Кукла

   Сейчас уже не помню, кто рассказал мне эту историю.
   В то время я работал в проектном институте "Ленгражданпроект", что на углу  Фонтанки и ул.Чайковского. В этом здании когда-то было Училище правоведения,
которое и закончил в своё время Пётр Ильич.
   В нашей архитектурной мастерской в то время трудились два архитектора - Валентин Киселёв и Софа Свирская. Они вместе окончили институт, кажется, ЛИСИ,но дальше их карьерные пути развивались не параллельно. Софа была - дай бог память - то ли рядовым, то ли старшим архитектором, а Валентин быстро вырос
до главного архитектора проекта (ГАПа). Возможно, за счёт своих творческих способностей, а, может быть, из-за малого количества архитекторов-мужчин в
мастерской.
   К разным праздникам у нас, как правило, выпускались стенгазеты, порой весьма весёлые.В одной из них я, при своих весьма скромных способностях рисовальщика, сделал удачный профильный портрет Киселёва: крупный треугольник носа, торчащая на макушке прядь, а ля Капица, и точка (именно точка!) глаза.
Шарж имел успех, поддержанный моим же четверостишием:
               Зодчий многих городов
               Корбюзье ле Киселёв,
               Превратить ему с руки
               Кингисепп в Нью-Васюки.
   Софа особо выразительной внешностью не обладала, в отличие от своего папы, известного архитектора, которого я никогда не видел, но очень живо представлял.
И вот каким образом. Рыжая Нинка, ещё один архитектор нашей мастерской, Нина
Успенская, коренастая и полная, садилась на стул, слегка сдвигала вверх край юбки и на голую круглую коленку надевала очки.
   -Архитектор Свирский, он же Софин папа,- уверяла она.
   Отсутствие карьернго роста не давало Софе спокойно спать. Было ли ей неловко перед знаменитым папашей, честолюбие ли подогревало её амбиции, но, будучи девушкой наивной, инфантильной, а, может быть, и не очень умной, она
просто ходила к руководству мастерской, ( что конечно же, не принято ) и
заявляла, что она-де уже может работать руководителем группы, с чем руководство не спорило, но и ничего не меняло.
   Насколько эти её требования были обоснованы, судить не мне. Впрочем, её
амбиции к сюжету особого отношения не имеют, разве что баловавший её папаша
приучил к тому, что если Софа что-то хочет, она это получает.
   Перед войной Софа, будучи маленькой девочкой, очень хотела красивую куклу.
И вот папа из командировки в Германию привёз куклу изумительной красоты.
Возможно была она штучной работы: большая, ростом с 2-3-х летнего ребёнка,
светловолосая, голубоглазая, в розовом с блёстками платье.
   Девочка была уверена, что такой куклы не было ни у кого в Ленинграде. Да,
наверно, так оно и было. И маленькая Софа полюбила голубоглазую красавицу, как свою сестру.
   Вскоре началась война.Ленинград оказался в блокаде, люди бедствовали,
умирали от голода, семья Свирских бедствовала, как все, и, чтобы не умереть,
из дома стали уходить нажитые когда-то вещи, меняемые на продукты. Наконец
пришёл черёд и красавицы-куклы. Горю девочки не было предела: из жизни
ушла горячо любимая сестрёнка.
   Но прошло время, была снята блокада, постепенно горечь потери стала уходить в прошлое, забываться. Пока совсем не ушла из памяти.
   Но вернёмся к Киселёву. Валентин, любивший деньгу, часто делал халтуры,
просил копировщиц сделать свою работу побыстрей, не скупясь на обещания, но
 при расчёте частенько недоплачивал. Был прижимист. Женился он тоже выгодно
на дочери директора кафе "Север" ( бывший "Норд" ).
   У нас в мастерской на праздники - 23 февраля и 8 марта - было принято
взаимно поздравлять мужчин и женщин. Всё это делалось с выдумкой, а неболшие презенты старались сопроводить остроумными пожеланиями. Так однажды Валентину
преподнесли деревянную миску и ложку - ложку с плошкой - для метафорического заваривания и расхлёбывания каши, намекая на всякие внутрипроизводственные
дела.
   Как-то раз на 8 марта мужчины мастерской с подачи Валентина, сбросились и
преподнесли женщинам торт. Он был не обычный, по спецзаказу, персонально для зятя директора "Севера". Когда этот кондитерский шедевр привезли из кафе и
водрузили на оклеенный чистым ватманом подрамник в центре самой большой комнаты, у всех сотрудников, а их было человек 50, вырвался возглас изумления: такого вкуснейшего гиганта никто из них в своей жизни не видел -
сантиметров 60 в высоту и не меньше метра в диаметре.
   Поглощали его всем восхищённым коллективом ещё очень долго. Вот так с выдумкой встречали у нас в мастерской праздники.
   Как-то, отмечая день рождения, Валентин решил пригласить к себе домой коллег, среди которых была и Софа. Ввалившись в просторную, богато обставленную прихожую, весёлая компания, раздевшись и перебрасываясь шутками,
двинулась вслед за хозяином в столовую.
  Стол блистал хрусталём, радовал глаз строем разнокалиберных бутылок, ошеломлял обилием и разнообразием закусок.
   - Ты квартиру-то нам покажешь?- поинтересовалась Софа у Валентина.
   - Да ради бога, смотри,- ответил хозяин,-здесь гостиная, направо кабинет,
дальше спальня, ну и прочие мелочи. Пройдись, посмотри.
   Софа вошла в гостиную: мебель карельской берёзы, на стенах картины, похоже подлинники, на пианино... В первую минуту она оторопела. Потом ей стало нехорошо. На пианино сидела светловолосая, голубоглазая красавица в розовом с блёстками платье. Да,да, это была её кукла, совершенно такая же, как много лет  назад!
   Софа вернулась в столовую, сослалась на головную боль и сказала, что ей
необходимо уйти. Вид у нее был действительно необычный. Ей поверили, вызвали такси и проводили.
   Больше Софа у Киселёва не бывала.