Про Ваньку-царевича

1

            В одном из огромных океанов, на самом краешке Земли, где дальше начиналась «неведь» и не ступала нога человека, стоял замок властной колдуньи Морганы, сестры Царя Водных Пространств, Нептуна.  Надводные башни замка, состоящие из драгоценных каменьев, своими пиками доставали до неба. И если в небе случались облака, то они, даже самые высоко плавающие, были ниже башенных пик. В подводной части замка находились покои колдуньи.

            Слуги Морганы, полк Невидимых Стражников, надёжно охраняли этот потаённый район. И тот несчастный, кто пытался вторгнуться в замок, чувствовал, как непонятная сила отбрасывала его далеко назад, к истоку путешествия.

            Корабли,  приближающиеся к замку и пытающиеся пробраться в его владения, тонули в океане, вместе с экипажем, хотя моряки в воде чувствовали себя не хуже рыб. Что с ними происходило потом, после гибели корабля, ни кто не знал. Но, случайно оставшиеся в живых путешественники,  рассказывали такие невероятные истории, что их считали умалишёнными.

            Моргана так и осталась  незамужней женщиной, похотливой любительницей особей мужского пола, которых, время от времени, в её владения забрасывала стихия. Но, после проведения с ней любвеобильных ночей, никто из моряков в живых не оставался. Тела горе-любовников, обглоданные рыбами и океанскими чудовищами, находили далеко от берега.

            А те моряки, кто каким-то образом возвращался домой, были просто отвергнуты разборчивой Морганой. Колдунья тоже могла их уничтожить, но тщеславие молодой владычицы, любительницы невероятных слухов о себе, было настолько велико, что она даровала им жизнь.

           Моргане, как и любой женщине, хотелось иметь семью, детей, но, видимо, существовали какие-то законы, лишающие эту властную особу семейного счастья. Зато, эти же законы наделяли её магической силой привлекательности, перед которой невозможно было устоять земному мужчине. Но замуж за неё идти остерегались.

          Нептун, Покоритель Морей и Океанов, жил в своём персональном замке. Но фортуна распорядилась так, что царь овдовел и остался  с маленькой дочкой-русалочкой, темноволосой шустрой певуньей, по имени Наири. Она весело и непринуждённо порхала, как птичка, среди огромных водорослей, забавляясь с маленькими цветными рыбками.  Сестра Нептуна,  Моргана, сочувствовала брату и старалась  помочь ему советом и делом.

- Я прекрасно понимаю твоё горе, братец, только не надо терять надежду на лучшее. Ты ещё не стар и можешь жениться второй раз. А дочку твою я заберу к себе. Пусть у меня живёт и воспитывается. Я думаю, что сумею заменить ей мать. А ты переезжай в новый замок, что я воздвигла для тебя в соседнем океане. Старый же замок мы оставим девочке. Свой угол никогда не помешает…

          - Спасибо тебе, сестра. Ты добрый человек!..
- Не чужие, поди! С твоей девочкой я буду чувствовать себя семейной женщиной, как мама с дочкой. Отныне, с любовниками будет покончено. А тех, что я в темницу посадила, пусть сидят, пока я жива…

            Моргана, при всей её властности, сохранила великодушие, перешедшее к ней и брату от родителей.  Свои мудрость и знания она сумела передать ребёнку. Но и тайны волшебной любви  не стали секретом для юной племянницы, мечтающей встретить прекрасного принца. 

          Только, подрастающей девчонке мешал рыбий хвост. В детстве он её забавлял, русалочка играла им, словно котёнок бантиком. С возрастом Наири  стала понимать, что ей, для полного счастья, не хватает красивых ножек.

           - Тётя Моргана! Что делать с хвостом? Я что, так с ним и останусь на всю жизнь? А вдруг мне жених земной встретится?  Как тогда быть?..

            - Девонька, милая! Ты так юна. Подожди немного. Вот исполнится тебе пятнадцать лет, по земному исчислению, будут у тебя ножки, да такие привлекательные, что ни один юноша не устоит ни пред ними, ни перед твоей красотой!..
 
          - Ну, когда же, когда мне исполнится пятнадцать лет? – страдала Наири. оставаясь один на один с мечтой о своей будущей нежной любви. Русалочка плохо спала по ночам. И днём, уединившись, что-то писала камушком на песке, словно в тайном девичьем альбоме. Потом, стирала  записи, заменяя их  другими. Ей грезился образ принца, в разных обличьях, насколько хватало фантазии.

