Приют задумчивых дриад

1
«Ах, если бы хоть немного больше времени на себя оставалось!» - думала Арамат, устало шагая по узорчатой плитке тротуара. Тут она вспомнила, как вчера, подымаясь по лестнице, остановилась из-за боли в коленке и не сразу узнала себя в отражении зеркальной витрины. Окончательно убило ее в тот день выражение собственного лица в овале зеркала, когда она вошла в прихожую и стала снимать шляпу. На нее смотрела не женщина 40 лет, а взирала изможденная и уставшая, которой дашь все 45. «Это плохие сигналы, которые посылает мне внутренний мир», - подумала молодая женщина и снова глянула на ту, гораздо старше себя.
- Нет, нет и нет! Приму ванну, достану крем, глотну коньяка, и все встанет на свои места!
После купания и процедур из зеркала глядела уже другая: ей было меньше сорока, фигура стройная, запястье узкое, ногти и волосы в надлежащем виде.
- А если представить кое-что, то настроение станет еще лучше! – она подняла к лицу руку: на пальце загадочно мерцал, переливался, зажигался огнями бриллиант, фигуру облегало черное платье, виденное недавно в журнале «Бурда», образ завершала кокетливая шляпка с вуалью…
- Много ли надо для счастья, - вздохнула молодая особа, - всего лишь полет фантазии и немного воображения…Ну, хватит, тетради ждут!
Красотка с бриллиантом из прошлого столетия пропала, и Арамат
уселась за письменный стол: это в обиходе называлось ночными бдениями.
2
Вообще-то она Тамара. Но ближайшая подруга, имевшая просто патологическую страсть все переиначивать, переделывать, перекраивать и перешивать, считала, что имя должно придавать (женщине в особенности) шарм и дополнительное обаяние. Еще в 9 классе Галка ввела моду читать имена задом наперед: с конца. Первым было преобразовано имя лучшей подруги, так как удачнее других читалось и выговаривалось: Арамат. Вторым был Сева  Коркин – Авес, коротышка Инга в одночасье превратилась в Агни, а Тошку – Антона - стали именовать Ашотом.
- Ну вот, - говорила Галка Инге, - твое имя уже примелькалось и всем надоело, а скажешь «Агни» - и на тебя всё внимание, есть в нем что-то германо-европейское!
Имена прилипли намертво, вышли за пределы дружеского круга, и Галка считала, что осчастливила одноклассников.
Сама же и после окончания школы долго оставалась Галей, пока по случаю встречи неразлучной пятерки кто-то из друзей ни принес для коктейля бутылку «Амаретто». Повеселевшая Галка Шадрач вдруг объявила, что с этого момента ее имя перестает существовать – с кафе-пластмассового стула сходит в этот бренный мир царственная Амаретта Чардаш! Для такого имени, как объяснила Галка, она и «берегла» свою фамилию.
- Никому из вас и в голову не пришло мою незвучную и щелкающую фамилию прочитать с конца к началу. Тоже мне провидцы! Амаретта Чардаш – прошу любить и жаловать!
Все бурно приветствовали особу благородных кровей, и с тех пор иначе как Амаретта никто из одноклассников её не называл.
     3
По окончании школы Амаретта собиралась штурмом брать Москву, но засомневалась в силе натиска и временно, как ей казалось, осела в Казанском ханстве. Позже, после института, недолго побыв замужней дамой, перебралась в Челны. Неистощимая на выдумки, розыгрыши, веселая и остроумная, она была душой компании. «Всё, что не двигает вперед, отбрасывает назад!» – вот девиз, унаследованный ею от напористой женской половины родни.
Арамат, в отличие от пылкой подруги и заводилы, была сдержанна, немногословна и отличалась во всём завидным постоянством: одна заветная подруга, один любимый цветок, одна легкомысленная страсть – чтение детективов, а также передача «Битва экстрасенсов» и помидоры в неограниченном количестве и в любом виде.
Главное и определяющее место в жизни занимала работа и ученики. Это пока единственная любовь, за которую ей платили любовью, самой преданной и искренней. На уроках литературы она умела так читать (многое наизусть, даже прозу), что класс замирал вместе с нею от благозвучия русской речи и мастерства автора. Какие-нибудь волшебные строчки в самом начале урока действовали парализующе: дети были в её руках. Все до одного.
По утрам, долго протирая заспанные глаза, школа широко зевала и заглатывала, словно обогатительный комбинат, очередную порцию «руды», а к двум часам пополудни с презрением выплевывала эту донельзя надоевшую, но так до конца и не переработанную «породу»… «Так было, так есть и так будет всегда»,- вздыхала Тамара, глядя на младших ребятишек, напоминавших ей резиновые мячики.
Учителя же поздно вечером едва тащились к своему остывшему очагу, где многих ждали собственные дети и воинственно настроенные мужья. Хуже всего приходилось словесникам: их вечная ноша – тетради – сгибала раньше времени самых стойких. Теперь двери уже их квартир со вздохом и без энтузиазма впускали пришельцев: дом вместе с его содержимым требовал внимания к себе, заботы, ухода, ему тоже не нравились набеги кочевников.
- От такой жизни ты давно бы сдохла, если бы не твой летний отпуск и дача! – говаривала подруге Амаретта.
- Кстати, звонил мой сосед по дачному участку…Он собирается продавать его очень дешево, лишь бы избавиться. Может и ты, Галка, опустишься на землю? Первоначально помогу.
- Не создана я для блаженства! – почти процитировала Амаретта. – Это не для таких, как я: у меня же весь огород травой зарастёт.

