Инквизитор

Сезон Снегов в девяносто шестом году начался рано. Небо, совсем недавно голубое и чистое, спряталось за серым покрывалом туч и щедро осыпало землю колючими снежинками, режущими лица тех прохожих, кого работа заставляла выходить на улицы или странствовать.
Альтвиг сидел у окна, скрашивая ожидание чтением старого потрепанного фолианта. Там повествовалось о кладбищенской нежити, с коей парню порой приходилось иметь дело. Повествовалось красочно и пространно, что, с одной стороны, вызывало искренний интерес, а с другой — желание прижаться щекой к страницам и уснуть. Приглядевшись к гравюре типа «вурдалак обыкновенный», Альтвиг решил, что тот вполне сгодится на роль подушки — и в этот самый момент в другом конце огромного зала распахнулась дверь. Сначала внутрь ворвался холодный ветер, а за ним последовал бородатый широкоплечий мужчина в тяжелой куртке с серебряными нашивками на локтях и спине.
— Господин Нэльтеклет! — пробасил он, заметив Альтвига. — Очень рад, что вы добрались до города. Отец Еннете оставил несколько важных поручений.
Человек избавился от верхней одежды и направился к младшему товарищу. Тот по сравнению с ним выглядел маленьким и хилым, хотя на самом деле мог дать фору бывалым наемникам.
— Я тоже рад встрече, господин Арно, — заявил он, склонив голову. — Как обстоят  дела?
— Плохо, — вздохнул здоровяк. — В Ландаре народ продолжает сетовать, что власть должна находиться в руках короля, а не Совета. Отсутствие кровного наследника никого не смущает. Мол, Его Величество Райстли, да сохранят его Боги по ту сторону мира, незадолго до смерти подписал указ о восхождении на престол своего близкого друга. Этот друг собирался принять оказанную ему честь, но Совет взбунтовался, причем вполне обоснованно. Разве может какой-то бродяга...
Он осекся и махнул широченной лапищей, показывая свое отношение к ситуации. Альтвиг похлопал его по плечу:
— Вас еще не посвятили в самую худшую часть новостей?
— Судя по всему, нет, — насторожился Арно. — А что случилось?
— Отец Еннете отправляет меня на поиски вышеозначенного бродяги. Вот, послушайте. — Парень вытащил из кармана помятый кусок пергамента и зачитал: — «Лишь возвращение Рикартиата поможет нам прекратить бунты в Ландаре. Мои поверенные рекомендуют искать его на территории Шатлена. Надеюсь, ты понимаешь, насколько это важно. Благословляю тебя», и так далее, и тому подобное.
— Рикартиат, значит, — мрачно повторил бородатый. — Он из Морского Королевства?
Альтвиг пожал плечами:
— Не знаю. Здесь не указано. Отец Еннете избежал описаний преемника. Так, словно боялся, что письмо попадет в чужие руки.
— Бред собачий, — возразил Арно. — Бумага все это время валялась в резиденции. Никто, кроме инквизиторов, сюда не приходит. Надо быть безумцем, чтобы попытаться украсть бумаги Отца.
«Или предателем», — подумал Альтвиг. Служители Богов — это, конечно, не те люди, которых стоит подозревать во лжи, но у младшего исполнителя воли Храмов не было разделения на «своих» и «чужих». Он мало кому доверял, потому что считал доверие первым путем к уязвимости и смерти. Лишь древние, как мир, существа могли превозносить подобное качество. И даже это не значит, что они ни разу на нем не обжигались.
— Так теперь ты, выходит, отправляешься к Белым Берегам? — нарушил тишину Арно.
— Выходит, — подтвердил Альтвиг.
— Сочувствую. Хотя, — старший инквизитор улыбнулся, — тебе еще повезло. Лучше Шатлен, чем Алатора.
— Да ладно тебе. Я уверен, что в столице все не так уж плохо. Злые языки любят порочить имена героев, и воспринимать их всерьез — это все равно что добровольно уничтожать свое собственное, независимое мнение о мире.
Арно присмотрелся к собеседнику внимательнее. Незамутненный взгляд синих глаз, почти полностью скрытых за светлой челкой, и едва заметное движение кошачьих ушей были ему ответом. Альтвиг не любил, когда к нему вот так приглядывались, и не собирался это скрывать.
— Что ж, — сказал он. — Я пойду. Отец Еннете надеется, что ландарский преемник вернется не позднее конца сезона. Без меня его надежды пойдут прахом, поэтому...
— Разумеется, — кивнул Арно. — Счастливого пути. Надеюсь, ты в дороге не замерзнешь насмерть.
Инквизиторы обменялись рукопожатием, и Альтвиг, на ходу застегивая новомодное черное пальто — весь последний гонорар на него потратил, между прочим! — направился к выходу. Высокий воротник он привычно украсил широким серебряным крестом, до этого лежавшим в кармане.
Едва выбравшись на улицу, парень мрачно подумал, что наблюдать за снегом из резиденции было куда приятнее. Вне каменных стен белая порошь оседала на голове и ушах, беспощадно била по лицу и норовила забраться под одежду. Альтвиг возблагодарил Богов за то, что они дали ему возможность купить хорошие сапоги, и немного погрустил о безвременно почившей шапке. Пусть она и была чертовски неудобной — в виду врожденной особенности инквизитор недолюбливал головные уборы, — но зато оставалась теплой и мягкой до самого конца.
