Годок - 2. Корень

 (Из воспоминаний моего друга Виктора Хвастовского)
      Вместе с нами Годок прослужил на корабле пару лет. Очередной раз, когда наш противолодочный корабль стоял у причала, мы с ребятами вновь сбежали на самоход и, как всегда, Годок, словно, тень проследовал за нами, боясь потерять из виду, но неосторожно выбежал на проезжую часть и попал под колеса грузовика. Водитель не мог его заметить, в этот момент машина сдавала назад, а песик не успел отреагировать на надвигающуюся смертельную опасность… .
     Так погиб наш преданный дружок. Со слезами на глазах, со всеми почестями  похоронили его, даже поминки с чаем устроили в кубрике. И долгое время вспоминали и который раз пересказывали все проделки, которые он устраивал.
     Но,  жизнь и служба шли своим чередом. И однажды, когда мы возвращались с увольнения - танцев в нашем матросском клубе, на улице увидели огромного, но худого, изможденного пса. Тихо, чтобы не вспугнуть, позвали его. Он очень внимательно посмотрел, словно, пытался угадать, а можно ли довериться. Но уже через пару секунд весело вильнул своим большим хвостом. Мы снова позвали его и он, приняв за своих, сразу пошел с нами.
 Также прошел через КПП, по части и пошел на корабль. На удивление быстро освоился. Вся команда прижаливала и каждый старался оставить для него какой-то лакомый кусочек. Он быстро пошел на поправку. Его шерсть заблестела, стал красивым, упитанным и воспитанным песиком. Мои друзья тут же дали ему кличку Корень, потому как в корень усмотрел свое будущее, доверив свою судьбу нам. Только в отличие от Годка, он не любил ходить в море. Возможно, в прежней жизни у него были случаи, связанные с опасностью для жизни на воде, кто знает. 
    Бывало, как только сыграют команду аврал, он тут же пулей убегал на берег. Пока были в походе, ходил по гостям на другие корабли, стоявшие у причала,ему очень нравились такие походы и гостеприимство.
    Песик каким-то своим чутьем чувствовал, знал день, и даже час нашего возвращения с моря. В этот день он неподвижно лежал на причале, не покидая своего поста. Ждал самоотверженно, ни ел, ни пил. Для всех нас оставалось загадкой, как он умел предугадывать, понять, что мы вернемся именно в эти часы? А, дождавшись и встретив нас у трапа, он проявлял такой восторг, который трудно было даже описать. Он визжал, прыгал выше своей головы, лаял, облизывал нам руки, лицо, вновь с визгом и лаем прыгал на нас. А улыбка, да, да, собачья улыбка не сходила с красивой мордочки. Столько любви и преданности было в его глазах, что не заметить этого просто было невозможно.

    Вскоре подошел праздник – День Военно-Морского Флота. Наш корабль стали готовить на парад в город Ригу. Но предварительно нужно было выгрузить весь боевой запас с корабля на причал и, накрыв брезентом, поставить рядом дежурного вахтенного. Выгрузка шла полным ходом. По уставу при погрузке – разгрузке должен  рядом находиться старший офицер. По этой причине контролировать работу подошел комдив – капитан 3 ранга Нестеренко. Как всегда, сделав пару замечаний подчиненным, он как-то так неосторожно, как бы между прочим или от нечего делать, взял, да и пнул легонько ногой глубинную бомбу. При этом не учел одного – там уже была своя охрана в лице нашего Корня. А значит, теперь он был в полной ответственности за имущество - охраняемый объект и никто не имел права даже подойти, прикоснуться, тем более пнуть ногой. Корень молниеносным броском схватил комдива за ботинок и прикусил, продолжая грозно на него рычать: «не твое - не тронь»!
Тот взревел от боли, а может больше от злости и, продолжая извергать матерную брань вперемежку с угрозой, приказал боцману:
- Немедленно застрели эту тварь!
Не ожидавший такого поворота событий, боцман стал оправдываться:
- Товарищ капитан третьего ранга, но у меня нет пистолета.
- Тогда бери кортик и зарежь его, как кабана.
- Да как же так, товарищ капитан третьего ранга, как же так, – промямлил боцман, топчась на месте.
Все, кто стал невольным свидетелем этой сценки, с трудом сдерживали свой смех. И, чтобы не засмеяться в голос, отвернув голову, продолжали заниматься выгрузкой, словно, не замечая происходящее. А комдив же до хрипоты в голосе продолжал орать на подчиненных. Затем резко замолчал, видно устал. Или голос свой сорвал. Немного погодя успокоился, а еще через некоторое время отменил свой жестокий, кровопролитный приговор:
- Отбой приказу, – скомандовал он.
- Есть, отбой, товарищ капитан третьего ранга! – весело взял под козырек боцман.
Все вздохнули с облегчением.
Так была отменена жесточайшая угроза жизни нашего Корня.
    Как же можно не любить или тем более ненавидеть этих милых существ? Их любовь и преданность к человеку не знают границ. Нам есть чему поучиться у них.