Верхняя полка

     —Гражданочка, милая, я вам в третий раз объясняю, Полка у меня верхняя, но сидеть я имею право внизу на второй лавочке! — молодой человек, тоненький, в очках, в коротких штанишках, усыпанных  крупными желто-красными цветочками, возмущенно смотрел на женщину.
     — А я вам сотый раз отвечаю: У вас на билете что написано? Место сорок восьмое, верхнее, вот и сидите там! — женщина с квадратным лицом тоже начинала терять терпение.
     В провинциальном  городке, где она родилась,  жила и вышла замуж был свой уклад жизни, отличный от столичного. Здесь многие друг друга знали, особенно ее. Ее знали как очень практичную хозяйку, принципиальную до невыносимости. За глаза называли мегерой. Всегда и везде она стремилась руководить, считая себя более опытной в жизненных вопросах, чем другие.
  — Подожди, Маша, — бывало, останавливала она знакомую женщину, — как там твой? Все пьет? Положи сумочку на пол, так тебе будет удобнее. Надо же, какая сволочь — с утра зенки заливает! Встань сюда, чтоб не мешать народу. Косынка у тебя… За сколько, говоришь,  купила?  Господи, какая же ты клуша! Сумочку-то повыше приподними, на поребрик. И что? Не можешь с ним справиться?
   — Горбатого могила, говорят, исправит, — устало отвечала соседка.
   — Попал бы он ко мне. О-о-о! Что бы я с ним сделала! Он бы у меня как шелковый ходил, прозрачный как стеклышко. Что? Спешишь? Я бы на твоем месте послушала знающего человека. На рынке будь осторожна, а то знаешь, какие там ушлые — вмиг «обуют».
   И уже вдогонку кричала вслед уходящей знакомой: К Петровне не ходи, у нее картошка гнилая, лучше у Верочки возьми, у нее по сорок рублей…
   Муж  умер три года назад, не выдержав командного голоса супруги. Нервный стресс — и…  нате вам — инфаркт.
   
    Она готовилась к поездке в Санкт-Петербург, к родственникам мужа, очень основательно. Приготовила баночку яблочного варенья, огурцов, около двух кило, но потом решила, что с них и килограмма хватит, еще кое-что из продуктов, редиску, там петрушку и так далее. Но больше всего она готовилась морально. Столичные города кишат всяким сбродом, который так и норовит объегорить бедную женщину.  Всегда и везде она ждала подвоха, и была готова отразить нападение.
   Вот и сейчас, в очках и штанишках молодого человека она узрела посягательства на свое, кровное боковое нижнее место.
   Молодой человек, опешивший от такой неординарной ситуации, не находил слов, чтобы выразить свое возмущение.
   Поезд Санкт-Петербург — Москва по расписанию должен был отправиться в путь днем, в два сорок пять. Провожающий нашей провинциалки, донес до места два ее чемодана,  облегченно вздохнул,  быстро попрощался и был таков.
   Женщина сама рассовала чемоданы под полки, и принялась обустраивать быт. В это время и появился тот молодой в очках.
   Конфликт разгорался. На их спор мало кто обращал внимания, так как пассажиры были заняты размещением багажа и прощанием с провожающими.
    