В конце апреля у Арамат  хлопот прибавилось. Кроме подготовки к экзаменам, большим вопросительным знаком маячила перед глазами дача. Знак выгибал шею, почти выпрямлялся, пытаясь быть поближе к ушам: пора, пора уже…Дача требовала приложения рук, а где их столько взять? А время?
    4
Спортивная  Амаретта  в ковбойке и кроссовках отправилась помогать подруге. Автобус скоро примчал их к воротам садового общества, и подруги приготовились к штурму и натиску.            
Утро было весёлым, а день казался многообещающим. Было удивительной голубизны небо. Промёрзшая за зиму земля жадно впитывала тёплые солнечные лучи и посылала им навстречу зелёную траву, наливающиеся соком стволы и разбухшие почки деревьев. Земля дарила большому солнцу маленькие солнышки зацветающих одуванчиков; уже красные тюльпаны готовы были вспыхнуть и очаровать долгожданной красотой…
Как всегда, веселый и неунывающий Тамарин сосед по даче Захарьин стал девушкам помогать, при этом напевая на ухо Амаретте куплеты о прелестях жизни на природе, о здоровье, которого не купишь, и о ничтожной сумме, которую за всё это нужно заплатить. Об этом же свистели очумевшие от радости по случаю весны птицы, нашептывали ласковые порывы весеннего ветерка – и Амаретта не устояла.
- И правильно сделала! – заключил сосед Захарьин. – Построишь себе домик. Недорогих работников всегда можно найти. Сколотят тебе халупку, раскладушку поставишь, столик, еще там чего… Станешь тут жить-поживать все лето. У меня яблоки вкусные – никто не уходит, не положив яблочка в карман, - сама увидишь.
Радостный и словно подхваченный ветром, он скоро побежал к соседям раздавать прошлогодние долги, а новоиспеченная хозяйка отправилась осматривать во всех подробностях  основательно заросший участок…
5
«Недорогие» работники знамо какие: домик был маленький, как у пана Тыквы в «Приключениях Чиполлино», косоватый на один бок, но издалека без недостатков. Галкина страсть к определениям привела к тщательным поискам названия для дачной пристани. Хотела было «Приют задумчивых дриад», да решила, что мало кто знает, кто такие дриады (еще истолкуют превратно! – хохотала она), народу будет непонятно.
- Может, «Приют спокойствия, трудов и вдохновенья»? Нет, длинно… Уберу «спокойствие» - у меня его нет и не будет, - а вот «трудов и вдохновенья» хоть отбавляй!
Как последняя точка, был вбит гвоздь в табличку с названием, и Амаретта после земельных тяжких трудов погрузилась в писание. У нее хорошо получались сценарии детских праздников – на них и «специализировалась».
Ее бизнес приносил неплохой доход: детишки обожали черноглазую устроительницу праздников, игры, которые она придумывала, сюрпризы – любой взрослый здесь тоже окунался в неповторимую атмосферу веселья, удовольствий и неподдельной радости.
- Работаю без штампов! – любила говорить Галка.
Она была литературно образованна. Знала множество детских стихов, свободно цитировала поэтов, читала наизусть большие куски из «Демона», «Онегина», умела поражать воображение слушателей великолепным чтением.
Страсть к декламации была частью Галкиной натуры, но часто вызывала и явные, и скрытые усмешки со стороны. Если она видела на небе луну, то рекла:

Ночного неба президент,
Луна сияет золотая!

Если заходила речь о любви, из Галкиных уст неслось:

Любви чарующая сила,
Как искра Зевсова огня!

- А перед строчками из Батюшкова я вообще падаю ниц! – говорила она и читала подруге порой и со слезами на глазах:

О, память сердца! Ты сильней
Рассудка памяти печальной,

- так мог сказать большой поэт! Жаль, прожил недолго, и рассудок Бог у него отнял, не знаю за что…
Амареттины «выкрутасы» притягивали к ней всех без исключения.
Ей прощалось, например, если в полночь она звонила подруге и взволнованно говорила:
- Читаю Боратынского. Только послушай, Томка, простой смертный ни за что так не скажет:

Другим курил я фимиам,
Но вас носил в святыне сердца;
Молился новым образам,
Но с беспокойством староверца…

6

Пролетел июнь. Тамарин сад цвел и благоухал. Уже было сварено клубничное варенье, уже кудрявились грядки, крепли всходы. Прибегая к Тамаре, Галка удивлялась тому идеальному порядку, какого на своем участке ей никогда не достичь, хоть тресни!
- У тебя пока нет опыта. Вот лет через пять войдешь в раж и появится вкус к ковырянию в земле.
- Мне важнее созерцать и писать, а не ковыряться в навозе. Нет у меня страсти к сельхозработам, хоть заруби!

А ты, моя свобода,
Храни души покой.
Мне музы и природа
Прекраснее с тобой,-

то есть со свободой, - уточнила декламаторша. Свобода дарила время, которого у Галки вечно не хватало.
- Июль – пустой для меня месяц – все укатили на моря-океаны, так что все время отдаю бумаге. Знаешь, Томка, мне здесь действительно хорошо пишется. В городе, например, такой луны никогда не увидишь…

Часто луну городскую
Среди фонарей не найду я,
А дачная наша луна
Господствует в небе одна, -

это вчерашний восторг вылился в четверостишие, когда бродила по саду и любовалась ночным пейзажем: стихи сами собой полились.
К концу июля загоревшая хозяйка «Приюта» уже грызла сочные яблоки и радовалась готовому урожаю («знал же Захарьин толк в сортах!»)
Сценарии сыпались как из рога изобилия, рукопись романа распухала на глазах, а Галка худела на яблоках, превращаясь в стройную брюнетку Амаретту Чардаш.

