Камчатские Наташки. Наташа 3

Петропавловск-Камчатский – это город-трамвай. Он вытянут вдоль побережья Авачинской бухты в подножиях сопок.  Дома взбегают по склонам, образуя параллели, неширокие  рисовые поля улиц, спаянных лестницами, дорожками, проходами, на вроде рёбер меридианов. Только одна петлястая автомобильная трасса идет через перевал, мимо смотровой площадки. Межуличные перепады Петропавловска - значительны, а местами реально мощны.

   Мы едем в гости. Муж, друг, сын и я, с еще одним сыном внутри. Гололед. Сверху лежит свежий снежок, и внешне покрытие внушает уверенность. Однако, прямолинейное движение не бесконечно, и мы смело сворачиваем вниз, на дорожку, сбегающую крутой горочкой на другую параллель. На меридиане машина моментально превращается в санки. Они несутся по льду, смазанному пушистым снежком, подпрыгивают, в лучших традициях Санты, и застывают на газоне. Из окна пятого этажа высовывается лохматая голова:

-  Девятые на сегодня, - сообщает она равнодушно-статистическим тоном, оглядывая новичков санного спорта.

   Мы с сыном, впечатленные быстротой езды, вываливаемся в глубокий снег газона и бредём одну парадную вбок, до Наташиной квартиры.

- Где Костя с Валерой? – спрашивает она озабоченно, косясь на мой живот и перевернутое лицо.

- Машину с газона вытаскивают, - сообщаю я.

- Олег, помоги там, - кричит Наташа, подталкивая меня к кухне, прямо в заснеженной дохе.

- Сейчас, Светик, сейчас! Клюквенной наливочки! Сама делала!

Она всовывает мне в руки рюмку, принаклоняя её за дно с моим дрожащим губам. Открывает кухонное окно и кричит:

- Ребята, ну что там?

- ****е*! Джип свернул! -  встревает незнакомый голос, бравурно влетая в окно.

Он, явно, принадлежит голове с пятого этажа. Дальше слышны голоса «наших»:

- Валера, отбегай нахер!

Звук удара и тишина.

- Пойдем посмотрим, - роняю я.

- Нет, - мудро заключает Наташа, наливая вторую рюмку.

- Вот, клюковка! Пей!