Эпизод 8 ГлянЦе на Глянец

                Kiesza – Hideaway (Dzeko & Torres Remix)
   Солнце бьет светом прицельно в линзы его настоящих Ray-Ban - кислотно-яркого зеркального каприза авиаторской формы за кругленькую сумму, ветер приятно обдувает ноги в обширные прорехи узких рваных джинсов, дразняще шевеля обтрепанные нитки и волоски, щекотя смуглую кожу под тканью, а цепочка, свисающая полукругом с пояса, ритмично шлепает по узкому заду, который хоть одень, хоть раздень — останется предметом массового внимания и восхищения, неизбежно. Его все это устраивает. Легкая ветровка с подняты воротником и ярко-голубой подкладой подарена в Париже дизайнером, в кутюрном показе которого он участвовал недавно в качестве модели, под ней - небрежная выверенно-потрепанная майка - скорее интригующая, чем скрывающая. На майке — дразнится забавное голубое привидение. Кеды от другого бренда, тон-в-тон, завершают ансамбль.
   И кстати да, это его повседневный Look. Гуляет он. Делает что хочет сегодня. И вчера. И завтра. И всегда.
   Этот мир открывает ему двери. Этот мир зовет его повсюду. Этот мир создан для таких, как он - для совершенных людей без изъяна, которые ни о чем не беспокоятся. Замороченность слишком отяжеляет безукоризненность образа.
   Он похож на приключение. И не потому, что так модно одет. Бренды — лишь сервировка к основному блюду.
   Пылающий оттенками эмоций, острый тревожный черный взгляд и чуть приоткрытый рот — вот его визитная карточка. Они намекают на почти латинскую, породистую чувственность и порочность в неотразимом обрамлении процветающей молодости и вседозволенности. В его наэлектризованном взгляде — безмолвный приказ, который ты вряд ли посмеешь ослушаться. Изъявление воли, не требующее объяснений и доказательств - естественное, как закон Природы... Камеры и человеческие взгляды послушно фиксируют эти сигналы. Их легко обмануть.
   Он знает: им всем нужные эмоции. Он даст: и желание, и вопросительность, и удивление, и зов... Ему вообще ничего не нужно говорить. Его лицо легко играет отблесками властных притягательных манящих чувств. Каких? А какая разница?
   Какую эмоцию, какой залп для фантазии, какую энергетическую инъекцию прям в воображение вы хотите сегодня? Артист – это не работа, и даже не призвание. Это – состояние души. Или просто – состояние…
   А еще – талант. Данные. Фактура.
   Он знает это: в его лице есть загадка. И небрежный вызов. И напряжение, которое ловит твое внимание на миллион микроскопических крючков, и утягивает за собой в пучину незнакомой, чуждой тебе среды. Вскинутая бровь, микро-движение уголка губ, и ты пойдешь за ним даже туда, куда тебе не надо, где тебе совсем не место. В этом смысле он — и наживка, и рыбак одновременно.
Поймались? Да, он — совершенная приманка. Но это его ни к чему не обязывает.
Ему скоро 25, но такие цифры не пугают. Не сегодня.
   Он знает, под какими углами себя показать: под любыми! В его статной выправке и легкой беспечной походке просвечивает классика, что на него ни одень, по каким дорогам ни пусти. Ему идет совершенно все. Любой стиль, любая степень небритости, раздетости... Его ничем не испортить — ни напускной неряшливостью псевдо-потрепанных шмоток, ни самой отвязной сплетней. Никакая грязь попросту не прилипает к нему, а если и пристает, то как-то прям живописно, интригующе. Эпично. Все, что может испортить имидж и степень привлекательности другим, ему лишь придаст пикантности.