7
Однажды Арамат заявилась на подругин участок в персиковой повязке вокруг головы, которая ей очень шла, и с чашкой чая в руках  - так выводила она себя из согбенного состояния, устраивая передышку.
-Гала, мой забор приходит в негодность, надо бы его подремонтировать.
-За чем же дело стало? Пиши объявление, претенденты слетятся! – она вырвала из блокнота листок и начертала: «Требуется мужчина для ремонта забора»
-Нет, напиши лучше: «требуются мужские руки…» И номер моего сотового.
-Ну, руки так руки! Пойдешь за водой к колонке – прикрепишь, там доска есть с объявлениями
Ждали дня три – мужские руки не приходили.
-Неужели никому деньги не нужны? Я бы по первому зову…- удивлялась Тамара.
К вечеру Галка сходила за водой и, похохатывая, вручила бумажку подруге:
-Хоть сто лет жди – никто не явится! Смотри, что местные остроумцы к сему добавили: «…и трезвые головы»!
-Видимо, нет уже трезвых-то мозгов! Наверное, новый забор поставлю. Потом на лужайке у крыльца чай с тобой будем пить, читать и созерцать цветник. Видишь, как я всё обустроила?
У Арамат дача утопала в ароматах, и было на что посмотреть. Летнее буйство красок не переставало радовать. Всё лето, начиная с мая, и до глубокой осени сад цвёл, одни цветущие многолетники сменялись другими, растения словно праздновали своё недолгое пребывание на земле и старались предстать во всей красе. Последний восторг дарили Тамарины любимцы – астры, -  розовые, белые, бордовые, сиреневые, лиловые и очень редкие – цвета кошенили.
-Помещай объявление в газете или – лучше – посмотри предложения в  «Единстве», там их пруд пруди, - обмахиваясь веером, советовала Амаретта.
- Боюсь наткнуться на какого-нибудь неумёху или авантюриста, мне чаще всего такие и попадаются…
8
Он представился:
-Чернорабочий.
- Это что, фамилия?
- Ну, что-то вроде того.
«Очередной халтурщик, - пронеслось в голове. - Как бы не влипнуть!»
- Мне бы хотелось новую изгородь…
- Да без проблем! Были бы деньги…
-У меня, не бойтесь, они есть!
-Да что мне бояться? Не заплатите сполна – дача сгорит.
На минуту остолбенев, Тамара усомнилась:
- И вы думаете, что после таких слов у вас будут клиенты?
- Пока есть, да ещё и дерутся все, как один,  за счастье обладать мною!
-Сколько возьмёте за работу? – она сделала вид, что не заметила издёвки.
-Сделаю – сторгуемся. А пока мне нужна предоплата на покупку материала.
«Как-то странно ведёт себя этот тип, - тревожилась Тамара. – Мастера обычно цену сразу заламывают, а этот ведёт себя так, словно заработок для него не самое главное…»
- Что, на попятную? – спросил он, видя тревогу и нерешительность в поведении заказчицы.
- Зачем же? Вы приехали, на бензин потратились. К тому же я редко отступаю от намеченного. На носу август, скоро конец сезона, и мне нужен забор.
Незнакомец осмотром дачи остался доволен, улыбался чему-то, как будто не забор приехал делать, а созерцать красоты чужих владений. Повертел в руках забытую на столике книгу… «Как ищейка всё равно, как доберман-пинчер, - ну и зануда! Не везёт мне на мастеров!»
-Завтра завезут материал, но я начну работу раньше. Приеду часам к семи. Не проспите? А то «у девушек сон утренний так тонок…»
- Я ранняя птица: в шесть уже на ногах! – Тамара словно не заметила  язвительной ссылки на Грибоедова.
-У лентяйки такой огород бы не вырос. Можно замуж брать.
- Я замужем…
- Не врите: на лице написано!
- Не заставляйте меня заранее сожалеть о выборе мастера и затратах!
- Ну, не обижайтесь. Что уж так сразу вставать на дыбы! Итак, до завтра! – он примирительно взял рукой под козырёк и укатил на своём невзрачном драндулете. Машина уехала, а впечатление осталось. Даже уснуть мешало.
9
В семь утра мастер уже был на месте и приступил к работе. Арамат оставила Чернорабочего и отправилась полоть грядки. Сегодня она принарядилась: кепка с козырьком очень молодо и задорно смотрелась на голове, а пестрые бриджи в сочетании с небесным, почти невесомым цветом блузки делали её очень привлекательной.
