И ни слова больше

Это был обычный день, самый заурядный для всех и каждого. На улице шел снег, люди гуляли и общались, радуясь приходу нового года. Но в этом дне было и что-то иное, то, что не показано остальным, лишь избранным, если их можно так назвать. Обреченным? Может быть. Но как бы мы их не назвали, ничего не изменится, вы  сами это увидите своими глазами.

Лили проснулась от злобных криков из соседней комнаты. На часах было 6:32 утра. Она не рассчитывала вставать так рано, но, увы, последнее время приходится. И ложиться спать приходится позже, все по той же причине. От этих криков ей всегда было не по себе, ее это пугало, но она спасалась от них на работе. Не подумайте, эти крики не плод ее воображения и не происки дьявола. Их издает совершенно реальный человек – Уилл, муж Лили.
Она пыталась закрыть уши руками, но все равно его было слышно. Он опять неистово о чем то спорил и пытался доказать свою точку зрения, как будто от этого зависела его жизнь.
Лили встала с кровати, провела утренний ритуал – умылась, приняла душ, почистила зубы, позавтракала и приготовила завтрак для мужа. Это был ее обычный день. Ничего заурядного. Изо дня в день одно и то же, как по копирке. Она устала от этого, вы даже не представляете насколько, нет, вы не представляете.
Лили подошла к комнате мужа с тарелкой завтрака, но не зашла. Она боялась. Да, боялась. Не знала чего ожидать. И это тоже повторяется каждый божий день, будь он проклят. Она решила подслушать его бессмысленный спор, она редко так делала, и прислонилась ухом к двери.

- Думаешь, что мир крутиться только вокруг тебя? В этом ты сильно ошибаешься мой друг. Это твоя самая большая ошибка. Строишь из себя кого-то важного, а на самом деле просто очередной выскочка среди таких же дегенератов как ты.
- Да что ты! По твоему это я трещал без конца про новый серебристый седан и ремонт в квартире, что уже успел осточертеть всем подряд?! А? Думаешь всем так интересно слушать по пять раз на дню, что у твоей тачки сиденья с подогревом?
- По крайней мере, я веду себя достойно. Ну, похвастал паре тройке знакомых, подумаешь. Ничего страшного не произошло. Что не скажешь про тебя, так ведь? Долго был в завязке, перед тем как сорвался?
- Это не твоего ума дело. Я перед тобой не собираюсь оправдываться. Это мое дело и Лили. Опять же из-за твоего болтливого языка все это всплыло наружу.
- Лили. Каждый раз ты прячешься за ее спину. Не стыдно? Это ниже тебя, ниже того, что можно называть дном.
- Кто бы говорил о низостях. Припомнить тебе о Бенни, твоем стажере? Долго он терпел твои насмешки и подколы? Не очень, так ведь?
- Не я виноват, что этот бесхребетный чмошник решил вздернуться, не получив того, что ожидал. Я хотел, чтобы он научился жизни, но сил ему не хватало. В этом нет моей вины.
- Естественно, ты же знал это и травил своими тухлыми приколами, принижая перед всеми. Так Бенни и написал у себя в предсмертной записке, верно? О, а как ты потом умело выпрыгнул из тюремной клетки. Нанял дорогущего адвоката, чтобы он поработал своим ртом у кого надо, и потом невинного тебя отпустили на волю. Как там было в суде? Покойного признали невменяемым, да?
- Именно. Ты считаешь, что Бенни был здоров? Да он накинулся на почтальона за то, что тот закинул газету в кусты бегонии его покойной матушки.
- А, по твоим словам ты еще и над душевнобольным издевался. Молодец, так держать. Рыцарь белого стола со страпоном вместо меча.
- Вот и твои похабные шуточки. А я думал, что ты их все растерял, после инцидента с той официанткой. Лили то знает? Или ты до сих пор не можешь рассказать ей своим поганым языком, что произошло? Я могу помочь.
- О, я и не сомневаюсь. Твой язык настолько длинный, что залезет в любую дырку да поглубже, чтобы все испортить и погубить пару-тройку жизней. Да чтоб ты знал – эта официантка сама напросилась. Сама вертела своей задницей перед моим лицом. В итоге – получила, чего хотела.
- Фингал и разбитую челюсть она явно не хотела, не говоря о том, сколько операций она перенесла ниже пояса. Сколько ты тогда заплатил ей и тому глупому копу, за то чтобы это твое говно замяли? Не помню сколько, но потом Лили просила соседей взаймы. Ты же до сих по им должен?
- Думаешь, если бы я знал, я бы позволил ей занимать у них? Хера с два! Не нужны нам чужие подачки! У меня была работа, я мог за все платить.
- «Была»! Именно, была. Где она теперь, а? Безмозглый алкаш. Ты просрал все возможности, которые у тебя были. Доволен теперь?
- Вполне. По крайней мере, я никого не угробил, поднимаясь по ссаной карьерной лестнице. Уж лучше я буду в дерьме по уши, чем с дерьмом в груди.
- Говоришь о какой-то мнимой чести? Я тебе поражаюсь. На тебя чуть не повесили изнасилование с тяжкими телесными повреждениями, а ты говоришь, что у меня дерьмо в груди?