          Наконец русалочке исполнилось пятнадцать лет.
  - Вот тебе, доченька, торт, красивый да вкусный. Просто, объедение! – смаковал отец.
 - А я тебе, милая, обновки приготовила. Только посмотри, какое шикарное, белое платье! И корона с кораллами и бриллиантами…
Наири торжественно восседала на троне, в своём индивидуальном аквариуме и гляделась в зеркальную рыбку.

          - Я помню о своём обещании, доченька! – сказала Моргана русалочке, когда они остались вдвоём. – Но, чтобы получились две красивые ножки, надо запастись огромным терпением. Будет очень больно…
- Я всё стерплю, тётя! Лишь бы иметь возможность встретить и полюбить юного царевича. Я каждую ночь вижу его во сне. Но и он  должен полюбить меня! Поэтому, без ножек – никак!..

          - Тогда, моя девонька, ты выпьешь напиток, который я сейчас тебе дам…
Тётя достала из шкафа огромную раковину с какой-то коричневой жидкостью, и дала выпить содержимое племяннице. Та выпила всё до капли.
 - А теперь ты крепко уснёшь, но и во сне почувствуешь сильную боль. Будь мужественной, моя хорошая, всё прекрасно сложится, и ты выйдешь замуж за своего любимого царевича!..
Тётя поцеловала племянницу в щёку.

         Наири зевнула и тут же провалилась в глубокий сон, где увидела красавца-царевича. Он подошёл к ней, вооружённый мечом, и одним взмахом  разрубил её роскошный хвост на две половинки. И каждая из них, на глазах у девушки, превратилась в красивую, розовато-белую девичью ножку.

          Нестерпимая боль пронизала всё тело девушки. А особенно, в том месте, откуда ножки произрастали. От боли русалочка открыла глаза. Она лежала в постели, под одеялом, без платья и короны, а рядом суетилась тётя Моргана, с какими-то снадобьями.

         - Проснулась, моя лапушка? Лежи, не вставай! Твоё желание исполнено.   Теперь ты не русалочка, а девушка Наири, да такая хорошенькая, как серебристая луна в звёздном небе! – и откинула одну половину одеяла. Девушка увидела себя обнажённую, и засмущалась. Новые ножки так ладно сочетались с её фигуркой!

         Боль постепенно исчезла, и принцесса перебралась в старый замок, где раньше они жили с отцом и мамой.  Она любила ночи. Наири казалось, что её суженый принц придёт за ней обязательно ночью.

         Тёмные локоны принцессы отдавали лунным серебром. Очи, как два драгоценных камня, с радужным блеском, отражали блики океана. Ночным одеянием девушке служил плащ, цвета звёздного неба, расшитый бисером.

         Девушка выходила из замка и стояла изваянием на огромной веранде, рассылая, на радость детям, цветные сны,  и золотые рассветы влюблённым, сморённым предутренними грёзами, когда от дыхания нежной ночи сгорали свечи, предвестники вечного счастья. Этому искусству её научила Моргана.

        Романтика ночного неба, луны и звёзд давала принцессе огромный прилив внутренней энергии, влияющей на её влечение к будущему возлюбленному. Она, слово воочию, видела его облик, слышала его голос, чувствовала его горячие ладони на своём теле. Он целовал её, шептал красивые слова. И днём и  ночью принцесса ждала его. Она знала, что,  рано или поздно, принц предстанет перед ней во всём своём великолепии.

2
        У Царя Бескрайней Суши, Солнцедара, некогда могучего, но изрядно постаревшего, было три сына. Старший сын, смышлёный юноша, Гавриил, стремился занять место отца, после смерти оного.  Сын воочию видел себя царём. Изучал связи отца с заморскими коллегами, его окружение. Иногда, как толковый политик, он подсказывал царю варианты его поведения, в тех или иных сложных ситуациях.  Без советов старшего сына царь чувствовал себя неполноценным, словно у него отняли правую руку.

        Однако Солнцедара мучило самолюбие:
- Что, сынок, на моё место метишь? А не рано ли отца хоронишь? По-моему, тебе надо больше о женитьбе беспокоиться. А тогда и видно будет, чем тебе дальше заниматься. А то, как же мы, со своей жёнушкой, Марфушей, без внучат-то?..

