Море под веками

АЛЕКСАНДРА АЛЁШИНА

МОРЕ ПОД ВЕКАМИ

Забывается всё. Лишь тебе не дано примелькаться.
Дни проходят. И годы проходят, и тысячи, тысячи лет.
В белой рьяности волн, прячась в белую пряность акаций,
это ты-то их, море, и сводишь, и сводишь на нет.

Борис Пастернак

Веки – словно театральный занавес... Только всё начинается, когда этот занавес не открывается, а наоборот – задёргивается... Мир яви отделяется от мира сна. Сна... а может, даже и смерти... Но там и там – море. И это главное. Словно скалы движутся друг навстречу другу, готовые зажать, уничтожить утлое судёнышко, смыкаются веки, чтобы раз и навсегда покончить с прошлым, заменить его на что-то новое, но снова – непременно! – морское. Море везде, даже в смерти. И это спасает. Да, да, именно так – спасает даже в смерти.
Смерть – так ли это плохо? Так ли страшно?
Ведь теперь предельно ясно, что в мире, где свет – лишь причудливые полутона, в вопросах морали все полутона – выдумка, а Добро и Зло – абсолютны. Чёрное и белое. Только... Только – что лучше? белое? чёрное? Что из них Добро, а что – Зло?!
Нет перед нами вины у чего-то вне нас... Всё в нас самих – наша вина, наше горе, наше Добро и Зло наше... Своим ладонями под собственной кожей... Иметь мужество спросить с самих себя, не переваливая ответственности на тех, кто виноват, но не перед нами, а лишь тоже перед самим собой...
И тогда шаткий мостик в жемчужном нечто (или в перламутровом ничто) приведёт в мир, где сон и смерть равны жизни и больше, лучше жизни – прекрасные и блаженные. В мир, где нет чужих и ненужных людей, где мёртвые приходят во сны и говорят, что со смертью ничего не поменялось к худшему, а лишь покинули и забылись телесные страдания и болезни – а с ними и душевное беспокойство, ведь пугать больше нечем, коли смерть не страшит уже...
Так что же ты? Почему не хочешь остаться навсегда в сладостном мире грёз, своей выдумки, красивой щемящей музыки – и покоя?!
Не хочешь...
Потому что есть те, кто остался здесь, кто страдает и мучается – и кого ты всё же беззаветно любишь – да, страдающих, мятущихся... Ибо они нашли в себе мужество не струсить, воевать за наш мир, настоящий, реальный – а не прятаться в мир сновидений...
И ты возвращаешься. И мосточек над бездной ведёт тебя теперь в мир пробуждения. Тебе жалко – но ты знаешь, что это твой настоящий выбор – жить и бороться до нового сна, до новой смерти.
Даже если живые умершие не пригрезились тебе, а правда были – они подождут.
Сон закончен. Занавес закрывается – и поднимаются веки, открываются глаза, чтобы снова смотреть на «свинцовую мерзость жизни».
И лишь море остаётся в этом страшном реальном мире от тех запредельных грёз.
Оно-то и даёт силы как-то жить дальше.
Бороться.
Мир, где есть море, не может быть совсем уж никудышным.
Вот поэтому и стоит побороться за лучшее в нём.