Глава 7. Пустое место

Если встать пораньше, то можно успеть за день гораздо больше – эту истину Ирья усвоила еще со времен своего ученичества. Сегодня она поднялась в пять утра, чтобы поработать пару часов в спокойной обстановке. Скрипело перо, тоненько стукала ложечка в пустой фарфоровой чашке да шуршала в углу обнаглевшая мышь.
- Брынзы на вас нету… - ворчала ведьма.

С тех самых пор, как услугами Ирьи стал пользоваться король Ибрагим, она снискала пламенную ненависть всех обитательниц Базилевской улицы. А широкая народная слава присовокупила к числу недоброжелателей многих других ведьм. Одиозная фигура ведьмы из Касабласа привлекала к себе слишком много внимания, что могло сильно повредить ее ученицам. Несмотря на то, что сейчас для всех ведьм настали тяжелые времена, старая ненависть, как и любовь, не ржавеет, и ее девчонки могли пострадать из-за нее. Мими еще ладно, она все-таки дочь барона Ферро, с ней связываться никто особо не захочет, а вот Лия…

Лия ее беспокоила последнее время. То ли из-за всеобщей нервозности, то ли в силу возраста, но она стала меньше шутить и смеяться. Раньше они вдвоем с Мими были способны поставить на уши целый квартал, хулиганили, пакостили и всячески украшали жизнь ведьмы, то теперь все притихло. Это было странно, потому что Лия всегда плыла на своей волне. Фантазерка, живущая в своем собственном мире, - с того самого дня, как Ирья увидела ее впервые, она не забывала про «звезду во лбу», и с течением времени видела ее все яснее. Девочка была отмечена, как и Орландо, но одинаковые ли у них отметки. К чему пришел Орландо, она уже видела, что же ждет Лию – страшно подумать.

Скрипнула дверь,  и, словно материализовавшись из ее мыслей, в кабинет вошла бледная и хмурая Лия и тихонько присела на краешек стула.

- Что, не спится? - спросила Ирья, - Микстурки?

- Не, не надо. – Лия покачала головой и потерла переносицу. Вид у нее был невыспавшийся.
- Можно я тут с вами посижу? Мне такой сон гадкий приснился, даже боюсь ложиться, чтобы снова его не увидеть.

- Сиди, конечно. Можешь кофе сварить, коли делать нечего, заодно и проснешься.
Лия подумала, что это хорошая идея, и ушла на кухню, шаркая шлепанцами. Оттуда раздался звон посуды, потом тихий треск разжигаемых поленьев, и наконец, по дому поплыл бодрящий запах. Что-что, а варить кофе девочка умела на отлично – лакомка и гедонист Змей научил свою дочку некоторым хитростям. Ирья сглотнула слюну, когда на пороге показалась Лия с маленьким серебряным подносом, и соблазнительный аромат заполнил сумрачный кабинет.

Ночная рубашка в мелкий цветочек, линялая малиновая кофта с вытянутыми карманами, шерстяные носки и огромные шлепанцы не по размеру. Взлохмаченная копна светлых, почти белых кудрей, которую редко касалась расческа, и заспанные черные глаза, сейчас обведенные темными кругами, – такой Лия бывала по утрам, когда никто не видит и не тревожит. Она почесала ногу и села на свое привычное место, где всегда сидела во время занятий.

- Так что за сон тебе приснился? – Ирья отхлебнула горячий кофе и откинулась на стуле.

- Ааааа… - девочка подавленно махнула рукой, - Кладбище, мне опять приснилось кладбище. Ничего нового.

- Ты рассказывай, рассказывай, а там посмотрим.

- Короче: мне приснилось, как будто я иду по кладбищу.

- Ночью?

- Днем. День такой хмарый, бессолнечный, на душе тяжело, а я все гуляю по заброшенному кладбищу. Вернее нет, не заброшенному, а очень старому. Мемориальному, я бы сказала, такому, на котором не хоронят, а приходят поглазеть – там такие пышные надгробия были, залюбуешься. Не склепы, а дворцы. Один такой высокий, как двухэтажный дом, и весь каменными тетками облеплен, как будто они ползают по нему, а другой розовый и весь в завитушках.

Ирья сделала обратное движение, и подалась вперед, к Лие, видимо, ее заинтересовал такой необычный сон. В руках она сжимала кружку с кофе, время от времени наклоняясь, чтобы отхлебнуть.

- И все же это было кладбище, пусть и богатое, но мертвое – орали вороны, пахло тленом. Я ходила, ходила, пока не добрела до самого конца. Там стоял склеп, похожий на сторожевую башню, и дверь в него была открыта. Все двери на кладбище закрыты, а эта открыта, как будто специально для меня.

- И ты вошла внутрь?

- А как же? Захожу, а там пусто, никого нет. Большая приземистая зала с каменным помостом посредине, и как будто свечи горят в подсвечниках. Или не горят, но все равно светло почему-то, довольно хорошо видно. И я иду к помосту, а потом левее – к стене, а в стене дыра, будто приготовленная для гроба. Знаете, иногда в стенах хоронят…

- Знаю, знаю, ты продолжай.

Лицо ведьмы давно стало серьезным, она забросила перо и теперь внимательно слушала свою ученицу.

- Ну так вот, там была дыра в стене, и еще я увидела надпись, высеченную на плите: «Лия, 615 –…» Вот тут мне стало нехорошо. Не страшно, а именно нехорошо, гадко, тоскливо и тошнотворно. – Девочка перевела дух и немного помолчала, пока кофе в чашке не кончился. – Я проснулась и спустилась к вам, потому что боялась, что опять засну и окажусь на этом мерзком кладбище. Вот такая я стала впечатлительная, это все экзамен на нервы действует.

Она грустно улыбнулась.
- Знаете… Это место для меня, оно сейчас пустует. Зуб даю, я это сразу поняла. – Мысли Лии все крутились вокруг ночного кошмара, - такой гадкий сон, просто ужас. Как будто я должна там лежать, но почему-то отвертелась, и теперь…

Она не договорила, ее передернуло. Ирья приложила ладонь к ее лбу, проверить, нет ли температуры, взяла ее за руку и заглянула в глаза. Лицо ведьмы потемнело.
- Интересно… В Амаранте есть одно место под названием Неф-Лакот,  и оно очень похоже на то, что ты сейчас описала. - В ее глазах плеснулась какая-то тревога, она поднялась и сказала девочке: - Оденься, пойдем пройдемся.


В такой ранний час было непросто поймать пролетку, пришлось идти до самого рынка, но зато потом они быстро доехали до ворот старого кладбища. Ирья подошла к запертой калитке и что-то пошептала. Раздался скрежет, и проржавевший амбарный замок рухнул к ее ногам, едва не попав по пальцу. Она пнула его подальше в ржавую траву и кивнула Лие, делая знак следовать за ней.

Было тихо и пасмурно, серое небо висело тяжелым мешком. Лия осмотрелась кругом и поежилась, но не от холода.

– Узнаешь местность? – спросила ее Ирья. – Знаешь, куда идти?

