Непокоренные. Глава 9

«Узнать тебе давно пора,
Что при подъёме кажется сначала
Всегда крутою всякая гора.»
Данте Алигьери

«Как много боли нужно преодолеть человеку, чтобы он понял очевидные вещи? Может ли начать слышать глухой и видеть слепой? В каких красках существует мир? Цветной он или всё-таки черно-белый? Что реальнее: жизнь или смерть? А может это две половины одного яблока. Что-то внешняя красивая оболочка, а что-то потаённое и темное изнутри. Правда…яблоко мы можем съесть, а суть бытья вряд ли. Но разобраться в ней можно попытаться… можно, если в запасе у вас есть несколько сотен лет.»
Болота тянулись целую вечность. Нельзя сказать точно, где они в принципе могли заканчиваться. Становилось всё душнее, хотелось воды, но уж поверьте…никогда не стоит пить болотную воду. Проблема даже не в отвратном вкусе и плавающей в ней тине. Болота были созданы для того, чтобы в них погибали. Им свойственно нагонять дурман, а потому лучше пережить жажду, чем в порыве неясности оступиться и погрязнуть в пучине. Халльбера, как никто другой это чудесно знала. Она уже не могла вспомнить, где получила столько знаний, да ей и не хотелось. Не было нужным цепляться за мелочную информацию жизни. Обоняние её уже привыкло к ярко ощутимой вони испарины. В среднем это напоминало помесь сырости, гниения, каких-то вредных газов. Местность окутывал проницаемый, но душный туман. Редкие деревья в округе были кривыми, словно образы побитые жизнью. Халльбере они напоминали нечто далекое и мифическое, отнюдь не в каждой мифологии можно встретить болота. Девушка осторожно переступала с холма на холм, прощупывала ногой всякую неровность, прежде чем двинуться дальше. Она пожалела, что не взяла с собой ничего из еды, но ни капельки о том, что ушла из деревни. Тот период, который она в ней прожила, девушка уже постаралась выбросить из своей головы. Хорошо, наверное, когда ты ни к кому и ни к чему не привязан. У тебя нет чувства долга, никаких обязательств, вообще ничего. Не это ли полная свобода? Каждый из нас рано или поздно задаётся вопросом о свободе. Можем ли мы считать себя свободными, когда мы столь зависимы от всего? Мы зависимы от окружения, от обстоятельств, от обещаний, даже от погоды. Все и по-всякому способно нами управлять. А что есть абсолютная свобода? Существует ли она? Здесь не может быть положительного ответа, просто потому, что мы зависимы от наших же потребностей.  Без них мы не можем существовать, а значит, мы зависимы всегда. Но всё-таки есть понятие полной зависимости, а есть грань, определяющая нашу более открытую степень свободы. Тот момент, когда у тебя нет ни дома, ни работы, ни семьи, ни призвания. Даже имя ты своё вспоминаешь не всегда, зачастую говоря «меня не существует». И никто не способен будет поспорить с этим, ибо будет подвержен ложности своих необъективных мыслей. Тогда ты в большей степени свободен, чем обычно. Ты можешь идти куда угодно и делать что угодно. Но куда ты пойдёшь? Что будешь делать? В девяносто девяти случаях из ста, ты будешь искать зависимости, ибо быть свободным – дело тягостнее всякого черного труда. Ты предоставлен лишь себе, и никто не смеет поручиться за твоё существование. Как знать, сколько ты протянешь…  Многие считают, что быть свободным, значит пробовать всё на вкус, но поверьте… свобода того совсем не подразумевает. Если вы всё пробуете на вкус и при этом ощущаете этот вкус, готовы высказать своё мнение о нём, то не так уж вы и свободны… ибо зависимы от собственного организма, от собственного восприятия. Когда же все вам начинает казаться ровным и не значимым, вы начинаете замечать, как общая вселенская пелена, хмурясь и сопя, постепенно разжимает свои огромные пальцы, дабы вы просочились сквозь них, подобно песку, а после отыскали для себя новые тропы. Звучит заманчиво. Но задайтесь вопросом: оно того стоит? Стоит ли лишать себя всего, чтобы обрести свободу? Ту самую свободу, где не нужно будет чувствовать, выбирать, совершать. Кому нужна такая свобода? Она не хуже того похожа на клетку пустоты. В ней ничего нет… всё белое. Сплошное белое полотно. Так и существует ли свобода вообще? Стоит стремиться к ней? К этому бесконечному белому полотну? И что делать, если ты уже на пути к этому?