Эльвит, один из приграничных городов Велиссии, сегодня хранил безмолвие. Не носилась по переулкам веселая ребятня, не вопили торговцы, не орали бездомные коты. Все живое спряталось от пробирающего до костей мороза, и Альтвиг впервые за очень долгое время наслаждался полным одиночеством. Он никогда не скучал в своем незамысловатом обществе, и тишина, почему-то пугающая большинство людей, для инквизитора оставалась приятным и завораживающим явлением. Быть может, потому, что не была абсолютной — кошачьи уши улавливали куда больше звуков, чем обычные человеческие.
Конюшня при резиденции была большой, теплой и достаточно просторной, чтобы в ней помещалось пятьдесят с лишним лошадей. Туча, вороная кобыла Альтвига, всхрапнула и ткнулась мордой в хозяйское плечо, обжигая его горячим дыханием.
 — Привет, — мягко сказал он, отстраняясь. — Извини. Мне действительно жаль, что ты вынуждена выходить со мной на мороз.
Кобыла смотрела на инквизитора так добродушно, будто он был ее любимым чадом. Парень вздохнул и провел искалеченными ладонями по черной гриве. Туча привычно склонила голову, и почти сразу же из дальнего стойла выбрался заспанный, взлохмаченный и очень недовольный конюх. Заметив Альтвига, он скривился, но постарался говорить вежливо:
 — Здравствуйте, господин Нэльтеклет. Уже отправляетесь?
 — Да, — согласился тот.
 — Я подготовлю Тучу.
Инквизитор кивнул и отошел, решив, что перед долгой дорогой не стоит пренебрегать подобными благами. Устроившись на куче сена прямо посреди прохода, он вытащил из сумки свернутую трубочкой карту и принялся ее изучать. Значит, Шатлен? Далековато. Даже самый прямой путь займет несколько недель, и за это время Рикартиат, если он, конечно, не полный дурак, успеет скрыться не только от инквизиции, но и от ее многочисленных помощников. В конце концов, кто знает, что он пережил после решения Совета? Будь Альтвиг на его месте, никогда бы не согласился вернуться.
 Конюх затянул подпругу, хлопнул кобылу по крупу и убрался обратно в стойло — как запоздало понял инквизитор, пустое. Представив, что сейчас снова придется выходить из-за прикрытия стен, Альтвиг поежился и растерял остатки хорошего настроения. Взобрался в седло, с трудом подхватил поводья — отсутствие большого пальца на правой и куска плоти с мизинцем на левой руке часто доставляло ему неудобства, — и мелодично присвистнул. Туча покладисто двинулась вперед, и не знакомый инквизитору слуга распахнул двери, в которые тут же радостно залетел рой колючих снежинок.
 Внешний городской пейзаж немного изменился. У высокой кованой ограды, натянув воротник на нос, стоял господин Арно. Он важно кивнул Альтвигу и протянул тяжелый шерстяной шарф:
 — Вот, держи. Тебе он пригодится больше, чем мне.
 — Спасибо, — искренне сказал парень. — До свидания.
 — Бывай здоров. А как найдешь этого Рикартиата, тресни его за меня хорошенько.
 — Без проблем.
Повинуясь все тому же посвисту, Туча деловито потопала в сторону городских ворот. Арно подождал, пока она скроется за поворотом, и тыльной стороной ладони вытер вспотевший лоб.
 — Если сможешь, прости нас, Альтвиг.
Молодой инквизитор его, ясное дело, не услышал.

К вечеру небо освободилось от серого полога туч, уставилось на землю многочисленными глазами звезд. Две луны, Дайра и Шимра, прятались под рваными клочками облаков — так, будто мерзли и пытались спастись от холода. Альтвиг глядел на них с тщетно скрываемой завистью, но пока держался. Лошадь печально брела по заснеженной тропе, всхрапывая и с видимым отвращением переставляя ноги.
Когда впереди, наконец, показались низкие деревянные укрепления, у которых замерло несколько человеческих фигурок, инквизитор вздохнул с облегчением. За укреплениями находился мост, ведущий в Гро-Марну — знаменитое рыцарское королевство, живущее за счет своих более разумных соседей. Велиссия, Айл-Минорские графства и даже ЭнНорд помогали Гро-Марне, чем могли, поскольку во время войн или кратковременных стычек с дикарями боевая мощь рыцарей приходилась очень кстати.
Дикарей Альтвиг недолюбливал в той же мере, что и еретиков. Они приплывали из-за Волнистых Рек, высаживались в Лантершоте и Шаэле, а оттуда отправлялись грабить и убивать. Инквизитору не раз приходилось сжигать представителей этого мерзопакостного племени, и он искренне восхищался историей о жителях белобрежья, единожды устроивших дикарям веселую жизнь и тем самым отвадивших их от своих домов навсегда.
Уловив характерный грохот, сопровождающий ответвления великих Рек у каждого моста, Альтвиг встряхнулся и обратил внимание на по-прежнему невозмутимых воинов. Только один из них сошел с места, скрылся за укреплениями и, наверное, доложил кому надо о прибытии чужака, ибо вернулся в сопровождении невысокого коренастого мужчины с нашивками на рукавах куртки. Он терпеливо ждал, пока лошадь инквизитора подойдет, а затем поклонился:
—  Доброй ночи, святой отец.