    В плацкартном четырехместном отделении напротив спорящих, расположилась семья — мужчина, женщина и ребенок — четырехлетняя девочка; маленький старичок, которого никто не провожал и который уткнулся в газету, как только занял свое место у окна; и сравнительно молодая полная брюнетка. Она вошла в вагон первой и успела уже расстелить на столе свои припасы. Здесь были бутерброды с сыром, вареные яйца, огурцы, помидоры… зеленый лук и чеснок. Она аппетитно похрустывала огурцом и периодически откусывала четвертинку от чесночной дольки. Пассажиры морщились от стойкого запаха, но в силу миролюбивости характеров не возмущались вслух, считая, что когда поезд тронется, форточки откроются и запах уйдет.
   — Микробы, — пояснила она поднявшему на миг глаза старику, — мне нельзя заболеть, сыночек маленький, а муж — объелся груш.
   Молодой человек в цветочных трусах, по-видимому, студент, нерешительно перемещался по коридору, пропуская пассажиров и провожающих. Он попробовал подойти к проводнице, но та стояла у входа в вагон, проверяя билеты, и не могла отлучиться.
   — Вот тронемся, тогда и разберемся с вашей теткой, — обнадежила она.
   Поезд тронулся точно по расписанию и наш студент чуть ли не за ручку привел проводницу к боковому месту.
   — Вот. Я не могу все время лежать, а сидеть она не разрешает!
Проводница, молодая женщина, окинула провинциалку изучающим взглядом и сказала:
   -Гражданка, в правилах РЖД, указывается, что пассажир верхней полки имеет право днем сидеть на нижней.
   — Милочка, — ответила  женщина с квадратным лицом, - посмотрите сюда: вот мой билет. Где здесь написано, что я должна делить свое ложе с каким-то мужчиной? А в билете четко указано место номер сорок семь. Я за него деньги платила и всю поездку это место мое, хочу — лягу, хочу — сижу, хочу — в гости кого-нибудь приглашу.
   — Но днем он имеет право сидеть у вас!
   —  Покажите! Покажите где в моем билете это написано. А в его билете? А? есть там хоть слово, что у него место сорок восемь, но он имеет право сидеть на месте сорок семь? Пусть лезет на свое место. Надо было заранее думать, когда покупал верхнюю полку!
   — Я позову бригадира поезда, — возмутилась проводница, — никогда за все время работы на железной дороге не было такого случая.
   — Зовите хоть начальника цеха, хоть директора! Я здесь лежу, и никто меня отсюда не сдвинет, — она демонстративно легла на собранную заранее полку и вытянула ноги.
   
      Пассажиры четырехместного отделения напротив, сочувствовали парню, и разрешили присесть у них с краешку. Стучали колеса, стонали рельсы, проносились пригородные станции, а паренек все сидел, не в силах оторваться от грустных мыслей, заново переживая случившийся казус.
  Тем временем остроносый старичок, похожий одновременно и на старушку Шапокляк и на профессора из мультфильма «Тайна третьей планеты», оторвался от газеты, осмотрел всех невидящим взглядом и неожиданно попросил у упитанной женщины дольку чеснока.
   — Да пожалуйста, хоть целую головку, —  с готовностью отозвалась она.
   —  В этом поезде не соскучишься, — сказал папа маленькой девочки, наблюдая как старичок снимает носки и мажет пятки и пальцы ног долькой чеснока.
   — Это что же, новый метод борьбы с грибком? — морщась спросила мама ребенка.
   — Отнюдь. Грибок здесь ни причем. Это профилактика. — Обращаясь к толстушке, — еще и лучка, если можно.  Через некоторое время вы убедитесь, насколько она эффективна.
     Старик раздавил рукояткой ложки еще две дольки, мелко нарезал луковицу, и полученную массу запрятал между пальцами, сразу же поверх натянув носки.
   — Это мне очень помогает. Я, видите ли, по ночам плохо сплю, а такая мазь позволяет уснуть как убитому. Правда, при торможении могу свалиться даже с нижней полки, — он повернулся к студенту, — молодой человек, не хотите ли поменяться со мной полками. Я ведь как влезу наверх, так и пролежу всю дорогу. А боковая полка хороша еще и тем, что с нее сложно упасть при торможении. Пойдите мне навстречу, уважьте мою старость.
    Глаза у студента засветились надеждой.
    — Да не вопрос, пожалуйста, только избавьте меня от … он хотел сказать «этой мегеры», но сдержался, боясь новой вспышки женского негодования.
    — Вот и прекрасно. Только я вас попрошу, каждый раз, когда мне нужно будет влезть на верхнюю полку или спуститься с нее вы мне будете помогать. Старость, знаете ли…
   Молодой человек помог пожилому взобраться на верхнее боковое место, причем, старик нечаянно наступил на подушку возлежащей провинциалки, оставив чесночно-луковый след.
   — Осторожнее, дедушка, — прошипела женщина с квадратным лицом.
   — Простите, я нечаянно. Старость, знаете ли…
  — Ой, как хорошо получилось, — обрадовалась мама ребенка, — я не решалась предложить пожилому человеку поменяться со мной полками, но сейчас, когда нижняя полка ваша…
   — Пожалуйста, пожалуйста! — торопливо согласился студент.
    
