IV. Саня и моё дурное влияние

Иногда весь наш двор охватывало какое-нибудь общее увлечение. Например, делали круг из проволоки. (Недалеко что-нибудь да строили, материалов для всего хватало). Причём каждый делал сам себе. А потом хвастались, у кого лучше. Крутили обруч вокруг себя до умопомрачения. Только потом узнали, как называется. Хула-хуп. Но это увлечение полезное. А были и другие. Рогатки, например.

Вот сейчас я тоже смастерил рогатку из алюминиевого провода. Проще простого! Сложнее найти тоненькую резинку. Нарубить и согнуть кусочки того же провода в виде пулек тоже пустяки. Зато вот оно – грозное оружие. Осталось потренироваться в меткости.

Нарисовал на листе мишень. Повесил на дверь. «Пули» звонко щёлкали, оставляя вмятины не только на бумаге, но и на двери. Отскакивали и терялись. Не жалко. Можно наделать их сколько угодно. А вот вмятины! Сообразил, что попадёт от родителей за испорченную дверь. Надо что-то придумать.

Разгорячённая мысль потянула к окну. Не открывается. Выглянул в форточку со своего третьего этажа. Чтобы прицелиться в прохожих под окнами – надо вытащить обе руки. Э-э, приходится высовываться почти до пояса. А если попаду? Меня же сразу увидят! Рядом торчал Санин балкон. Вот где хорошее место для укрытия. Решено.

Иду к Сане. Показываю свою поделку. У него загораются глаза. Вместе делаем рогатку и ему. «Давай соревноваться! Кто самый меткий стрелок?»

Рисуем мишень. «Ага, всё идёт по плану». Вешаем на дверь. Я скромно уступаю очередь ему. Саня стреляет пять раз. Подходим считать.

- Ой, смотри! Вмятины. Тебе не попадёт от родителей?

- Попадёт, - сникает он.

- Пошли на балкон тогда, - хитро предлагаю я.

Здесь совсем другое дело. Стенки балкона обшиты листами, но не до конца. Внизу широкие щели. Залегли с Саней. Будто в укрытии, как на войне. Выбираем цели.

- О, воробей внизу на дереве.

- Вон ворона ходит. А, не попал!

- Гляди, кошка крадётся. Это вражеский разведчик. Ага! Убегает.

- Это генерал, - показываю на дядьку в шляпе.

- Огонь!

- Вон подкрепление идёт к ним, - заметил Саня стайку девушек.
Пули щёлкают по асфальту. Иногда попадают в прохожих. Те поднимают головы, высматривая, кто там стреляет. Тогда мы затихаем, спрятавшись. Успеваем не всегда. Одна тётка нас заметила.

- Разбойники! Фашисты! Сейчас поднимусь к вам. Пожалуюсь родителям. Шкода!

Мы отпрянули. «А вдруг в самом деле придёт к нам?» Но совесть пока ещё не срабатывает. Только испуг от возможного наказания.

Крадучись выскальзываем с балкона, затем из квартиры. Куда дальше? Где прятаться?

- Давай на чердак, - потянул Саню вверх.

Открываю на лестнице последнего этажа лаз в потолке. И вот мы на свободе! Здесь никто не достанет. Осматриваемся. Видать далеко окрест. Улицы. Дома. В одной стороне дымится завод. Там у Сани отец начальник. Моя мать – формовщица в литейном цехе. По другую сторону высматриваем лес. В третьей – виднеется озеро. Но нас привлекает не это. Мы подползаем к краю крыши, свешиваем головы.

Заглядываем вниз. Сердце замирает от высоты, от ощущения опасности. Запросто можно кувыркнуться, если не держаться. Но как раз держаться-то мы и не собираемся. Это упоение тревожности опьяняет.

- Здесь нас никто не достанет.

Вытаскиваем из карманов рогатки и пульки …

… Много времени утекло с той поры. Нет уже наших родителей. Саня работает на том самом заводе. Я – стал учителем. А стыд за содеянное, пришедший много позже, живёт до сих пор. Осознание вины перед всеми, в кого целились, заставляет краснеть и сейчас. Эти живые «мишени» так и стоят перед глазами. Наверное, нет уже и тех прохожих. У кого просить прощения? Только у вас, мои читатели…