   Не вызывающие, но заметные кристаллы в обоих ушах поблескивают, как слезы всех обожающих его девственниц, небрежно поигрывая ослепительными отблесками, заманивая в свою ловушку, преломляя и испуская приумноженные расфокусированные кричащие лучики света, и в окнах проезжающих мима авто на фоне витрин бутиков отражается безупречный смуглый полупрофиль - чуть экзотический, дерзкий, оставляющий после себя шлейф, как дорогой парфюм... Photoshout, достойный самой щедрой монетизации. Хотя... грех жаловаться - это лицо уже появлялось на обложках - хищное и в серьезности и в улыбке, созданное чтоб повелевать. Лучше всего оно узнается, конечно, в комплекте с кубиками пресса, татуировкой на спине и умосносящей, головоркужительной физподготовкой, которые приходится скрывать на улицах города (вот досада!), но и само по себе тоже смотрится органично в любом сочетании.
   #Хорошшш #чертвозьми. Отчего б не отправить себя инстаграм? #ПрямСейчас.
Потому что да, он - совершенная, неоспоримая, образцовая, прототипная, модельная красота.
   Кто-то хочет возразить? #плизвелкам в комменты! А он с удовольствием безмолвно понаблюдает, как с хейтером разделаются его юные зубастые фанаточки. Растерзают в клочья! Никому не позволят покушаться на свои мечты! А потому, пока он нужен им, он – в безопасности.
   Глянцевое селфи из немыслимого ракурса — снизу по диагонали в лучах игривого солнца - кадр, в котором рот неизбежно станет объектом поклонения и массовой идеей фикс, после незначительной обработки отправится на виртуальные просторы - эффектная ловушка для скучающих, закованных в тиски собственной блекло-сантиметровой реальности.
   Нагловатое лицо с оттенком пренебрежения. Или вот это - с намеком на мечтательность?  Или устремленный? Или скучающий? Какого меня вы хотите сегодня?
   Почему бы прямо сейчас не бросить фолловерам дар и приманку, маленькое счастье для страждущих. Туда, во временной континиум, где хранится, перемешивается в свободном доступе все больше и больше, портал сохранения утраченных моментов и приумножения иллюзий. Воронка, которая засасывает и перемешивает все и всех в причудливых комбинациях.
   А вот и уже знакомая своей назойливостью 15-летняя глупышка со своим скороспелым комментом, не прошло и полторы секунды. «Восхитителен!»... Ну еще бы!
   Долго думала?))) Давай, следующая попытка! Завладеть вниманием полуБога... Время пошло!
   Он не понимал, зачем ему это - рассказывать о себе миру, дразнить публику, представлять себя как ежедневное событие. Тем более, что доказывать уже давно нечего. Он лишь мельком проглядывал эти бестолковые «ох»-и, «муа», «ащащ», и бесконечные россыпи смайликов, посыпавшихся в комментариях, как урожай.
Они все его люююбят...
   Или — не его?
   Эти панибратские приветы незнакомцев - таких же одинаково жаждущих, требующих, вымогающих его драгоценного внимания... особых персон, и всех-всех-всех... расплывчатая череда аккаунтов — разных и одинаковых, как горсть мелкой гальки в ладони, которых озаряет Божественным светом одна только возможность быть замеченным Самим Им... Небесным Светилом. Его внимание - как луч Солнца, наделяет их, камешки гальки, особым блеском, видимо... приравнивая к драгоценностям?
Такие одинаковые. Хоть и разные. Все равно - одинаковые! Даже если понакупят себе после этого похожих очков и джинсов, все равно останутся лишь его фалловерами. Горсткой почитателей.
   Солидной такой горсткой.
   Но он же — эксклюзивен! Порази качеством, и тебе вернется количеством... Закономерно. Хотя иногда это количество затмевает их качество, особенно когда ты в дорогущих солнечных очках.
   Однако их количество, потекшее в беспристрастной цифре одобрения ежесекундно, приятно защекотало внутри удовлетворением. Это какая-то совершенно безразличная и бесполезная острая важность жизни - счетчик лайков. И тем не менее, именно они сделали сейчас эту его минуту. 1243.. 1618...
Он услышал знакомый звук сообщения, перелистнул страничку на смартфоне, и заметив уголком сознания фотку на одной из засавок, поспешил отмотать дальше.
Не сейчас...