Лия подумала немного, осмотрелась и уверенно двинулась вглубь кладбища. Это было еще не совсем то место, которое она помнила, но оно было совсем рядом, нужно только немного пройти. Она шла и узнавала все – не только памятники, но даже движения веток, колыхаемых ветром. Вот сейчас оттуда вылетит огромная жирная ворона – и точно, ворона вылетала и оглушительно каркала, все как во сне.

Лия спешила вперед, и вот показался здоровенный склеп королевы Мередит, оформленный скульптурными изваяниями муз. Девочка толкнула Ирью под локоть:
- Вот они, тетки ползают.

А чуть подальше располагался склеп приснопамятной Мириам, выполненный из розового камня с вычурными барочными завитушками. Теперь Лия топала, не сомневаясь, а за ней, подобрав юбки, семенила порядочно испуганная Ирья. Ее посетила жутковатая догадка, но она пока помалкивала, следуя за своей ученицей.

Так они дошли до склепа Ольгерда, в котором нашел упокоение и несчастный король Ибрагим со своей семьей. Здание действительно напоминало какую-то башню или другое оборонительное сооружение, кряжистое и приземистое, без излишних украшательств. Лия почти забежала в проржавевшую ограду и тут остановилась, как вкопанная – дверь была закрыта. Завидев их, из травы поднялась целая стая ворон, загалдела, сверкая маслянисто-черным оперением.

- Кыш! – прикрикнула на них Ирья. – Это место тебе приснилось?

- Да, но во сне дверь была открыта, а тут заперто… - девочка потрогала железную ручку низенькой двери, подергала, постучала, - не открывается.

- Вот это как раз не проблема, - пробормотала ведьма, приглядываясь к оградке. Лия думала, что она сейчас опять пошепчет на замок, но Ирья вдруг подошла, ухватилась за прут, который казался послабее, и лихо выдернула его из земли. – Хорошая штука!

Вставив прут в дверную щель в районе замка, ведьма сосредоточилась, и, к величайшему изумлению Лии, вместо заклинания наподдала дверь ногой – та взвизгнула и соскочила с замкового паза. Ирья бросила прут, отряхнула руки и толкнула скрипучую дверь, не открывавшуюся чуть ли не с самых похорон: - Делов-то…

Лия немножко заробела, когда они вошли внутрь, в дурно пахнущее, низкое помещение. Свечи не горели, но там действительно было светло благодаря окнам-бойницам, расположенным почти под потолком, и разливавшим по склепу тусклый серый свет.

- Ну и вонища… Да, я видела именно это место – вот помост, а вон там была дыра в стене. – Лия двинулась вперед, - но сейчас ее нет. Хотя… там что-то написано.
Они обошли помост и приблизились к темной каменной стене, на которой была высечена надпись: «Принцесса Лия, 615 – 616».

Как-то неожиданно, но Лия вдруг ощутила толчок под ногами, пол качнулся, и в следующее мгновение она обнаружила себя, сидящей на помосте, а над собой – испуганное лицо Ирьи.

- Ты, дорогая моя, в обморок не падай, мне тебя тащить тяжело. Нюхни-ка нашатыря, - в нос ударил резкий запах камфоры, и стены перестали качаться как по волшебству.

- Вот это я и видела во сне, понимаете? Только здесь была дыра, и не было видно второй даты – я решила, что это моя могила. – Лия помотала головой из стороны в сторону, пытаясь отдышаться. – Надо же… Погибшую принцессу ведь тоже звали Лия, и она родилась в 615 году, как и я. Бывают же такие совпадения…

Ирья помогла ей встать, и, опираясь на руку ведьмы, девочка подошла к стене, чувствуя все ту же беспросветную тоску, что и в своем сне. Странно, но узнав, что могила принадлежит кому-то другому, она не почувствовала облегчения – придавившая ее печаль никуда не делась. А ведьма, крепко держа ее под руку, второй рукой оперлась на каменную плиту, под которой был захоронен Ибрагим, и лицо ее бледнело с каждой секундой.

- Лия, деточка, - вдруг сказала она хриплым полушепотом, - посмотри-ка что там, за этой плитой. Давай, ты умеешь.

Изумленная и испуганная Лия дотронулась до могильной плиты маленькой принцессы. Почувствовав холод, она отдернула руку, но потом, совладав с собой, приложила ладонь к серой плите. Надо было сосредоточиться, но сердце ее колотилось как барабан, и это сбивало с толку. Она долго стояла и тоже бледнела, как Ирья.
 
- Там пусто, там ничего нет – наконец выдавила она из себя.

- А теперь попробуй здесь.

Лия приложила руку к плите короля и сразу ее отдернула:
– Там мужчина, взрослый, лет сорок. И мне почему-то кажется, что я его знаю. – Девочка окончательно запуталась, - Но ведь это король, у него корона на голове. Он погиб, когда я только родилась, я никак не могу его знать…

Но в голове маячило лицо красивого, смеющегося мужчины с бородой, смутно знакомого.

- И все же я его откуда-то знаю, мне даже кажется, что я его голос помню. «Ты меня позвала, я и пришел…» Откуда это? Пойдемте отсюда, а? Страшно тут.

Ирья только зыркнула глазами и быстрым шагом направилась к выходу. Обратно по кладбищу они шли молча, Лия чувствовала страшную усталость, головную боль и желание заплакать, настолько сильное, что еле сдерживалась. На выходе с кладбища, завидев ожидающую их пролетку, Ирья крепко схватила Лию за плечо:
- Мне надо поговорить с Василисой, причем срочно. Ты ступай домой, вот тебе деньги на проезд. Дойдешь вон до того угла, там ходят пролетки, а я вернусь вечером.

Она запрыгнула в экипаж, что-то шепнула кучеру, и быстро укатила – только облачко пыли поднялось над булыжной мостовой. Лия осталась одна, с проклятым кладбищем за спиной. Но как бы она ни устала, брать пролетку она и не подумала - пошла пешком, хоть это было довольно далеко. Ничто не способно так успокоить и привести в порядок мысли, как долгая пешая прогулка.

Когда кладбище Неф-Лакот осталось за спиной, Лия вышла на Грунтовую улицу, по которой действительно сновали пролетки и грохотали подводы. Ровные ряды купеческих домов убегали в обе стороны: налево в Халидад, а направо – в сторону Касабласа. Лия подумала немного и двинулась налево, решив сделать порядочный крюк, но погулять по городу, чтобы немного развеяться и поднять настроение.

В сероватом мареве город казался тяжелым и хмурым, выйдя на Обводной канал она увидела, что вода в нем походила на ртуть или расплавленный свинец. Редкие прохожие, выныривавшие из тумана, почему-то все были некрасивы и бедны, и сердце бедной девочки сжималось в тоске и страхе. Она все пыталась вспомнить, где она видела того мужчину, и почему ей так знаком его голос, лицо, манера говорить, но память словно заткнуло пробкой.

