Нинель

   Соседка по подъезду Нина имела вызывающую внешность: завидную для женского населения и соблазнительную для мужского. Завидовать было чему: ярко-рыжая красавица с карминовым, пухлым, всегда смеющимся ртом и звонким, узнаваемым голосом.
   У Нины было ещё одно имя - Нинель, но так звали её только мужчины, провожающие тоскующими взглядами и мысленно лапающие руками.
   У женщин было своё мнение на этот счёт.  Об одном упоминании этого имени их корёжило и, видя, как мужья смачно причмокивают губами, шипели вслед Нинели:
 - Опять эта Нинка - проходимка не даёт нашим мужикам покоя, съехала бы куда, что ли?
   Во дворе, собравшись на вечерний променад, женщины обязательно мыли косточки Нинке. Вообще-то, по-русски променад был вовсе и не променад, а обыкновенные посиделки, так как женщины не ходили никуда гулять, а просто сидели на скамейке и провожали каждого проходившего не только взглядами, но и соответствующими эпитетами. Даже Викторию Борисовну, местную интеллигентку, как за глаза называли её же подружки по скамейке, которая однажды и назвала посиделки променадом, так и ту разобрали по винтикам...
   Стоял летний, жаркий день. Скамейка скучала в одиночестве: кому хотелось плавится на невыносимой жаре и обливаться липким потом? Воду горячую отключили, ежедневный душ не принять, вот и прятались в квартирах за каменными стенами, ещё не успевшими накалиться июньскими лучами солнца.
   Подъехало такси. Из него вышла, выплыла, выпорхнула - в общем, всё сразу, наша Нина - Нинка - Нинель. Виляя мощными частями манящего тела, таким образом, соблазняя таксиста, сидевшего с открытым ртом и забывшего взять с роскошной пассажирки за проезд, она подошла к подъезду.
   Открыв дверь и с сожалением окинув взглядом пустую скамейку, ах, а как хотелось позлить вездесущих сплетниц, а так же помахав на прощанье, всё еще не пришедшему в себя таксисту, Нина скрылась в подъезде.
   Какая радость, конечно, для Нинки: ей навстречу спускалась по лестнице жиличка, живущая под её квартирой. К ней у Нинели была особая предвзятость. Несколько лет назад Нинка, совсем молодая, увела с Новогоднего вечера мужа этой самой жилички.
   Весь вечер, приглашая кавалера танцевать, наслаждаясь своим превосходством, как ей казалось, во внешности над его женой, в конце вечера увела соблазнённого, как бычка - дурачка, к себе домой.
   Года два молодой телок скакал из квартиры в квартиру, пока жиличке не надоело и, наконец, она избавилась от непутёвого мужика совсем. Нинка тут же охладела к горе - любовнику и тоже бросила его. Так отставной Казанова, оставшись не у дел, уехал к своей мамаше.
   Это были дела давно минувших дней, всё быльём поросло. Прошло несколько лет, и Нина выскочила замуж. В самом прямом смысле выскочила.
   Приехал молодой специалист, моложе её, а года-то у неё подпирают, да и хватать надо было первой, пока другие не подхватили, или не напели ему, что представляет собой Нинка.
   И вот она уже замужем, а жиличка ещё нет, всё в разведёнках ходит.
 - А чем я хуже Нинки? - подумала тогда жиличка, - отобью и я у неё мужа.
   Отбивать не пришлось, но об этом позже. А что я всё - жиличка да жиличка, что, у неё имени не было? Было, Верой её звали. Ничуть не хуже была Нины, а может, и лучше, имея в виду характер и поведение. Внешностью, конечно, Вера во многом уступала своей бывшей сопернице, но, говорят, "не родись красивой, а родись счастливой". Может, это и не совсем так, но какая-то частица правды есть.
   Не прошло и года, как муж бросил Нинку за её безнравственное поведение, а через полгода нашёл новую жену и... кого бы вы думали?.. Нашу Веру, вот так-то. И жили они долго и счастливо...
   За годы их совместной жизни дочь у них родилась. Нинель, глядя грустными глазами на девочку, вспоминала свою бурную молодость и чисто по-женски завидовала Вере:
 - Странно, как жизнь устроена, - думала теперь уже бесплодная Нинка, глядя на счастливую Веру, - внешность незавидная, а всё у неё есть: и муж, и дети. Как же так? От всех ко мне мужики бегали, а я осталась, как одинокая рябина у околицы...
   Сегодня, поднимаясь по лестнице, Нинка - Нинель, увидев жиличку, гордо выпрямилась, быстро надела на лицо маску счастливой Клеопатры и вошла в квартиру. А захлопнув дверь, упала на диван и, обливаясь горючими слезами, стала упиваться своим незавидным одиночеством...