   У нее — точно такие же темно-кофейные глаза, как и у него. И рот, и мимика. Загара  поменьше, но это — дело времени. У нее — такое же выражение там, как и у него сейчас в отражении экрана собственного смартфона. Только его чувственную требовательность она по-своему подает трогательной решимостью. Но азарта — столько же. И чувства собственного достоинства! С каждым разом она повторяет его все больше.
   Этот её взгляд может шибануть его током, и в мгновение изменить течение его мыслей.  Он зависает на этом образе из телефона, даже перелистнув, как кто-то там со своего гаджета зависает на его цифровом фантоме.
   Но это — совсем другая история.
   И эту историю хорошо бы держать подальше от его широких размашистых форматов и пространств.
   Даже его родители не знают... О его маленьком, почти 3-годовалом грешке... Чего уж говорить о тех, кто верит всему, что показывают экраны и сцены. Пускай верят!
   Есть вещи, которых в его инстаграме никогда не будет. И не вещи - тоже. Есть.
Скелеты в шкафу, закопанные глубоко под глянцем. Такое не выставишь напоказ. О таком не напомнишь даже себе, пока так удачно отражаешься в окнах и витринах.
Отражаешься, или отОБРАжаешься...

* * *

   Переступив этот порог, он словно попадает в другое измерение. Не свое.
Тут по другому течет время, другой формат и способ общения, и значение приобретают иные вещи, а что-то - наоборот, теряется вдали.
   И он тут - тоже как-будто другой. Может, поэтому он забредает сюда не часто и не на долго, чтоб не привыкать, не втягиваться. Не терять себя...
   И чаще молчит, чем самовыражается. Кто он тут? Кому оно интересно?
   И все-же иногда он вдруг зачем-то открывает рот, заведомо понимая, что непременно пожалеет об этом.
   Она всегда найдет, что возразить. Она всегда окажется права - точнее и острее, и непременно загонит его в угол. И победит. Никогда не оставит шанса.
   Он промолчал почти весь вечер, и осталось «догрести без приключений» совсем не долго, но...
- Терпеть этого не могу! Вот не люблю я, когда... - снова, как это обычно бывает, закапризничал он на какую-то постороннюю отвлеченность из глянцевого журнала, который взял полистать, чтоб заполнить время.
- Что? - буднично мирно отзывается она из-за угла лабиринта комнат. - Что ты ворчишь? Чего ты там опять не любишь? - и этот примирительный кроткий тон обманывает его привычную настороженность.
- Да ничего я уже по ходу не люблю! - доверчиво вздыхает он уставшим надменным тоном, потирая глаза, и тут-же поражается откровенности своего ответа... Теперь, ожидая и страшась, был ли тот замечен, и как расшифрован, он с невозмутимым видом устраивает привычную возню в своих гаджетах, словно чуть не обронил из кармана презерватив на конференции монахов-священнослужителей.
- Да ладно? - с насмешкой фыркает она в своей излюбленной манере, возвращая ему его же настроение, словно отбивая подачу... - Ты ж в себя давно влюблен.
   Никогда. Не. Упустит. Возможности. Возразить. #чтобтыподавилась. - злится он на себя, что вновь поверил мнимой безмятежности. И вновь ловит себя на мысли, что тоскует по тому, чего нет. Не существует...
- Да что ты!...  - кривится он недовольно, мгновенно вскидывая подбородок и фирменно вздергивая, заламывая бровь, - Ну ты к себе тоже весьма неравнодушна... - уличает он в ответ...
- У нас непобедимые соперники по ходу... - бормочет она под нос еле слышно... Всплеск раздражения и надменного стеба погас в ее голосе, подменившись усталостью, и эта перемена настроения отвлекла его от смысла... Впрочем, он не расслышал бы в любом случае.
- Что? - пробует он угнаться взглядом за исчезнувшей за углом фигурой — честно старается вникнуть в ответ, хотя и давно потерял желание продолжать.
- Вон, говорю, захвати, не забудь. - кивает она на тумбочку, проносясь она мима, торопливо собираясь.
- аа, ну да! - отвечает он послушно.И рассеянно.
* * *