Сон про терапевта

                /Сон летним утром, с продолжением, развязкой и моралью/
       Однажды Прокоп проснулся и обнаружил, что день недели — понедельник, время — 7 утра и похмелье ещё не наступило.
«Ясен пень», - подумал Прокоп,  - «ведь крайнюю лошадиную сотку я опрокинул часа в 3, так что ещё прёт...»,- и разбудил свой Глас Народа, потому как тому пора было на работу.  Сам же Прокоп, как известно, заядлый бездельник и поэтому, спровадив Глас, улёгся досыпать, пока не началось.
Утренний сон  - быстрый. Не в смысле короткий, а в смысле изобилующий периодами «быстрого» сна. В этой фазе сна у человека быстро двигаются глаза под закрытыми веками. Считается, что в этой фазе человек видит сны.  И не зря считается, потому что Прокоп сон увидел. Крайне неприятный сон. Про то, что он, Прокоп — уже не счастливый беззаботный бездельник, а человек, приносящий посильную пользу обществу. А именно — врач-Терапевт в районной поликлинике. И проснулся он у себя дома, в понедельник, в 9 утра, - с жуткой головной болью. Потому что выходные он провёл на даче у приятеля-хирурга, который был человек широких интересов. В свободное от отрезанья ног и потрошения животов хирург выращивал у себя на участке виноград и всяки фрукты. А потом перегонял урожай через им же сконструированный и собственноручно изготовленный самогонный аппарат.
«Хоть он и двойной перегонки, и ***-моё... а всё ж таки — яд! Пора с крепкими напитками  завязывать...», - печально подумал Терапевт и тут же с облегчением вспомнил, что сегодня ему не нужно с утра бежать в душный кабинет поликлиники, а там, стараясь не дышать в сторону пожилой вредной ябеды-медсестры («всё, скотина, главврачихе доносит...»), выслушивать бред полоумных бабулек. Он был сегодня «на вызовАх».
Терапевт бодро вскочил на ноги, и , приняв холодный душ, заглянул в холодильник. Увы, чуда не случилось, холодильник по-прежнему был пуст.  Не считая кошачьего корма. Впрочем, кошка ушла от Терапевта ещё полгода назад, вместе с женой. Терапевт вздохнул и поплёлся одеваться, что б дойти до ближайшего супермаркета.
Купив еды, перед кассой Терапевт обнаружил полки с алкоголем. Уверенно миновав  всякоразные водки, вискари и текилы («никаких крепких напитков!...»),  Терапевт приобрёл две бутылки сухаря. Одну он, не спеша, выпил за завтраком, а вторую положил в свой докторский чемонданчик: её он собирался выпить после «вызовОв» - в поликлинике, с медсестрой приятеля-хирурга.   И отправился «на вызовА», помогать страждущим. Страждущих оказалось ужасно много. Поэтому Терапевт утомился и попросил у очередной страждущей стакан, из которого он и выпил вторую бутылку.
Входя к следующему страждущему, Терапевт зачем-то разулся, а уходя — надел чужие туфли, которые к тому же оказались женскими... Короче, началась какая-то неразбериха!
Трижды навестив одного и того же пациента, Терапевт совершенно запутался и решил забить на клятву Гипократа. Наплевав с высокой горы на вызовА, он двинулся в сторону родного медучереждения. Прежде чем приобрести бутылку шампанского для хирургической медсестры («ему, семьянину, блин, примерному, всё равно она без надобности....»), Терапевт зашёл по-пути в привычный бар.  Окинув беглым взглядом потенциальных собутыльников, Терапевт подсел к Петровичу — отставному КГБ-шнику. Петрович , видать, ударился об декаданс, и пил абсент. Терапевт накатил с Петровичем абсента и в очередной раз выслушал историю о том, как «... уж мы этих диссидентов сррраных — душили-душили, …  душшшили-душшшшили...  душили-душили, мля!!!».
После всех этих похождений идти в поликлинику было чистым безумием, но ума у Терапевта из-за июльской жары и алкоголя совершенно уже не осталось. Вполне предсказуемо на пороге его встретила Главврач. Но ругаться и скандалить не стала, а только вздохнула и молвила:
«Шёл бы ты домой, Терапевт... Завтра поговорим!»

...Терапевт  проснулся в холодном поту. 
«Вот блин...», - переживал Терапевт, - «Как же ж я ж теперь … в глаза-то... И это — правда? Эта милейшая дама-главврач назвала меня «сукой»? А я наблевал ей на туфельки?!...».
Доктор озабоченно принюхался и провёл рукой по ноге, что б определить. И определил, что лежит он у себя дома, на кровати, одет в привычные левис501 и красно-мескиканскую майку с Чёрным Че. Asta la Victoria Siempre... На правой ноге — полуснятый чёрный кед, левая нога босая.  Однако блевотины на одежде не было ни на ощупь, ни на нюх.
«А был ли мальчик?», - задумался ТерапЭвт, - «может, мальчика-то и не было?...»