—  Доброй ночи, чадо, —  привычно отозвался Альтвиг. — Оберегаешь ли ты свою паству, не подпускаешь ли к ней сосуды греховные, отгоняешь ли прочь скверну?
— Разумеется, отгоняю, — подтвердил мужчина. После чего скрепя сердце, чисто из вежливости предложил: — Не желаете ли вы отдохнуть в моем доме? Я прикажу принести еды и вина, а вы сможете отблагодарить нас молитвой.
Инквизитор кивнул, спешился и передал поводья подскочившему стражнику. Тот удивленно воззрился на перевязанные плотной тканью ладони, и Альтвиг тут же спрятал их в рукавах. Командир укреплений нахмурился:
— Вы больны, святой отец?
— Нет. Это всего лишь старые шрамы. На трактах мы порой встречаемся с порождениями Тьмы, и, чтобы победить, приходится чем-то жертвовать. Как твое имя, чадо?
— Хайнэ Греат. Все ближайшие территории, а также путь из Эльвита в Шатавед находятся под моим контролем. Обстановка спокойная, — воин улыбнулся, показывая, что иначе и быть не может. — Идемте, святой отец. Нечего прозябать, когда вблизи расположен кров.
Он развернулся и ушел за первый ряд ограждений — остро наточенных кольев, вбитых в землю задолго до зимы. Альтвиг последовал за ним, осенив крестным знамением стражников, оставшихся на посту. Те вежливо изобразили признательность, хотя на границе королевства, каждый день встречаясь с лживыми купцами и представителями Гильдий, быстро утратили не только веру в Богов, но и более банальную — в чудо.
За ограждениями приютилось четыре маленьких домика. Хайнэ Греат подошел ко второму справа, распахнул дверь и принялся зажигать свечи в стеклянных чашах, хаотично расставленных на столе. Помимо него в комнате обнаружилось несколько стульев, грубо сбитый деревянный лежак и выжженные в дереве лики Богов. Заметив их, Альтвиг склонил голову и мысленно вознес благодарность.
— Подождите здесь, — попросил Хайнэ. — Я распоряжусь насчет ужина.
— Благодарю.
Инквизитор проводил воина задумчивым взглядом. Устроился на краю лежака, вытащил из сумки книгу, заботливо обернутую в плотный пергамент, и посвятил себя прекрасно знакомым буквам.
Эти буквы — все, что у него было с момента начала существования. Альтвиг не помнил, как родился и откуда пришел. Альтвиг не помнил, кто дал ему имя и научил разговаривать. Помнил лишь курган, поросший белыми розами, и клубящуюся пустоту. Она была близко-близко — стоит только протянуть руку. Красивая и пугающая одновременно. Парень испугался ее и отступил, покинув единственное знакомое место — и у противоположного края кургана нашел книгу, которую перечитывал и теперь, и бесконечно много раз прежде.
 Хайнэ вернулся в сопровождении трех молчаливых женщин. Они сноровисто накрыли на стол, склонили головы в ответ на крестное знамение и ушли, осторожно притворив дверь. Альтвиг перебрался с лежака на стул, командир пограничного гарнизона сел напротив — и тут же поднял наполненный вином кубок.
— Благословите пищу, святой отец.
— Vaine na tholo soa, laine na thono tea, edeletarne, — мягко произнес инквизитор. — Приятного аппетита, господин Греат.
Мужчина тут же сделал изрядный глоток, счастливо вздохнул и подвинул к себе миску с квашеной капустой. Альтвигу больше приглянулось мясо, заправленное морковью и острым соусом, и наваристая, очень вкусно пахнущая каша.
Целых полчаса в домике царило молчание. Затем Хайнэ, прихлебывая вино и щурясь от удовольствия, спросил:
— Куда вы направляетесь, святой отец?
— На Белые Берега.
— Ого! — командир глубокомысленно хмыкнул. — Долго же вам ехать. В таких случаях хорошо быть еретиком: нарисовал руны перехода, ступил на них и...
Он запнулся, поймав осуждающий взгляд Альтвига.
— Вы хотите сгореть на костре, господин Греат?
— Я просто пошутил. Не принимайте близко к сердцу, святой отец. Здесь, на границе, сложно противостоять грубости и, чего греха таить, глупости.
— Праведен тот, кто борется, — возразил инквизитор. — Тот, кто не уступает злу и смиряет мрак в своей душе.
— С вами можно говорить откровенно, святой отец? — нарочито небрежно поинтересовался Хайнэ. — Без оглядки на должности.
Альтвиг посмотрел на него внимательно:
— Говорите, господин Греат.
Командир гарнизона покрутил в пальцах кубок, поставил его на стол и сказал:
— Вы говорите, будто тот, кто смиряет мрак в своей душе, праведен. Но разве Темные Боги не считают иначе?
—  Считают, —  согласился Альтвиг. — Святая Книга противоречива. Борьба и смирение — основополагающие факторы — имеют в ней равную значимость. Есть те, кто борется с тьмой и побеждает, но есть и те, кто решает ее принять. Насколько я понял, они вам ближе?
— Да, — с достоинством подтвердил Хайнэ. — По-вашему, я неправ?
— Разумеется, правы. По-своему. — Инквизитор пожал плечами. — Каждый из нас выбирает Бога себе по нраву. Благо, их тринадцать, и все они превозносят разные качества. Даже некоторых еретиков можно оправдать милосердием великой Шеары. Но в то же время не стоит путать то, что правильно, с тем, что дорого и приятно.