Так, в напрасных мучениях она добрела до «Муськиной радости», куда чрезвычайно любила ходить с Мими втихаря от Ирьи – поесть мороженого и полюбоваться на Мусю Четвертую, толстую и хорошенькую, радостно подставлявшую брюхо для ласки.
Огромные окна трактира, как всегда, приветливо светились, зазывая прохожих, озябших и загрустивших под пасмурным серым небом. Так и захотелось войти внутрь, спросить чаю, да не просто так, а с ромом, как взрослая. Лия засунула руку в карман и пересчитала монетки – должно хватить, и идти домой будет веселее. Она толкнула большую стеклянную дверь и услышала знакомый серебристый звон колокольчика, возвещавший о приходе новых посетителей.

Трактир был полон людей. С раннего утра торговый люд завтракал, обсуждал что-то, договаривался, бил по рукам – и все здесь, в «Муськиной радости». Трактирщик Мартин любил пошутить, что в его заведении давно пора открывать филиал коммерческой коллегии. Лия протиснулась к конторке, огляделась и поняла, что ее любимый столик занят, да и все остальные тоже - оставалось либо ждать, либо сидеть у стойки. Она присела к стойке, заказала чай с ромом, и стала оглядываться, ища глазами Мусю Четвертую, но той нигде не было видно.

Молодой официант принес ей чай и улыбнулся, стрельнув глазами, Лия почуяла исходящий из кружки аромат рома и настроение у нее немедленно улучшилось. Ведь это настоящая удача – Ирьи не будет до вечера, никто не застукает ее за распитием пусть и некрепких, но все же спиртных напитков. Жаль, что Мими здесь нет.

Она медленно, с наслаждением потягивала свой чай, сидя на высоком табурете, разглядывая посетителей. Было тепло и уютно, утренняя тоска понемногу рассеивалась, так что когда она рассчиталась и собралась идти, ее хандры и след простыл. Оставшуюся часть пути до Касабласа она энергично отмахала за полчаса.

Стоило Лие переступить порог дома, к ней сразу кинулась Мими, которая уже давным-давно встала и теперь недоумевала, где же все остальные.

- Что это за ерунда? Я встала, а дом пустой! Где вы были? Где Ирья? Что тут вообще происходит?

- Не жужжи, сейчас все расскажу. А пожрать у нас есть что-нибудь?

Только теперь, снимая ботинки в прихожей, Лия поняла, что страшно проголодалась – то ли утренние волнения подействовали, то ли пешая прогулка. Наскоро помыв руки, она жадно набросилась на сэндвичи с паштетом, которые остались от завтрака.

- Угадай, где я сейчас была и что там делала. – Лия умудрялась одновременно улыбаться и жевать.

- Боюсь подумать.

- А ты попробуй. – И тут же сама проболталась, - я была в «Муськиной радости», пила чай. Да не простой, а с ромом! Прикинь, я как взрослая пришла, села такая у стойки и говорю официанту: «Мне, пожалуйста, стакан чаю по-адмиральски, и рома побольше!» И ничего, принес, даже не спросил, сколько мне лет!

Мими только фыркнула:
- Что ж, поздравляю, это старость. Скоро тебе начнут место в дилижансе уступать. Ты мне зубы не заговаривай, я хочу знать куда это вас сдуло с утра пораньше, и где ты потеряла Ирью? Или она до сих пор в трактире чай с ромом хлещет, вернее, ром с чаем?

Лия старательно дожевала бутерброд, подобрала крошки с тарелки:
- Это долгая история. Сегодня мне приснился кошмар: как будто я иду по кладбищу, захожу в склеп и вижу готовую могилу, на которой написано мое имя. Я проснулась, смотрю – а на часах полшестого утра. Спать не хотелось, я спустилась вниз и вижу, что Ирья уже работает в кабинете. Дай, думаю, расскажу ей, потому что сон ну уж очень гадкий. А она послушала и говорит: «Одевайся, пойдем пройдемся».

- Странно, что я не слышала как ты по комнате шастаешь.

- Да ты спала как сурок. Я могла бы там свадьбу отгулять, а ты бы и не проснулась. В общем, мы с Ирьей взяли пролетку и приехали на кладбище Неф-Лакот.

- Неф-Лакот? Королевская усыпальница?

- Именно. И ты можешь себе представить – я иду и понимаю, что это то самое место, которое мне приснилось, один в один. Даже ветки так же колышатся и вороны летают. Я знала, куда идти, я знала, что вот сейчас в отдалении колокол ударит, а потом собака взвоет – и все так и происходило!

Мими сидела, вытаращив глаза и открыв рот, не веря собственным ушам.

- Врешь…

- Зуб даю. Так вот, мы прошли сквозь все кладбище, и пришли к склепу короля Ольгерда, но он оказался закрыт, когда как в моем сне дверь была открыта. Ха! Ты бы видела Ирью – она эту дверь одним пинком вышибла, как будто всю жизнь в пивнушке проработала. Мы вошли внутрь, и я там действительно увидела могилу, на ней свое имя и даже годы жизни.

- Чё ты несешь-то, - голос Мими почему-то стал тусклым и сиплым. Она даже побледнела, выслушивая эту невероятную историю. – Я скажу Мартину, чтобы тебе больше не наливали.

- Да, вот так. На гранитной плите было написано: «Принцесса Лия, 615 – 616». – Лия сделала паузу, наслаждаясь произведенным эффектом. – Но это даже не самое интересное. Во сне я видела эту могилу открытой, пустой, и без крайней даты, причем была абсолютно уверена, что могила моя.

- Ффффуууу, по лбу бы тебе дать! Напугала…

- Ты дальше слушай. Ирья вдруг попросила меня посмотреть, кто похоронен под плитой принцессы.

- Вы еще и могилы оскверняли?!

- Ну что ты, оскверняют только непрофессионалы, - подмигнула Лия, - а мы с Ирьей деликатно работаем, ясновидение используем.

- Угу, дверь в склеп, если мне не изменяет память, вы тоже ясновидением открыли?
Лия запрокинула голову и заразительно захохотала.

- Ирья все-таки крутая! Ладно, я посмотрела, и, ты представляешь – могила принцессы пуста! Там никого нет! Я чуть в обморок не упала от страха, а когда очухалась, то посмотрела могилу короля Ибрагима.

- И там тоже никого не оказалось…

- А вот и нет, король там. – Лия перегнулась через стол и посерьезнела, - Мими, я его увидела и поняла, что я встречала его раньше. Мне знакомо его лицо, его голос, я даже слышу, как он говорит: «Ты меня позвала, я и пришел». Голову сломала уже, не могу вспомнить, где я могла это слышать.

Мими откинулась на стуле и прикусила зубами палец.

- Да уж… А Ирья-то где?

- Сказала, что ей срочно надо повидать Василису и укатила прямиком в Дремучий лес, а меня домой отправила. Должна вечером вернуться.

Юная баронесса больше не могла усидеть на месте, она вскочила и стала прохаживаться взад-вперед по кухне.

- Однако… Ты точно не помнишь, где видела этого дядьку? И ты вообще уверена, что это король? Раз уж могила принцессы пуста, то и на месте короля может оказаться какой-нибудь биндюжник.

- Нет, это точно король, у него такая…это… корона вокруг головы. Да король это, король, я знаю.

