Прогулка к Прекрасному озеру. Часть2

        На обратном пути студенты зашли всего в одну юрту. Ее хозяином оказался старик возрастом более семидесяти лет по имени Айманбай. Своего точного возраста он не знал. В разговоре с ним выяснилось, что недавно его сорокалетняя жена родила ребенка.

        Конечно, молодые гости выразили восхищение таким здоровьем хозяина. А тот поведал им, что эта жена у него уже третья. Его вторая жена умерла в позапрошлом году в результате тяжелого заболевания, а первая погибла еще сорок пять лет назад, вместе с тремя детьми. Ему тогда было немногим более двадцати пяти лет.

        На просьбу студентов рассказать, как все это случилось, он немного помолчал, а затем начал свое печальное повествование. Русский язык он знал недостаточно хорошо, поэтому некоторые слова для Романа и Игоря переводили с киргизского Сагынбай и Батыркул.

        Свой рассказ Айманбай начал с замечания, что, наверняка, не все знают о восстании киргизов, случившемся в 1916 году против российских властей и русских переселенцев. Он тогда вместе со своей женой, малыми детьми и матерью жил в западной части Иссык–Кульской котловины.
            
        Жили небогато, но концы с концами сводили, так как владели достаточным количеством скота. Свой скот они пасли на двух издавна закрепленных за семьей пастбищах: зимой – возле озера Иссык-Куль, а летом – на джайлоо, то есть в горах – на горных лугах.

        Осенью 1915 года, спустившись с джайлоо на зимовку в котловину, некоторые соседи Айманбая обнаружили, что большая часть их земли на равнине распахана. Оказалось, что на ней поселились несколько русских семей, а аборигенам взамен отвели бедные травой склоны гор.

        К этому времени русские переселенцы заняли практически повсюду уже большую часть земли, пригодной для земледелия и зимних пастбищ. Конечно, многие коренные жители были этим очень недовольны.

        Из рассказов матери Айманбай знал, что Киргизия к 1916 году уже лет пятьдесят находилась в составе России.

        По мнению матери, под властью России жизнь стала гораздо спокойнее. Стало больше порядка, прекратились грабительские набеги со стороны Кокандского ханства, да и со стороны соседних, часто враждующих друг с другом киргизских родов.

        Российские власти с согласия богатой местной верхушки (манапов) закрепили за каждой киргизской семьей по участку пригодной для посевов земли в долинах и летние пастбищные участки на джайлоо.

        Но вскоре из России стали переселяться русские крестьяне-земледельцы. Их становилось все больше и больше. Долинные земли стали перераспределять, потеснив коренных обитателей.

        Правда, заселение долинных земель переселенцами принесло и положительные изменения в жизнь местного населения. Переселенцы строили дороги, сажали деревья вдоль них, разбивали сады, развивали кустарное производство, бытовое и медицинское обслуживание.

        У местного населения появилась возможность обмениваться с ними продуктами, торговать.

        В целом, по рассказу Айманбая, у Романа сложилась следующая картина восстания.

        Летом 1916 года небольшую часть мужчин из киргизов, против их желания, российские власти стали забирать, как тогда говорили, на «тыловые работы», а точнее, на строительство оборонительных сооружений. Ведь шла Первая мировая война.

        Кстати, в действующую армию коренных жителей не призывали, а значит на фронте гибли в основном мужчины славянского происхождения.

        Этот призыв на «тыловые работы» и обострившийся земельный вопрос привели к восстанию киргизов против российской власти и переселенцев. Восставшие сжигали дома русских крестьян, а скот уводили с собой.

        Многие русские мужчины находились в это время на фронте, поэтому переселенцы чаще всего не могли оказать сопротивления и женщины с детьми, бросая свое имущество, уходили из сельских поселений в города под защиту солдат.

        С солдатскими гарнизонами, сосредоточенными в городах, повстанцы справиться не могли. Ведь огнестрельного оружия у них было очень мало и, к тому же, оно было устаревшим.

        Некоторые киргизы, включая и Айманбая, а иногда и целые киргизские роды, в восстании не участвовали и даже оказывали помощь переселенцам, спасали их от жестокой расправы. Но были и такие, что убивали всех русских, включая и детей, а женщин подвергали насилию.

        Осенью царское правительство прислало отряды казаков, которые стали безжалостно расправляться с восставшими. Были и случаи самосуда со стороны тех переселенцев, чьи семьи пострадали в ходе восстания.

        В итоге, под давлением войск многие тысячи киргизов, забрав свой скот, двинулись через перевалы в Китай.

        Богатые киргизы, обратившись в бегство, уводили с собой русских пленников (мужчин, женщин и детей), превращенных в рабов. Значительная часть этих пленников умерла по дороге. Ведь никто о них и не думал заботиться.  Умерла в пути и мать Айманбая.

        Айманбай не хотел бросать свою землю и уходить в Китай, но манапы – местные правители киргизов, пригрозили расправой. В подобных случаях они отбирали у непокорных скот и угоняли его с собою.

        На границе с Кашгарским районом Китая беглецов встретили отряды китайских солдат, часто действовавших как разбойники. Они требовали большую плату за переход границы вместе со скотом. У тех, кто не мог заплатить, скот отбирали.

        Русским пленникам перейти границу китайцы не разрешили, поэтому их просто бросили. Все они погибли от голода и холода.

        Большинство киргизских беглецов осталось без скота и вынуждено было работать батраками у местных жителей, влача жалкое существование и продавая своих детей в рабство. Через несколько месяцев многие киргизские семьи, лишившиеся своего скота, стали возвращаться назад.

        Теперь, уже тысячи киргизов гибли на перевалах от голода и холода и, прежде всего, женщины и дети. Вот и жена Айманбая и трое его детей не вынесли всех этих лишений. Их кости так и остались лежать на обледенелых горных тропах.

        Сам Айманбай не стал возвращаться в Иссык-Кульскую котловину, а поселился в Чаеке, селении на берегах Джумгала – притока реки Мин-Куш, впадающей в реку Нарын. Первые годы он батрачил – пас скот богачей.

        В начале 30-х годов Айманбай вступил в колхоз и с тех пор пасет колхозный табун лошадей. Каждый год, летом, он выезжает с табуном на пастбища у озера Сонг-Кёль. Его сыновья от второй жены – уже взрослые мужчины.

        В советский период здесь, в Нарынской области, дважды были неспокойные времена: вскоре после революции и во время коллективизации. Налетали отряды басмачей и жестоко расправлялись с теми, кто сотрудничал с советской властью.

        Только очень хорошее знание окрестных гор и ущелий помогало Айманбаю тогда спасать себя и свою новую семью. А когда приходили отряды красноармейцев, то Айманбай выполнял у них роль проводника, помогая им выслеживать и уничтожать врагов.

        Иллюстрация: Озеро Сонг-Кёль