следовательно, постоянно пробуя через самих себя, соединить наше абстрактное с нашим эмпиричным, мы только ищем какого-то мериторического выхода из создававшейся трагической, потому что дуальной ситуации по временной ампутации нас от природно-глобального целого c неизбежным выходом на постоянное антинормирование нашего нравственного этоса бытия по-над „нормальным” человеком.
87. Время, бесконечность, вечность и даже действительность есть удивительными парадоксами, этакими апориями Зенона (логически совершенно верными, но фактически несомненно противоречивыми высказываниями о физической реальности), в которых, все процедуры, как правило не действуют аргументированно, потому что каждое действие, рано или поздно, будет ограничиваться их же собственным, всегда суммирующимся физически неопределённым развитием. Тогда получается, что время, бесконечность, вечность и действительность в круговороте обязательности выполнения логических процедур закончили бы, своё физическое существование моментально, сразу же, после начатия их "физического" всегда неопределённого взаимодействия между собой. Из этого видать, что существует реальная несовместимость всего логического со всем физическим, и значит, они должны описываться и управляться разными принципами научного познания.
88. Зеркало: Человек должен знать тайну тайн, что каждое "наше" рано или поздно, почти без остатка растворяется в "моём", а каждое "моё" постепенно расходуется в "нашим", и это всё означает, что фактически нет, не было и никогда не будет, ни не "нашего", ни "моего", потому что всегда было только "ничто", которое вечно, и само в себе спонтанно изменяется.  Человек: Мне очень тяжело это понять, и ещё труднее принять как абсолютную правду, без какого-нибудь достаточно простого примера. Зеркало: "Время", "Расстояния", "Материи", но не сущности человека, не существует!
89. Человек: Ты говоришь, что моей душе, теперь, необходима неограниченная ясность, также как ей и сейчас, постоянно требуется полная свобода изменяться в то, чем она хочет быть? Зеркало: Конечно так, ведь проклятая душа перестаёт, ей бывать, как только начинает большей быть.
90. Человек: В каком движению, до краёв свершенная душа, позволит вдруг сверхлюдским духом снова окрылиться? Зеркало: Когда душа замыслит соединить, все свои прошлые, настоящие и будущие свершения с закончением проклятия самой себя.
91. Западный человек постоянно стенает, потому что он уже совсем уверился во мнению, что Бог его постоянно ненавидит, вот и он ему в ответ кричит: Бог, я тоже тебя смертельно ненавижу! Восточный человек уверен, что уж он-то, точно любит своего единственного и тайного Бога, и поэтому, ему можно всё, буквально всё, но так ли это?
92. Целостность каждой жизни определяется смертью, как процесс умирания души, она, вся без остатка, только наша, но всё же, ей не было в нас ещё вчера, так же как нет и сейчас, и уж точно не будет потом. Поэтому все проклятые и уже мёртвые, всегда абсолютно свободны и счастливы, потому что в них, уже есть это - тайное единство, всего того, что они, сделали в своей жизни, им ведь, ничего теперь не надо изменять. Тем самым сокровенная сущность их вечной души, определилась окончательно, им остаётся только ждать, своего нового возможного воплощения, что бы изменится или вовсе не воплощаться, если душа не пожелает большего для себя терпения и усилия.
93. В человеке его сущностное, всегда дуально, потому что одновременно и безусловно, (A) и условно, (B), т.е. всегда характеризуется сначала чувственным (A=A) и только далеко потом, его материально-абстрактным, (A;B). Всё потому, что его лейбницианское и следовательно процедуральное мышление о своей дуалистической действительности, есть постоянным выбором между сингулярным и ординарным, c тем, что каждая такая сингулярность продолжает оставаться на предшествующим уровне, всё также ординарным, а каждая такая ординарность после произведения необходимой трансформации мышления ((A;B)•C) на следующим уровне будет снова сингулярным пунктом той действительности. Пять процедур шифрации и дешифрации дуальной действительности, A=A > A;A > A=В > A;B > (A;B)•C просто показывают способ и направление ей трансформации, без которой мы не могли бы её даже увидеть, почувствовать и что самое главное дуалистически начать как-то понимать.
