Неотправленное письмо

Неотправленное письмо.
На листе сверху: «Не посылать. Ни про что.»

18.12.94. воскресенье.
Дорогие Архиповы! (Письмо было написано как приложение
к новогоднему поздравлению семье сестры моей Супруги.)

В воскресенье утром я по настойчивому наказу Наташи взялся подписывать (новогодние) открытки. Начал с вас. И остановился…
Ну что можно пожелать в наше весёлое время, конечно, чтобы это было не просто пустыми словами.

Витя рядом проснулся на своём втором этаже. Мы с ним сейчас оккупировали зелёную угловую комнату. Кроватка стала ему мала, и он перебрался в двухэтажную. Наташа одна у нас без места. В зале сейчас почивает. Она больше ведёт сумеречный образ жизни. Поздно ложится, а утром чуть-чуть досыпает, если получается. Я, наоборот – вечером обвал, зато утром встать пораньше – самое милое дело.
Вот сегодня взялся за открытки. Конечно, дойти к Новому году они не успеют. Но, учитывая, что сейчас смешались в кучу кони-люди и праздники, это и не страшно. Где-то там Рождество, где-то и Новый Старый год.

Жизнь наша протекает с переменным успехом. Здоровы. Сыты. Одеты. Пока есть чем топить. Проходя мимо, смотрю на остатки угля. Конечно, у нас не Армения, не Чечня. Но уголёк по талонам уже давно фикция. Подхода нет, да и денег тоже. Да и угля на складе практически с осени нет. Свободный уголь где-то за 4-5 млн. тонна. Но это при наших финансовых возможностях, приближающихся к абсолютному нулю, очень нереально. Две недели был свой счёт в отпуске. Здесь бы и заработать. Но, вот, завтра снова на работу. Кажется, чем-то занимался. А что сделал? Ничего.

На заводе тоже всё в заторможенном - замороженном состоянии. Разбежались путные сборщики. И даже куцые заказы, получается, некому делать. Странно, или закономерно, но уходят не худшие, а могущие, свободные и не повязанные, то есть, лучшие. И в основном не в производство. Купить – продать. А если что-то и делать, то на уровне барахолки. Такое чувство, что производство наше как бы выдавливается из жизни как совершенно неконкурентноспособное. Производить становится как бы и бессмысленным.

Цены под Новый Год снова рванули за облака. Раньше пеняли на Кравчука, теперь Кучма. Но, похоже, причины всё же в самом народе: дерьмо-то наверх всплывает откуда?

Но, жить надо. Тем более, что все вокруг как-то живут. Наташа воспринимает всё очень остро. Ведь всё на её руках. Да, и когда выбирается за ворота, видит, в основном, полярное. В магазины люди идут, когда в кармане деньги появляются. С пустым кошельком дома сидят…

Мне, конечно, должно быть стыдно. Вроде бы и руки приставлены, и голова есть. Но семью, а, самое главное, дом и хозяйство обеспечить не могу. Ведь спроса на то, что я умею хорошо делать, нет совсем. Ну, а то, что просто умею, кроме меня умеют очень многие и многие лучше меня. Это так и должно быть, наверное, в дурные смутные времена. ПрОклятая чистоплюйная интеллигенция сначала допускает до разбитого корыта, но и хлебать должна полной мерой. Похлебаем…

По крупному у нас пока всё нормально.
Катя учится. Уже два предмета сдала. Биофизика – 4, История Украины – 5. У них учёба модулями. Долбают – сдают. Не скучает. Вчера за институт ходила на соревнования по бадминтону. В команде пока на уровне затычки – запасной. Но, самое главное – ей нравится, работается. И даже свою встречу выиграла. Против неё выставили ещё слабее, чем она сама. Секция у них, похоже, недурная. Дай Бог. Интеллектуальная нагрузка у неё очень высокая. Дома положительных эмоций особо нет – рутина. Поэтому хорошо, хоть есть где физически на хорошем уровне разрядиться. Вчера перетянул ей ракетки. Из четырёх сделал три. Теперь это дорогой инструмент. Мои старые титановые ракетки оказались индийской фирмой. Почти самое то.

У Оли всё по старому. Как бы по течению. В этом году музыкалку кончает. С учёбой в школе плоховато. Бегут учителя, школу не топят. Уроки по полчаса. Оценки у неё вроде бы и ничего, но, учитывая уровень, это так мало… Будем надеяться, что повзрослеет, сама начнёт работать. В 13-14 лет ещё трудно себя заставлять.

Витя с переменным успехом ходит в детский сад. Там тоже, то желтуха, то холод – угля нет. Но хоть как-то с ровесниками контактирует. Не вундеркинд. Абсолютно не натаскан. Да и ленив. На себя у него мозги работают хорошо, и система напряжения неплохая. Но совершенно не понимает, как это работать, если это ЕМУ не надо. Хотя и очень быстро адаптируется. Трудно разобраться и предугадывать, что и как получится. Я теперь не такой уверенный как раньше. Главное, конечно, осталось. Но ведь так мало в руках наших…

О машине. Наверное и хорошо, что она пока стоит в Пскове. Всё-таки ближе к лету как-то легче жить становится. Нам только машины бы сейчас и не хватало… Жизнь будет, и машина будет к месту. А будет ли она? Сиё тоже не только в наших руках.

Связывает меня завод. Зарплаты задерживаются, чем дальше, тем хуже. Но, жаль бросать. Да и идти особо некуда. Склад у меня не авантюрный. И, если жую кусок из чужого горла, то давлюсь. Ну, сам ладно, какой есть. Детей тоже жалеть пока нечего. Здесь зависит больше не от качества куска, а от желания жить и хотеть быть. С этим у детей нормально. А вот, Наташу жалко. Ей больно смотреть, как всё родное потихоньку разваливается. Да и не к такой жизни её готовили. Вот и появляются у неё время от времени мысли всё бросать и уезжать. Да только хорошо там, где нас нет. Держаться надо на своём месте.
До свидания.  Все Мы.                19.12.94.

Приписка.
Прошло почти полтора года. Если и изменилось, то лишь к худшему.    18.03.96.


***
Всё решилось силою обстоятельств.
С января 1997 года мы стали гражданами России.