«Вырядилась для показа, не для работы…» - так и слышалась ей язвительная фраза, которую вполне мог произнести «наёмник» - она про себя решила называть его полупрезрительно и обидно. Тем не менее утренний кофе преподнесла ему в самой изящной чашечке, а он, как будто не заметив хрупкости фарфора, взял её как глиняную и опорожнил двумя большими глотками – работа ждёт – и снова включил сварочный аппарат.
Арамат читала захватывающий детектив и со второго этажа иногда смотрела на точные движения Чернорабочего, постепенно привыкая к  вечному перевиранию им мелодии и слов песни Высоцкого. Зато строчку «И голове своей руками помогал» исполнял, как автор, даже с хрипотцой в голосе. За работой он рассказал, что в загородном доме живёт не один, а с двоюродным братом-нахлебником.
Когда забор наконец был готов и инструменты сложены в багажник, мужчина представился:
- Владимир, хоть миром и не владею.
- Арамат…
-Как вы сказали? – на секунду замешкавшись, он повторил – Арамат? Ну и нарекли же вас!
- Именем своим я довольна, - сухо ответила Тамара, - а мнение остальных меня не волнует.
- А поехали ко мне! – неожиданно предложил «наёмник», - дача ваша приложения рук пока не требует, а у нас вы отдохнёте. В бане помоетесь. Отличная сауна. Кто раз побывал, снова просится!
- Куда?! В баню?!! Ужас! Вы хоть знаете, с кем говорите?
- С Тамарой. Не вы одни с вашей подругой такие. Когда-то в детстве после чтения «Королевства кривых зеркал» мы тоже свои имена читали наоборот. Помните: Анидаг…
- Вы ещё и грубиян!..
- А что в моих словах грубого? Я назвал вас по имени – оно красиво. Тамарой звали вроде какую-то грузинскую принцессу…
- …царицу. Уходите сейчас же с моей территории и закройте калитку с той стороны. Спасибо за забор и прощайте!
Без слов он покинул чужие владения и сразу уехал.
Взбешённая  Арамат двинулась в «Приют»…Щёки её пылали не столько от казавшегося оскорбления, сколько от разочарования. Персиковый шарф, сменивший модную кепку, распустился и мешал. «Дура!» - мысленно обругала себя Тамара и в сердцах сдёрнула с головы ненужную теперь деталь обольщения.
- Неужели я так выгляжу, что меня зовут не на концерт или в кафе, а в баню?! Тем более, что в его доме ещё один мужчина, в случае чего и защитить некому, - жаловалась она подруге
- А я бы поехала…Мне твой Чернорабочий показался порядочным и симпатичным.
- Ты с ума сошла! В баню!!! Никуда в другое место – он позвал меня в ба - ню!
- Иди ты в баню! – заключила Амаретта. – Была ты одна, одинокой и останешься! Будешь шамкать беззубым ртом и читать свои детективы. Уже сейчас в естественных порывах ты готова усматривать погони и покушения!
Вернувшись к себе, Арамат вспомнила, что забыла отдать Чернорабочему оставшуюся сумму. «За оскорбление заплатит. Оставшиеся десять отдам пока Амаретте на развитие бизнеса. А приедет и потребует, конечно, верну, но звонить и разыскивать – пардон – не стану!»
10
Осень всегда настигает внезапно и имеет обыкновение тянуться нескончаемо долго, чтобы люди могли свыкнуться с мыслью, что зима неотвратима. Этот переходный период бывает иногда так хорош в своей середине, что старение природы совсем не воспринимается, как угасание. Но бабье лето на сей раз где-то заблудилось, опоздало и вовсе не пришло. Зарядили дожди, из глаз закапали слёзы, работа не спасала, настроение на нуле, не помогали даже детективы.
Вместе с монотонностью надоедливого дождя сквозь стёкла проникала тоска. Всё чаще мысли убегали в лето, на дачу, к Чернорабочему. Арамат мысленно Владимиром его не называла, так как до сих пор не могла простить вольностей и насмешки.
Один из Тамариных учеников увлекался фотографией и показал ей снимок только что открывшегося торгового центра. Ночной вид сияющего здания, небо в огнях и звёздах – ни дать ни взять ночной Париж или какой-нибудь другой европейский город – так привлекли молодую женщину, что она, придя домой, позвонила Амаретте с приглашением.
- Я тоже, кстати, собиралась тебя позвать. Говорят, очень красиво и современно. Намекаю тебе, что есть даже кондитерская под названием «Улыбка фортуны». Как знать, может, и улыбнётся…
Скоро подруги купались в сиянии огней и блеске рекламы.  Со вкусом оформленные витрины предлагали заглянуть в иную жизнь и насладиться роскошными видениями, возможными приобретениями… Разодетые манекены отводили в сторону руки, приглашая в мир соблазна и удовольствия купить не совсем то, что надо. Недорогие вещи были представлены так, словно недавно сошли с подиумов знаменитых домов моды.
