Сказка о Стране Поэтов. Часть 4

- Кто тебя так? – не глядя на напарника, спросил Ксанф.
- Кори, - нехотя ответил здоровяк.
Рыжий как будто налетел на кирпичную стену, пропахал ее носом, разворошил лицо и впал в кому от болевого шока. В ушах звенел ультразвук, прерываемый тяжелым буханьем сердца. Шутка. Просто у Ксанфа развязался шнурок, и он затормозил, чтобы его завязать, но и новость, что сегодня прибыло альтер-эго Кори Тейлора в формате буйного подростка с поведением а-ля «я у мамочки скинхед» - энтузиазма не прибавляла. Яска еще легко отделался.
- Что они не поделили в этот раз? – страж продолжил путь по Мосту Струн так же стремительно и внезапно, как и остановился. Яс еле поспевал.
Большинство альтер-эго из прошлого были дети, и согласно поговорке, они – цветы нашей жизни. Действительно, большинство детворы было милейшими созданиями с добрыми улыбками, кудряшками и ясными глазками. Но если вы столкнетесь, например, с юной скромно одетой девушкой посреди ночи, среди кирпичных стен исписанных граффити – бегите, не жалея ног. Потому что где-то рядом ошиваются Беспризорники. А девушка - что-то вроде шипения кобры – знак, чтобы ты не совался на территорию, где тебе не рады.
Беспризорниками или Бешеными назвали компанию подростков – альтер-эго из прошлого. Обычно они прибывали в Страну Поэтов ночью и большую часть времени вели себя достаточно смирно, а если и безобразничали, то строго в пределах своей территории. У ребят был свой одноименный Квартал. Это были такие же мечтатели, как и все, они «специализировались» на музыке. НО! Как и все подростки, они «страдали» юношеским максимализмом. Особенно в вопросах решения споров. Особенно споров в сфере их интересов. И бескомпромиссное мнение каждой группировки воспринималось не то чтобы как личное оскорбление их оппонентами, а скорее как повод к дуэли, как красная тряпка для быка, основание талиона, кровной мести и «я так не играю!» до конца дней ваших.
Раз в три месяца на их территории проходил Армагеддон – музыкальный фестиваль, на котором каждая группировка Беспризорников показывала, кто на что горазд. Начинался он, в принципе, даже мило. Все достаточно толерантно относились к музыке чужой группировки. Страшно становилось, когда подводили итоги в номинациях и выяснялось, кто становился Королем Квартала Беспризорников до следующего фестиваля.
Драка начиналась прямо со стола жюри.
Последний раз Короля выбирали…да черт его знает когда. В общем, между фестивалями Квартал Бешеных музыкантов штормит от состояния «спасайся кто может!» до состояния «мир, дружба, жвачка», которое как раз только-только поспевало налаживаться к фестивалю.
Ксанф совсем потерял счет времени со своими делами и забыл, что буквально на прошлой неделе «закончился» Армагеддон. Иронично. Да он только начался! и бедняга Яска попал в самый эпицентр Нотной Лавы и Инструментальной Баталии. Если бы не его авторитет, физическая подготовка и принадлежность к рок-сообществу  - он бы огребал долго, мучительно и извращенно. Ей-богу, даже представителей Испанской Инквизиции удар бы хватил.
На самом деле, все не так страшно. Да, подростки частенько дрались так, что половине ребят мог помочь только патологоанатом, но это же мир фантазий, друзья мои. К  тому же дети, которые промышляли рукоприкладством, были всего лишь двойниками, и двойниками прошлого. Их время уже прошло, поэтому последствия их действий не распространялись ни на них самих, ни на окружающих.
Прошлое не кусается, если перефразировать знаменитого пирата.
Но порядок – есть порядок, и Ксанф должен его блюсти. В его прошлой жизни один профессор рассказывал о необходимости порядка в обществе:
«Причиняя вред обществу, - говорил он, - человек, прежде всего, причиняет вред самому себе. Например, в северных странах в Канаде проживало племя, где слабый член общины убил сильного. Так община потеряла хорошего охотника, который приносил необходимую для выживания  еду. Если бы он убил бесполезного члена общины , это тоже был бы вред, ведь он уничтожил лишнюю рабочую и репродуктивную единицу, а также вселил в своих товарищей беспокойства за свои жизни».