94. Взыграло от рожденья во мне, живое божеское воображение, и от того растиражированных и пустых мыслей я очень не ценю. Воображение моё постоянно воссоздаёт, что ещё вчера почти что алчбой во мне было, сегодняж так вещественно правдиво.
95. Правда, есть необходимостью, беспрерывного возвращения свободы автономного, несдерживаемого никакой внутренней или внешней цензурой, структурирования окружающей действительности. Ничем другим, как свобода личного восприятия, - Правда, a priori быть не может, потому что всё другое есть только, её побочный результат. Из этого, собственно, вырастает неизбежность постоянного обладания свободой личного понимания окружающей действительности, потому что, иначей нет, никакой необходимости в "своём" существованию, ведь, что не может или "не хочет" быть свободным в личном пониманию, того на сцене жизни просто нет. Поэтому, парадокс в том, что камень, вода и огонь, теоретически, тоже могут, быть средством понимания, окружающей действительности, если только, в них докажем действие личных стремлений к своей, ничем неограниченной свободе автономного структурирования окружающей действительности.
96. Мир человека проступает диалектическим единством всех возможных и невозможных сингулярностей, т.е. единственным сценарием по одновременному созреванию и исполнению всех его возможных и невозможных событий. Отличие возможных от невозможных сингулярностей в том, что возможная сингулярность есть голографическим ординарным событием, которое через само себя, никак не может подтвердить или опровергнуть наблюдаемое расширение бифуркационной (раздвоенной) действительности, тогда как невозможная сингулярность (пункт бифуркации) есть прежде всего не ординарным событием обратного сужения, уже как бы существующей, но ещё никак, до этого не объяснимой продолжающей расширяться бифуркационной действительности. Поэтому у каждой бифуркационной голографической действительности всегда есть только три степени свободы своей трансформации: расширение, пункт бифуркации и сужение, тогда как описывается она пятью логическими процедурами, т.е. в пяти принципах шифрации и дешифрации дуальной действительности, которые ничем не ограниченно взаимодействуют между собой как логические процедуры или алгоритмы по постоянному изменению каждой возможной части этой дуальной действительности.
1. Принцип субъективного тождества, A=A, как основа возникновения сущности материальной из нематериальной.
2. Принцип субъективного достаточного, A;A, как основа нематериального воздействия на сущность материальную.
3. Принцип субъективной неопределённости, A=В, как основа каждого познавания сущности материальной через нематериальную.
4. Принцип субъективного основания, A;B, как основа становления (the thing-in-itself) сущности материальной.
5. Принцип субъективной трансформации, (A;B)•C, как основа трансформации сущности нематериальной в материальную и обратно.
Из этого следует, что дуальная действительность есть тем реальным основанием организации мышления человека, которую он постоянно шифрирует и дешифрирует используя свои пять основных принципа определения сущности своей действительности, которая de facto есть способом непосредственного описания физически существующей бифуркационной голографической действительности.
Крейг Хоган: «Если результаты GEO600 соответствуют моим ожиданиям, то все мы живем в огромной голограмме вселенских масштабов».
97. Посредственные умы вряд ли легко согласятся, что люди в принципе, не могут заинтересоваться другими двуногими просто так, платонически и бескорыстно. Следует однако понять, что люди потому-то идеальные эгоисты, что намертво зацементированы в своей индивидуальной концепции своего внутреннего мира, которая только, иногда, и то, очень по чуть-чуть, расширяется умнейшими умами до концепции становления внешнего мира. И слава Богу, но ведь, именно это собственно мешает развиваться всему человечеству, через его индивидуальное и значит совершенно неограниченное, т.е. через абсолютную свободу индивидуального воображения того, что действительно есть. И поэтому, всё также, как и многие, многие тысячи лет назад, парадоксально, а значит правдиво продолжают развиваются только её очень исключительные, и ни в чём незнающих границ мудрецы - Гении.