       - Да ладно, батяня, ныть, живи, пока живётся. Будут вам с маманей  внучата, ещё нанянчитесь. Да и не один я сын у тебя. Вон, Тимофей да Ванька, тоже до жениховского возраста дожили. Станешь немощным, сам решишь, кто на твой трон сядет…

         Среднего сына, Тимофея, больше интересовала торговля. Он постоянно что-нибудь покупал, продавал, перепродавал, с выгодой для себя и для отцовской казны. Сын мечтал стать именитым купцом, владельцем огромного  флота, караванами вьючных животных, для свершения торговых поездок по разным городам и странам. У отца в светлице стоял огромный глобус, с нанесёнными на него морями и океанами, островами и континентами, и сын постоянно рассматривал его, крутил по оси, что-то изучал, что-то записывал.


         - Тимоша, сынок! Я понимаю тебя и твои планы, но, для начала, женись. А то, кто будет тебя дожидаться из твоих поездок, слёзы проливать? Маманя – понятно, но и жена нужна, и дети. Как без семьи-то? И сам из поездок к семье будешь стремиться…
- Не волнуйся, батяня, женюсь. И с внуками вы с маманей нанянчитесь. Привезу невесту из-за морей дальних. Тогда и свадьбу сыграем…

         А третий сынок, Ванька, рос непутёвым. В голове одни шалости да пакости. То жар-птицу откуда-то «притаранит», на «радость» мамане. А та не знает, что с ней и делать. И подойти боится – жару от птицы, как от печки, и в замке держать  опасно. А вдруг загорится всё, ненароком! Замок деревянный, не то, что у заморских царей. А Ваньке, «что в лоб, что по лбу». Только посмеивается.

         - Ты где это, Ванька, птицу раздобыл, такую огненную? – спрашивал его Солнцедар, когда во время вечернего обхода замка увидел в Ванькиной палате свет яркий. От свечей такого быть не должно.
- У кота Васьки отобрал. А где тот раздобыл, не знаю, сам у него и спрашивай. Ему, коту, всё равно, что жрать, курицу или птицу огненную. А тут, от неё светло. Светлее, чем от лучины!..

          Как-то, змеюку зелёную в светёлку мамани за хвост притянул. А эта тварь, видимо от мук и унижения, по-человечьи забалакала.
 - Отпусти меня, Иван! Я королева змей, Скоропея!..
Но Иван никак не соглашался. И маманя не могла противостоять упрямству сына.  И так, и этак, и со змеюкой не ладит – веником её гоняет. А Скоропея шипит от злости, но, без ведома Ивана, не уходит.

          Наконец Иван согласился отпустить её:
 - Да ладно, маманя, пусть ползёт на все четыре стороны...
 - А я и не держу, - ответила радостно царица.
- Спасибо тебе, Ваня! Век не забуду твоей доброты, –  молвила змея. – Возьми, вот, на память, колечко золотое. Оно принесёт тебе счастье!..

          И Скоропея протянула Ивану свой хвост, на котором сияло золотое кольцо.
Только Иван снял кольцо, как змея исчезла, словно её и не было.
Завернул Иван кольцо в тряпицу,но чтобы мать не видела, положил в карман.
«Пригодится, – подумал царевич. – Жизнь-то она всякая бывает...»

           А  Солцедар так и не оставлял мысли, во что бы то ни стало женить сыновей. Созвал он их однажды в свою палату и сообщил:
- Завтра, на заре, дети мои, возьмёте каждый по луку со стрелой, встанете по разным сторонам горизонта, и пустите стрелы. Где стрела каждого окажется, там и его счастье…

           Так сыновья и поступили. Выпустил свою стрелу Гавриил. Залетела стрела в боярский двор. Вышла к нему навстречу боярская дочь-красавица, Пелагея, в расписном кокошнике, украшенном дорогими каменьями.

           - Давно тебя, Гаврюша, поджидаю. Заходи в дом, гостем будешь…
Глянул Гавриил на будущую жену – понравилась. Зашёл он в дом, а родители невесты не знают, как лучше ублажить знатного жениха, и ведут себя так, словно о его визите  заранее ведали.


           Стрела среднего сына, Тимофея, воткнулась в землю, посреди купеческого двора. Там его тоже поджидали, дочь купеческая, Прасковья, с купцом и купчихой. Жених им по душе пришёлся. Да и Тимофею с выбором повезло. Хоть и не заморская, но сойдёт. Невеста, правда, на лицо дурновата, да капризна, однако планы Тимофея стали намного ближе.