- В таком случае у тебя глюки, король погиб, когда ты еще была младенцем, и, как говорит папа, его смерть ни у кого не вызывает сомнений. Он лично видел погибшего короля и всю его семью.

- И тем не менее я его знаю. Вот только вспомнить бы…

Мими вдруг остановилась на месте, как вкопанная, а потом кинулась в гостиную, где легко, почти не глядя, вскрыла книжный шкаф и достала оттуда какую-то потрепанную книжицу.

- Слушай сюда, - она плюхнулась за стол и торопливо забубнила: - «Ответ на любой вопрос можно найти в зеркальном коридоре. Сущности, появляющиеся там, отражают тайные стремления души гадающего, главное – правильно интерпретировать полученную информацию…» Давай сходим, а? Зеркала у Ирьи в столе заперты, но мы же этим… ясновидением владеем.

Лия вытаращила на нее глаза, как ни один баран в мире не смотрел на новые ворота:
- Ты хоть знаешь, что она мне устроила в прошлый раз? Как вспомню, до сих пор попа дергается. Да и хреново там, в коридоре этом – я только потом поняла, что если бы не Ирья, я бы оттуда нипочем не выбралась. Это самоубийство.

- Но с тобой не было меня. – Красивое лицо Мими выражало такую знакомую гримасу вызова и презрения, что Лия чуть не поддалась на старую уловку.

- Нет. Нет. Нет и нет. Даже не думай. Есть другой способ.


В кабинете ведьмы было тихо и спокойно, несмотря на устрашающие предметы интерьера. Ирья всегда говорила, что принимает там особо нервных посетителей, и они успокаиваются сами по себе. Мими вскрыла дверь, немного поковырявшись шпилькой, и теперь они могли делать все, что захотят.

- Ну и что это за способ?

Лия молча вытащила треножник и стала устанавливать его над магическим кругом.
- Что стоишь столбом? Воды принеси.

Разжигать костер прямо на полу, в небольшом каменном углублении было страшно и непривычно. Как Ирья это делает?

- Не спалить бы дом… - шепнула Мими то ли в ухо Лие, то ли просто в пространство.
- Подвинь таз поближе. Если вдруг загорится, сразу выплеснешь.

- Ох, и огребемся мы с тобой… Ну да ладно, за правое дело страдаем.

Огонь все-таки разожгли. Он аккуратно горел, наливался силой в пределах своего пятачка, как будто нарисованные знаки не позволяли ему выйти за его пределы. Очаг ожил, задышал – девочки даже испугались немного, чувствуя, что кроме них в этой комнате есть сущность, мыслящая, чувствующая, опасная. Лия поставила на огонь маленький котелок и стала помешивать его каким-то хитрым образом.

- Эмеренция ноттум, пролес картум, виро, веро, эспивидо!

Порошок чернильной пудры полетел в воду – она вспенилась, покраснела, как будто свежей кровью окрасилась, а потом стала непроглядно черной, чернее самой ночи. Шторы были плотно задернуты, в полумраке комнаты светился только очаг. Лия взяла Мими за руку и наклонилась над котелком.

В непрозрачном черном зеркале отразились их лица. Минуту они смотрели на себя, но ничего не происходило.

- Напортачила ты где-то, - засипела в ухо Мими. Оживленная ее дыханием, поверхность качнулась и словно провалилась куда-то, превратившись в длинный черный тоннель. Они шли по этому тоннелю вдвоем, держась за руки, практически ничего не различая вокруг себя. Но было такое ощущение, что пространство вокруг живое – оно словно шелестело и шепталось за спиной.

- Мы как будто в лесу ночью, - снова прошептала Мими, - и у меня ноги мокрые.
Точно! Лия пошевелила пальцами и поняла, что стоит в какой-то луже. Как молния в голове мелькнула мысль, что это все уже однажды было, и в сердце плеснулся страх. Мими дернула ее за руку.

- Смотри! Вон там кто-то есть. А ну, пойдем, порасспросим…

Приглядевшись, Лия увидела вдалеке маленькую серую фигуру. Мими тоже ее видела и потянула Лию вперед, но та вдруг остановилась – фигура медленно приближалась, и ей стало казаться, что она стоит спиной, отвернувшись от них.

- А ну пошли отсюда.

- Да ты что, мы сюда зачем пришли?

- Я тебе говорю, пошли отсюда. Бегом!!!

Чувствуя нарастающий ужас, Лия вся задергалась, помня, что нужно отвести взгляд от котла, чтобы покинуть морок, но тело не поддавалось, скованное чарами. В панике она бросилась бежать, дергаясь внутри себя, как в кошмарном сне, надеясь, что оставленное тело подчинится и двинется. Наконец она ощутила резкую боль в затылке и поняла, что лежит спиной на полу. Несмотря на боль, она вскочила, отпихнула Мими, и пнула котел. Черная жижа растеклась по полу, огонь дернулся и потух, вонючий дым клубами пополз по дому.

- Красота… - Мими потирала ушибленную голову, - тут теперь уборки на полдня. Чего ты подорвалась? Мы туда пришли, чтобы узнать, и ничего не узнали. Еще и убирать эту пакость!

Лия, откашливаясь, поспешила открыть окна. Дым нехотя стал покидать помещение, оставляя после себя горький привкус во рту. Мими принесла ведро с водой, и они начали мыть пол, старательно вытирая все следы, чтобы Ирья ничего не заподозрила. Когда пол вернулся в первоначальное состояние, Лия плюхнулась рядом с очагом и убрала со лба налипшие пряди.

- Мы узнали. Даже больше, чем планировали. Я вспомнила, откуда я знаю того человека, который похоронен в склепе. Я видела его в лесу, когда мне было 5 лет.

- И как ты это поняла? По серой спинке?

- Точно. Удивительное дело, как я могла это забыть? Я ведь тогда страшно испугалась.

И Лия рассказала о кошмарном случае в лесу, который память милосердно прятала от нее все эти годы.

- Но это невозможно, дорогая моя. – Мими задумалась, что-то подсчитывая, - Король Ибрагим погиб в 616 году, а пять лет тебе исполнилось в 620. Ты что-то путаешь.
Но Лия покачала головой.

- Нет, это точно был он, теперь я вспомнила. И эта фраза «Ты меня позвала, я и пришел» - я спросила тогда, откуда он взялся, и он мне ответил.

- Не знаю, что и думать… Разве что в склепе короля Ибрагима похоронен какой-то хрен с горы, который при жизни увлекался спасением маленьких девочек по горам и долам. Подожди-ка… - у нее мелькнула какая-то мысль. Быстро поднявшись на ноги, Мими пробежала вдоль книжных полок и достала старый альманах, в котором отыскала портрет почившего монарха.
 
- Он? – с пожелтевшей страницы на Лию смотрело знакомое лицо со смеющимися глазами.