Как наказали того канадца? Чтобы не вызывать общественного резонанса, его убил родной отец. Была устранена угроза для общины, и убийство было совершено человеком, ответственным за данного преступника. Старейшины своим решением убили разом двух зайцев  без вреда для порядка.
В Стране Поэтов любое нарушение размеренности жизни мечтателей было достаточно опасным, потому что вызывало такое разрушительное явление, известное как Критичный Ураган - когда мечтатель все больше склонен к ощущению неудовлетворенности, порождающему злобу, зависть, даже до ненависти может дойти. А в последствии это может вылиться в похищение чужих творений, уничтожениях альтер-эго, намеренных «побадриваниях» других мечтателей  и иных саботажи.
Уничтожить мечтателя может только он сам. Но его можно вывести из «игры», когда тебе это необходимо, заставив сознание мечтателя проснуться в реальном мире, добиться его постоянного бодрствования. Именно поэтому Ксанф всегда ездил на «дело» с оружием – самозарядным пистолетом «Хеклер-Кох»USP (такой был у Лары Крофт), чтобы дать время создателю присмирить разбушевавшееся альтер-эго, разбудив первого.
Пистолет был заряжен дротиками с бодрящей смесью: немного кофеина, никотина и  эвгенола для душка. После запрета Марко Ксанф перестал добавлять в эту смесь морфин. Никотина было немного, к тому же он выводился из организма в течение четырех часов, а вот дозы кофеина со временем перестало хватать даже на то, чтобы хотя бы разбудить мечтателя в реальном мире, не говоря уже о том, чтобы он, желательно, часов пять бодрствовал и не появлялся в вымышленной стране (период реабилитации). Поэтому вскоре состав был доработан: кофеин был заменен на танин, и добавлен слабый галлюциноген – бромамфетамина. Создание галлюцинаций тоже помогало на время задержать мечтателя в реальном мире. Но по настоянию Марко страж редко его применял, поэтому просто носил обойму, заряженную «глюками», с собой. На всякий случай.
 Он нередко выходил на свой пост с помощниками – Яской и Яри. У первого была порой необходимая  физическая сила, мужество, быстрая  реакция. Яри был отличный парламентер и ловкач, с быстрыми руками, которыми он мог сделать что угодно, пока вы теряли драгоценные секунды на ненужные суетливые движения. Ксанф же был отличным стратегом и стрелком.
Квартал Беспризорников состоял из нескольких группировок, но основных было четыре: ПроРОКи, ПОПуляция, ДоремиКЛАСС и ЭЛЕКТРы. Были и другие направления, но они были всего лишь «шестерками» этой «великолепной четверки». Лидеров, как таковых, у групп не было, но было несколько сильных ребят, к которым прислушивались элементарно из-за инстинкта самосохранения.
Ксанф и Яска, у которого все заживало буквально на глазах, бежали в городских лабиринтах,  ориентируясь на возмущенные вопли, визги и звуки инструментов жителей Квартала Бешеных музыкантов.  Преодолев очередной поворот, Ксанф в кого-то врезался и вместе с ним свалился на землю.
- Яри, блин! – прошипел рыжий, стаскивая с себя ударника. – Ты опять очки потерял в честном бою с малолетками?
- Сам налетел, - возмущенно отпарировал нападки Яри и по привычке, смахнул с лица длинную челку, выбившуюся из хвоста.
Страж ловко встал, отряхнул куртку и снова достал сигареты.
Оба музыканта молча протянули ладони за никотиновой палочкой без всяких «пожалуйста» и с физиономиями в духе Дона Карлеоне из «Крестного отца». Типа «мой мальчик, ты же знаешь, что не стоит расстраивать меня и мой Глок-26».  Хорошо хоть не в креслах, с пледами на коленях, вымогают курево. И не с оружием.
- Ей-богу, вам в мультике про рыбку Немо сниматься, - проворчал Ксанф, протягивая пачку Яри.
- В качестве акулы? – довольно оскалился Яс во все свои 32 импланта, а затем сладко затянулся сигаретой после долгого бега и всех стрессов этого вечера.
- В качестве чаек, - рыжий сказал это с коварной улыбкой, дождавшись, когда напарник затянется и не успеет выдохнуть дым.
Яри захохотал, а у Яски буквально повалил из ушей проглоченный сигаретный дым. Ксанф только криво усмехнулся на эту картину Репина «Я негодую до взрыва мозга» и повернулся к ударнику, пока Яс не высказал ему пару ласковых:
- Доложите обстановку, мистер Сальминен.
