Театрально-новогодний рассказ

- Мишечка, как будем Новый Год справлять? – спросила Таня.

Михаил почувствовал опасность в вопросе. 31-го у Михаила случился рабочий день, и он хотел просто прийти домой, просто принять душ, просто надеть чистую светлую рубашку, просто сесть за праздничный стол, с привычными праздничными вкусными излишествами, просто выпить рюмку коньяка, проводив Старый Год, просто послушать поздравления президента по телеку, просто под бой курантов чокнутся с Танькой бокалом светлой газировки, имитирующей шампанское, (ну не хочется шампанского!, праздник, и хочется делать то, что хочется), просто покричать: «Ура-а-а-а!», когда бой курантов прекратится, просто поздравить Таньку с Новым годом, сказав по-идиотски восторженно: «С Новым Го-одо-о-ом!», поцеловать её в губы, порадоваться, что она рядом, затем достать из под ёлки подарки, которые покупали вместе, развернуть каждый свою упаковку и сказать: «Ух ты! Класс! Я об этом всю жизнь мечтал», затем снова сесть за стол, позволить себе немного излишеств праздничного стола, под ежегодные давно поднадоевшие теле-лица, которые споют и спляшут, и будут кидаться серпантином и, делая восторженные лица кричать: «С Новым Го-одо-ом!», и он будет радоваться вместе с ними, даже с теми, с которыми вроде и радоваться не в радость, а всё равно! Именно так Михаил желал встретить Новый Год.

- Мишка, надо встретить как-нибудь креативно, - заявила Таня.

- Не-ет! – жалобно начал сопротивляться Миша.

- Как? – удивилась Таня. – Ты же так любишь всё необычное. Ты же любишь, чтобы всё с фантазией, с изюминкой.

- Да, - обречённо кивнул головой Михаил. – Люблю с изюминкой. Но Танечка, мы уже шесть лет не справляли Новый Год дома. То мы на Арбате у Окуджавы, то мы на Тверской у Юрия Долгорукого, то мы у Останкинского пруда, там вообще такой сильный ветрище был, помнишь? То мы в Питере, то мы вообще в Индии, где ни ёлки, ни Деда Мороза, где вместо нормального мороза – жара. Танюш, может быть, ну его?!

- Кого «ну»? – не поняла Таня.

- Ну его, этот выпендрёжный креатив. Давай по-простому, с селёдкой под шубой, да и можно без шубы, просто, так сказать, под селёдочку! – облизнулся Миша.

- Под селёдочку водку пьют, - скривила губы Таня. – А у тебя коньяк.

- Хорошо, пусть будет под шубой. Если селёдка под шубой, то коньяк не возбраняется, наверное? - Миша радовался, что разговор потёк в нужное русло.

- Хорошо, - согласилась Таня. – Но мы посидим немного за столом, и затем поедем в какой-нибудь парк гулять. Метро будет работать всю ночь. Мы же собираемся гулять всю ночь?

- Как получится, - неуверенно пожал плечами Миша.

…
Наступил Новый Год. Таня с Мишей его встретили прекрасно, именно так, как и мечтал Миша. Затем они поехали в парк. На улице, как и предупреждали метеорологи, было мокро и ветрено. Миша взял с собой початую бутылку любимого «Старого Кенигсберга». В парке зажигали бенгальские огни, кричали вместе со всеми «с Новым Годом!», пели «маленькой ёлочке холодно зимой». Миша периодически наливал в пластиковую кружку коньяк, и скоро пустая бутылка была выброшена в урну. Они зашли в небольшое кафе, взяли глинтвейну и пирожных, и стали греться. Редко выпивающий Михаил порядком захмелел.

- А всё-таки хочется какого-нибудь маленького креативчика? – мечтательно сказала Таня.

Таня хочет креативчика, думал Миша. А я что, не могу сделать для любимой какого-нибудь паршивого креативчика? Да я сейчас мигом! Вот сейчас, только придумаю. Но ничего оригинального в голову не приходило. И вдруг пришло!

На прошлой неделе Миша с Таней ходили в театр «Школа Современной Пьесы» на спектакль «Пальто-Шинель». Их вещи гардеробщик повесил на крайнюю вешалку. У Тани была меховая белая шапочка, и Таня очень волновалась, как бы её не утащили, слишком близко к краю висит, только руку протяни, если гардеробщик зазевается. Она высказала свои опасения гардеробщику. Он, погладив шапку пальцами, шутливо спросил, а что, особо ценный мех? Уникальный и коллекционный, в тон ему пошутила Таня. Гардеробщик вроде бы остался доволен ответом, и уверил, что в их гардеробе никогда ничего не пропадает.