Какой-то потусторонний звук выдернул Халльберу из мимолётных размышлений. Она остановилась, окинула взглядом местность, надеясь, что ей померещилось. Меньше всего на свете ей хотелось сейчас кого-то встречать, будь то монстры или люди. Она устала от их общества. Людям всё время было что-то нужно, а монстров Халльбера просто не понимала. Она  не могла сказать, что ими движут лишь инстинкты, зачастую, они могли оказать и умнее простых смертных, но вот… какую жизненную ступень они занимали? Халльбера двинулась вперёд, туда, откуда доносился звук. Идти долго и не пришлось. К своему глубочайшему разочарованию девушка увидела впереди себе подобную. Некая молоденькая девчонка со светлыми курчавыми волосами, в некогда белых, но перепачканных одеяниях, неестественно сидела на одном из холмов и тихонько всхлипывала. «Пройду ка я мимо» - подумала Халльбера, в очередной раз решив, что это уж точно не её дело. Страдалица подняла голову, словно почувствовала чьё-то присутствие.
- Кто здесь? – послышался тоненький голосок. Она повертела головкой, а когда, наконец, увидела Халльберу, притихла. Девушка теперь могла рассмотреть её лицо. Кругловатое, беленькое. Большие красивые глаза, аккуратный носик, губки бантиком. Сама незнакомка казалась невероятно воздушной, даже какой-то небесной девой. После всех этих существ и измученных болезнью лиц, Халльбера впервые видела кого-то столь прекрасного. Слёзы, что катились из глаз девушки, казались хрустальными.  Телосложением она была миниатюрна, хрупка, и в то же время невероятно женственна. Да…на фоне невзрачной Халльберы, девушка выглядела, как прекрасная нимфа. 
- Ты человек? – послышался всё тот же тоненький голосок.
- Нет, - холодно отрезала Халльбера. Она перешагнула ещё пару кочек, чтобы поближе оказаться к загадочной белоснежке. Спрашивается: что могло заставить её прийти сюда?
- Тогда кто ты?
- Я никто.
- Никто? – удивилась белокурая, - Никогда тебя не встречала…
- Не сомневаюсь, - пристальный взгляд Халльберы пытался рассмотреть в сидящей напротив что-нибудь необычное. Казалось ей, что что-то с девушкой было не так, но вот что, понять не удавалось. – А кто ты? – на удивление для себя спросила Халльбера. Она не хотела затевать диалог, но взыгравшее любопытство всё-таки брало верх.
- Я добро, - тихо ответило создание, - правда, смертные называют меня иначе… ангелом.
- Добро? И что же ты здесь делаешь? Утопленников отпеваешь во имя света?
- Вовсе нет…я сижу и не могу уйти.
- Отчего же?
- У меня…сломаны крылья, - проговорила белокурая сквозь слезы и печально понурила голову.
- Но я не вижу у тебя крыльев.
- Вот именно… их сломали и забрали. А меня кинули здесь, умирать. Но что станет с миром, если я умру? Люди больше никогда не почувствуют счастья…
- Я с тобой не согласна, ведь счастье и добро понятия разные. Откуда тебе знать, что скрывается в людских желаниях? Авось… они желают зла и будут счастливы в нём. Тогда и в тебе потребность снизится. 
- Да как же так возможно? Я знаю, что я необходима людям… Они ведь так часто обо мне говорят, так часто ждут!