98. Я вхожу в комнату, там витает твой Опиум, с радостью лечу в следующую, о Боже, а там ты, но как рассеивающийся фимиам. Это уж слишком, это слишком долгий сон для моей души, но даже просыпаясь, она от ужаса сознавания своей же, всё охватывающей слабости, заикаясь продолжает выкрикивать кому-то, наверное тебе, что-то очень важное и смешное. Ты так много имеешь лиц, лиц всех моих женщин, которых, когда-то знал. Ну да, это ты, а может всё таки та, кого я уже совсем не помню и не знаю, в своим страшным и весёльем пахнущим прошлым сне. Почему же, я заикаюсь во сне?
99. Во все века искусство и философия прежде всего воображением кормятся, тогда как, наука намертво держится своих логических, но всё также не реальных методов познавания действительности.
100. Это не квартира, это целый мир, мир невозможных сердцу счастий и разочарований, место где, сказала мне, ты "Да" и место для последнего "Пока".
101. Невозможно какую-то маленькую глупость удалить большой глупостью, как невозможно одну грязь смыть другой грязью, всё на этом свете имеет свои веские причины, свои неизбежные следствия и главный смысл своего единственного бытия. Поэтому также и никакой идеальной смерти нет, как нет и никакого идеального рождения, но только есть всё побеждающая любовь одного человека к как бы совсем другому человеку, которая вырастает из ещё большей божественно-вечной Бога к Человеку, как себе абсолютно равному и стоящему этой тотальной любви. От ненависти же, как бы она своё правдивое обличье хорошо не укрывала ничего, кроме ещё большей ненависти не появится среди людей. Тонкое бытие - это вечное движение не видимых сущностей, которые иногда переходят в абсолютный покой, только кажущихся для человеческого ума как физические перемены его всегда внешнего бытия. Таким образом каждая возможная перемена и та тонкого характера, и та характера физического, имеет свой единственный источник во всегда внутренним движению человека к целому (Богу), его ещё как бы неизвестных и не тотальных частей и последующим, когда надо, делению целого на части думающие сами по себе.
102. Предикат есть - х, т.е. способом когнитивного введения операбельного по своей функции, неопределённого отношения между субъектом мышления и объектом познания. С одной стороны, предикат всегда есть условной возможностью дифференциации уже объективированной в языке единой действительности человека, но с другой стороны, именно его, постоянная неопределённость закрывает единственную возможность познать действительность, такой какой она есть. Поэтому, присутствует самая острая научная необходимость открытия, на конец, какой-то другой, совсем не предикатной действительности, которая бы по другому, позволяла бы сконструировать "реальные" объекты научного познания.
103. Играть, играть и потерять своё. Трагедия, - О да, но всё равно играть чужое.
104. И всё же совреме;нный человек, ещё как будто есть, но кажется уже что нет. Вот вызванье для поэта, - то есть, - то нет, но кажется приходит на конец, не испугайтесь только боги.
105. Китайцы играют в - го (кит. ;; - разговор руками), в этой интеллектуальной игре противника необходимо окружить с его последующим ослаблением и идеологическим, культурным, экономическим и генетическим поглощением.
106. Русские играют в - шахматы (санскр. catura;ga), в этой интеллектуальной игре - противника необходимо переиграть композиционно и потом уничтожить, если только он раньше не захочет сдаться и затем соблюдать все идеологические, культурные и экономические принципы своего победителя.
107. Американцы играют в - объездить мустанга, в этой силовой игре противника прежде всего ломают военными, идеологическими, культурными, экономическими и другими тотальными средствами изменяющими глубинный характер и волю противника.
108. Европейцы, если конечно, не считать англичан и швейцарцев, играют в - быстрые поддавки (шашки на изнанку), в этой интеллектуальной игре - противнику необходимо максимально быстро сдаться что-бы затем, очень точно соблюдать все идеологические, культурные и экономические принципы своего победителя.
