Князь Ярош. Глава 11

Подросток помогает Гуляю одеть отцовскую рубаху и сесть на лошадь, что непросто: плечо у Гуляя горит так, что нельзя шевельнуть рукой. С грехом пополам Гуляй укрывается войлоком, Ярош берет лошадь под уздцы и они идут вдоль берега, под камышами.

Вечером повалил снег.

Гуляй почти вываливается из седла, и Ярош, прямо на лошади, еще раз поит его снадобьем силы.

Гуляй орет песни, зовет какую-то Фатьмушку, и грозит невидимым врагам. Мальчик догадывается, что тот в беспамятстве, но из седла, по многолетней привычке, не выпадает.

Под утро Ярош падает без сил в снег. Гуляй давно лежит на крупе и песен не поет.

Мальчик понимает, что если не встанет, то замерзнет. Он вытаскивает из котомки мешочек с ромейским узором и наугад сыпет на язык горьковатого порошка...

Он никогда не пробовал это снадобье. Его распирает изнутри, хочется подпрыгивать в воздух и лететь сквозь метель.

Через некоторое время, сквозь густой снег, впереди замаячили черные силуэты всадников. Ярош думает, что то демоны, но не пугается.

Демоны окружают их. Откуда-то издалека эхом доносится: - Гуляй!.. Гуляй!..

Что-то сильное обхватывает его бока, он возносится в седло и оказывается в кольце рук, держащих сияющие поводья.

...Они скачут на небесном коне. Подобно Гуляю, он кричит и поет песни, но рука, сладчайше пахнущая лошадиным потом и дымом, накрывает его рот. Ярош хватается за эту руку и трется о нее, пытаясь излить из себя невыразимую нежность...

Он просыпается от толчка в бок.

Кругом стоят шатры, заваленные снегом, с курящимися верхушками, подкрашенные в розовое утренним солнцем. У одного из них стоит вышка с голубятней. Где-то стучит мутовка, сбивающая кумыс. Лохматый волкодав писает на колесо кривой кибитки. Орущая стайка детей, только что бегавшая за черным жеребенком, застыла, разглядывая приехавших.

- Слезай! - басят у него за спиной.

Ярош оглядывается. На него глядит зверская рожа, с обрезанным носом и в островерхой меховой шапке. Мальчик, придерживая свое имущество, спрыгивает с лошади и выжидающе застывает около всадника. Рядом, двое спешившихся коман, снимают с лошади бредящего Гуляя. Третий команин подходит к Ярошу.

- Ну-у, - гудит страшнорожий, похлопывая плетью по колену. - Говори. Ты кто?
- Кличут меня - Ярош. Я - из русинов. Нас огры побили. Я коман искал.
- А на што тебе комане?
- Мне тятя говорил, что комане с русинами в дружбе. К вам хочу прибиться.
- Ага. А Гуляя кто посек?
- Я того не ведаю. Я в камышах Гуляя нашел. Нагого совсем. Рубаху тятину отдал ему, вот...

В ближнем от них шатре отдергивается полог, и туда заносят раненого. Страшный команин испытующе глядит на него.

- Мне Гуляй сказал, что братом буду ему, ежли помогу. - Глаза команина наливаются гневом. - Шт-а-а-а!!! - вопит зверорожий, удерживая затанцевавшую лошадь. - Шта-а-а!!! - Ярош сжимается, ожидая плети, а то и чего похуже.

- А че, Каим. Сестер у Гуляя много. А братьев нет, - говорит спешившийся команин и глупо гогочет. Из шатра, тем временем, выскакивают три темноволосые девочки, за ними выходит женщина. Ярош открывает рот.