Проклятые

                « Вы  прошли  путь  от  червя  до  человека,
                и  еще  многое  в  вас – червь. Некогда  вы
                были  обезьянами, и  теперь  ещё  человек
  скорее  обезьяна, чем  любая  из  обезьян.» 
 «… Посмотрите, как  лезут  эти  юркие            обезьяны! Они  перелезают  друг  через  друга  и   сбрасывают, таким  образом, друг  друга  в  тину  и  грязь…Все  они  вместе  скверно  пахнут, эти  служители  кумиров.»

                Ф. Ницше. Так  говорил  Заратустра.


...Соликамский «Белый лебедь» представлял собой не только  составную, но и главенствующую часть Уральского ГУЛАГа, потому что здесь находился пересылочный пункт. В те времена он ограничивался  трёхэтажным зданием, в котором камеры  были  переполнены, и  «клетками». За  последние  полвека  он  несказанно  усовершенствовался  и  расширился,  К  нему  ведёт  бетонная  трасса, словно  к  курорту, а  кроме  пятиэтажного  корпуса, есть ещё несколько зданий и кирпичных бараков. Покой  заключённых обеспечивается многочисленными  охранными  системами  типа  «Кактус», «Шиповник»  и  «Алмаз», а  в  те  времена  существовали  лишь  трёхкратная  колючая  проволока  да  часовые, часть  из  которых  составляли  бывшие  зеки-уголовники. Отсюда  заключённых  распределяли  по  окрестным  лагерям, которых  в  этом  безграничном  крае  насчитывалось  много  сотен. Даже в те  времена  Западный  Урал  не  считался  глухим  краем, потому что осваивался  он  ещё  со  времен  Владимира  Мономаха. Когда  в  устье Енисея  процветал  город  Мангазея, купцы  и  охотники  били  здесь бесчисленное количество лисиц, соболей, медведей и прочую  живность; отсюда возили в столицу  ценные  породы  рыбы – таймень, белугу, омуль, которых  к  нашим  дням  почти  не  осталось  ни  в  Каме, ни  в  Вишере, ни  в  многочисленных  озёрах. Ещё  со  времен  Ивана  Грозного  эти  места  использовались  в качестве  наказания  для  неугодных  элементов. Но  насколько  отличались  условия  содержания  заключённых  и  ссыльных, можно  судить  хотя  бы  из  письма, в  котором  некий  князь  Оболдуев  в  1569  году  обращался к самому  царю: «Почему  мне  не  довезли  продуктов, заказанных  мною, а  именно: лимонов – 2  пуда, вина – 3  ведра, рейнского  иду – 2  ведра (я  и  не  знаю, что  это  такое!), лосося  вяленного – 3 пуда?» В  годы  Опричнины  сооружение  тюрем  считалось  невыгодным, потому  более  экономичным  для  государевой  казны  способом  наказания  являлась  ссылка. Наказанный  человек  мог  позволить  себе  охоту, рыбалку, занятие  сельским  хозяйством  и  даже  обзаведение  семьёй. Даже  в  более  поздние  времена имперское правительство, сослав шизофреника Ленина в  Шушенское, позволило  ему  обзавестись не  только ружьем, но  и  Крупской. Надежда  Константиновна  потом  вспоминала, что  эти  годы  напоминали  идиллию. Увы, Советской власти оказалось недостаточно лишить  человеческое  существо родины, семьи, положения  и  работы; его  следовало  запугать, принудить  выполнять  наиболее  унизительные  обязанности, довести  до  сумасшествия  посредством  голода  и  холода, мошкары  и  искусственных унижений со стороны часовых, надсмотрщиков и  уголовников.
Ближе к обеду  прибывших выстроили на плацу  и  заставили  присесть. Вокруг  расставили  усиленный  конвой  с  овчарками.
-- Вы обвиняетесь в самом тяжком  преступлении, -- объявил  знакомый   капитан. – Это – измена  Родине. Теперь  вы  обязаны  работать  так, чтобы  в  аду стало жарко, и  сдохнуть, чтобы  не  портить  воздух.
Началось  распределение: кого  отправляли  в  Кунгур, кого  в  Пермь, иных  -- в  Вишеру, Красновишерск, Ежово, Чердынь, кого - в  Кудымкар  или  Березники… Ивана с десятком других несчастных  отправили  в  Пильву – наиболее глухое место, где  в  радиусе  250  километров  не  встретить  ни  одной  живой  души, кроме  волков и зеков. Офицеры  могли  туда  попасть  только  по  распределению  после  учёбы или за  какие-либо  проступки. Если  попал  служить  в  Пильву – можно  было  навсегда  позабыть  о  прошлом, о  мечтах  и  планах  на  будущее. Это  была  такая  глухомань, что  некоторые, узнав о том, что предстоит там  служить, стрелялись  или  вешались, полагая, что  жизнь все равно закончена. Нескончаемые  болота, грязь  на  территории  зоны, прокуренные  и  загаженные  камеры, вонючие  бараки, оплёванные и заляпанные спермой вышки  часовых, грубость  и торжество  пролетарского  хамства… Перспектива  видеть  до  конца  своих  дней  лишь  тайгу  и  зеков  не  могла  прийтись  по  сердцу  ни  одному  здравомыслящему  человеку.