— Это трудно, святой отец.
— Я знаю.
Хайнэ Греат мелодично постучал пальцами по столу. Альтвиг, про себя оценив его чувство ритма, мрачно прикинул, сколько всего не может произнести вслух. Командир приграничного гарнизона не мог даже представить себе, какие сомнения порой тревожат душу молодого инквизитора. Были в Святой Книге фрагменты, которые он не вполне понимал и истолковывал иначе, чем многие другие братья. Тот же Арно придерживался общепризнанного варианта, в то время как Альтвиг соглашался с ним только во избежание бед. Парень сильно подозревал, что, если отец Еннете узнает хотя бы о десятой доле его мыслей, резиденцию ждет веселая встряска. На предмет праведности проверят абсолютно всех, а затем отправятся сжигать непутевого младшего брата на костре, чтобы он, упаси Боги, больше ни с кем не поделился своими взглядами.
Многие на месте Альтвига уже покинули бы инквизицию, но сам светловолосый парень с кошачьими ушами не мог так поступить. Он многое пережил после того, как покинул поросший белыми розами курган. Скитался по миру, пытался зарабатывать на еду своими силами, но рядом всегда возникали более сильные существа, любившие наживаться за чужой счет. Если бы не отец Еннете, случайно наткнувшийся на грязного оборванца и пожалевший его, Альтвиг продолжил бы замерзать в сыром переулке. Но судьба распорядилась так, как распорядилась, и теперь у парня было очень многое из того, о чем прежде он мог только мечтать.
— Вы будете заезжать в седьмую крепость Гро-Марны, святой отец? — неожиданно спросил Хайнэ. — Отсюда до нее — один день пути, если не плестись со скоростью улитки.
— Буду, — подтвердил инквизитор. — Нужно что-то передать?
Командир гарнизона кивнул:
— Письмо. В крепости несет службу моя сестра.
— Как мне ее найти?
— Она работает на кухне. Вы легко ее узнаете — в рыцарском королевстве таких красавиц немного.
Альтвиг хотел было спросить об имени девушки, но смутился, вспомнив знаменитое присловье «от храмовников да инквизиторов родню свою береги». Глупость, конечно — ведь встретиться с сестрой господина Греата все равно придется, — но раз уж он сам речи не завел, настаивать не стоит. Мало ли. Парня совсем не привлекала возможность проснуться (вернее, не проснуться) поутру с перерезанной глоткой, а потом вместе с кучкой таких же невезучих мертвецов выслушивать на небесах неуклюжие воинские оправдания: «да не знаю я, как... наверное, нежить речная пошалила!»
 Подумав о нежити, Альтвиг содрогнулся. Сражаться с еретиками было однозначно проще, чем с порождениями Ее Величества Тьмы. Последнее такое сражение закончилось для инквизитора покалеченными руками, ибо выверна, только-только вылупившаяся из обомшелого яйца, удивилась своему появлению на свет меньше Альтвига и тут же решила подзакусить — тем более что рядом как раз оказались теплые человеческие пальцы.
— Ладно, святой отец, — сказал Хайнэ, вставая. — Мне пора идти. У вас есть какие-нибудь пожелания касательно завтрака?
— Соберите мне его в дорогу.

Молодой инквизитор относился к той загадочной породе существ, которая умудрялась выспаться за два-три часа.
Когда он проснулся, небо оставалось все таким же темным и звездным, как и когда он заснул. Альтвиг не отказал себе в удовольствии немного — не больше пятнадцати минут — понежиться под теплыми одеялами, после чего встал, оделся и помолился всем тринадцати Богам сразу. Попросил прощения у Инэ-Дэры и справедливости — у Альвадора, поклонился выжженным в дереве ликам и отправился прочь, на ходу цепляя серебряный крест к воротнику.
За дверью его встретил Хайнэ Греат, невесть каким образом прознавший о пробуждении гостя. Не слишком вежливо, но справедливо напомнил Альтвигу о вчерашнем обещании отблагодарить гарнизон молитвой, объяснил караульным, что к чему, и убрался восвояси. Инквизитор вздохнул и принялся обходить стоянку маленького воинства по  кругу, сжимая в пальцах холодную сизую свечу и бормоча мольбы о милости, сострадании и жизни. Туча, выведенная из конюшни, смотрела на хозяина пустыми сонными глазами, пока он не остановился и не выбросил огарок в снег. Двое ребят из гарнизона попробовали возмутиться, но третий, более осведомленный, ухватил товарищей под локти:
— Вы совсем дураки, что ли? Инквизиторская свеча, оставленная в земле, начинает пылать, ежели приближается опасность. —  Воин поймал взгляд Альтвига и согнулся в поклоне: — Благодарим вас, святой отец. Удачи в пути.
— Будьте благословенны, — кивнул тот.
Спустя полчаса он уже ехал по мосту, с трудом удерживая поводья и бросая удивленные взгляды на Реку, непривычно тихую и медленную. Волны уносили вниз по течению обломки льда, и единственным звуком, прорезавшим предрассветную тишь, был скрежет этих самых обломков о колонны, удерживающие переправу.