- Он. Там в лесу был он. И сегодня в склепе – тоже он. Это один и тот же человек, Мими, я уверена. Мне даже смотреть на него не надо, я чувствую, что это он. - Лия начала лихорадочно припоминать все подробности того страшного вечера. - Он появился словно из ниоткуда, я не видела как он пришел. Он все время смеялся, был очень ласков и сказал: «Ты меня позвала, я и пришел». Утопленница его явно боялась. А потом он исчез – я повернулась, а его уже нет. Я очень сильно испугалась тогда, три месяца потом умываться не хотела.

Мими щелкнула пальцами:

- Стой. Он сказал: Ты меня позвала, я и пришел? Ты его звала?

- Нет.

- Ты вообще кого-нибудь звала?

– Да нет вроде… Разве что папу. Так я с перепугу всегда его зову.

- Папу это в смысле Змея?

- А кого еще я могу звать папой?

- Нет, я спрашиваю как именно ты его позвала: «Змей» или «Папа»?

- Конечно, папа, я его вообще никогда по имени не называла. Ты это к чему клонишь?

Мими выпрямилась, вид у нее был озадаченный:

- Значит, звала ты папу, а явился этот… Тебе не кажется, что это неспроста? – Она заложила руки за спину и стала расхаживать взад-вперед по кабинету, как всегда делала в случае затруднения. - Предположим, что ты не ошибаешься, и мертвый король Ибрагим и тот дядька в лесу – одно и то же лицо. Значит, это был призрак Ибрагима, иначе утопленница сожрала бы его вместе с тобой, так?
Выглянувшее наконец солнце позолотило стены кабинета, в наступившей тишине радостно жужжала какая-то чокнутая муха – было хорошо и спокойно, если бы не слышать слов Мими.

- Рассуждаем дальше: он почему-то явился к тебе из могилы, чтобы защитить от погани, как раз тогда, когда ты позвала «папа». Сегодня ты видишь сон, что могила принцессы пуста, приходишь туда и убеждаешься в этом на деле. Кроме того, тебя зовут Лия, ты родилась в 615 году и почему-то до одури похожа на королевскую чету в этом альманахе. Мне заканчивать, или сама догадаешься?

- Иди ты… - с чувством произнесла Лия. – Мой папа – Змей Горыныч, и я совсем не принцесса. Я – Горынична XVI, и я буду владеть Темным лесом вслед за папой.

- Ага, Горынична… Ты на себя в зеркало хоть иногда смотрись.

Лия смутилась.

- Ну, это… Я еще израстусь.

- Куда тебе расти-то? Вон какая кобыла вымахала.

- Сама ты кобыла. Собираешь всякую ерунду…

Лия вышла из кабинета, надувшись, Мими наступила на ее любимый мозоль – много ночей провела дочка Змея в размышлениях и терзаниях по поводу своей неудавшейся внешности. Но сколько бы она ни думала, хвост у нее не рос, и кожа зеленее не становилась.

Однако конспирологическая теория так понравилась Мими, что она почувствовала страшный голод и решила подкрепиться. Но есть было нечего, поэтому она на скорую руку сообразила яичницу с салом. Плюхнув сковородку прямо на скатерть, она все продолжала разглагольствовать:

- А что? Значит принцесса, то есть ты, выжила тогда – и тебя отдали на воспитание лесному чудищу, чтобы уберечь от… от… от кого-нибудь.

- Заткнись!!!

Но баронесса Ферро продолжала болтать даже с закрытым ртом:

- Фот и фыфофла ты ф лефу…

- Я кому сказала!!!

Их препирательство прервал стук в дверь. Ирья? Сглотнув трудный комок, Мими наскоро вытерла рот салфеткой и пошла открывать.

Но это оказалась не ведьма, а госпожа Скавронская – белошвейка с Фонтанной, и судя по ее лицу, у нее случилось что-то не терпящее отлагательств.

- Здравствуйте, сударыня, могу я видеть госпожу Ирью?

- Добрый день. К сожалению, она в отъезде и будет поздно вечером.

- Да вы что? Вот беда, мне позарез нужна ее помощь…

- Мне очень жаль, сударыня, но ничем не могу помочь, извините…

Мими захлопнула дверь перед носом женщины и двинулась было назад, но ее движение снова было прервано яростным стуком. Пришлось вернуться.

- Как это не можете помочь? Вы же ведьма!

- Э-э-э-э-ээээ…. Не совсем. Мы еще экзамен не сдали.

Но госпожа Скавронская грудью проложила себе дорогу в дом, и теперь теснила Мими все дальше и дальше. Привлеченная шумом, из кухни вышла Лия.

- О, да вас тут двое! И вы вдвоем не можете помочь одному человеку?

- Я же сказала вам, мадам, что мы еще не сдали экзамен и не имеем права практиковать.

Лия закивала головой:

- Дело даже не в этом, а в том, что у нас еще маловато опыта, и мы можем сделать что-нибудь не то. Например, вы захотите приворожить мужа, а мы напутаем что-нибудь, и он вместо пламенной любви к вам начнет в постель писаться.

Мими дико уставилась на нее, а госпожа Скавронская вдруг захныкала:

- Вот так всегда… Никто не хочет мне помочь… А у меня ведь дело жизни и смерти…

- Тем более до свидания… - Лия подхватила женщину под локоть, аккуратно провожая к двери, но Мими вдруг передумала:

- Что у вас там за дело? Выкладывайте.

Она широким жестом распахнула дверь кабинета, уселась в кресле ведьмы и приготовилась слушать.

- Ты что творишь? – зашипела ей в ухо Лия, - а вдруг там что серьезное?

- Тебе, значит, можно ром пить, а мне пациентов принимать нельзя? Заткнись и слушай, мне твоя помощь понадобится.

Белошвейка поплакала немного, потом высморкалась в кокетливый тоненький платочек и заговорила:

- Ох, и несчастная же я – говорил мне папенька, царство ему небесное, что не будет толку с Хенрика, так я не верила. А теперь вот плачусь. Знаете, что этот паразит утворил? Продал мою мастерскую! Как есть продал! Карточный долг, говорит, отдать надо было. А ко мне сегодня утром приставы явились – собирайте, говорят, ваши вещички, сударыня, и чешите отсюда куда глаза глядят. Вот так под старость лет и некуда голову преклонить.

Хенрик был старшим сыном Скавронской, гулякой и балбесом, до седых волос сидевшим на маменькиной шее. Лия знала и крепко недолюбливала крикливого мужика за то, что тот мог толкнуть старуху или пнуть собаку просто так. Однако мамаша, та самая, которая сейчас плакалась перед ними, постоянно его защищала – вечно он у нее был бедненький да несчастненький. И вот теперь отличился, ничего не скажешь.
- Но чем мы вам можем помочь?

- Кое-чем можем. – Оборвала ее Мими. – Я, конечно, не юрист, но прекрасно знаю, что не могу продать дворец моего отца, как бы мне ни хотелось. И Хенрик тоже не может продать вашу мастерскую без вашего участия.

Белошвейка вытаращила глаза.

- Вы бумаги какие-нибудь подписывали? – баронесса Ферро откинулась назад и небрежно вертела карандаш между пальцами.

- Нет, не подписывала.

- Вы это точно помните?