Но во всяком  правиле  существуют  свои  исключения. Подобным  исключением  являлся  начальник  лагеря  в  Пильве, подполковник  Павлов. Он любил те места и, что самое удивительное, любил свою работу. Уроженец  украинского села, он изо всех сил пытался оттуда вырваться. В  революционные годы, когда в стране царила неразбериха, он сменил  фамилию  «Павленко»  на  «Павлов»  и  примкнул  к  большевикам, вступив  в  ряды  Красной  Армии. Это  был  1918  год. Тогда  партия, совершившая  переворот, была заинтересована в росте армии  и  делала  всё для того, чтобы  поднять  престиж красноармейца. С  этой  целью  правительством  был  издан  декрет  «О  национализации  женщин  дворянского  сословия», дополненный  вскоре декретом «О  национализации  детей  дворянского  сословия». Наряду  с  проводимой политикой «красного террора» эти декреты открывали  широкие  перспективы  перед  людьми, обладающими в достаточной  степени  бессердечием, жестокостью, наглостью, в то же время при отсутствии  интеллекта. Проявив  себя  как  человек  смелый  и  непримиримый  к  врагам  пролетариата, красноармеец мог надеяться на взлёт по  карьерным  ступеням, поощрения и выслугу. Павлов  проявил  себя  даже  чересчур: там, где  требовалось только  арестовать  попа, он  разрушал  храм  и  арестовывал  не  только священника, но и половину прихожан; выполняя приказ о  национализации  графского  поместья, он  отнимал  имущество  и  у  бывших  слуг; участвуя  в  сборе  продовольственного  налога, он  обчищал  крестьян  до  последней  нитки. Несмотря  на то, что  при  этом  он  многих  калечил, расстреливал и насиловал, партия его хвалила. За большие заслуги его  направили  в  офицерскую  школу, откуда  он  спустя  год  вышел  в  звании  лейтенанта.
То было страшное время, когда мутные  волны  политических  событий легко превращали  богача в нищего, человека  свободного  и  жизнелюбивого – в  раба  или  труп, безродных  евреев – в  уважаемых  товарищей  Троцкого, Свердлова, Кагановича  или  Ленина. Они, хорошо  разбираясь  в  истории, усвоили теорию имперского строительства, развитую ещё Иоанном  Грозным, и  уроки  Великой  Французской  революции  конца  18  века. Суть  теории состоит в том, что  в  тебе, строителе  империи, должно  быть  развито  великое  чувство, которое  в  славянском  мире  всегда  двигало  горами – чувство неутолимой зависти. И если уж ты пришёл  к  власти, так  постарайся окружить себя  людьми, которые  поглупее  тебя, а  умников  истребляй  или  отодвигай  на  второстепенные  роли. И, согласно  незабываемым  урокам  товарищей  Робеспьера, Марата  и  Гильотена, никого  не  жалей. Тогда  все  окружающие  станут  тебя  бояться, уважать  и  слушаться.
Для того, чтобы разрушить всё старое не только в  плане  материальном или политическом, но  и  духовном, следовало  создать  концентрационные  лагеря, в которые планировалось высылать всех неугодных, кого не  коснулись красноармейские пули. Как уже говорилось  выше, первые  заведения  такого  типа  появились  в  1918  году  под  Тулой  и  Казанью. Вскоре сеть лагерей, благодаря Дзержинскому, разрослась до  умопомрачительных  размеров, так  что  могло  создаться  впечатление, будто  вся страна только и состоит, что из лагерей и заключённых, а дети  рождаются  лишь  для  того, чтобы  вскоре  занять  их  место  за  колючей  проволокой. Кто-то  спросил  у  председателя  ЧК: «Что  вы  станете  делать  с  лагерями в том случае, если классовые враги закончатся?» Тот  улыбнулся: «Если  закончатся  классовые  враги  рабочих  и  крестьян, враги  народа, враги  партии… Нет, они  никогда не закончатся, потому  что  революция  перманентна, а значит, перманентны и враги.» Так теория  имперского  строительства дополнилась доморощенной теорией перманентного  истребления  народов.


продолжение здесь: http://planeta-knig.ru/shop/972/desc/prokljatye