- Докладываю: хреново, впрочем, как всегда, - пожал плечами ударник, вытянул губы дудочкой и выпустил несколько колечек сизого дыма.
-- Тейлор еще здесь?
- И не только он, - Яри снял очки и потер ноющую переносицу. – Сегодня у нас полный «суповой набор»: Линдерман, Филт, Хоффман, Пэйс, Харрис...
Яска побледнел, а Ксанф постарался изображать беспристрастность, но внутри визжал, как маленькая девочка и мысленно прятался под кроватью в подвале своего маяка.
- Сегодня РОКовой день, - пробормотал рыжий, прежде чем ругнуться, – этого нам для полного счастья не хватало.
- Наши обычные приемчики не помогут, Сан, - Яри сполз по стене, сел на корточки и задрал голову к небу.
Обычно у напарников применялась отработанная схема: они оглушали бушевавшую толпу звуковыми волнами, Яри - ударными, а Яска - гитарными рифами. Пока все приходили в себя после фоновой контузии, Сан быстро всех «расстреливал». Стратегия работала на «ура» с небольшими группами подростков. Обычно стражи порядка использовали заброшенные ветки метро, где устанавливали музыкальные инструменты и аудио-аппаратуру для усиления звука, чтобы создавать ударную волну.  Полную схему этих веток знали только два человек - Главный страж и Архитектор Страны Поэтов: Ксанф и Марко.
Однако,  до этого дня были простые партии с шашками, сейчас же в ход пошли «дамки», и стражи прекрасно понимали, что «отыграть концерт» по нотам не получится. Надо импровизировать.
- Может стрелять в них с расстояния? – предложил Яска.
- Я слышал, у них появились какие-то си-пушки, которые оглушают тебя нарастающим звуком одной ноты, - не опуская взгляда с ночного неба, сказал ударник. – Пытка примой для нашего чувствительного слуха, как тебе, Яс? Неважно. Даже если они встанут все в одну шеренгу максимально плотно друг  к другу – мы одной пулей от силы разбудим троих. А если в первых рядах будут Линдерман или Тейлор с Харрисом, то, дай бог, хотя бы одного из них с первого раза вывести в реальность.
- Разговаривать с ними тоже бесполезно, - зарылся пальцами правой руки в свою гриву рыжий и начал мерить подворотню шагами. – Я даже не успею сказать, где мое завещание, когда они нас схватят.
- Если что, твою подружку я забираю себе, - хохотнул Яска.
Ксанф затормозил так резко, что пыль поднялась. Хитро прищурив глаза, страж, который был на голову выше гитариста, но в два раза тоньше его, максимально ласковым голосом сказал:
- Бонжур, сеньор Ромео! (с) Ты для нее не староват?
- Седину в бороду и беса в ребро никто не отменял, - ухмыльнулся Яска, зная, как эта тема выводит рыжего из себя.
- Ну, так раз у тебя зудится и там, и там, так вместо седины и беса кулаком заеду и в бороду, и в ребро - сразу  легче станет,  - тихо процедил рыжий.
- Ну-ка брейк,  Рембо и Рон Уизли! – встал между друзьями ударник. – Тоже решили в детство удариться? «Детство» не обещаю, но «удариться» - завсегда, не успокоитесь - по лбу стукну обоих.
Поиспепеляв друг друга взглядом с минуту, Яска и Ксанф, по настоянию Яри, нехотя пожали друг другу руки.
- Переговоры? – тихо спросил Яри.
- Переговоры, - нехотя согласился рыжий. Разговоры с тинейджерами такая же отличная идея, как оставить нитроглицерин на солнце. Поэтому страж зарядил обойму «Хеклера» дротиками с галлюциногенами и снял пистолет с предохранителя.
Напарники отправлялись на верные похороны. Не буквально. Просто нарывались на хорошую взбучку от сильнейших представителей рок-культуры. Уже не страшно, но приятного все же мало.
- И все-таки, скажи, где завещание, пока мы на нейтральной территории, - попытался разрядить обстановку нервничающий ударник. Он даже убрал очки во внутренний карман. Не ясно только почему:  чтобы их не разбили или не видеть ужас, который их ждет? То и другое, наверное.
- Я написал его на песке, если до прилива успеешь прочитать – считай, что ты родственник Рокфеллера, - пряча пистолет во внутренний карман куртки, ответил ему страж.
