Жена лимитчика

На остановке автобуса ко мне подошёл индиец-мигрант. Чернявый мужчина средних лет в очках на английском языке поздравлял меня с наступающими праздниками и ненавязчиво предлагал свой «товар» - новогодние открытки. Они были явно домашнего изготовления. Рисунки не отличались богатством красок, среди персонажей преобладали герои Диснея. Перед тем, как отказать ему, на одной из открыток я успел рассмотреть ёлочку с глазами. Вроде грустными. Индиец просил 5 – 10 тетри за открытку, у меня не было мелкой мелочи.  Я ещё подумал, как трудно бедолаге, спасается как может.
Прибыв на службу, я не стал делиться с сотрудниками впечатлениями этого декабрьского утра. Коллеги обсуждали погоду. Сцены с мигрантами стали обыденными. В самом начале народ с интересом поглядывал на них, с ростом их числа любопытство сменилось настороженностью. Впрочем, проблемы не возникали. Как-то в магазине в очереди негру позвонили по мобильнику. Он отвечал так (старался по крайней мере), как это делали местные мужчины в пору появления сотовой связи – с важным видом. Африканец изъяснялся на грузинском. Произвёл впечатление. Ему даже простили 10 тетри, которые он не доплатил за сахар. В офисе я обсудил такую благотворительность. Но уже тогда эта тема не казалась интересной.

Вчера во время перерыва ещё раз пришлось пройтись по мигрантам. Правда, повод был необычный. Покуривая в коридоре, сотрудники беседовали о ... женщинах, о своих амурных похождениях. Мне вдруг вспомнился эпизод. Тогда, в период «славного застоя», я работал в Москве. Направлялся в командировку с Курского вокзала. Стоял жаркий летний день. Пассажиры маялись от ожидания. 
Тут я обратил внимание на молодую пару, стоящую чуть поодаль в тени дерева. Она был налегке, без какого либо багажа. На её груди спал белокурый мальчик 2-3 лет. Эта была высокая блондинка, довольно открытый короткий сарафан обнаруживал невероятную белизну её кожи. Стройные ноги, великолепный стан, движения энергичные. Она была не то что красивой, а излучала чистоту этнического типа. Обескураживало то, что молодая женщина тихо и горько плакала, слёзы текли из её голубых глаз, она не могла их утирать, потому что держала ребёнка. Её успокаивал молодой мужчина – высоченного роста красавец, с пшеничного цвета усами. Скорее всего муж. Он стоял боком ко мне, я мог разглядеть согбенность в его теле, красивый профиль не казался таковым, неопрятная щетина, усталость в чертах смазывали впечатление. Он был небрежно одет.
- Поедем домой! – упрашивала она его вполголоса, - дома найдёшь работу! Не нужны нам деньги, только возвращайся!
В ответ он что-то обещал и был неубедителен. Молодой мужчина был внутренне сломлен, склонен выпить.
В этот момент проснулся мальчик. Он болезненно заплакал. Кажется, у него была температура. Отец принялся ласкать его.
- Через три часа будешь дома. Успокойся, потерпи немного. Через неделю снова приедешь ко мне, погуляем, купим игрушку, - приговаривал он. Ребёнок заснул.
Подали поезд. Пассажиры засуетились, бросились к вагонам. Женщина обреченно направилась к составу. Мужчина ещё некоторое время стоял и махал ей рукой. На его лице не было уверенности. Более того...  Видимо, женщина и ребёнок скрылись из виду, у мужчины разгладилось лицо, и он, не дожидаясь отхода поезда, как бы крадучись поспешил с перрона. Я ощутил неприятное предчувствие.   

- Лимита понаехала, - услышал я. Чуть в сторонке от меня стояла группа местных. Они тоже наблюдали сцену прощания молодых супругов.

Когда я закончил рассказывать, сотрудники поёжились. О женщинах я говорил невпопад.