     Таким образом, все остались довольны, даже женщина с квадратным лицом.  Правда, она радовалась недолго, потому что через пять минут лежания, старичок сел, спустив «чесночно-луковые» ноги.
    — Что-то никак не уснуть, — прокомментировал он и стал снимать носки. Провинциалка, севшая к столу в предвкушении небольшого перекуса, вскипела.
     — Ты что это старый удумал? Ну-ка, быстро убрал ноги, или я сейчас тебе такой чеснок устрою! — лицо ее попеременно принимало все оттенки красного цвета.
     Вместо ответа старик протянул ей билет.
   — Покажите, мадам, где здесь написано, что с верхней полки номер сорок восемь нельзя свешивать ноги.
     Половина вагона разразилась аплодисментами.  Все поняли хитрость деда и трюк с чесноком и луком.
   — Я тебе сейчас ноги оторву! — вскочила провинциалка, — ну-ка, поднял свои крюки наверх, быстро! — она вскочила со своего ложа.
    — В таком случае вы, мадам поедете отсюда не к себе в мухосранск, а прямехонько в тюрьму. И получите за нанесение тяжких телесных повреждений от четырех до шести лет. Статья  тридцать восьмая прим. — старик продолжал беззаботно болтать плохо пахнувшими, если не сказать вонючими ногами.
   
     Женщина с квадратным  лицом «опунцовела» и, не найдя что сказать, помчалась жаловаться проводнице. Та прибежала, вся сияющая и веселая, видимо жалобщица уже успела сообщить ей суть вопроса.
   — Вы что это, дедушка, хулиганите? — улыбаясь, спросила она.
   Несколько человек из соседних отделений подошли и встали за ее спиной, готовясь прийти на помощь старику.
   — Уважаемая бортпроводница! — начал объяснять старик.
   — Я не бортпроводница, я просто проводница… 
   — Неважно, у нашего поезда тоже есть борта. Так вот, эта женщина жалуется, что я свесил ноги. Но позвольте, разве в билете указано, что нельзя свешивать ноги с верхней полки?
   — Мало того, — радостно добавила проводница, — этого нет и в общих правилах поведения на дороге.
   — Вот видите, — старичок слез с полки, опять «нечаянно» наступив на подушку, — все в рамках правил. Я ничего не нарушаю, а вот вы можете ответить за свои угрозы в милиции.
      — Какие еще угрозы?
      — Мадам, не вы ли пять минут назад обещались оторвать мне ноги? Весь вагон слышал, так что, не отвертитесь.
    
     Проводница отвела деда в сторону
     — Все-таки надо снять ваш чесночный макияж, а то уж больно пропиталось все.
     — Э, милая, чего не сделаешь в воспитательных целях. Пусть еще полчасика побесится, потом смою. Горячая вода в туалете есть?
    — Есть. Нужна будет помощь — позовете…  ну дедуля, ну молодец, — тихо говорила она удаляясь к себе в купе.

     Старик еще пару раз поднимался на полку, свешивал ноги, спускался, «нечаянно» наступая на ее постель…  Женщина отвернула квадратное лицо к окну и больше не возмущалась.
     Несмотря на то, что дед тщательно промыл ноги и сменил носки, въедливый чесночный запах сопровождал пассажиров вагона до самой Москвы,. Однако это обстоятельство нисколько не удручало пассажиров. Оно не могло омрачить радостное чувство торжества справедливости и стойкого единения всего вагона в противостоянии хамству.
     Поезд прибыл в Москву ранним утром. Из «чесночного» вагона выходили радостные, озабоченные, спешащие люди. Первой вышла «транзитная» женщина с квадратным лицом. По-деловому оглядываясь, она понесла два своих чемодана к кассе вокзала, мысленно предугадывая там большую очередь и придумывая различные варианты обхода ее.