           А Ванька долго искал, куда его стрела залетела. Только к закату набрёл на болото. А на огромном листе какой-то водоросли сидела зелёная лягушка и держала в лапах стрелу.
 - Вот так «подфартило»! – подумал Иван и обратился к лягушке. – Послушай, зелёная красавица, отдай стрелу…
 - А вот, не отдам, пока на мне не женишься! – молвила лягушка по человечьи.
- А!.. – махнул рукой Иван. – Будь, что будет. Потом разберёмся!..

           Посадил он лягушку в карман кафтана, и пошёл к батюшке-царю. Несколько раз горе-жених доставал невесту, да вёл с ней беседу.
- Я, Ваня, князя  Киевского дочь, Купава. Был у меня жених, Семён Садко. Отправился он однажды в кругосветное путешествие, да так и не вернулся.

           А ночью, во сне, явилась ко мне колдунья, назвалась Морганой. И поведала она, что мой Садко, с командой моряков,  в её замке, в качестве любовников, а на рассвете их ждёт гибель. «Верни мне жениха!..» –  закричала я в слезах, но колдунья только усмехнулась.

           Она и превратила меня в лягушку, до тех пор, пока кто-нибудь из парней не согласится на мне жениться. И то, чары пропадут только через три года после свадьбы.  Проснулась я, огляделась, а кругом болото.

           На тебя, Ваня, надежда. С полуночи и до первого луча солнца я имею право сбросить лягушачью шкуру и стать девицей. А днём придётся потерпеть. Полюбишь меня – наше счастье, а не полюбишь…
И Купава горестно вздохнула.

           Во дворце Иван, под общий смех, показал свою невесту-лягушку домочадцам.
 - Делать нечего! – сказал отец. – Знать, судьба твоя такая, мой непутёвый сын, не зря же тебя все дураком называют!..
И сыграла царская семья сразу три свадьбы.

         Днём лягушка прыгала по палате, где жил Иван, ловила мух и тараканов. Так всех и выловила – ни одного не осталось. А ночью, примостившись на подушке, сбрасывала лягушачью шкурку и становилась девушкой. Иван было, прикоснулся к молодой жене, а она холодна, как лёд.

         - Да от тебя тело коченеет. Как же спать с тобой?..
 - А ты согревай меня! – кокетничала Купава.
 - Ага, тебя согревай, а ты потом лягушат нарожаешь. Больно надо!..
 - Как хочешь, –  обидчиво кривила губы молодая супруга и отворачивалась к стене. – Зачем же тогда женился на мне, такой холодной?..
- Да чтобы батяня не гневился, – отвечал, зевая, царевич.

            А как-то, на рассвете, Иван спрятал лягушачью шкурку в карман кафтана, и, стараясь не шуметь, выскользнул за дверь. В замок он решил не возвращаться, пока не женится на другой девушке, которая по душе ему придётся.

          На ярмарке, возле лавки старьёвщика, Иван увидел непонятное животное, с длинной гривой, горбами, как у верблюда, и ослиными ушами.
 - Не удивляйся, Иван, я конь. Купи меня у хозяина лавки, не пожалеешь. Буду служить тебе верой и правдой. Благодаря мне, счастье своё обретёшь…
- Да как же я куплю тебя? Денег мне батяня не даёт. Говорит, что дуракам и без них хорошо…

          - А ты променяй что-нибудь своё на меня. У тебя в кармане кафтана лягушачья шкура лежит. Чучело из неё можно сделать. Да кольцо золотое, что тебе Скоропея подарила…
 - И то верно! А ты откуда знаешь?..
- Я всё знаю, Ваня! И про женитьбу твою неудачную знаю, и что из замка ушёл. И будущее твоё вижу, да пока не скажу. Я волшебный конь, а зовут меня, Конёк-Горбунок…

          Поверил Иван Коньку, и старьёвщик, после некоего удивления, с радостью согласился на обмен. Сел Иван промеж горбов отправился с Горбунком в путешествие по городам и странам. А Горбунок-то, не просто скакал. Он по воздуху летать умел. К звёздам поднимался. И луну Ванька руками трогал. Думал – обожжётся, а она холодной оказалась. Но красивая, зараза!  То половинкой обернётся, то полоской тоненькой, а то полнёхонька да румяна, что невеста на выданье.

