Нечаянное путешествие

Начало февраля невероятно далеких семидесятых годов 20го века. Шли зимние студенческие каникулы и зима была вполне себе настоящей. Продолжительные двадцатиградусные морозы ни у кого не вызывали удивления. Сугробы были наметены выше человеческого роста. В иных местах через изгородь можно было запросто перебраться не снимая лыж. Переновы давно не было, но каждое утро отправлялся я на заснеженное Барышненское поле по заячьим и лисьим следам. Иногда удавалось заполевать коричневато-белого русака или кумушку лису в богатой зимней шубе. Гордый добычей, возвращался домой не огородами по накатанной лыжне, а старался пройти по большей части деревенской улицы, но к моей некоторой досаде свидетельницей моих охотничьих подвигов бывала только соседка тетка Паня. К сожалению, уже в те далекие времена наша Старая улица становилась малонаселенной. К обеду, обычно, возвращался я домой. Мать доставала из печи чугунки с наваристыми щами из кислой капусты со свининой, тушеную картошку с зайчатиной, ставила на стол деревянную плошку соленых груздей с луком, заправленных ароматным с чуть заметной горчинкой льняным маслом, наливала молока. После сытного обеда забирался я на печь, обкладывался старыми журналами "Вокруг Света", пытался что-то читать уже читанное, но быстро засыпал на пару с котом. Просыпался довольно быстро, так как начинало припекать от нагретых кирпичей хорошо протопленной печи. Одевал валенки, свой дембельский бушлат, брал топор и выходил на улицу. Перед окнами со стороны проезжей части улицы лежали распиленные на чурбаки березовые хлысты. Попилили их мы с братом и с его другом Мишей Лаптевым (Царства Небесного обеим) еше в мой первый каникулярный день. Промороженные чурбаки кололись очень легко, но я надеялся растянуть молодецкую забаву на все оставшиеся каникулярные дни. С наступлением сумерек одевал беговые лыжи и мчался по своей лыжне до Большой Старицы и обратно. Это километра три, если в один конец. К концу каникул мои старые, школьных лет, лыжи пришли в полную негодность. В тот памятный для меня вечер мы поужинали как обычно, около 18 часов. Мама возилась на кухне, мы с отцом смотрели черно-белый телевизор. Несмотря на высоченную уличную антенну,сносно показывала только Первая программа, что с Йошкар-Олы, что с Шахуньи, без разницы, но и этому мы были рады. Неожиданно раздался стук в окно. Я вышел на улицу. В полосе света от кухонного окна стоял незнакомый мужчина средних   лет, от него ощутимо попахивало алкоголем. Несмотря на это я пригласил его в дом.    Отец узнал этого человека и расспрашивал его о том, что же случилось. Оказалось, что мужчина со своей женой ездили на лошади из деревни Танайка в Барышники на свиноферму за поросятами, погостили у родственников. На обратном пути мужчину развезло от выпитого алкоголя и он неизвестно как, свернул с накатанной проселочной дороги в луга и лошадка вывезла их в наш огород, где залезла по грудь в сугроб, наметенный в малиннике и встала. Мы с отцом оделись и сопровождаемые мужчиной прошли в огород, где понуро стояла обессиленная лошадь. В санях, закутанная в тулуп, спала женщина в обнимку с мешком, в котором были пара поросят.  С трудом мы выкатили сани из малинника и под узцы вывели лошадь на дорогу. Захрюкали потревоженные поросята. Лошадь вновь запрягли в сани. Мужчина уселся в них, взмахнул вожжами, лошадка дернула, а извозчик тут же очутился в снегу. Я остановил лошадь, помог мужчине сесть в сани, надел ему на голову свалившуюся шапку-ушанку. Отец сказал мне: Иван, проводи-ка их до Танайки, а то кабы беды не случилось, с морозом шутки плохи. Слово отца - закон. Так началось моё нечаянное путешествие на лошади в Танайку.
По накатанной дороге лошадка понеслась рысью. Свернули в прогон мимо дома Зайцевых, Михаила Лаптева, миновали конный двор с конюховкой, животноводческую ферму и вот Старая Рудка позади. Впереди послышались голоса. Группа Танаевской молодежи шла в Старую Рудку в клуб, еще в тот старый, деревянный. Были тут Глушковы, Подоплеловы, Бахтины, не помню,еще кто-то. Моё предложение проводить подгулявших односельчан до дому понимания не встретило, так и покатил я до самой Танайки. Вспомнилась старинная русская охота на волков с поросенком, и смешно мне стало , что поросят у меня в санях целых четыре. Скоро показались огни Танайки. Я растолкал мужчину и он показал мне свой дом. В доме везде горели электрические лампочки. Меня встретила высокая пожилая женщина, молча отворила ворота ограды.. Я заехал в ограду, распрёг лошадь, бросил ей навильник сена и не дожидаясь слов благодарности от суровой пожилой женщины и моих подопечных пошел домой. Шел быстро, иногда переходя на бег и не встретилось мне ни волков, ни людей на пустынной ночной дороге. Дома рассказал родителям подробности  о своем нечаянном путешествии, но к сожалению не расспросил отца: кто же были эти люди, невольные виновники моего такого довольно увлекательного зимне-ночного путешествия на лошади в деревню Танайку.
Попил чаю с медом, подзаправился еще жареной на свином сале картошкой и улегся спать и как провалился в сон и снились заснеженные поля, где ждали меня вечно чудесные охотничьи переживания.
Ах как тепло и уютно мне было в родительском доме.

Примечание: в 2013году скончался последний житель д. Танайка