Господа валят лосей

В начале двухтысячных отмечено значительное уменьшение численности популяции лося в Омской области. Для сравнения: в конце неблагополучных девяностых, в 1999 году, в лесах обитало 7420 представителей этого вида, а в 2008 году, например,  в регионе насчитывалось лишь 2843 особи. С советскими временами даже сравнивать не стоит, поскольку сравниваемые величины – разных порядков.
В чем причины той «лосиной аномалии»? Попробуем разобраться на примере происходящего в одном из районов области.

НЕКОТОРЫЕ особи «человека разумного» – те, что до мясца больно охочи, ради насыщения плоти своей ни перед чем не останавливаются. Даже перед законом. Для иных же потребление деликатесов, лосятины той же – показатель статуса. Вот и уничтожают животных. Незаконно. Иногда уничтожают те, кто по роду деятельности с браконьерством бороться обязаны. Кое-где объекты животного мира «приватизированными» оказались, собственностью стали высокопоставленных чиновников.

В марте этого года житель одного из сел Большеуковского района, Вячеслав Уваров, обследуя расположенные близ районного центра охотничьи угодья, менее чем за неделю обнаружил останки нескольких убитых браконьерами лосей. Всего Уваров обнаружил останки пяти лосей, о «находках» сообщил в полицию. Правоохранители возбудили уголовные дела по статье «Незаконная охота». Все нормально, казалось бы. Вот только популяцию лосей одними лишь возбужденными уголовными делами не увеличишь – необходимо уменьшать популяцию браконьеров. Изолируя их от общества…

А вот с этим в районе проблемы. Бездействует полиция: уголовные дела, возбужденные по факту обнаружения Вячеславом Уваровым останков лосей, на данный момент приостановлены, поскольку не установлены лица, причастные к совершению данного преступления. Обнаруженные останки – лишь незначительная часть от общего числа убитых животных. Браконьерство в районе процветает, поскольку закон не действует. Точнее, действие закона не распространяется на отдельных персон. На основании чего сделаны выводы? Да на основании рассказов местных жителей.

Наибольшая концентрация лосей в Омской области, если верить статистике, – в зоологическом заказнике «Килейный», расположенном в десятке километров от районного центра. Дело в том, что лоси подвержены сезонным миграциям, а через заказник проходят важнейшие миграционные пути этих животных в регионе. Сотни особей скапливаются в «Килейном» на так называемых зимних стоянках. Здесь сохатым никто не угрожает, а вот за пределами заказника защита животным не гарантирована. Даже после закрытия охотничьего сезона.

Мигрируют животные всегда по одним и тем же территориям, «маршрутам». Неизменность миграционных путей, предсказуемость передвижений животных, закрепленная на генетическом уровне, делает лосей легкой добычей для браконьеров. Именно поэтому эти территории так манят «незаконных охотников» из различных регионов России, а также, как оказалось, из стран ближнего зарубежья. Примечательно, что значительная часть миграционных путей проходит по охотничьим угодьям, отданным в пользование организациям: их именуют «закрепленными охотничьими угодьями» – ЗОУ.Миграционные пути к зимним стоянкам на территории заказника проходят через охотугодья НП «Аёв» и «Мостовик», а севернее заказника еще и «Таежный» располагается. Окружили. Мигрируя, вне зависимости от времени года, стада лосей обязательно пройдут через угодья, закрепленные за НП «Аёв».Допускаю, что территории, по которым проходят миграционные пути лосей, сознательно отдают в частное пользование. Частенько закрепленные охотничьи угодья становятся «анклавами смерти» для сохатых. Это всего лишь предположения, но весьма обоснованные.

Поголовье лосей в районе значительно уменьшилось. А любителей лосятины приезжать меньше не стало, особенно сотрудников Россельхознадзора . Бывали чиновники и рангом повыше: из правительства области, высокопоставленные чины из милиции тогда еще, прокуратуры, даже генералы с Казахстана приезжали. Охотились, а точнее, истребляли лося в районе на протяжении нескольких лет, круглый год. Весна, лето, зима – не важно – сели на танкетку и поехали с егерем. А ведь охота на сохатого лишь в течение трех месяцев открыта: в сентябре, ноябре и декабре.Было создано специальное некоммерческое партнерство «Аёв», за которым закрепили угодья, непосредственно граничащие с заказником «Килейный». С этого времени охотились «гости» исключительно на территории партнерства, руководство которого и обеспечивало круглогодичную охоту. Начхать некоторым на закон… Хождением по лесу «гости» себя не утруждали: колесили по лесным дорогам на машинах либо на танкетке. Отстреливали только лося, на косуль даже не смотрели. Увидят вышедших из леса животных – и всех под карабин. Взрослый ли самец, самка ли, лосенок – значения не имело. Выйдут пять животных – пятерых и положат, ведь не знает пощады браконьерская пуля. А затем еще не остывшее мясо в танкетку загрузят – и в райцентр, на базу Россельхознадзора. Там лосятину по машинам раскидали – только «гостей» и видели.

Егерь рассказал,как приехал начальник отдела из министерства. Поохотился и в райцентр поехал. Добыча же: лосиха и четыре лосенка в кузове танкетки лежат.  До райцентра почти уж доехали, когда экипаж ГИБДД остановил. А разрешений на добычу лосей нет. Подходит инспектор, спрашивает, что везем, и документы требует. Водитель с улыбочкой так отвечает: «Документов нет, а везем мясо, наверное…». Заглянул инспектор в кузов – аж глаза у него округлились. Егерь Бояркин трясущимися пальцами пытается номер на сотовом телефоне набрать. Через некоторое время подъезжают  чиновник с министерства. Чиновник поговорил с полицейскими пару минут, из салона автомобиля высовывается, машет шофёру рукой – езжай, мол. Сколько раз сотрудники ГИБДД останавливали с тушами лосей в кузове… И ничего – отпускали. Схвачено все.

Найденные останки животных свидетельствуют о том, что ничего не изменилось в районе. По-прежнему браконьерствуют,и это известно многим, ведь все на виду. Между собой люди судачат, а вот посторонним рассказывать боятся. Вот тот же НП «Аёв» фактически является собственностью бывшего министра областного правительства. Это к вопросу о «высокой крыше». И никто эти крыши убирать не собирается.