Люди, ни разу не выезжавшие за пределы родных городов и сел, могли сколько угодно думать, что ответвления великих Рек незначительны и угрозы не представляют — но на деле от одного берега до другого приходилось добираться несколько часов. Альтвиг мрачно порадовался, что нет пронизывающего ветра и колючего снега, сыплющегося с небес. Туча радоваться не желала и смотрела на мир волком, запугивая редких путников. Навстречу инквизитору прошествовало трое эльфов, один храмовник, молча поклонившийся коллеге, и проехало двенадцать тяжело нагруженных телег. Возницы косились на Альтвига с явным недовольством, но боялись выражать его вслух. Парень, в свою очередь, смотрел на них свысока, со всем возможным высокомерием. Пусть думают, что он —  служитель Темных Богов, вроде Аларны. Таких обычно боятся.
Когда впереди показалась полоса заснеженной земли и далекие башни седьмой крепости, инквизитор вздохнул с облегчением. В том же направлении горизонт расцвел зеленовато-желтыми облаками — первыми вестниками рассвета. Звезды разочарованно померкли, а Дайра и Шимра принялись отступать, оставляя за собой след из призрачного сияния.
Со стороны Гро-Марны мост охраняли рыцари. Альтвиг насчитал семерых безусых юнцов, важно расхаживающих вдоль ограждений. Тяжелыми доспехами доблестные стражи пренебрегли, вырядившись в красные, издалека заметные куртки, и меховые шапки с лисьими хвостами. Если бы инквизитор не знал, что находится в рыцарском королевстве, наверняка бы принял их за нормальных людей.
— Доброе утро, святой отец. Вы к нам по делу или так, проездом?
— Так, — сообщил Альтвиг.
— Тогда да сохранят вас Боги, — пожелал ближайший к нему юнец. — Счастливого пути. Придорожные крепости всегда открыты для странников.
— Спасибо. Будьте благословенны.
Рыцари с достоинством приняли крестное знамение, проводили инквизитора до дороги и вернулись на пост. Альтвиг оценивающе посмотрел на твердыню, залитую багрянцем восходящего солнца, и решительно тронул поводья.
— Давай, Туча. Там мы немного передохнем.
Кобыла повернула голову, чтобы взглянуть на хозяина с печалью и укоризной. Тот не проникся ее страданиями, и несчастному существу пришлось волей-неволей двигаться.
Инквизитор, убедившись, что Туча несет его куда надо, снова вытащил из сумки карту и задумался. У него было два варианта пути к Белым Берегам — через всю Гро-Марну, Бертасль и Хасатинию, либо через эльфийские леса, Айл-Минорские графства и королевство Шаэл, откуда очередной мост вел прямо к Великим Вратам. Сомневаться в первом варианте вынуждали недавние новости, пришедшие из Бертасля, а во втором — необходимость общения с остроухими. Господа эльфы, несмотря на свой вежливый нейтралитет, к Богам относились без особого уважения. Альтвигу всегда казалось, что в том же Альвадоре они видят не высший разум, а друга, которому можно и помолиться, и врезать — в зависимости от обстоятельств. Причем способность остроухих взобраться на небеса ради последнего, весьма неприглядного, деяния сомнению не подвергалась.
В двух выстрелах от крепости инквизитора встретил седой мужчина в легкой кольчуге и латных сапогах, абы как втиснутых в стремена. Его конь, пегий и донельзя рассеянный, выразительно — Альтвиг даже сказал бы, что заученно, — топнул копытом по сбившемуся снегу, тем самым обозначив появление своего хозяина.
— Здравствуйте, святой отец, — с улыбкой сказал мужчина.
— Доброе утро. Вы оттуда? — инквизитор кивнул на мрачную твердыню.
— Да. Стража доложила о приближении всадника, и господин Анхат велел сопроводить вас.
— Благодарю.
Чем ближе Альтвиг подъезжал к крепости, тем больше мрачнел и недовольно кривил губы. Он даже не рассердился, когда мимо с хохотом и гиканьем пронесся хорошо вооруженный отряд, несущий небесно-голубые знамена, расшитые серебром. И только под стеной, чувствуя на себе бдительные взгляды стражников, инквизитор решился спросить:
— Скажите, эту землю давно освящали?
— Давно, — подтвердил седой мужчина. — В Гро-Марне редко попадаются представители вашей братии, а официальной резиденции, если я не ошибаюсь, вообще нет.
— Верно, — согласился Альтвиг. — Но вы могли отправить письмо в Велиссию или, на худой конец, Эльскую империю. Инквизиция всегда готова помочь тем, кто в этом нуждается.
— Хм? Но ведь мы — рыцари, святой отец. И можем бороться с мраком без молитв, используя лишь мечи и щиты.
— Сталь не в силах уничтожить скверну.
Мужчина сделал вид, что не услышал. Как раз и повод подходящий возник: невысокая, всего-то в три человеческих роста, стена разверзлась клыкастой пастью ворот, обитых серебряными шипами. Бдительный караульный тут же вытянулся по струнке, а его товарищ — надо думать, старший по званию, — вразвалочку подошел к седому рыцарю.
— Я провожу святого отца к господину, — сказал он. И, поймав вопросительный взгляд Альтвига, добавил: — Оставьте лошадь здесь и следуйте за мной.
Инквизитор спешился, передал Тучу на попечение своего первого сопровождающего и повернулся ко второму. Тот лениво потопал через внутренний двор, минуя уже знакомый парню отряд всадников. Ребята чего-то ждали, не опуская знамен, и не обратили на Альтвига внимания. Тот, напротив, с подозрением осмотрел серебряную вышивку — гротескный, с трудом узнаваемый дракон, — и нахмурился.