В этот момент в комнату зашла Лили. Уилл повернулся в ее сторону, посмотрел на нее.  В ее глазах читался страх. И это не удивительно, она очень сильно боялась. Попыталась что-то сказать.

- Я…
- Что такое, Лили?

Она уронила тарелку с едой, но та не разбилась, а лишь разбросала еду рядом с порогом. Потом Лили заплакала и закрыла дверь. А Уилл продолжил свои бессмысленные крики полные гнева и ненависти. Сквозь них было слышно, как она застегнула свои сапоги и вышла из дома, почти не слышно захлопнув за собой дверь. Но у него не возникло желания пойти и вернуть ее. Нет. Ему надо было разобраться со своими делами.

- Это все из-за тебя. Все из-за тебя. Что ты делаешь с ней? Зачем ты заставляешь ее все это терпеть? Может ты получаешь от этого какое-то удовлетворение, а? Аморальный ты урод!
- Думаешь, мне это нужно? Думаешь, я хочу, чтобы Лили страдала и мучилась? Я хочу, чтобы она любила меня.
- Да как можно тебя любить? От тебя вечно несет перегаром и чужими духами. Ты отвратителен. Тебе сначала нужно вылечиться, закодироваться. Что-нибудь. Ты виноват во всем. Только ты.
- А как можно любить тебя? Напыщенный урод, которому не хватает времени на семейные дела, и который не пытается найти на них время. Стремишься подняться выше всех, а в итоге падаешь на копчик с треском, забывая тех, кто любит тебя.
- Как ты смеешь опять заикаться о любви? Ты имеешь любую, которая попадается тебе на глаза. Какой смысл во всем этом?

На этом моменте их крики затихли, не потому что они пришли к какому-то компромиссу, и не потому, что им надоело спорить о всякой херне из их прошлого. Нет-нет и нет. Замолчать их заставил рев мотора серебристого седана, у которого сиденья с подогревом. Поначалу промелькнула мысль, что его угоняют, но они совсем забыли о Лили. Лили. Этот поднебесный ангелочек, терпеливое создание, на плечи которого упала эта обременяющая ноша, не умела водить и никогда не брала машину мужа. Никогда. Она бы просто не посмела, потому что боялась и уважала его. Но в последнее время больше боялась, и все меньше уважала.
Он быстро поднялся с колен и захлопнул дверцу шкафа, с внутренней стороны которой было зеркало - его личный мир с его худшим другом, с которым он никогда не мог найти общий язык и соединить свою жизнь воедино. Уиллис Драйк – двуликий сукин сын с раздутым самомнением и низкой и высокой самооценкой одновременно, или просто больной мудак.
Но речь уже не о нем и его втором «я», речь о том, что будет, если он не догонит Лили. Он подбежал к окну и увидел, как неровным, но довольно быстрым движением его машина уезжает вдаль. Уилл испугался за ее жизнь. Что если она попадет в аварию? Он точно этого не переживет. Как бы он не был виноват перед ней, он точно не будет равнодушен, если с ней что-то случится. Страх потери порождает в человеке странные чувства, он начинает сильнее любить, забывая обо всем вокруг и пропитываясь мыслями лишь о своей второй половинке. Любовь становится назойливой болезнью, лекарство от которой - время. Так и произошло с Уиллом, только времени у него было не много.
 В голове мелькало много различных мыслей, и хороших и плохих, только смысла выдумывать исходы ситуации не было, нужно было действовать, не слушать свой разум, не разбирать, что правильно, а что нет,  просто делать то, что должен делать. Уилл, наверное, впервые смог справиться с потоком своих больных мыслей и направить их в одно русло. Он бежал за Лили, хотя не видел ее и свой серебристый седан, в котором она уехала, но он знал, где она будет. Знал точно, да! Он не мог не знать.
Дыхание спирало в груди, он уже сделал несколько остановок, чтобы отдышаться, болели ноги, но он продолжал бежать. Со стороны его стремление выглядело так, как будто он опаздывает на последний рейс или за ним кто-то гонится. Люди то и дело шарахались от него, а он и не думал сворачивать со своего пути.
Один добрый пожилой человек догнал его на машине, почти такой же, как у Уилла, только цвет её был красный.