Перед стражами открылся Колизей в современной интерпретации: огромная овальная арена на одной половине которой стояли представители ДоремиКЛАССиков, а на другой – ПроРОКеры. И, конечно же, жаждущая хлеба и зрелищ публика.
- Итак, на правой стороне арены сегодня сражаются, - прогремел над головой голос Тима «Рок-н-ролльного зануды» Минчина, - представители «королевского» музыкального движения! Фанаты Бетховена, Баха и других сифилисных гениев  мира сего! Люди, которые управляют толпой только тремя махами соломинки и знают, что означает слова: квантсептаккорд и квинтсептаккорд…КЛАААААААССИКИ!
Свист и улюлюканье фанатов рокеров были заглушены мощным хоралом со стороны фанатов классиков.
- А слева - наши Титаны! Покорители гитарных рифов, девичьих сердец и ваших привередливых ушей! Представители Его Величества Сатаны! Фанаты черного цвета, «козы» и шампуня «Пантин»! Да и просто отличные ребята….РОООООКЕРЫ!
Тишина, воцарившаяся на доли секунд, была взорвана какофонией звуков визжащих гитар, грохочущих ударных и гроула.
- Ну нафиг, - сказал Яска, - наша несменная  стратегия просто шепот глухонемого по сравнению с таким грохотом!
Ксанф и Яри были с ним полностью согласны. Рыжий решил действовать в духе своего любимой стратегии: «лучшая защита – нападение» - и ринулся к рубке, откуда вещал Зануда. Ударник и гитарист поспешили за напарником.
- Отменяй это! – рыжий с ноги открыл дверь, подлетев к сумасшедшему комику,  вцепился в лацканы  его дурацкого пиджака в зелено-красный ромб, и прижал к стене.
- Ага, сейчас, бегу, только валенки зашнурую, - противно захихикал Тим и оттолкнул от себя Ксанфа – я, конечно, больной на всю голову, но не настолько! У меня тут организован тотализатор и  на Рокеров, вообще-то, огромные ставки! Кстати, представители порядка тоже могли бы поучаствовать!
Потные бледно-зеленые глазки Зануды вызывающе посмотрели на стражей.
Так вот почему сегодня прибыла такая «сборная». Силачей специально собрали для музыкального боя. Армагеддон продолжается. Танцуют все. 
- Мне всей своей водой в организме глубоко плевать какие бабки ты тут поднимешь, они не имеют ценности в этом мире, и ты это знаешь! – проорал в лицо Минчину Главный страж. – Там, на арене, дети! Понимаешь? Всего лишь дети!
- Но они же тоже не настоящие! – не отставал в децибельных показателях комик. – И они талантливы в реальном мире, гуру, виртуозы, мастера своего дела! Почему бы им не доказать это снова? Это ведь всего лишь музыка!
- Знаем мы, чем закончится эта музыка, - прорычал Яска, нависая над Минчином. – Отменяй, тебе сказали.
Тим смешно насупился, но все-таки понуро поплелся к микрофону. Обернувшись и гаденько ухмыльнувшись своим непрошенным гостям, он объявил:
- Дамы и господа, по распоряжению стражей порядка, я вынужден просить вас покинуть арену. По поводу организационных вопросов, а особенно вопросов возвращения денежных средств из тотализатора, прошу обращаться в рубку, где и находятся наши «виновники торжества».
После этого комик ловко юркнул в какой-то люк в полу и закрыл его с обратной стороны. Горе-стражи ринулись к единственному выходу, но туда уже подступала разъяренная толпа.
- Что будем делать, босс? – спросил Яри у единственного полезного в этой ситуации человека. Яска тем временем двигал огромный железный стеллаж к двери.
Ксанф быстро осмотрел комнату и вычислял возможные пути отхода. Он заметил, что рядом с окном был стальной шпиль, от которого тянулся толстый кабель прямо до самого выхода с арены. Пожалуй, это был единственный шанс.
Озвучив план своим друзьям, упирающимся руками и ногами в шкаф, за которым орала толпа, Яска сказал:
- Ага, а потом они внизу разожгут ритуальный костер и поджарят наши задницы! Организовать им барбекю – отличная идея, Сан!
Яска просто панически боялся высоты.
- Все будет быстро, - снимая куртку, терпеливо объяснял рыжий, - просто скрутите куртки в жгут, чтобы не порвались и по кабелю мы быстро и с ветерком «прокатимся» вниз.
Яри молча стал снимать куртку. Яс, громко сглотнув, тоже принялся стягивать свою.