109. Если акт индивидуального мышления первичен ко всему, а собственно, других актов концептуального мышления на Земле не наблюдается, потому что их в природе вообще не существует. Следовательно, первым вполне уже человеком можем назвать, то живое существо, которое первым узнает о себе, что оно может думать о самом себе, не раньше, но и не позже, этого одномоментного катарсического взрыва внутренней энергии в результате которой появилась человеческая и только его действительность. Этот всеобший катарсический экстаз продолжается мыслью творящей самое себя, и сказать, что мысль также как всё мышление человека развивается или стагни;рует, мы сможем, только тогда, когда нам удастся увидеть себя, но теперь уже, во второй раз, как что-то несомненно большее чем просто человек. Ницшеанский сверхчеловек должен сотворить и он это обязательно сделает, по настоящему новую в своих свойствах сверхдействительность, в которой сгорит дотла всякое возможное воспоминание о всё ещё существующей "старой" действительности, где каждый человек будет нормальным сверхчеловеком, но знать об этом он никогда не будет.
110. Если человек, как говорит Лейбниц, всегда обратно пропорционален Богу, т.е. инверсивен, где 1 = -1, то получается что в отличия от божественной бесконечности человек не может обладать своей собственной бесконечностью, и потому с такой необходимости абсолютно конечен во всех своих свойствах и функциях, но прежде всего в целях бытия производной от Бога пресупозиционной сущности. Под пресупозицией индивида, как сущности рассматриваю возможность бесконечного деления божественной сущности на элементарные сущности, которые однако не могут иметь всех свойств и функций первородной сущности. Бог никогда и ничего не тратит от существования любого человека, потому что между ними есть качественная разница, но они остаются близкими родственники. Следовательно, изучая любую философию, науку и всё возможное другое, мы только постоянно изучаем прежде всего самого человека, со всеми его в этом смысле совместимыми c Богом свойствами, функциями и целями.
111. Ты пойдёшь за Богом, а я за тобой, потому что только эта бесконечность рискованного и всегда эзотерического совместного путешествия дают хоть какой-то шанс добыть и следовательно понять всю совокупность таинственных возможностей глобального духа, как наше натуральное ничем неразделимое метафизическое духовное единство в постоянно кажущимся многообразию пустых, но всё время как-то очень незаметно исчезающих физических возможностей нашего тела. Мы всё сразу начинаем с самого начала и ничего не можем оставить на потом, потому что до горизонта никак по одиночке не дойдём, но будем всё таки стараться в веках встречаться мы с самим собой.
112. Нам говорят, что индивид, как определённая форма мышления о себе в действительности никогда не существовала. Мы соглашаемся, но взамен ничего не получаем, потому что введение какой-либо формальной бесконечности (неопределённости) означает, что индивид как форма индивидуального мышления продолжает быть ничем, хотя теперь уже основательно продифференцированным через - х, и потому как-бы, бесконечным во всех своих свойствах и функциях мышлением. Мы играем этой бесформенностью и бесконечностью, как отхваченной от целого и совершенного конечностью, как играют пальцем руки на клавишах фортепьяно, который сам по себе ничего не мыслит, не делает и не живёт.
113. Мы можем и дальше по писарьски переписывать известные и хорошо понятые содержания нашей действительности, но если сейчас и при том немедленно не начнём философскую ли, научную ли или даже культурную революцию исходя из открытия каких-то новых, ещё вчера совершенно неизвестных принципов мироздания, то скорее всего так и будем топтаться в кругу каких-то азбучно-необходимых, но уже давным давно "мёртвых" смыслов, идей и способов их категоризации, хотя и в очень даже достойной компании, с Лао-цзы, Сократом, Буддой, Платоном, Аристотелем, Кун цзы (Конфуций), Васубандху, Лейбницем, Ломоносовым, Бердяевым, Бахтиным, Бехтеревым, Выготским, Вернадским, Рерихом, Витгенштейном, Кришнамурти, Хайдеггером, Фуко, Делёзем, Мамардашвили, Зиновьевым и Щедровицким.