- Куда точнее! Меня ревматизм замучил – это да, а память у меня в порядке.
Лия не могла не восхититься тем, с каким апломбом держалась ее подруга.

- Тогда и волноваться вам не о чем. Идите домой, гоните приставов в шею и занимайтесь своими делами.

Скавронская даже плакать перестала.

- Это как – «в шею»? Мастерская-то продана.

- Объясняю еще раз: продать мастерскую можете только вы. ТОЛЬКО ВЫ. Это понятно? А теперь представьте себе, что я продам вам королевский дворец. Недорого. За полсептима.

Даже муха перестала жужжать, внимательно слушая, что же скажет Мими.

- И вот вы, счастливая такой удачной покупкой, спешите во дворец, а там вас не пускают, и почему-то гонят в шею, да еще и смеются над тем, что вы отдали свои денежки ловкой пройдохе. Вот так и вы гоните их – мало ли кто кому продаст вашу мастерскую, вас это не касается.

- А ведь и правда… - лицо белошвейки просветлело. Видно было как постепенно до нее доходил смысл сказанного, и горе стиралось из ее облика. Но вдруг она задумалась и снова потемнела. – А как же Хенрик?

- А что Хенрик… будет сам разбираться с кредиторами. Пусть он уже хоть что-нибудь сделает для себя сам.

- Нет, нет, я так не могу. Они убьют его, у них же ни стыда, ни совести.
Мими аж подпрыгнула в ирьином кресле.

- Вот у кого ни стыда, ни совести, так это у вашего сына. Ведь он обманул людей, взял у них деньги, и вас заодно подставил!

- Вы не понимаете, мой мальчик такой чувствительный…

- Чувствительный???!!! Да памятник на кладбище и тот скорее заплачет, чем ваш Хенрик! Что у вас на глазах? Сквозь какие чугунные заслонки вы на него смотрите?
Шестнадцатилетняя девчонка орала на пятидесятилетнюю тетку, как на школьницу, а та только всхлипывала и мотала головой.

- Вы не понимаете, вы не понимаете…. Это все я виновата – я не должна была заводить еще детей… Младшие дети всегда раздражали его, ему не хватало внимания…

- М-да… такого количества ерунды я давно не слышала. – Мими наклонила голову к Лие и зашептала, - ее замкнуло на этом Хенрике. А если попробовать отворот сделать?

- Какой отворот, она же не влюбленная девица.

- А очень похожа. Ты сможешь обряд провести?

- Нет. И тебе не дам – у тебя руки кривые. Будет потом на людей кидаться, Ирья нас порвет.
 
- Так что же делать, она сейчас пойдет и отдаст мастерскую – все для любимого сыночка! А потом будет ночевать под забором…

Лия крепко задумалась – пусть белошвейка была сама трижды виновата во всех своих несчастьях, но ее было жалко. Всю жизнь она трудилась, как пчелка, стараясь вывести в люди своих четверых сыновей, но камень преткновения в лице Хенрика сводил на нет ее усилия. А ведь ее третий сын, Рамон, был талантлив – он прекрасно шил, придумывал новые вышивки, и мечтал поступить в обучение к мадам Буке – лучшей модистке в Амаранте.

- Ну что ж, Рамон, будешь мне должен, - пробормотала она себе под нос, и пошла снова собирать треножник под недоуменным взглядом Мими.

- Мы сейчас вам покажем вашего сына. То, что он думает, чем он живет и дышит. Вам надо будет только смотреть в котелок и все. Но предупреждаю сразу – увиденное может вам не понравиться. – Огонь снова затрещал, наполняя жизнью таинственные магические знаки, - Да, и воды касаться нельзя. Прошу.

Испуганной белошвейке пришлось повторять трижды, прежде чем она поднялась со стула и подошла к треножнику. Лия пододвинула стул, проследила, чтобы подол женщины не попал в костер, и встала рядом, наблюдать. Мими тихонько подошла к ней и тоже заглянула в котел из-за плеча, но Лия ее отодвинула.

- Не создавай помехи.

Мадам Скавронская долго смотрела на воду, и по лицу ее текли слезы. Когда она наклонилась слишком низко, Лия осторожно тронула ее за плечо и закрыла котелок крышкой.

- Довольно. Как вы?

Белошвейка долго и молча плакала. Девочки сидели, не зная, как себя вести – было очень неловко, они словно очнулись и поняли, что перед ними взрослый человек, а они всего лишь подростки, заигравшиеся в ведьм. Наконец женщина замолчала и тщательно вытерла лицо платком.

- Вот ведь как бывает… Спасибо вам, милая моя, я теперь как-нибудь разберусь. Сколько я вам должна?

Ой! Об этом никто не подумал. Пока Лия соображала с открытым ртом, что же ответить неожиданной клиентке, Мими, не моргнув глазом сказала:

- Как всегда за прием. Четверть септима.

Белошвейка полезла в кошелек за деньгами. И когда она пересчитала медные деньги, чтобы вручить их Мими, из двери раздался хмурый голос:

- Я что-то не поняла, у меня тут заместитель объявился?

Ирья! В пылу работы про нее все забыли, и даже не заметили, что день давно кончился, ведь Лие даже не пришлось задергивать шторы для сеанса, а теперь она появилась в самый неподходящий момент, чтобы сурово покарать самодеятельность. Но к ней бросилась мадам Скавронская:

- Ах, госпожа Ирья, какая у вас ученица чудесная! Уж как мне помогла! Просто глаза открыла! – она подскочила к Мими, схватила ее руку, и затрясла со всей своей благодарности. Лия чуть не подавилась:

– Ничего себе, а я? Меня тут нет, котел не я заварила…

- С тобой я потом разберусь, - тихо произнесла ведьма, приподняв крышку. – Эмеренция?

Лия кивнула.

- Хоть что-то можете… Да не за что, не за что, мадам Скавронская, заходите. До свидания…

Не без труда, но белошвейку удалось выпроводить. Когда за ней захлопнулась дверь, девчонки инстинктивно втянули головы в плечи. Стоило лязгнуть засову, как по гостиной прокатился металлический голос:

- Что это был за цирк?

- Это… ну… она сама настояла… мы не хотели ее принимать.

- Мы ей говорили, что мы еще экзамен не сдали, и не практикуем! – Мими горячо оправдывалась, - Она сама настояла, сказала, что ей вполне сгодятся и две недоделанные ведьмы, раз уж дело такое срочное.

- Да мы ничего такого и не сделали. Мими просто ей сказала, что Хенрик не имеет права продавать ее мастерскую, так что она может не беспокоиться, а я… я показала ей этого Хенрика, чтобы она наконец поняла, кто он есть и перестала с ним носиться…

Вот в этом месте Лия покраснела, начала запинаться и поняла, что сейчас последует расплата за содеянное. Ведьма смотрела на нее пристально, не отрывая глаз, взгляд ее был холодным и злым. Мими это тоже уловила и решила исправить ситуацию по-своему:

- Ой, мы же вам должны рассказать такое!!!! Эта белошвейка вообще тут не стояла, у нас такие новости!!!

Ирья чуть не подпрыгнула.