         Научил Конёк Ивана своё обличье менять.
 - Ежели в правое ухо ко мне влезешь, а вылезешь через левое, то станешь добрым статным молодцем, девкам на загляденье. Захочешь принять свой прежний, «ахламонистый», вид, то путь твой обратный, через левое ухо, в правое. Так что, Ваня, при желании, все девки – твои. Выберешь себе любую, какая приглянется…
 
3
       
         И летал Иван по миру на своём Коньке, длинноухом и горбатом. Невесту себе искал. Ко многим красавицам присватывался, да не по сердцу они ему приходились. То жадные попадались, то слишком горделивые, то ни «тяму» в голове, то ни перцу в характере. И блудливые встречались, и постные. Но, однажды, тёплой летней ночью, Иван пролетал над замком Морганы, и увидел там принцессу Наири. Он спустился на землю.

        Вид девушки пленил его. Она стояла, как статуя, и глядела в звёздное небо. Чёрные пряди волос спускались на плечи. Бархатный плащ, света ночи, при свете луны блистал серебром. Наири походила на богиню. Она читала стихи, и её чарующий голос, звучал настолько завораживающе, что Иван остолбенел от услышанного. Из оцепенения его вывел Конёк:
- Что, Ваня, понравилась девушка? Давай, скорее, влезай ко мне в правое ухо!..

         Наири вздрогнула от шороха, вскинула глаза и увидела перед собой статного царевича, который приходил к ней, в её девичьи сны, о ком она столько мечтала! И вот, он, желанный, явился совершенно неожиданно, и живой предстал перед ней. И если царевич её полюбит, то она пойдёт за ним, хоть в огонь, хоть в воду, хоть на край света. Наири забыла, что край света находится за угодьями её тёти.
- Ты?! Тот самый царевич, о ком я мечтала с детства? Тот, что приходил в мои сны, обнимал, целовал меня, говорил красивые слова? Который мечом раздвоил мой рыбий хвост, и у меня появились красивые ножки?..

         - Наверно я, коль тебе так захотелось, – ответил Иван. – Ты мне тоже понравилась. И замок у тебя красивый, и одежда богатая, и голосок нежный. Как зовут тебя, красавица?..
 - Наири…
- А не желаешь со мной подружиться? Я давно ищу себе невесту. Да никакая не глянется. А ты – другое дело. По душе мне пришлась!..

         Внешностью Иван нравился Наири. Да вот речь его показалась девушке простоватой и бесцеремонной. Она вспомнила шорох, отвлёкший девушку от стихотворения, вспомнила, как шептались юноша и безобразный конь, похожий на осла. А тут Иван предложил поехать к её отцу, а перед этим, принял дорожный вид – влез своему коню в левое ухо, а вылез через правое. И вид у парня стал не тот, что первоначально привлёк внимание Наири.

         - Как твоего батю зовут?.. – спросил девушку Иван.
 - Нептун! Царь Всех Морей и Океанов!..
 - Впечатляет! У него, поди, и замок свой имеется?..
 - Да, замок у него есть, – ответила Наири.
- Ну, тогда полетели! Садись на Конька, впереди меня. Будешь дорогу показывать!..

          Конёк взмыл к облакам и направился к замку Нептуна. Дорогу он знал и без напоминания. Только палаты Нептуна находились чуть ли не на дне морском.

         Во дворце стояла гробовая тишина. Иван, Конёк-Горбунок и царевна вошли к отцу. Иван набрал было полную грудь воздуха, но оказалось, что в замке можно было дышать даже под водой. На троне сидел Нептун.
 - А? Дочка прибыла, да не одна? Ну, проходите…
По заплетающемуся языку царя было понятно, что он слегка пьян.

         - Малость выпил самогоночки, на морской капусте настоянной, извините старика. В затонувшем корабле Садко бочки с ромом остались. Сегодня можно. Ты уж прости, дочка, не знаешь, наверное, ничего…
 - А что я должна знать, батюшка?..
 - Тётя твоя, Моргана, скончалась…
- Как скончалась? Что ты говоришь? Мы ведь недавно с ней виделись!..

           - После того и скончалась. Какой-то климактерический рак нутро съел. Врач так сказал. Прилетал вчера на ковре-самолёте, осмотрел. Я всех раков и крабов, что возле её замка обитают, допросил. Но никто ничего не знает. Почтовые рыбки мне весточку прислали. Вот и забрал я Моргану к себе. Хотел тебе сообщить, да ты сама появилась.

