Ангел

  В этот день я проснулся поздно. Всю ночь ворочался, и удалось сомкнуть глаза лишь под утро. По привычке сделал небольшую гимнастику, принял прохладный душ, заварил крепкий кофе и примостился на балконе прогонять остатки сна. Кофе был ароматен, солнце светило ярко, настроение хорошее – что еще нужно для продолжения дня? Но вдруг замечаю странную особенность – на улице ни одного человека. Нет движения вообще. Птицы не летают, облака не плывут, ветки не качаются, пыль не клубится - всё застыло, как в неподвижном кадре. И ни звука. Как странно! Что-то происходит с миром? Или со мной? Может, я ещё не проснулся? Оторопело продолжаю пить кофе. А он ведь с настоящим вкусом “арабики” и горячий.

Вдруг замечаю на улице какое-то движение. Шел человек. Высокий в летнем сером костюме, и шел он к моему дому. Очертания лица и фигуры мне показались знакомыми. Это был Валерий - мой друг из далёкой юности. А может, это и не он. Но больно похож. Меня вдруг охватило волнение. Всё это как-то необычно и непонятно? Человек свернул к моему подъезду. У меня похолодело внутри. Чуть слышно ступая, я пробрался в прихожую. Раздались шаги по лестнице. В дверь постучали. Я, едва дыша, застыл на месте. Что ему нужно от меня? Валерий это или призрак – но это было так давно. Я уже не жду гостей. Все, кто мог придти, уже покинули этот мир, либо удалились и живут своей изолированной жизнью.

Стук повторился. Затем через несколько мгновений шаги по лестнице стали удаляться. Я бросился к окну. Человек шел по двору, свернул на улицу и пошел обратно. Повинуясь какой-то неведомой силе, я бросился на  вдогонку. Валерий или его призрак шел по улице к концу поселка, откуда вероятно пришел. Я двигался за ним по застывшей улице на расстоянии пары сотен метров.  По-прежнему ярко светило солнце и стояла мёртвая тишина.

В конце улицы человек свернул на тропинку, идущую вдоль сада и поля. Я продолжал повторять его путь, не в силах остановиться. Он шел по тропинке через поле. Но я, отвлекшийся на окружающую меня неподвижную красоту в виде полевых цветов, неподвижных серебристых облаков и голубого неба, потерял его из виду. Я остановился в нерешительности, что делать дальше. И вдруг я услышал голос. Кто-то пел. Звук шел откуда-то сверху - из-за нависшего надо мной серебристого облака. Голос был мужским и невероятно красивым. Я прилег на траву, смотрел на облако и слушал эту волшебную небесную арию без слов. Вдруг почувствовал, что какая-то неведомая сила поднимает меня к облаку. Пение становится всё ближе, в теле блаженство, облако расступается и голубое небо становится иссиня-черным. Я проваливаюсь в сон.

….Шел второй год моей армейской службы. В один из вечеров после напряженного дня я сидел в ленкомнате и смотрел телевизор. Шел концерт театра кукол Образцова. Угловым зрением замечаю, что недалеко сидит незнакомый солдат и смотрит на меня. Он порывался что-то спросить. Я поворачиваюсь к нему и говорю:
-  Это концерт театра кукол Образцова
- Образцова? Ну, да! Тебе нравится театр?
- Да, мне нравится театр и ещё много чего. Люблю искусство.
- Я вот тоже люблю театр. И собираюсь поступать в театральный.
  Познакомились. Солдата звали Валерием. Он был в должности старшего сержанта, и его прислали в нашу часть машинистом мотовоза вместо отслужившего свой срок предшественника. Сам родом из Сахалина, города Томари. Как сказал мне позже, он, по прибытии в часть первым делом стал узнавать, есть ли кто, имеющий отношение к искусству. Сослуживцы указали на меня. А он не знал, с какого бока ко мне подлезть, настолько я был погружен в свои мысли постоянно, что даже не заметил нового сослуживца. А не заметить было трудно – Валерий был высок, статен и красив. Артист – одно слово. Стоя посреди казармы, Валерий читал монолог Петра Лопахина из “Они сражались за Родину” Шолохова, а солдаты изумлённо смотрели на него. Как раз, в то время вышел одноименный фильм С. Бондарчука, где Лопахина играл Василий Шукшин – любимый актер Валерия. Он постоянно носил с собой “Записки при ясной луне” Шукшина и зачитывал вслух целые абзацы. В тумбочке Валерия лежала целая стопка писем от влюблённых девушек.
- Ты отвечаешь хоть?
- Фактически нет. У меня ведь серьезные планы, и связывать себя пока не хочу.
 Он как-то показал свою кабину мотовоза и полку за сиденьем – любовное ложе, где по его словам проходили свидания с соблазненными или соблазнительницами. И фотки артистов вокруг.

С Валерием мы подружились. Часто болтали о театре, кино и просто о жизни. Его отношения с другими солдатами были разными, кое с кем он еще и враждовал.  Командир Валерия часто отпускал в увольнительную в Москву, куда нужно было ездить готовиться для поступления в театральный вуз у какого-то знакомого режиссера. Может это являлось причиной, но иногда у Валерия были стычки с другими сослуживцами. От неминуемых драк его останавливал я. Держал его за ремень, и он успокаивался, но потом, правда,  упрекал меня. Когда мне присвоили воинское звание “ефрейтор”, Валерий смеялся, мол, кто меня не знает, будут думать обо мне плохо. И процитировал поговорку: “Лучше иметь дочь проститутку, чем сына ефрейтора “. Я ответил, мол, что думают обо мне те, кто меня не знает – мне как бы всё равно.
  Мы часто сидели в мотовозе и мечтали о будущем.  А впереди мотовоза были рельсы, которые соединяли тупиковые пути с магистральными, ведущими в дальние города и страны. Вспомнились слова из песни:
Старый мотив железных дорог                Вечная молодость рельсовых строк.                Кажется жизнь всё ещё впереди –                Не ошибись, выбирая пути!