Внутренний двор крепости — идеально квадратный, с расчищенными от снега дорожками и четырьмя маленькими деревьями в четырех углах — страдал от густой тени, отбрасываемой твердыней. На любом, кто шел от ворот к центральному входу, сосредотачивались зловещие взгляды узких бойниц. Нормальных окон по эту сторону не было, и инквизитор прикинул, какой степени тьма может клубиться в коридорах. Однако на деле все оказалось лучше — в насквозь проржавевших скобах через каждые пять шагов горели факелы.
Редкие слуги, чем-то сильно обеспокоенные, здоровались с рыцарем и кланялись инквизитору. Одна невысокая женщина уронила накрытую чистым полотенцем корзину, и по полу весело разлетелась свора зеленых яблок. Альтвиг, сохраняя невозмутимый вид, остановился и помог собрать их. Женщина, бормоча извинения и утирая невесть чем вызванные слезы, не знала — благодарить ей или бояться.
— Будьте осторожны, — напоследок сказал  парень.
— Постараюсь, святой отец.
Рыцарь молча миновал еще несколько коридоров, а затем остановился у высоких двустворчатых дверей. Предупредил инквизитора, что сейчас надо проявить как можно больше почтения, и постучал. С той стороны радушно ответил хрипловатый, не слишком приятный голос:
— Входите!
Седой мужчина приоткрыл одну створку, вошел сам и пропустил Альтвига. Тот мрачно оглядел просторный зал, остановив взгляд на пламени углового факела, и услышал, как провожатый с гордостью говорит:
— Я привел того всадника, господин Анхат.
— Спасибо. Можешь возвращаться к воротам. А вы, святой отец, не стесняйтесь, присаживайтесь.
Инквизитор послушно устроился за столом, ломившимся от разнообразных яств. Ими можно было накормить целую армию, но по соседству расположилось только трое существ: лысый человек в старом потрепанном камзоле, юная сероглазая девушка и заспанный парень с золотистыми волосами. Раскрутив между пальцев вилку, он предложил:
— Давайте сначала поедим, а потом уже выясним, что к чему.
Альтвиг, успевший перекусить в дороге, особого энтузиазма не проявил. Но на него попросту не обратили внимания, и около получаса парень провел в монотонном ожидании. Единственным развлечением стал все тот же факел, пылающий белым пламенем — ведь, как известно, нормальные факелы так себя не ведут. Не в силах спорить со своими привычками, инквизитор присмотрелся к теням, к  паутине, грязными лохмотьями висящей на стенах, и — наиболее цепко — к вынужденным сотрапезникам. Лысый мужчина, наткнувшись на пристальный изучающий взгляд, поперхнулся элем и схватился за горло:
— Что... кхе-кхе... что вы себе позволяете?!
— В крепости находится нечисть, — сообщил Альтвиг. —  И жирует на неосвященной земле. Почему вы нас до сих пор не оповестили?
— Я направил письмо господину Еннете! — возмутился тот. — Но до сих пор не получил ответа, кхе-кхе... собственно говоря, я думал, что вас прислали вместо него.
— Нет. — Инквизитор покачал головой. — Я здесь проездом.
Мужчина удивленно округлил глаза:
— То есть вы не поможете? 
— Помогу.
— Уф-ф... благодарю вас, святой отец. Я, разумеется, заплачу.
— Мне... — начал было Альтвиг, но осекся.
Он ненавидел деньги. Ненавидел и очень старался обходиться без них, но опыт то и дело подсказывал: не выйдет. Рано или поздно понадобится еда, одежда или иного рода ценный предмет, и бесплатно их никто не предоставит.
Золотоволосый парень на всякий случай выждал пару минут, прежде чем спросить:
— А куда вы направляетесь? Быть может, нам по дороге?
— К Белым Берегам, — чуть подумав, ответил инквизитор.
— Через Бертасль?
— Еще не решил. В последнее время там беспокойно.
— О, — усмехнулся золотоволосый. — Это вы еще мягко выразились. В окраинных городах то и дело вспыхивают бунты. Люди решительно против нового правителя. Почти как в Ландаре, только, думается мне, там все же спокойнее. Быть может, вы согласитесь составить нам компанию до Айл-Минорских графств?
— Быть может, соглашусь, — пожал плечами Альтвиг. — Но сначала мне нужно разобраться с нечистью. Если вы торопитесь...
Его собеседник переглянулся с девушкой. Та улыбнулась:
— Мы подождем, святой отец, и в случае чего окажем вам помощь.
— Это лишнее.
— Уф, — повторно вздохнул лысый хозяин крепости. — Прошу прощения, я совсем забыл про этикет. Мое имя — Анхат Эллье. Это — господин Тинхарт Ивель, он возглавляет Третью Союзную армию Айл-Миноре.
Золотоволосый парень кивнул и улыбнулся:
— А рядом с вами сидит госпожа Витоль, третья наследница Эльской империи.
— Альтвиг Нэльтеклет, — отозвался инквизитор.
— Ого, — посерьезнел Анхат. — Я о вас наслышан. Это ведь вы ловили еретиков в Тальтаре? Проводили показательную казнь?
— Я.