           - Там, у твоей тёти, в темнице, узник один сидел. Пришлось выпустить, как тётя велела. Насилу отмыли, побрили. Потом, накормили. Глянул я на него, а это Семён Садко! Его корабль затонул во время шторма возле моего замка, когда ты совсем малая была. Тобой он тогда восхищался. Сказал – ждать будет, пока не подрастёшь. Тётя твоя забрала его со всей командой. Думал – нет его в живых, а он, вот он, сама посмотри. Рядом сидит…

           И тут-то царевна обратила внимание на бравого, подтянутого мужчину, сидящего в кресле, рядом с троном отца. Девушка вздрогнула. Её, словно, скат ужалил в самое сердце.

           Вот, теперь она воочию увидела его, того самого, что грезился ей в девичьих снах. Пусть не юноша, не царевич, но живой и близкий. Рукой дотянуться можно. Наири вспыхнула и потупила взор. А Садко глаз с неё не сводил. Его удивило, что у девушки появились красивые ножки, и куда-то делся рыбий хвост.

        - Так, зачем пожаловали, молодые люди, если вы даже о кончине Морганы не знали? – обратился Нептун к пришедшим.
 - Свататься прибыли, – нашёлся Иван. – Я жених, Иван-дурак. Хочу жениться на вашей дочери…
- Слышь, Наири? Руки твоей просит. А ты что, не знала? Вместе ведь прибыли. Дурак, его имя. Тебе бы в самый раз. И конь у него деловой, летать умеет. А, дочка?..

       - Не собираюсь я выходить замуж за Ивана, батюшка. А прилетела с ним, чтобы ты сам поглядел на него, непутёвого…
 - Как это, не собираешься? Парень, что надо. И подарков поди, кучу тебе припас…
- Не нужны мне его подарки!..

       - Сейчас узнаем.  А что подарить ты намерен своей невесте, Иван?..
- Перстень у меня есть с бриллиантами. У одной заморской царевны с пальца сдёрнул, когда на Коньке-Горбунке до её балкона допрыгнул – она женихов себе выбирала. А я лишним оказался, не в её вкусе.  Решил, хоть перстень, да мой. Но пришлось назад на Горбунке улететь…

       - Вот, видишь, папа. И перстень у него чужой!..
 - Да вижу я – не люб он тебе. А что ещё ты можешь подарить своей невесте, мил человек?..
- Я, батюшка-царь, в любви очень жаркий. Ночи на ласки нам хватать не будет. А на рассвете подарю я будущей жене блеск океана и шум прибоя, струи утреннего солнца, ароматы полей и сосен. Песнопение чудесных птиц, осенние дни, во всей красе увядания. Надеюсь, что и ты, батюшка-царь, нам полцарства отвалишь. Зятем я буду верным. Соображаешь?..

        Прослезился царь Нептун: ничего для дочки не жалко. Парень, видать, серьёзный.
- Забирайте всё: бархат ночи, океаны и моря, с их мелями, глубинами и богатством, новый замок. Прежний, в руины скоро превратится. Пьян я сегодня. Причину вы знаете. Коня в конюшню поставьте. Есть у меня тройка резвых скакунов – подарок Царя Бескрайней Суши, Солнцедара.

        - Солнцедар, это мой батяня. Хоть я и Ваня-дурак, но в беде он меня не оставит…
- Тем паче, дети мои. Видишь, дочка, он же царский сын! А я и в сторожке жить согласен. Лишь бы у вас ладно всё было. Диван мне купите новый, да котёнка морского. На рынке за копеечку можно приобрести. Жить мне немного осталось!..

        Послушала Наири разговор отца с Иваном, да голос подала решительный. Иначе, не спросив согласия царевны, и просватают её за немилого.
- Нет, отец! Вот, мой избранник, рядом с тобой в кресле сидит, Семён Садко! Его я с детства люблю. И ночами он мне снился, и днями грезился. Не знала я, что он в заточении находится. А то бы раньше замуж за него вышла. Чего ты молчишь, милый Садко! Скажи хоть слово!..

        - Да, Царь-батюшка. Ты же помнишь. Я к Наири неравнодушен был ещё в её младенчестве. И богатства у меня немало. И люблю я твою дочь по-настоящему, без лишнего бахвальства…
- Только Семён способен сделать меня счастливой, отец. Любовь превыше всех подарков. Она продлит нам жизнь. Благодаря любви у нас родятся счастливые дети. И если ты любишь свою дочь, то отдай меня за Садко!..