   Перед увольнением в запас меня неожиданно отправили в командировку. Вернувшись в свою часть, я не застал уже ни Валерия, ни других из своего призыва. В это время мой друг уже собирался штурмовать театральные вузы Москвы. Потом от Валерия пришло письмо, где он писал, что смог попасть только в Московский институт культуры на отделение режиссуры народного театра.

   Прошло несколько месяцев, и у меня появилась возможность побывать в Москве. Там у меня жила знакомая семья, которая не раз приглашала в гости. В один из дней поехал искать институт культуры. Нашёл его на окраине Москвы рядом с остановочным пунктом электрички. Интуиция повела меня в здание клуба института, где в фойе я увидел Валеру. Он, как настоящий Дартаньян дрался на шпагах со своим однокурсником. Я от неожиданности попятился и начал медленно отступать. И вдруг слышу свое имя, и уже Валерий несется со шпагой навстречу мне. Через секунду он сжимал меня в своих объятиях. Побродили по институту, сходили в общежитие. Я пригласил Валеру в ресторан на Арбате, куда мы должны были пойти на следующий день. Валерий был счастлив, что учится и находился на пути к своей мечте. Мы стали переписываться.

На следующий год уже я поступил в институт культуры в своем городе. Валерий прислал мне из Сахалина посылку с красной рыбой и икрой. Он летом был на родине и перед отъездом на учебу сделал мне сюрприз. Нас, студентов, отправили на картошку, куда я и взял содержание посылки, чтобы угостить однокурсников. Потом постепенно каждый из нас втянулись в студенческую жизнь, появился новый круг друзей, новые впечатления и переписка прекратилась.

Через несколько лет, уже после окончания института, я навестил Москву и задался целью найти своего друга. В адресном бюро мне дали его адрес прописки по одному из переулков Москвы. Без труда нашел адрес, поднялся на нужный этаж и сразу увидел Валерия. Он работал со штангой в коридоре. Выразил удивление:
- Как ты нашел меня?-?                - Через адресное бюро                -- Надо мне туда позвонить и открепить адрес
Ничего себе встреча! Он, оказывается, совсем не рад мне. Явился я как снег на голову. Но, тем не менее, мы пошли гулять по Москве, и он взял с собой малолетнего сына. Говорил о себе неохотно. Сразу по окончании института женился, чтобы остаться в Москве. У него и жены отдельная квартира, родители жены живут отдельно. Про работу говорил вскользь. Родные жены не считают серьезной его профессию и пытаются его пристроить на серьезную работу. Валера перебивался случайными заработками в кино, снялся в несколько фильмах в эпизодах и вторых ролях. Но всё это было так далеко от того, о чём мечтал. Пригласил меня на свой день рождения, который был на следующий день. Кроме меня никого из гостей не было. Только он с женой и его родители. Тесть, по рассказам Валерия, работал в команде Андропова и имел много связей в столице, но отнюдь не в сфере кино и театра. Я пожелал удачи Валере в его творческих поисках и поддержки в этом его новой семьи, за что получил одобрение его тещи. Это была последняя наша встреча.

Прошло пару десятков лет. Началась эра интернета и коммуникаций. Благодаря  новым возможностям восстанавливались утраченные связи и заводились новые друзья. Но Валерия я не находил в сетях. Попросил своего московского друга найти телефон по адресу. Друг передал мне печальную новость о том, что Валерий умер пару лет назад. Затем уже я позвонил жене Валерия и узнал, что умер он от онкологии и похоронен в Шереметьево. У него осталось двое сыновей. А у меня остались от него еще те восторженные юношеские письма и пара фотографий.

Через несколько лет судьба забрасывает меня на Сахалин, откуда мы вылетели из Шереметьева. Наш ансамбль участвовал в фестивале искусств “Содружество” в Южно-Сахалинске. Необычная природа, интересная программа и коллективы, радушный прием. Местное телевидение берёт у меня интервью, в котором я вспоминаю своего старого друга Валерия. Мне удалось прикоснуться к его родине, подышать сахалинским воздухом, наполненным солеными брызгами морских волн.

…. Я очнулся на лугу от леденящего холода. Солнце садилось в багрово-красных облаках, от которых веяло какой-то тревогой. Надо мной зависла огромная черная масса, медленно опускавшаяся на землю. Я бросился бежать домой по темному без единого огонька посёлку. Что это? Неужели апокалипсис? На подкосившихся ногах я вбегал в свой подъезд, а черная масса уже оседала на крышах домов. Света в квартире не было. В окнах было черным-черно. Телефон не работал. И, я, оставшись один на один в этом мире, бросился в постель, накрывшись с головой, спасаясь от ужаса, и опять провалился в сон.

…. Утром меня ждали солнечный свет в окнах, дымящийся кофе, ветер, качающий ветки, шум улицы – рядовое утро. Позавтракав, я собрался на улицу. Как хорошо жить обыкновенной жизнью и мечтать. А то, что было со мной – может это затянувшийся сон. В почтовом ящике я обнаружил конверт без обратного адреса. В конверте была открытка с изображением локомотива, несущегося на всех парах. Я несколько мгновений смотрел на этот локомотив, соображая, откуда это послание и стоит ли искать некий потаенный смысл. Через минуту я уже смешался с обыкновенной уличной толпой.