114. Человечество катастрофически ошибается когда думает, что есть много времени на то, что-бы научиться понимать самое главное - Человека. Необходимо в ближайшие 20 - 30 лет запустить новый, всё убыстряющий, но прежде всего убыстряющий все процессы чувствования реальности, проект под кодовым названием - Новый Эдем. Бессмысленно доказывать современным людям, в каком-то очень глубоком смысле, всё ещё продолжающими быть неандертальцами, что грозное и так бесповоротно, беспощадное будущее уже слишком близко, как никогда перед этим. Мы должны научится чему-то очень важному, чему в принципе даже, ещё нет никакого названия, потому что с этим мы ещё прежде не встречались, но обязательно скоро встретимся лицом к лицу.
115. Как известно, каждая наука и философия есть только добротными способами аналитической репрезентации того, что есть фактически. Тогда как, искусство есть способом безграничной репрезентации того, что могло бы быть. Поэтому каждое общество всегда есть способом синтетического сплавления того, что фактически есть с тем, что могло бы быть, но никогда не будет. Однако, проблема в том, что а ни наука с философией и искусством, а ни тоже "вечное" общество продолжают не знать что есть фактически и что должно быть.
116. Смыслообразующим стержнем всего мироздания есть - Бог, и если его смерть как-то возможна, то также возможна утрата каждого человеческого смысла по его существованию. Следовательно, когда индивид пробует созидать, все свои образы материальной и соответственно чувственной действительности, это означает, что он комплексно зависим от своих индивидуальных концепций о своей действительности, потому что постоянно есть в парадоксе познавания своей изменяющейся действительности. Человек попросту не понимает как и почему он находится в этом парадоксе магического познания, ведь он устал доказывать, что о всё сделал, что бы его, своего Бога - парадокса не видеть, не чувствовать и не понимать, ведь то, чего не понимаешь, того и боишься. Поэтому таинственные магические ворота Двуликого Януса (Исуса Христа и Аполлония Тианского), это только поэтическая аллегория на властвующего над <<общим>> мирозданием и господина властвующего над <<конкретным>> этого же мироздания. Следует понимать, что как каждому яду прилагается своё противоядие, и каждому больному необходим свой врач, так и с помощью виденья, чувствования и понимания можно заставить слушаться своей воли каждый народ, но беседовать при помощи разума можно только с одним человеком, с самим собой. В этом есть главная проблема глобального одиночества человека на Земле, ведь мы уже перестали "читать" чужие мысли, также как свои, и совершенно забыли мудрые заветы наших предков что; утром надо разговаривать с Богом, в полдень понятое отдавать другим и только вечером заниматься своим даймоном, т.е. разговаривать с самим собой.
117. Критика становится необходимой цензурой, только тогда, когда есть способом развития дискуссии, а не способом блокировки мышления в том, что уже давно известно.
118. Индивид, а точнее его сознание постоянно созидает на ново, свои чувственные суррогаты материальной действительности, со всеми её (материи) уже как бы хорошо известными или ещё совсем не известными свойствами и функциями. Именно поэтому каждый существующий индивид всегда так комплексно зависим от своих же индивидуальных, но в сумме неизбежно случайных выборов теоретической концепции окружающей действительности, и обратно, индивид вообще в таком случае, не может быть зависим от "случайных" свойств и функций материи, потому что они абсолютно вторичны до его же магически созидающего свою индивидуальную действительность сознания. Очень, очень трудно внутренне согласится человеку, что все его органолептические (чувственные) объекты познания всегда строго концептуально индивидуальны и потому каждая общественная общность людей, религии, философии и науки единственно, чем так упрямо продолжают долгими веками заниматься так это переводом этих магических и потому всегда индивидуальных чувственных объектов познания в его, уже ординарные, хотя и глобальные цели и смыслы общественного развития.