После спектакля Миша и Таня увидели, что пропала не только белая меховая шапочка, но все вещи Тани, Миши и ещё нескольких зрителей. Гардеробщик суетился, извинялся и говорил, что вещи таинственным образом пропали, и сейчас он звонит начальству, и всех пострадавших просит не шуметь и подождать. Таня чуть не впала в истерику. «Вот! Я так и знала! Я почему-то так и думала». В первые секунды и Миша был озадачен, но затем вспомнил, как называется спектакль, и начал смутно догадываться о необычном продолжении шоу. К зрителям, у которых пропала одежда, вышел режиссёр Иосиф Райхельгауз, извинился, сказал, что Гоголь личность мистическая, и что на этом спектакле про шинель вечно у зрителей пропадают вещи. Режиссёр попросил зрителей проследовать за ним в кулуары театра, и там, в кулуарах, он с улыбкой сообщил, что все вещи целы, что только что зрители были участниками продолжения спектакля, и что за потраченное нервное напряжение зрители получат книги с пьесами, которые были сыграны в театре в разные годы. Зрители были в восторге. Помимо спектакля, они получили весёлое приключение. Вот это креатив.

Миша посмотрел на вешалку, стоявшую рядом. Она, как новогодняя ёлка игрушками, была обвешана куртками посетителей кафе. Сейчас я незаметно занесу эту вешалку с вещами за угол, подумал Миша, все всполошатся, и тут я всем скажу, что всё нормально, с Новым Годом, и я всех угощаю шампанским, и угощу, и даже выпью со всеми, будь оно неладно, это шампанское, я его не люблю, и лучше бы коньячку.

Миша, хитро подмигнув Тане, встал со стула, взял, как ему показалось незаметно, вешалку с куртками и пошёл в направлении к выходу. Он не успел сделать и двух шагов, как на него набросилась ватага посетителей. Сильно бить не стали, в честь праздника, но всё же попинали немного, не без того. Официантка вызвала наряд полиции. Полицейские появились буквально через пару минут. Видно, патрулировали и охраняли общественный порядок в парке.

Таня ничего не понимала. Всё случилось так молниеносно. Она только кричала: «Отпустите его!». А когда все успокоились, и пытающиеся подавить смех полицейские, державшие Мишу за руки с двух сторон, спросили, зачем он пытался украсть куртки, Миша начал объяснять.

Он говорил про то, что жена хотела креатива, про режиссёра Райхельгауза, про «Шинель», про Гоголя, про то, что он не собирался красть эти куртки, а хотел вот так, красиво, пошутить, чтобы всем было весело, и чтобы жена сказала, какой он, Миша, молодец. Посетители кафе ничего толком не поняли, но заявление на Мишу писать не стали, сказав, что мужику и так досталось, что он, вроде, неплохой мужик, только немножко много выпил, но на то и праздник. Один из полицейских хотел всё-таки отвезти Мишу в отделение, и там разобраться, но его напарница, высокая розовощёкая молодая женщина, вдруг сказала, что тоже смотрела пьесу «Шинель-Пальто», и что после спектакля у некоторых зрителей тоже пропали вещи, и она тогда жалела, что вещи пропали не у неё, потому что она тоже хотела книжку с пьесами и с автографом Райхельгауза.

- А вы давно были на спектакле? – спросила Таня полицейскую даму.

- Да уж год, наверное, прошёл.

- А мы всего неделю назад, - развела руками Таня. – Вот Мишка тоже, видно, себя Райхельгаузом возомнил. Вы отпустите его. Он хороший.

Полицейский переписал паспортные данные, для порядка, на всякий случай. Убрал блокнот в карман и сказал:

- Дать бы тебе подзатыльника хорошего, режиссёр хренов!

Затем обратился к Тане:

- Вы, это, присматривайте за ним, раз он такой креативный.

Напарница взяла полицейского под руку и потащила к выходу:

- Пошли уже. У нас сегодня таких режиссёров пруд пруди. А этот жену развлечь хотел. Метод ошибочный, но стремление похвально.

- Тебе мало всего этого бардака на улицах? – удивился мужчина-полицейский.

Женщина-полицейский рассмеялась:

- Я же говорю, метод ошибочный. Думать надо, креативить.

У дверей она обернулась к Тане и Мише и кивнула:

- С Новым Годом!

- С Новым Годом! – ответили Таня и Миша.

…
- Танечка, - говорил Миша, когда они возвращались домой в вагоне метро, - на следующий год я тебе такой креатив придумаю…

- Я тебе придумаю! – перебила его Таня. – Празднуем только дома. Только телевизор, только селёдка под шубой, только это, как его, ну, куда ещё лицом надо, оливье.

29.12.16