- Куда ты так торопишься? – спросил водитель.
Уилл ответил не сразу, старику пришлось переспросить.
- Куда бежишь, спрашиваю? Давай подвезу, измучился ведь.
- Мне нужно успеть на мост, как можно быстрее.
- Что там такого на мосту?
- Это не важно, мне просто нужно туда. – у Уилла уже не было сил говорить, он задыхался.
- Я так понимаю тебе нужно на мост Ельскера? Садись, давай, через него я и поеду.

Уилл не хотел садиться в машину к старику, считал, что этот путь он должен пробежать сам, но как же сильно он устал, и как мало осталось времени. Немного погодя он остановился и чуть не упал, уперся ладонями в колени и жадно заглатывал холодный воздух. Чуть отдышавшись, он сел на переднее сиденье красного седана, но подогрева сидений, увы, не было.
Спустя некоторое время старик привез Уилла к мосту, от которого тянулась длиннющая пробка. Только в машинах не было людей, все вышли на мост, как будто там что-то произошло.
Страх зародился в груди и расползся по телу Уилла, от сердца до кончиков пальцев. На мгновение он остолбенел, зрачки его расширились, но он совладал с собой и резко вылез из машины, забыв закрыть за собой дверь, он снова побежал. Еще быстрее, чем до того, как его подобрал старик, он бежал, метр за метром, оставляя за собой путь из следов на снегу. Его уже не волновала нехватка воздуха или то, что ноги отказывались его слушаться. Единственное, что было в его голове – это мысли о Лили.
Пробежав еще четыреста метров, вперед по мосту, он увидел, что там произошла авария. Его серебристый седан был весь помят и поцарапан, потому что встретил лбом большущий грузовик. Но не успел Уилл окончательно сойти с ума, как на другой стороне моста увидел Лили. Её, живую, всю в крови, но живую! Вокруг нее было много зевак, многие стояли с телефонами и снимали ее, люди в форме докторов пытались приблизиться к ней, чтобы отвезти в больницу, но все эти моменты проскочили мимо глаз Уилла. Он мог видеть только её, остальное было не важно. Лили стояла на бортике моста, на самом краю, но Уилла это не обеспокоило, он был настолько рад вновь видеть её, что побежал к ней с распростертыми объятиями, выкрикивая её имя.

- Лили! Лили! Я здесь! Все будет хорошо, я здесь, с тобой. – кричал Уилл и плакал, от радости.

Сквозь сирены и крики зевак она услышала тот голос, голос, который изо дня в день на протяжении долгого время доносился из комнаты напротив. Голос, который всегда был наполнен ненавистью и гневом, ругательствами и беспомощностью, голос, которым говорил её некогда любимый муж. Лили не могла терпеть и единого звука, который мог произнести этот голос, он прижигал  душу как клеймом, принося неистовую боль. Это был конец. Она обернулась и увидела бегущего к ней плачущего и радостного Уилла. Он явно хотел вернуться с ней обратно домой, чтобы все началось сначала. Нет. Никогда более. Лили Драйк сделала последний шаг в ее жизни, шаг в бездну к вечному спокойствию и умиротворению. К свободе от бремени.

- НЕТ! Лили! – радость Уилла сменилась великим отчаянием. Он не ожидал такого поворота событий. Не мог подумать, что она решится.
Он не успел оттащить ее от края, поэтому прыгнул вслед за ней, пытаясь схватить её в воздухе в свои объятия, чтобы спасти, чтобы она продолжала жить. Но этого не произошло. Нет, не произошло. И так в этот обычный и незаурядный день из жизни ушли двое разбитых сердец. Или трое?

Еще долго будут крутить, и тормошить эту новость на телевидении. О том, как смелый муж всеми силами пытался спасти свою любимую жену от неминуемой гибели. Её будут называть слабохарактерной, а его они назовут падшим героем. Так ли это? Теперь это не узнает никто и никогда. Будут только предположения и догадки от людей, которые ни черта не знают и не понимают. Так оно и будет, да. Так происходит всегда. Но мы с вами знаем всю правду. Точно знаем.