- Порой, слова ничего не значат. То, что ты здесь, доказывает это. Скажи на милость… кто сломал твои крылья? Не те же люди?
- Их сломали жрицы хаоса. У них в этих землях целый культ. Я шла в одну из деревень, чтобы помочь людям бороться с болезнью, но попала в ловушку.
- А кто создал хаос?
- Никто. Это хаос создал всё остальное.
Небольшая пауза позволила обеим девушкам разобраться со своими мыслями. Добро, кажется, страдало. Это было видно по её глазам, в которых отражалась и боль, и мольба. Халльбере же было всё равно. Не чувствовала она ни жалости, ни скорби, а при упоминании о древне и вовсе поёжилась.
- Что же… пойду я, - сказала она, наконец, решив, что и так задерживает себя в пути.
- Нет, постой, пожалуйста! Побудь со мной, – испугавшись, затрепетал ангел.
- Я не хочу.
- Ну… тогда уходи.
- Нет, я останусь.
Девушка утерла слезы и удивленно взглянула на Халльберу.
- Никто… ты удивительна странная.
- Ничуть.
- Но в то же время, ты так похожа на людей…
- Отрицаю.
- Ты веришь в истину?
- Нет.
- А в ложь?
- Вполне.
- Тебе знакомо сострадание?
- Нет.
- Страх?
- Нет.
- Счастье?
- Нет.
- Ты столь пуста?
- Меня не существует. 
- Но я  же тебя вижу!
- Видимость – иллюзия.
- А твой голос? Я слышу тебя, могу с тобой говорить.
- Слышимость – обман.
- Ты всё всегда отрицаешь?
- Нет.
- Но даже сейчас…
- Лишь отвечаю тебе.
- А куда ты идёшь?
- Никуда.
- А откуда?
- Из неоткуда.
Девушка обхватила себя руками. Она всё ещё чувствовала жуткую фантомную боль. Совсем недавно за спиной её были прекрасные белые крылья, теперь их не стало, но ощущения остались. Казалось, что они болят, но болеть то было нечему, разве что рубцам на спине. А воспоминания мучили… звук ломающихся хрящей, летящие вниз белые пёрышки. Нет ничего страшнее, когда мы лишаемся частички себя.
- Забери меня с собой в никуда.
- Зачем? – удивилась Халльбера.
- Я не хочу умирать среди болот, а помочь мне можешь только ты.
- Не могу.
- Почему?
- Потому что ты не способна оказать на меня влияние.
- Ты злая?
- Суди сама.
- Но я ведь вовсе не судья!
- Каждый из нас судья по-своему. За свои глупости мы платим кровью и дело даже не в грехах, ведь зачастую суть в словах. Порой нас губит мягкотелость, порой наивность, недозрелость, порой простые заблуждения, предрассудки и суждения. Зачем мне помогать тебе? Сама я ничего не стою. У меня нет ни денег, ни крова, ни даже воды. Единственное, что держит меня – мои ноги. И те уж проклинают всю эту дорогу.
- Я ничего не попрошу, но только не бросай меня… На сколько бы не была ты права, миру никак без добра.
- Ну валяй. Давай, поднимайся, вставай. Я не стану тебя на себе нести или даже за руку вести. Коль хочешь следовать за мной, шагай, не ной, не пой, не говори. Молчи и под ноги смотри, ведь если свалишься в трясину, там и погибнешь. Помни: отставать не стоит, ведь я не жду и не оборачиваюсь, ибо позади прошлое, а это лишнее.
- Я всё прекрасно поняла.
- Вот как? Такая значит доброта? Ну хорошо, идём тогда… - и не стоя больше на месте, Халльбера двинулась вперёд, ведь время никого не ждёт. Доброта поднялась на ноги, с трудом, корчась от боли, но не пожаловалась и не заплакала. Ведь нужно быть сильной, чтобы жить. Не ради себя пусть, но хотя бы ради других. Этим она отличалась от девушки, идущей впереди. Итак…теперь их было двое, и были они вечными скиталицами средь болот.