        Слова Наири больно полоснули по сердцу Ивана. Но не любви её он захотел, а домой.
- А ведь я жену свою бросил, Купаву. Как она там, без меня? У моего бати живёт или к своему отправилась, в Киев?..
Так тоска в нём заговорила, что и с Наири ему связывать свою судьбу расхотелось.
 
       - Я, батюшка-царь, домой, наверное, полечу. Так что, Конёк-Горбунок мне ещё сгодится. А вы тут сами разбирайтесь, кто на ком женится собирается…
- Как знаешь, Ваня, перечить не буду. Да и против воли дочки не пойду. Пусть, хотя бы ей будет хорошо. А тебя без гостинцев не отпущу. Чем сами богаты, то и вашей семье, от души! Отцу привет передавай!..

       Снарядил Нептун, корабль с гостинцами. А там икра чёрная, икра красная, осетрина, омуль, крабы, мясо китовое, ус моржовый и много-много разных разностей. Корабль шёл своим маршрутом, а Иван на Коньке-Горбунке добирался.

         Только напоследок, перед отбытием, Конёк-Горбунок просил Нептуна, чтобы за сыном его, что в конюшне соседской стоит, присмотрел.
 - У тебя и сын есть? – удивился царь.
 - Есть. Незаконнорожденный…
- И откуда же он взялся?..

         - Свершал я как-то омовение недалеко от твоего замка. Вдруг, меня кто-то обхватил сзади. Повернул голову назад, а это русалка. Вот сын и получился…
 - Ловко! И как это вы сумели? И сам не знаю. Когда хоча сверх мочи – всё возможно! Встречались с ней мы долго, пока не забрюхатила. Потом, исчезла куда-то…
  - Ладно, пригляжу. Ох, и молодёжь пошла!..

4

         А Купава жила в замке Солнцедара. Да такой деловущей женщиной оказалась. Предлагал ей царь домой вернуться, к отцу с матерью – не захотела. Мужа, Ивана, решила дождаться.
- Нагуляется, прибудет, – успокаивал её царь. – Не впервой ему по белу свету шастать…

         Да и самой Купаве женское чутьё подсказывало, что ждать недолго осталось. Особенно, когда она поняла, что чары колдовские исчезли. Словно, какое-то облегчение наступило. И про жизнь в болоте Купава забывать стала. Все думы её сводились только к законному мужу.

         И прилетал Ванька на резвом Коньке-Горбунке, привет передавал от друга-царя, Повелителя Всех Морей и Океанов.  Обнимал царевич свою Купавушку, целовал в обе щёки и в губки алые. А та рада была без памяти.

         Царь Солнцедар пировал, по случаю прибытия сына. А чуть позже, корабль от Нептуна гостинцы доставлял во дворец.  И родители Купавы, князь Святослав, с женой Мореглазкой, на пиру присутствовали. Царь к себе их забрал – князь Святослав проиграл очередные выборы в губернаторы Киева.

         Сидели они за столом всем семейством, царь с царицей, сыновья с жёнами, прислуга дворцовая, и всем хорошо. И старьёвщик всё рассказывал, как к нему Конёк-Горбунок приблудил, да как удачно променял он Конька Ивану. И обоим хорошо, и в любви и в выгоде. Жар-птица залу с пирующими освещала. Кот Васька со Скоропеей миловались. Та обвивала его всем своим зелёным телом и улыбалась, глядя в глаза кошачьи. А тот тоже ей в ответ улыбался. А то, и совсем исчезал, а улыбка, как у Чеширского Кота, оставалась. Но Скоропеюшка крепко держала Ваську. Видимо, решила своё не упускать.

         Солнцедар жаловался на ноги – совсем ходить перестали.
А Святослав ему советовал достать бальзам «лошадиная сила».
 - У тебя же сын купец. Закажи ему. В чём проблемы – то? Я в Ростове приобретал. А от Ростова до Московии – лапоть с гаком, коль по карте глядеть. Болячки, как рукой снимает. А ежели, промеж колен намажешь, то жене одна радость от ночного общения с тобой…
И мужики громко хохотали. А жёны краснели, как алые розы и о чем-то шептались.

          А вечером Иван, в постели, прижимал  к себе Купавушку. Та горячая, что печурка, ласкала млеющего мужа. И пошли у них дети. Кудрявенькие, хорошенькие! Ни в сказке сказать, ни пером описать!..
                26.04.16г.