- Вы еще что-то натворили???

- Нет, не мы. Лия вспомнила, где она видела короля Ибрагима! И она – принцесса! – ликующий голос Мими зазвенел в пустом доме. По лицу ведьмы пробежала судорога усталости, она как-то сразу сдулась и сгорбилась на диване.

- Никакая я не принцесса, она все выдумывает!

Но Ирья не отреагировала, вид у нее был утомленный, она тяжело поднялась с дивана и велела Лие пройти за ней в кабинет. Мими тоже сунулась в дверь, но была остановлена ведьмой на пороге.

- Ты здесь посиди, тебя это не касается.

И дверь захлопнулась. Оторопевшая Мими еще секунду смотрела на облупившуюся краску на старой деревяшке, а потом сжала кулаки:

- Ладно-ладно… Вы от меня так просто не избавитесь.

Первым делом она кинулась в кухню, схватила граненый стакан и приложила его к двери. Внутри раздавались какие-то звуки, как будто кто-то двигал стулья, потом она услышала шаги. Ближе, ближе, и…дверь резко распахнулась, стукнув ее по лбу – на пороге стояла разгневанная ведьма.

- Я кому сказала – сгинь! Чтоб я тебя тут не видела! А то будешь ходить прыщавая до самого совершеннолетия.

Делать нечего, Мими отошла и села на диван. Но едва дверь захлопнулась, она снова соскочила и побежала к входной двери. Схватившись за ручку засова, она поняла, что нет, не пойдет – засов непременно лязгнет и ведьма ее услышит. Тогда на цыпочках, тихонько она прокралась на кухню и выскользнула через заднюю дверь.
Уже стемнело и в зарослях малины засветились зеленым кошачьи глаза – пока Брынза была жива, территория строго охранялась, но теперь блудливые соседские кошки ходили по огороду, как у себя дома. Мими осторожно заглянула в боковое окно кабинета, но оно было плотно зашторено, даже свет едва проникал изнутри.

-  Не вариант…

Она добралась до забора и, подобрав юбки, лихо перелезла на улицу, словно она была не баронесса Ферро, а уличная попрошайка. В палисаднике светилось желтым другое окно, к нему-то Мими и подобралась, скрытая листвой и сумерками.

Стукнула рама, и юная баронесса затаила дыхание, в страхе, что всевидящая ведьма найдет ее и тут, и тогда уж точно – прыщей не миновать. Но Ирья просто открыла окно, подперев створку старой черепушкой, служившей пресс-папье.

- Душно что-то, наверное гроза будет…

И точно: налетевший ветер поднял пыль столбом, где-то рядом взвыла собака, и небо нависло над Касабласом тяжелым жарким одеялом. Мими облизнула пересохшие губы и немного приподнялась, чтобы видеть происходящее в кабинете.

Ирья сидела за столом спиной к окну, в своей обычной позе – сцепив в замок руки и немного наваливаясь грудью на столешницу. Лия сидела напротив на своем стуле и, кажется, немного нервничала, бесцельно теребя в руках карандаш. Горели свечи, привлекая мотыльков, круживших вокруг пламени с риском опалить свои серебристые крылышки, и ведьма тихим голосом рассказывала то, что сегодня узнала от Василисы.

-Ты только не нервничай, у тебя будет время подумать и успокоиться. Ничего страшного, в конце концов не произошло, ничего не поменялось. Дело в том, - Ирья запнулась, - что Мими права, хоть и много суетится. Это кажется невероятным, но твой отец действительно король Ибрагим, а мать – королева Зоя.

- И вы туда же… ну сколько можно?

- Дело в том, что Змей, который воспитывал тебя как родную дочь, на самом деле нашел тебя на прогалине в ночь смерти короля и решил оставить себе, потому что побоялся отдавать ребенка людям, убившим его родителей.

Лия сделала протестующий жест, но Ирья даже глазом не моргнула.

- Не могу нарадоваться на его предусмотрительность, потому что если бы он тебя отдал, могила на кладбище Неф-Лакот сейчас бы не была пустой. У меня есть все основания так думать.

Мими даже не дышала, она впитывала каждое слово, так чудесно совпадавшее с тем, что она уже выстроила в своей голове. От возбуждения она напрочь забыла, где находится, и даже уличная пыль, вздымаемая порывами ветра, липнувшая к губам и набивавшаяся в глаза, не в силах была ее отвлечь ни на секунду.

- Это. Все. Чушь. – Раздельно сказала Лия. – Я отказываюсь в это верить. Вы что, все с ума посходили? Неужели не видно хотя бы того, как я похожа на папу? Какой к черту король, я – Горынична XVI, и ничего другого мне не надо!

- Да уж, на папу ты отменно похожа! Лия, очнись, Змей – ящер, у него по определению не может быть человеческого ребенка. Это закон генетики, с ним не поспоришь! – Ирья раздосадованно хлопнула ладонью по столу. – Змей ведь не перестанет быть твоим папой! Он любит тебя и всегда будет любить, просто теперь у тебя появятся еще и другие родители!

- Уже не появятся… - подавленно буркнула Лия.

- А, ну да, точно… Но дело не в этом, тебе нужно будет время привыкнуть к мысли, что ты дочь короля, и значит, принцесса.
 
- Я НЕ ПРИНЦЕССА!!!

- На, смотри. – Ирья кинула на стол бумажный пакет, перевязанный до боли знакомой красной бечевкой, которой у Змея был здоровенный моток.

- Что это?

- А ты посмотри, может, что узнаешь.

Лия развернула бумагу и руки ее затряслись – в пакете оказалась тоненькая батистовая пеленка с монограммой и ожерелье с маленьким голубком, которое она носила, когда была маленькая, а потом оставила у Змея, чтобы не потерять в городе.

- Вот, смотри сюда, - Ирья перелистывала старый альманах о событиях светской жизни. – «Королева Зоя подарила своей новорожденной дочери ожерелье с голубем, которое сама получила в подарок ко дню свадьбы от августейшей тетки, королевы Вильгельмины. Ожерелье будет напоминать маленькой принцессе Лие о том, что и в ее жилах течет ландрская кровь…»

Застыв как камень от невинной болтовни старого журнала, Лия перебирала пальцами пеленку, не в силах вымолвить ни слова, в сердце ее что-то ширилось, готовое взорваться и разломать грудную клетку. Ирья читала вслух подробности первого выхода на публику маленькой принцессы: как ее вынесли на балкон Королевского дворца, как показали народу. И как потом, в Тронном зале, королева Зоя повесила на шею младенцу тоненькое изящное ожерелье, и все аплодировали, а журналисты срисовали его много раз и опубликовали рисунки в газетах и журналах. Губы Лии дрожали, и в тот момент, когда сердце, казалось, разорвется на части, вдруг грянул гром, молния прочертила далекий след, и мертвенно-бледное лицо в окне произнесло замогильным голосом:

- А я что говорила!

Ирья подпрыгнула в своем кресле, едва не обрушив подсвечник, Лия вскочила и выбежала из кабинета, громко хлопнув дверью, Мими бросилась в дом через входную дверь. На пороге она столкнулась с Лией, но та грубо отпихнула ее в сторону и скрылась в сумерках.