Господа дворяне поскучнели, принялись разглядывать содержимое тарелок и собственные пальцы, лишь бы не смотреть гостю в глаза. Тот отнесся к этому с ледяным равнодушием — мол, не хотите, как хотите, ваши проблемы. Затем поднялся, поклонился хозяину крепости и сказал:
— Пойду осмотрюсь. Сопровождения не надо.
Тот не стал возражать, и Альтвиг, ни разу не обернувшись, покинул комнату. Бодро прошагал по широкому коридору, нашел лестницу и начал неторопливый спуск. Примерно на середине пути ему встретилась уже знакомая женщина. Она успела избавиться от яблок, но на инквизитора все равно глядела затравленно, как на дикого, готового вот-вот наброситься зверя. Парень вздохнул и поспешил убраться восвояси, мысленно сетуя на неосведомленность и необразованность некоторых личностей. Как можно бояться инквизиции? Ведь она — и только она! — защищает людей от порождений Ада и богомерзкой ереси. Наверное, если бы люди лишились этой защиты, осознание получилось бы горьким.
Лестница привела Альтвига в просторный зал, где стены были увешаны древними гобеленами. Увешаны хаотично и без всякой логики — например, горное озеро красовалось рядом с великаном, распахнувшим пасть в надежде, что странствующий рыцарь — крохотное пятнышко в самом низу — потеряет бдительность и сам в нее забежит. Инквизитор поморщился и постарался как можно быстрее миновать малоприятное пространство.
За залом обнаружился еще один зал, пустой и холодный. Холоднее, чем все предыдущие фрагменты крепости. Альтвиг насторожился, принюхался и обошел все углы. Вгляделся во все тени, снял со скобы факел и влез с ним в особо подозрительные участки. Потом остановился и задумался.
Если бы нечисть была высокого ранга, это отразилось бы на людях. Плохое настроение, нервозность, беспричинный — до поры до времени — страх... Но господин Анхат Эллье выглядел вполне бодрым, как и его знатные гости. Значит, речь идет о мелочи. Беда в том, что мелочь бывает разной, и классифицировать ее по внешним признакам трудно. Инквизитор вспомнил белое пламя в трапезной. Он уже видел такой эффект — трижды или четырежды, — но вызвавшие его твари не были одинаковыми. Бочажник, лесной артет, гуль... Первые двое никак не могли поселиться в крепости, а вот третий... хм... приняв решение, Альтвиг отправился прочь из холодного зала, но у выхода его настиг оклик:
— Святой отец!
Он обернулся, с трудом подавив приступ раздражения:
— Госпожа Витоль. Вам что-нибудь нужно?
— Нет, — улыбнулась она. — Я просто хочу помочь.
— Благодарю, но мне не нужна помощь, — возразил инквизитор.
— Я настаиваю. Мои братья постоянно участвуют в охоте на нежить, а я вынуждена сидеть дома и выбирать более достойные дела. Но сейчас нет никого, кто может запретить мне помогать вере.
— Вы, наверное, не совсем поняли суть вопроса. Я не охочусь, не собираю трофеи и не травлю байки в трактирах. Я уничтожаю. И это выглядит не так, как рисуют художники.
— Я знаю, — беспечно отмахнулась Витоль.
Альтвиг вздохнул. Посмотрел на девушку искоса, оценивая ее решительность и прикидывая, откуда та могла взяться. Значит, когда речь идет о Тальтарском сожжении — ее высочество отворачивается и морщит нос, а когда об убийстве нечисти — загорается энтузиазмом? Бред. Однако спорить с представителем королевской семьи — себе дороже, потом могут не только затаскать по судам Эльской империи, но и банально убить. Эдак исподтишка, где-нибудь на заснеженной дороге, где труп инквизитора благополучно перекочует в желудки волков. Хм...
— Я работаю один, — отрезал Альтвиг. — Уходите прочь.
Витоль укоризненно покачала головой, но продолжать бессмысленные уговоры не стала. Развернулась на каблуках, отчего светлые волосы взметнулись вихрем, и  пошла обратно в трапезный зал. Инквизитор проводил ее равнодушным взглядом и тоже покинул место встречи, за поворотом удачно наткнувшись на стражника. Невысокий юноша вздрогнул, побледнел и пролепетал:
— Вам что-то нужно, святой отец?
— Да. Проведи меня до темницы. Там есть узники?
— Конечно. На прошлой неделе господин Анхат изловил эльфийских лазутчиков и посадил их на хлеб и воду. Как вы понимаете, вместо пытки. У нас сохранилось несколько железных дев и дыба, но использовать их... это как-то слишком жестоко.
— Эльфов хлебом не испугаешь, — усмехнулся Альтвиг.
— Может, и так, святой отец, — согласился стражник.
Он провел инквизитора по четырем коротким переходам, оттуда вышел в очередной зал, где мебель и прочие бытовые предметы заменяла зловещего вида крышка в полу. Альтвиг посмотрел на нее с большим сомнением:
— Что за?..
— Спускаться надо по веревке, — с готовностью пояснил юноша. — Господин Анхат верит в предания о восставших мертвецах, поэтому ограждает место, где проливается кровь, от жилых ярусов. Мне остаться с вами?
— Нет, спасибо. Уходи.
Стражник поправил шлем, помог поднять крышку и потопал к выходу, грохоча кольчугой. Инквизитор присел на краю дыры, изучил метод спуска — добротный, разящий травами и покрывшийся инеем, — затем смерил взглядом свои ладони. Помрачнел, но от цели не отказался.