119. Мы привыкли, и поэтому продолжаем находиться в центре постоянно действующего логического парадокса, парадокса безусловной химеричности объяснения какого-либо смысла через его собственное содержание. Парадокс становится понятен, если только возьмём во внимание тот факт, что каждый возможный смысл есть прежде всего эмерджентной системой, которую не получиться вернуть в первородное состояние без утраты (уничтожения) этого же смысла. Получается, что вообще никакая система не может и никогда не есть линейной системой, а только нелинейной (эмерджентной), потому что при "получению" смысла её содержание всегда преобразуется в что-то другое. Следовательно, каждое содержание которое складывается из каких-то отдельных элементов продолжает быть или хаотическим, т.е. не содержащим никакого смысла содержанием, или эмерджентным, т.е. “новым” содержанием после получения своего нелинейного смысла, а линёйного смысла также как никакой линейной системы содержания не существует в природе, хотя для удобства понимания вещей мы можем их так условно называть. Тогда получается, что не правы те, кто утверждают, что поведение линейной системы всегда предсказуемо, и ее развитие однозначно, и однонаправлено потому что линейная система не проходит через состояния неустойчивости (точки бифуркации), где малые события, отклонения, флуктуации определяют путь ее дальнейшего развития – один из целого спектра возможных. Утверждаю, что линейных систем объяснения у какого-либо смысла вообще не бывает, потому что нет и не может быть объекта логического содержания без действия в ним принципа субъективной неопределённости, A=В, как основа каждого познавания сущности материальной через его нематериальную сущность. Невозможно соединить всё равно какие, "простые" элементы содержания, что бы из них получился линейный смысл именно потому что каждый такой элемент уже есть результатом прошлого синтеза субъективной неопределённости объекта научного познания.
120. Га;й Ю;лий Це;зарь А;вгуст Герма;ник, прозвищем Кали;гула знал, когда говорил, что в этом мире нет никакого смысла, и только тот, кто это действительно хорошо усвоил, неизбежно обретает над собой, сопутствующими ему людьми и обстоятельствами абсолютную свободу. И всё же, мы тот, кто полностью понимает свою зависимость от своей первородной сущности и через неё постоянно пробует увидеть свою начальную дуальность, как бесконечность всего множественно существующего, так как иначей и сама эта сущность не имела бы никакого смысла, потому что единица не могла бы репрезентировать собой практически никакого принципа и также как и никакой формы. И если, теперь мы кажется тоже поняли, что все точные также как все не точные науки не имеют, своего объекта познания и единственно, чего мы сейчас действительно уверенны, так это то, что каждый объект научного и не научного познания абсолютно неопределён, условен и потому всегда случаен, да к тому же ещё постоянно индивидуален.
121. Каждое моё имя, всякое возможное взаимодействие с окружающим миром и даже всяческое, потому что всегда случайное понимание каких-нибудь научных или около научных теорий символизируют собой, только процесс дифференциации пустоты, реальность же - Я - обусловливается постоянством происходящей самоактуализации моего внутреннего плана, который не есть и не может быть материален. Мы же наоборот, видим, что в этом мире всё подкрепляется материально-физическим планом, и как-бы даже нет места для развития идеи дифференциации пустоты, а моя личная нематериальная, но сущностная самоактуализация вообще никакой наукой серьёзно не принимается во внимание. Квантовая физика, химия, биология и прикладная математика всё рассматривают только через описание хотя и очень микроскопических, но всё таки материальных процессов, потому что других процессов a priori не может быть, потому что нет способов их конкретной репрезентации. Мы постоянно топчемся над тем, что уже давным давно поняли древнеиндийские и древнегреческие философы и страшно боимся сделать следующий шаг в направлению нового объяснения нашей "пустой" реальности и самоактуализации Я, как совершенно неопределяемого материально-физическими средствами или способами доказательства того, что мы существует не физически а сущностно, как ничем неограниченные смыслы ментальных репрезентаций самих себя.
122.