После экскурсии решено было посидеть в кондитерской и позволить себе дорогой десерт. У подруг возникло почти одинаковое желание посидеть в полумраке и побыть наедине с собой…
В кафе неожиданно появились двое видных мужчин, высоких, в модных пальто из дорогого кашемира. На шее одного из них красовалось пёстрое кашне, всё в восточных мотивах. Как по команде, взоры всех посетительниц устремились на них, и не одно сердце сдалось без боя вошедшим красавцам.
Словно заранее зная о цели визита, они подошли к столику, за которым расположились Арамат и Амаретта. Теперь все четверо стали объектом пристального внимания  оторопевших посетительниц кафе-кондитерской. Скоро созерцать пришлось только мужские спины, заслонившие подруг.  Рядом с опешившей Тамарой лёг на столик прекрасно изданный сборник детективов, а мужчина в кашне преподнёс Галке новый роман Дины Рубиной.
Вблизи трудно было не узнать Чернорабочего, только сейчас образ был облагорожен одеждой, манерами, непривычным тоном голоса. Ну а второй – догадалась – тот самый нахлебник, что висит на шее у работящего родственника. Бросалось в глаза, что на иждивенца он мало был похож: проницательный взор, приятный и неподобострастный голос, какого не могло быть у человека ленивого и материально зависимого.
- Знакомьтесь: мой двоюродный брат Илья, ну а я тот самый Владимир, который строил у вас, Тамара, забор.
- Как вы нас отыскали? Или это случайная встреча? Во второе что-то плохо верится, - уколола Тамара.
- Я хоть и не любитель детективов, а больше спец по части крыш и заборов, но сообразить, что вы в ближайшее время  после открытия придёте сюда поглазеть, у меня ума хватило, - ответствовал он.
- К сожалению, у меня с собой нет той суммы, что я вам задолжала…
- Вычтите из неё за психологическую травму, что нанёс вам, Тамара. Но вы не совсем внимательно меня слушали. Я же не сказал «помоемся», - сказал «помоетесь»…
Преподавателю русского, видимо, следует понимать разницу  между формами глаголов. Простите, мне тогда так  хотелось продлить наше знакомство, что нагородил вместо забора глупостей.
- Прошу не иронизировать, - тихо сказала Тамара, - да ещё в присутствии свидетелей…
- Свидетели, я уже давно вижу, что вы тяготитесь присутствием третьих лиц и хотите прогуляться по торговому центру, поближе познакомиться и поговорить.
Не успела Тамара и глазом моргнуть, как Галка подхватила гостя, словно её рука давно была наготове, и они удалились в сторону магазинов.
- Я уже месяц как околачиваюсь здесь с 18 до 21! Неужели всё-таки  вознаграждён, Тамара! Все эти два месяца мне не совсем хорошо от мысли, что обидел вас паясничаньем и дурацкими шутками.
- Вы, Владимир, правильно поняли, что не со всеми можно разговаривать одинаково.
- Смотрите, а Белоручка-то с Амареттой удаляются к эскалатору!
- Да прекратите же: то Чернорабочий, то Белоручка! Я не девчонка, чтобы выслушивать чушь да ещё верить всему, что наговорите.
- Это не чушь, а мой двоюродный брат и компаньон. Фамилия его Нахлебник, зовут Илья. А вместе нас прозвали Чернорабочим и Белоручкой. У меня руки, а у него мозги хорошие.
Тамара впервые засмеялась, вспомнив до того знакомое сочетание! Тургенев, ну, конечно, Тургенев, «Стихотворения в прозе»!
- Лёд растоплен, я вижу. Давай уже перейдём на «ты». Предлагаю отправиться в поход по торговому центру: я его уже изучил, как свои пять пальцев. Здесь правда всё сияет и манит, одна сплошная красота!
- А где же Галка с Ильёй?
- А они подождут нас в машине. Сегодня уж точно вы наши гостьи. Надеюсь, не возражаешь?

11
Иногда госпожа фортуна действительно может не только улыбнуться и наобещать с три короба, но и преподнести нечто существенное, как-то: бесплатный кофе на две персоны, или билет на  никому не интересную выставку, или выигрыш в лотерею кожаного браслета… Крайне редко, почти никогда, но способна всё же из огромной толпы людей выделить тех, чьи пути пересекутся. Невольно подумаешь о том, что фортуна – баба своенравная!