Спустя пару минут он уже лез вниз, про себя ругая последними словами хозяина крепости. Ладно еще веревка — но в темнице было темно, хоть глаз выколи. Интересно, как сюда провожали эльфов? Просто столкнули, а потом бросили вниз ключ — авось враг попался совестливый и сам запрется за ближайшей решеткой? Альтвиг фыркнул, коснулся ногами пола и огляделся. Помогло мало. Пришлось ждать, пока перестроятся зрачки, и тем временем ориентироваться на звуки.
Совсем рядом отчаянно стонал пленник, но его страдания показались инквизитору мелочью на фоне мягкого шелеста, доносящегося издали. Он сопровождался мелодичным напеванием популярной песенки. Слов исполнитель не помнил, поэтому просто чередовал «ля-ля-ля» и «на-на-на» с раскатистым мурчанием. В инквизиторе он нашел благодарного слушателя, но пока что не подозревал о своем везении.
Чернота стала туманной серостью, и Альтвиг наконец различил длинный извилистый ход, где через равные промежутки зияли пасти решеток. За одной из них валялась дочиста обглоданная груда костей и  тело, еще живое, но с весьма печальными перспективами. Куски плоти были вырваны из его груди и живота, а руки ниже локтей представляли собой кровавую кашу, которую кто-то пожевал и выплюнул. Сохранилась только голова, опутанная ореолом длинных эльфийских волос. Приглядевшись, инквизитор различил и острые уши.
Значит, гуль. Неплохо. Чем больше эта тварь ест, тем медлительнее становится. Судя по костям, она полакомилась тремя, а то и четырьмя лазутчиками, без всякого ведома хозяев устроив эльфам жестокую казнь. Альтвиг мог с лету назвать множество нечисти, употребляющей только мясо, но гули в этом списке оставались единственными, кто любил кушать живых существ. Мертвечина их интересовала лишь в том случае, если оставался цепенеющий от ужаса наблюдатель.
Инквизитор молитвенно скрестил пальцы и тихо, выверенными и очень осторожными шагами, пошел в направлении песни. Темничный ход был узок и петлял, словно кишка, отчего видимости отчаянно не хватало. За очередным поворотом вынырнуло безмятежное, почти человеческое лицо — ровный нос, высокие скулы, пухлые губы, красные глаза, — в обрамлении черных, как ночь, волос. Целое мгновение лицо сохраняло невозмутимость, а потом взвизгнуло и бросилось прочь.
Альтвиг побежал следом, стараясь не терять из виду тощую — до неправдоподобности! — фигуру. Гуль, в свою очередь, пару раз обернулся. Увиденное не вдохновило его на гастрономические подвиги, но зато заставило ускориться. Он несся вперед огромными скачками, а инквизитор, понимая, что еще немного — и противник скроется,  на ходу торопливо читал молитву.
— Во имя Тринадцати и еще Одного...
Ход вильнул вправо, затем влево, а затем впереди показалось тройное разветвление.
— Ради солнца, света и жизни...
Нечисть выбрала роскошную арку, обрамляющую средний ход, и взобралась на нее с кошачьим проворством. Посмотрела на Альтвига, скривилась и пробормотала:
— Эй, мужик! Может, договоримся?
Тот не стал ее слушать — или потерял такую возможность за нарастающей силой мольбы. Гулю показалось, что рядом с инквизитором возникли призрачные фигуры Богов. Они натянули луки — острия тринадцати стрел были недвусмысленно направлены на нечисть, — и одновременно, плавно, нежно спустили тетивы.
— Аминь, — сказал Альтвиг, открывая глаза.
С влажным хрустом гуль повалился на пол, нелепо подогнув ноги. Его голова не удержалась на тонкой шее и откатилась в сторону, заливая пол голубой кровью. Инквизитор покосился на нее с равнодушием бывалого воина, подошел ближе и поднял. Красные глаза твари уже погасли, стали затягиваться мутной серой пленкой — но это не плохо. Даже наоборот, потому что только нечисть после смерти прячет зрачки.
Некоторое время Альтвиг простоял у стены, отдыхая и думая о том, почему Боги, такие великие и верные человечеству, допускают появление разнообразных тварей? За последние годы классификация порождений тьмы возросла до четырнадцати томов — и на этом не собиралась останавливаться. Парню и самому доводилось видеть новые, совсем недавно возникшие виды, и восторга они не вызывали. В большинстве случаев было вообще не понятно, как лишенные пропорций тела могут двигаться и развивать скорость, превосходящую человеческую.
Инквизитор вздохнул, перехватил голову гуля другой рукой и побрел к выходу. Темничный ход оставался все таким же серым, но спустя девять поворотов Альтвиг увидел оранжевые отблески пламени. Добравшись до их источника, он нахмурился и смерил не самым довольным взглядом графа Тинхарта, окруженного четверкой хорошо вооруженных людей.
— Я же сказал — помощь не требуется.
Золотоволосый указал на веревку:
— Я подумал, что вам будет сложно подниматься, святой отец.
— И что вы сделаете? Вынесете меня на руках? — фыркнул Альтвиг.
— Нет, — раздалось сверху, и в зияющей дыре возникла физиономия знакомого стражника. — Мы лестницу принесли!