- Лия, стой! Куда ты, подожди меня!

- Чтоб ты …. ПАРАЗИТКА!!! – вопила Ирья. Оглушительно взвыли все местные собаки, и гром бабахнул снова, сыпанув горсть крупных капель  прямо на ведьмино крыльцо. Мими поспешила забежать внутрь.

- Она убежала куда-то… Надо догнать ее!

- Оставь ее в покое! Ты уже и так отличилась за сегодня, чтоб тебя приподняло да шлепнуло!

- А куда она пойдет в  такую погоду? Дождь начинается.

- А то я без тебя не вижу! Ничего не случится с твоей ненаглядной, побегает и домой придет. Ей нужно время, чтобы переварить новости.

Ирья схватилась за голову – резкая боль в висках заставила ее плюхнуться в кресло.

- Помру тут с вами. Дай мне настойку аспарагуса.

Мими принесла ей воды в чашечке и маленький темно-коричневый пузырек, отчаянно пахнувший спиртом и травой. Его всегда прятали в буфете от Брынзы, которая дурела от одного только запаха, и потом носилась по потолку, ликующе вопя. Брынзы уже не было, а привычка прятать флакон осталась.

Ведьма накапала себе недурственную дозу и выпила одним махом, а потом закрыла глаза и откинулась в кресле. Мими посмотрела на пузырек, словно раздумывая, а потом отхлебнула  прямо из горла – спирт загорелся во рту и мгновенно выбил слезу, заструившуюся по румяной щеке. Но стало полегче, мысли начали собираться в кучу.

- Это что же получается, - Мими села на диван и оперлась локтями на колени, - если Лия – дочь короля Ибрагима, то у нас власть в стране незаконная.
Ведьма открыла один глаз и мрачно уставилась на девчонку.

- Правитель Орландо вообще никто и звать его никак, править должна Лия – она законная королева. Надо же! Я сидела на одном горшке с королевой!

- Угу, великая честь, однако…

- Не то слово! Но что же мы сидим – надо идти во дворец и рассказать об этом! Я сейчас напишу батюшке…

- ЗАТКНИСЬ!!! – Неожиданно заорала на нее Ирья, - никто не должен знать об том, что принцесса Лия жива.

- Это еще почему?! Она будет королевой, будет жить во дворце, носить супермодные платья и ездить на восьмерке лошадей! А я буду с ней, стану принимать послов, и командовать министрами. Мы вместе обязательно сотворим что-нибудь великое!
Ведьма перегнулась к ней через ручку кресла и угрожающе зашипела:

- Ты должна молчать, как рыба об лед, потому что первое, что сделает правитель Орландо, это свернет ей шею, а потом уже будет разбираться. Ее жизнь зависит от нашего молчания.

Мими припухла. Тягостное молчание воцарилось в гостиной. Порывом ветра выдернуло раму, и, разлетевшись в сторону, створки окна звонко хлопнули в кабинете. Ирья пошла закрыть окно – на подоконнике в круге света лежали несколько обгоревших мотыльков, отдавших жизнь за краткую попытку дотронуться до солнца.

- Дурачье… - пробормотала ведьма, сметая их в ладонь. – Могли бы жить да жить. Все бы вам лететь повыше…


Вместе с первыми каплями дождя Лия выскочила на рыночную площадь. Ей хотелось бежать куда-то так быстро, как только сможет, но сердце колотилось птичкой, заставив ее замедлить бег. Площадь была пуста, только мусор, который еще не успели убрать, перекатывался по мостовой как перекати-поле. Ветер поднимал пыль и бросал в лицо облетевшими листьями. Башня ратуши была едва различима на фоне черного неба, огромные часы издавали металлический лязг, двигая стрелками – время приближалось к полуночи. Ни одно окно на площади не светилось, Лие показалось, что весь мир вымер. Прижавшись к стене башни, она стояла, пытаясь успокоить незнакомую ранее боль, терзавшую ее сердце.

Как будто земля ушла из-под ног, это было невозможно, просто невозможно, чтобы ее любимый папочка оказался неродным. Всю ее жизнь самым главным для нее был Змей – она даже никогда не интересовалась своей матерью. Действительно, сейчас Лия поняла, что почему-то даже не спрашивала у Змея о том, кто была ее мать и куда она делась. Змей затмевал собой весь мир.

Со зловещим скрежетом маленькая стрелка башенных часов подвинулась и встала вертикально.

Бумм!!! – пробило полночь.

Бумм!!! – отозвались склянки в темных переулках Касабласа.

Бумм!!! – грянул гром. Крупные, тяжелые капли зазвенели по мостовой, все чаще и чаще, пока не превратились в сплошной льющийся поток.

- Все спокойно! – потонул в пелене дождя крик заплутавшего сторожа. Стоя у холодной, каменной стены, Лия в два счета промокла до нитки. Вода стекала по ее волосам на лоб, пробегала по щекам и капала с носа, смешиваясь со слезами. Дождь открыл шлюзы, выпустив на волю ее горе, огромное, как ночное небо. И она плакала – навзрыд, горько, не боясь, что кто-то увидит или услышит. Пелена дождя прятала ее от посторонних глаз лучше, чем любые стены.

Когда небо прояснилось, в его очертаниях стали видны облака, словно подсвеченные изнутри голубым сиянием – это солнце готовилось к новому дню. Дворник вышел на площадь убирать мусор, поеживаясь от утреннего холода – какого же было его изумление, когда он увидел девушку в домашнем платье, промокшую насквозь, но шлепавшую куда-то по лужам в совсем неподходящий час.

Светало. Сонные дома потихоньку выступали из мрака, обретали привычные черты. Лия шла по пустой улице, пиная перед собой обгрызенный кукурузный початок. В палисадниках шелестели деревья, время от времени роняя в лужи ярко-красные листья, да редкие петухи уже прочищали горло где-то на задворках. Амаранта просыпалась.

Лия шла, и смотрела на город совсем другими глазами – теперь она знала, что имеет полное право властвовать над этими спящими домами, охранять или наоборот, разрушать их покой в предутренний час. Так, когда-то, наверное бродил ее отец, и многие до него. Она дошла до конца Пискаревской улицы, там где она взбиралась на холм и оканчивалась каменными перилами, да козьими тропами по оврагу - Касаблас лежал, как на ладони. Красные черепичные крыши потихоньку зажигались под первыми лучами солнца, новые листья золотились на деревьях.
 
-Так ты – моя королева? – тихо спрашивал город. – Ну что ж, здравствуй, пришло твое время. Ты пройдешь по моим улицам и однажды покинешь их, а я буду все так же встречать рассветы, и не замечу твоего ухода.

Позади прогрохотала телега, начинался день с его насущными заботами. Лия вдруг вспомнила про Мими с Ирьей и испугалась – они, вероятно, с ума сходят от тревоги за нее. Надо было идти домой. Она еще раз посмотрела на город и с болью в сердце поняла, что отдала бы все на свете за то, чтобы просто быть дочкой Змея.