Терапевт принялся восстанавливать в памяти вчерашний день и вспомнил, что из привычного бара он уже ни в какую поликлинику не пошёл («... да идут они лесом, медсёстры эти... по жаре такой куда-то переться.. посижу под сплитом до заката, а там уж как-нибудь...»). А когда отставной КГБ`эшник надел чёрные очки и поправил галстук (что было сигналом бармену - «..пора домой» ), к Терапевту за стол подсел неизвестно откуда взявшийся Зэк. Терапевт купил для Зэка 150 водки и смылся.  И вот теперь проснулся , слава Богу, дома, и всё не так уж плохо, как это показалось спросонья. За окном было ещё темно,  Терапевт успокоился и снова заснул...
Утренний сон  - быстрый. Не в смысле короткий, а в смысле изобилующий периодами «быстрого» сна. В этой фазе сна у человека быстро двигаются глаза под закрытыми веками. Считается, что в этой фазе человек видит сны.  И не зря считается, потому что Терапевт  сон увидел. Крайне неприятный сон. Про то, что он, Терапевт — уже не человек, приносящий посильную пользу обществу, — а настоящий паразит! В виде Городского Военного Комиссара! Но не такого Военного Комиссара, который отслужил 25 лет по Забайкальям всяко-разным и наслаждается заслуженным отдыхом. А такого, вполне обычного. Папа военкома служил директором универмага, а сам ,тогда еще не военком а просто — Карась... — сидел на жопе ровно, закончил техвуз с военной кафедрой, что б  в армии не служить. К торговле имел отвращение с детства, с техникой тоже не очень то дружил и, когда папашка ему предложил: «а не хочешь ли ты, сынок, стать Военным Комиссаром?» - Карась (фимилия была такая... никакого погоняла не понадобилось!) согласился.
…
… … Терапевт во сне пукнул, проснулся , но в окошко дул свежий ветерок, который быстро унёс пердёж, и терапевт снова заснул...
И снилось терапевту, что в карасьей военкомовской чешуе он прожил долгие года, и в 45 вышел на пенсию, и делать ему стало совершенно нечего. Правда, от жизни на дне водоёма ему досталось два друга-приятеля. Один был городской прокурор, а второй — начальник МВД того же города. Поэтому жилось Карасю на Руси — весело! Но потом как-то всё начало скучнеть... Для начала — того друга, который начальник МВД, нашли повешенным в собственном кабинете. Потом начали копать под друга-прокурора. Но, несмотря на мелкие неприятности, друзья продолжали чтить память каждую годовщину вместе ещё с десятком преданных соратников покойного Шефа.
И снилось Терапевту, что наутро после очередной годовщины сидят они с прокурором у него, Военкома, на даче, в беседке под липами. Друзья уже успели хлопнуть по паре рюмок, и головная боль вроде отступила, и солнышко засветило поярче... Но настроение у Военкома было неважное. Потому что эта свинья Прокурор («...а ещё друг, называется...») уже в пятый раз напоминал, как будто невзначай, случайно, о фразе, которую накануне Военком ляпнул во время произнесения поминальной речи. Военком уже сразу, по ледяному молчанию, встетившему его спич, понял, что ляпнул что-то не то. Позже, чуть протрезвев, он окончательно понял, что фраза вышла ехидная , двусмысленная и оскорбляющая всех, включая отсутствующего покойника. И если б произнёс её Военком осознанно, с намереньем, - то было б не так обидно. А то чисто от души хотел, с чувством, - а вышло вон оно что... И главное, все присутствующие это поняли, судя по выражениям лиц и воцарившейся за столом неловкой тишине...
А теперь эта …, друг-прокурор, не даёт спокойно выпить и вместе с похмельем прогнать дурные воспоминания и наслаждаться жизнью дальше. За два часа он умудрился раз семь напомнить Военкому о вчерашнем конфузе.
… Военком во сне пукнул, проснулся , но в окошко дул свежий ветерок, который быстро унёс пердёж, и военком снова заснул...
И снова эта ****ь-прокурор напомнил, теперь уже совсем ни к селу ни к городу, просто что б лишний раз...:
«Ну вот всё было вчера прилично, но вот ты, Карась... Сказал -  как в воду пёрнул!».
И тут Военкома прорвало!!!
«Да ты мне, блять, десятый раз за утро это говоришь!!!»
«Да я... Да чо...»
«Я тебе говорил, ссука, что я сам уже понял, раньше тебя (потому что ты, скот, уже к тому времени уже под столом валялся и ничего не слышал? Ты ж пить, гандон, не умеешь!?!»
«Ну да... не умею... Да чо ты так кипятишься?... Чо я такого сказа.... Ой!»
«Я ж тебе говорил, ссука, что б ты не заговаривал больше на эту тему — и ты обещал!»
«Ой!  Ну хватит, да , я — обещал! Прости — выпил лишнее, а характер — ехидный!  … Ой!... Да заебал!... Ой-ой-ой! Ну всё! Прости!»
«Щас, прощу...», - Военком целился ногой в рёбра прокурора, но спьяну никак не мог попасть...
«Ну вот что мне сделать что б ты меня простил?» - возопил сквозь смех прокурор.
«Что сделать?!!!»
«Да! Что?!!!»
(Разговор продолжался в тоне визга)
«А ты прям  - Всё , что скажу, сделаешь?!!!»
«Да!!! Всё!!!»
«... А у тебя — есть Пистолет?!!!»
«Да!! У меня есть Пистолет. Я всегда хожу с пистолетом! Мне по должности положено!!!», - прокурор достал откуда-то большой чёрный пистолет и показал его военкому.
«Так возьми этот Пистолет  - и, ссуука, застрелись!!!»
        Прокурор приставил пистолет к своему виску и нажал на курок...

...Прокопа разбудил звук выстрела из нагана ...
        "Что за фигня? У прокурора вроде макар был... А-а-а-а... Блинн... сосед вторую неделю в запое... вчера свою собаку подстрелил... Нет, похмеляться - фффу!" - и Прокоп отправился под холодный душ.