Первым полез в  инициатор идеи. Он аккуратно вылез на карниз и обмотал импровизированную веревку вокруг  кабеля. До земли падать было метров двести. А ширина арены, через которую тянулся кабель, была, наверное, все пятьсот. Далековато. Но делать нечего, когда всего в двадцати метрах от тебя разъяренная толпа. Зато, благодаря этому, арена была пуста.
- Ну, с Богом, - пробормотал рыжий, вцепился в куртку и с силой оттолкнулся от железной поверхности.
Ветер приятно трепал густые волосы, тело тянуло вниз, но тренированные руки, что есть сил, держались за ткань. Рыжий раскачивался взад и вперед, чтобы скользить вниз еще быстрее. Через шестнадцать секунд он стоял на брусчатке возле выхода. Через тридцать секунд рядом с ним стоял Яри, которого потряхивало от избытка адреналина, и который постоянно приговаривал:
- Черт, это было круто! Надо повторить! Круто! Надо повторить!,..
- Давай, Яска, - почти простонал рыжий, надеясь, что их друг не струсит. Ксанф знал о фобии здоровяка, знал о его выносливости, но не мог предугадать точно что выберет гитарист: быть избитым до полусмерти, спрыгнуть с карниза рубки и, в лучшем случае,  остаться калекой,  или спуститься, как его друзья.
Через сорок одну секунду рядом с друзьями стоял белый как мел гитарист. Как в трансе, он медленно осел на землю и трясущимися ладонями закрыл лицо.
Рыжий сел напротив и обнял друга, которого порой ненавидел всей своей бездушной сущностью, но не в этот раз. Он гордился гитаристом.
- Ты молодец, большой молодец, - похлопывая Яску по спине и баюкая в своих объятьях, говорил Ксанф.
- Ребят, не хотелось бы вас отвлекать - кашлянул Яри, - но у нас проблемы.
Рыжий поднял глаза и увидел, как на них быстро надвигалась огромная толпа подростков.
- Валим, - выдохнул страж, и, подхватив друга под руку, сорвался с места.
Друзья успели добежать до проулка, где они встретились, когда дорогу им преградили рокеры во главе с Дэни Филтом и Вольфом Хоффманом.
Стражи оказались окружены.
- Баста, карапузики, - выдохнул Яри. – Сейчас свое получим. Для меня была честь работать с вами!
Яри сделал вид, что снимает невидимую шляпу, и поклонился. Яска не оценил сарказм и дал другу подзатыльник.
Из толпы преследователей с арены вышел Иэн Пейс. Вражина Ксанфа номер один, прошу любить и не жаловаться.
- Опять ты, - зыркнул подросток на Ксанфа, - Я не понимаю, вроде рыжие умные, а ты что-то не очень, крашенный что ли?
- Рыжие - гении, - закурив сигарету, ухмыльнулся страж, - а умные – это вроде тебя, все знают, только ничерта не умеют. Например, ты знаешь такие интересные факты о рыжих, а на ударных лабаешь так, будто у тебя ДЦП или болезнь Паркинсона.
- Мазохист, - тихо усмехнулся Яри.
- Подыхать, так с музыкой, - подмигнул другу рыжий.
- ДА Я ТЕБЯ! – тем временем взревел детина, и замахнулся для удара.
Ксанф невольно закрыл глаза. Десять секунд ничего не происходило. Двадцать. Тридцать. Что за…?
Открыв глаза, парень от неожиданности поперхнулся дымом. Иэн стоял неподвижно в позе: «я у мамы метатель ядер»: кулак занесен четко над головой рыжего, в глазах мальчишки плескается ярость, каждая мышца тела напряжена. Толпа сзади застыла в немом трепете-ужасе-восторге. Но факт оставался фактом. Все застыли, как в долбанном музее мадам Тюссо.
- Матрица меня поработи, - прокомментировал происходящее рыжий, краем глаза отмечая, что его друзья находятся в состоянии персонажа картины Эдварда Мунка «Крик». В смысле, в шоке, но, в отличие от окружающей их толпы, не были похожи на соляной столб и двигались, по крайней мере, глазами хлопали на все десять баллов по шкале художественной гимнастики.
И тут страж услышал детский смех.
Позади застывшего Хоффмана стоял мальчик лет десяти и смеялся.
- Адри, - услышали все не парализованные люди женский голос.
«Только не это», - мысленно простонал Ксанф.